Он купил меня

Завтрак закончился на удивление быстро, да так, что Фокси, едва услышав о поездке в "особый" магазин, в спешке едва не захлебнулся чаем. Бедняжка сидел, как на иголках, и иногда подергивал меня за рукав, спрашивая, когда можно будет собираться. Я хочу затискать его. Его наивное, детское возбуждение, какое бывает у детей в предвкушении подарка на день рождения или Рождество, меня до безумия умиляло и заставляло мое сердце таять. Чтобы хоть как-то выразить мое умиление в пределах разумного, я мягко трепал его за щёчки и гладил по волосам, трогал изящную тонкую оправу очков, а лисенок все не мог взять себя в руки. — Сэр, правда? — в сотый раз спрашивал он меня, словно не веря своему счастью. — Честно-честно? Поедем? — Честно, милый. Позволь мне только доесть. Хотя... — я задумался, стоит ли мне отпустить его одеваться прямо сейчас, или все же мы соберёмся вместе? Однако недоговоренная фраза вызывала у моего ребенка невероятное нетерпение. И я всё-таки решил. — Иди одеваться, солнышко. — улыбнулся ему я, и он молниеносно выскочил из-за стола и помчался наверх. Я оставил недоеденное на столе и пошел за ним. Когда я вошёл в спальню, он уже натягивал на себя свитер, безумно торопясь скорее отправиться в путь. — Дорогой, к чему такая спешка? Сейчас ведь утро, все закроются позже, примерно к ночи. — улыбнулся я, достав из шкафа свой костюм. — Ну как же, сэр! Мы же... Мы же сейчас..! Блин! Фокси так разволновался, что едва мог говорить осмысленно. Никогда не мог представить себе того, кто будет так радоваться походу в книжный магазин. Подумать только, обыкновенные книжки могут заставить кого-то так разнервничаться! Что такого в этих сборищах слов? Я старался одеться быстро, чтобы не заставлять лисёнка ждать. При любых обстоятельствах я одеваюсь достаточно долго, очень тщательно планируя образ. Но увы, привычки резко не поменять. Я постарался уложиться хотя бы в пятнадцать минут, хотя Фокси меня не торопил, уткнувшись в телефон и начав с кем-то переписываться. Мне это не нравится. Я понимаю, у него существует своя жизнь и все такое, но... Если это будет девушка, это будет... Весьма неприятно. — Милый, я готов. — позвал я, представ перед ним в своем любимом костюме. Он вполне обычный, но Фокси посчитал его крайне официальным для похода в магазин. По его мнению, мы пойдем в дешевый подвал букинистики. Нет-нет, дорогой. У нас сегодня очень важный день. Мы отправились к машине. Я заранее сказал Эмилю подъехать ко входу, чтобы не терять времени. — Сэр, а куда мы поедем? — возбужденно верещал Фокси, дрожа от волнения. — Знаете, я знаю такой магазин, там столько книг! Там не слишком дорого, я там брал те самые книжки, которые вчера... Порвали. Не слишком дорого. Меня не устраивает то, что он знает подобные магазины для среднего класса. Никакой дешевизны. У Эмиля есть мать, одержимая книгами, и поэтому я оставлю выбор лучшего книжного магазина за ним. Его зарплата позволяет делать маме лучшие подарки, и да, я очень щедрый хозяин. В машине я предложил Эмилю так же купить подарок его матери, при условии, что он не пойдет с нами. Он обрадовался и помчался в нужном направлении к заветному магазину. Всю дорогу Фокси метался от окна ко мне. Он рассматривал парижские улицы, обильно запаркованные машинами на обочинах, кафе, рестораны, людей, и очень часто поворачивался ко мне, спрашивая где мы или что это за место. Меня радовало то, что за ответами он обращался ко мне, хватал меня за руку, чтобы я взглянул на засмотренные мною места. Я с радостью удивлялся и говорил, что он прав, здесь действительно прекрасно. У меня есть целый список мест, которые я покажу ему во всей Франции. Париж, Прованс, Лиль, Монпелье, – они все ждали того момента, когда мой маленький лисенок обратит на них свой светлый и наивный взгляд, будет ими любоваться и становиться полноценным французом. Через двадцать минут мы были на месте. — Эмиль, ты серьезно? Это? — спросил я, видя скромное убранство магазина. Эмиль запротестовал: — Месье Фазбер, уверяю вас, это лучший магазин во всем Париже! Клянусь, ваш друг будет крайне доволен. — Ладно. — хмыкнул я. — Я тебе доверюсь. Но учти, если ему не понравится этот магазин, я тебя уволю. Едва мы остановились, Фокси вылетел из машины, но убегать внутрь не стал. Он остановился у двери и стал ждать меня, нетерпеливо подпрыгивая на месте. Я вышел и захлопнул дверь. Эмиль найдет время, чтобы выйти в наше отсутствие. Я взглянул на вывеску. Меня смущает название "Шекспир и компания", это звучит как-то по-деревенски. Однако меня удивило то, что Фокси даже сейчас не побежал в магазин. Он стоял, застыв в восхищении, и по его мягкому личику расползалась невероятно счастливая улыбка. — Сэр, неужели..? Неужели..? — тихонько шептал он. Чему он так радуется? Обыкновенному магазину? — Солнышко, что тебя так поражает здесь? — полюбопытствовал я, на что Фокси, сияя, ответил: — Это же самый известный магазин, сэр! Здесь столько английской литературы! Я все про него знаю! Он работает с 1919 года! Вот, гляньте! Он потянул меня к уличным полкам, заполненным цветастыми рядами переплётов. Я взял одну книгу и взглянул на обложку. Она мне сразу не понравилась. "Счастливый принц" Оскара Уайльда. Скука. Приходилось мне знакомиться с этим чудилой в школе, и тогда я сразу невзлюбил его. Вот что действительно способно отбить любовь к литературе — школа. Нудная и обязательная к прочтению программа, которую я читал через боль ради отличной оценки. Просто хорошие оценки в моей семье не принимались. Слава богу, я все это забыл. Фокси бережно взял книгу в твердом переплете, и на обложке я прочел "Эмма", Джейн Остен. Та же история. Я не понимаю людей, которым нравится подобное времяпровождение. Но! Но. Я обязан делать вид, что мне интересно, хоть бы не расстраивать мое солнышко. Иначе зачем я вообще просил у него книги в библиотеке? — Сэр... Я почувствовал лёгкий вес на своей руке. Фокси вцепился в меня с таким благодарным взглядом, какого я никогда прежде не видел. Он был так счастлив... Я скуплю весь этот магазин, если только он попросит. Ничего не пожалею ради того, чтобы чаще видеть эти солнечные глазки, влажнеющие от счастья. Я сдержанно улыбнулся, хотя хотел заскулить от приступа умиления. — Не хочешь зайти, солнышко? — ласково спросил я, и спустя секунду мы забежали внутрь. Внутри было достаточно людей, чтобы почувствовать себя некомфортно, но ему было абсолютно все равно на это. Его взгляд скользил от шкафа к шкафу, от полки к полке, изучая их содержимое. Этих бумажных дьяволов здесь было завались. Чем же они интересуют людей? Неужели нельзя просто, не знаю... Почитать в интернете? К чему забивать полки книгами? Ради украшения интерьера? Но ведь их можно заменить картинами... Не успел я как следует осмотреться, как Фокси пропал из поля моего зрения. Внутри я сразу ощутил неприязнь – если я не вижу его рядом, то мое нахождение здесь бессмысленно. Меня повсюду окружали книги. Было ощущение, будто стены здесь построены из этих чертовых книг, хотя я не мог упрекнуть эстетическое обустройство магазина. Если смотреть взглядом одержимых чтением или "не таких как все", то здесь достаточно уютно и комфортно, но мой взгляд, более ценящий минимализм, считал подобное излишней забитостью. Веет какой-то... Стариной. Люстры пестрили вульгарностью и безвкусием. С 1919 года, полагаю, они не менялись и никто об этом не задумывался. Не слишком ли я придираюсь? Мм... Нет. Пройдя вглубь магазина, я увидел Фокси. Он затерялся среди своей читательской любви, забыв о том, что он здесь не один. На его руках лежала стопка книг, и он выбирал ещё. Он хочет все это? Не слишком ли маловато? — Что ты выбрал, милый? — поинтересовался я, наклонившись к нему. Он вздрогнул и сразу же схватил меня за руку, потянув к ближайшему столу. — Сэр, посмотрите, пожалуйста. — он разложил на столе выбранные книги. Всего их было пять. Я прочитал название каждой, и Фокси спросил у меня: — Как думаете, какую лучше взять? По мне, лучше взять все. Я довольно туповат в выборе чтения, но я сделал умный вид и ответил: — На какую ты более всего обращаешь внимание? Он задумался. Я не стал его торопить. Однако Фокси подумал, что будет лучше не испытывать моего терпения, и почти сразу ответил: — Не знаю... На все. Не могу выбрать. Я усмехнулся, собрал со стола все книги и взял их в руки: — Тогда берём все. — Нет-нет, сэр! Не все! Не все! — запаниковал Фокси и прижался к моей руке. — Все получится... — Милый, никаких разговоров о ценах, понял? Если хочешь, ты можешь взять с собой хоть целый шкаф, я не буду против. И это относится ко всему, что мы будем покупать. — Но они действительно дорогие, сэр... — тихонько сказал он. Я резко шлёпнул книгами об стол и прижал его к шкафу, не отрывая от него взгляда. Лисенок сжался в комочек. — Слушай меня внимательно, дорогуша. Со мной для тебя цен не существует. Если ты чего-то хочешь, ты это возьмёшь и не заикнешься о том, дорого или недорого, ясно? Фокси робко кивнул, впившись в меня испуганным взглядом. Я улыбнулся, приблизился к нему почти вплотную и мягко поцеловал его в щеку. Отстранившись, я увидел его личико, окрасившееся в тон его алых волос. — Умница. Найди ещё что-нибудь, что ты хочешь, и мы пойдем в другой магазин. У меня для тебя сегодня много подарков. Фокси сглотнул и шепотом ответил: — Я... Я больше ничего не нашел... Честное слово. Пойдёмте... — Точно? — Да... Я отпустил его и оглянулся. Вокруг никого не было, все толпились около входа. Фокси робко взял найденные книги и мы отправились к кассе. Мы здесь не в первый и не последний раз, это не первый и не последний книжный магазин. Он не смотрел мне в глаза до того момента, пока мы не оказались в машине. Эмиль сидел с новокупленным подарком матери и с любовью гладил страницы, наверняка думая о том, как обрадуется мама. Всё-таки нашел время, чтобы нас не видеть. — Здрасьте, месте Фазбер! — сказал он, когда мы сели в машину. — Как закупились? Я смерил любопытного водителя взглядом, и он понял, что зря сейчас открыл рот. Фокси молчал, прижимая к груди пакет с книгами и глядя в окно. — Милый, что случилось? — спросил я и придвинулся к нему. Он не пошевелился, чтобы отстраниться от меня. — Сэр, вы... М... — с запинками попытался ответить он, бегая глазами по салону. — Я потом скажу. — Почему? — Ваш водитель... Вдруг он услышит? — Даже если он услышит, уверяю тебя, он не поймет ни слова. Поэтому, будь добр, поделись, что тебя так напрягло? — Ну знаете... Вспоминая наш разговор про клише в странах, у меня появился кое-какой вопрос. Все французы, собственно говоря, так флиртуют..? Ясно. Малыша смутил невинный поцелуй в щёчку. Я улыбнулся: — Тебя это так смущает? — Ну знаете ли, сэр, вы поцеловали меня на людях! — взволнованно прошептал Фокси и резко повернулся ко мне. — Вы считаете, это нормально? — Милый, я ничего такого не сделал. Однако, тебе же понравилось? Мой вопрос загнал его в тупик. Если бы его ответ был однозначным и категоричным, он был бы выдан мгновенно. Но Фокси замялся. Значит, понравилось. — Ну... Ну да, но это неважно! Я мгновенно ощутил лёгкий вкус победы. Я услышал "да", и это даёт мне полное право считать себя победителем. Понравилось? Да, но это неважно! Прелесть. Я облизнулся и представил тот же ответ после сладкого и глубокого поцелуя, когда он будет разгорячен до такой степени, чтобы просить меня не останавливаться. Я не удержался от своих французских стереотипов и придвинулся к нему ещё ближе, так, что наши колени соприкоснулись. Фокси вжался в дверь, словно пытаясь от меня спрятаться. — Хочешь повторить? — прошептал я, коснувшись его восхитительных волос. Он начал заикаться. Согласиться или не согласиться? Но внезапно Фокси глубоко вздохнул и строго взглянул мне в глаза, словно собирался меня отсчитать за хулиганство. — А вы? Вам будет приятно, если я вас так же внезапно поцелую? Ох, какой серьезный. Я так сильно испугался, что с ума сойти можно! Любому будет страшно, когда их будет отсчитывать лисенок в кругленьких блестящих очках, не так ли? — Боже, дорогой, ты мне угрожаешь? — тихо засмеялся я, но, судя по всему, он всерьез понадеялся мне отомстить. Что он сделает? Поцелует в ответ? — А если да? — дерзко постарался ответить мальчик, стараясь показаться уверенным. Я едва не засмеялся. С нетерпением буду ждать наказания за свои привычки. Любопытно, каким же оно будет? Я отодвинулся от него и усмехнулся: — Боже, дорогой, смилуйся. Я боюсь. — А потому что надо в руках себя держать! Сэр, серьезно! На людях! А если бы кто-нибудь увидел? Чтобы тогда про вас подумали? "Явно захлебнулись бы от зависти" — подумалось мне, но я вовремя прикрыл рот. Неужели ты, глупышка, не понимаешь, что мне плевать на всех? Люди для меня настолько бессмысленны и бесцветны, что я не вижу смысла обращать на них внимания. Если я захочу, я поцелую его хоть в центре Лувра, и все определенно будут пялиться, потому что более прекрасного искусства, чем Фокси, не существует. — Брось, Фокси. — я откинулся в кресле, изредка переводя взгляд на его покупки. — Если ты когда-нибудь обращал внимание, то во Франции поцелуи в щеку не считаются чем-то неприличным. При прощаниях и приветствиях это так же очевидно и необдуманно, как просто пожать руки. — Я... Я никогда не замечал такого... — задумался он, опустив взгляд на содержимое пакета. Я усмехнулся и погладил его волосы. Почему же меня так тянет к нему прикасаться? Я не могу назвать себя крайне тактильным, иной раз я приходил в бешенство от назойливых объятий Голдена или кого бы то ни было, но... Надеюсь, его это не раздражает. — В следующий раз обязательно обрати внимание. Вижу, тебе тяжело придется привыкать. Фокси кивнул, окончательно успокоившись. Он улыбнулся, и, будто уже забыв про случившееся, начал осторожно доставать книги из бумажного пакета. Едва только прикоснувшись к ним, он забылся и увлеченно начал рассказывать мне про авторов всех пяти книг. Я с удовольствием слушал. Оказалось, он хорошо знаком с историей и некоей философией, у него хорошая память и невероятное любопытство ко всему. Я заметил, что малейшая заинтересованность в его рассказах вызывает все больше и больше желания говорить, рассказывать, объяснять и делиться известными фактами. Для абсолютно нелитературного меня его рассказы открывали много интересного. Кто же знал, что Джека Лондона на самом деле звали Джон Гриффит Чейни, а у Шарлотты Бронте был псевдоним Каррер Белл? Я старался очень внимательно слушать его, но меня все время затягивало полюбоваться им. Тонкие стекла очков блестели перламутром, из-за них на меня смотрели два чудесных солнышка. Мы оба были невероятно увлечены. Эмиль отвлёк нас, как показалось, минуты через две, хотя говорили мы явно больше. Мы подъезжали к очередному магазину. На этот раз я был преисполнен желания зайти туда и расспросить его обо всем, на что упадет взгляд. Уверен, он будет рад со мной поделиться. Вернулись домой мы уже ближе к вечеру. Сегодня был крайне насыщенный и достаточно весёлый денёк, за который мы набрали пакетов чуть ли не со всего торгового центра. Четыре книжных магазина, с которых мы собрали всего лишь 11 книг, два торговых центра, где я, благодаря своему чувству стиля почти полностью поменял его образ на более французский, более изящный и утонченный. Мы выпили кофе в небольшой и уютной кофейне — как оказалось, ему нравится карамельный маккиато. Я рассматривал его с большим удовольствием — он выглядел восхитительно. Его новая лёгкая рубашка, открывающая вид на нежные ключицы и тонкую, бледную шейку, которые в моих фантазиях были полностью покрыты поцелуями и темно-красными засосами, все время заставляла меня отвлекаться от всего, что я видел. Я не зря ее купил. Определенно не зря. В примерочных он был один. Жаль. Я уже переворошил тысячу сценариев, как бы нежно мы уединились с ним, наслаждаясь друг другом. Я подумывал спрятаться в одной из примерочных, чтобы быстро и незаметно передернуть, но я не мог оставить моего лисёнка. Поэтому я был вынужден страдать. Беру его на руки, осторожно прижимаю к стене, глубоко целую и медленно вхожу внутрь него. Внутри него горячо и влажно, он просит меня трахать его жёстче и быстрее, пока его длинные, тонкие и изящные пальчики царапают мои плечи и спину. Неужели читающие люди способны на разврат? Из моих мыслей меня выводила их причина, интересовавшаяся, хорошо ли смотрятся темно-горчичные брюки. Да. Да, отлично выглядят. От своих грязных помыслов я не мог спрятаться ни в каком из магазинов. Боже, в чем проблема просто не думать об этом?! Фокси выглядел вымотанным, но счастливым. Глаза, освещавшие целый день весь мир, заметно устали. Я был счастлив. Несчастный Эмиль затащил все покупки в дом, а горничные отправились все разбирать по шкафам, полкам и тумбочкам. Купленные книги я приказал расставить в нашей спальне. Несмотря на усталость, Фокси хотел помочь Эмилю, но я не позволил. Зарплата — отличный стимул донести самому, либо найти кого-нибудь для подмоги. Мой мальчик подобным заниматься не будет. Он самое лучшее существо на свете. Я провел его в спальню, пока Софи расфасовывала вещи по полкам. При виде нас она уважительно удалилась, оставшиеся вещи перенеся в другую комнату. Мы остались одни. — Ах, сэр... — устало вздохнул Фокси, усаживаясь на кровать. Я сел рядом. Рыжая голова упала мне на грудь, худые ручки обняли меня, и я услышал любимый голосок, ласкавший меня на протяжении всего дня: — Я так благодарен вам за сегодня. Не знаю прямо, как могу вас отблагодарить... Может, я тоже могу вас куда-нибудь пригласить? — Не стоит, моя радость. — ответил я с улыбкой и провел рукой по алым волосам. — Тебе тут ещё со многим предстоит познакомиться, поэтому на первое время это моя забота — приглашать тебя куда-нибудь. Фокси довольно хихикнул и обнял меня ещё крепче. Подумать только, ещё вчера он горько плакал, крепко держа меня в объятиях, а сегодня он так радуется... Я определенно хорош, как вторая половинка. — Сэр, а я ведь обещал вам отомстить... — тихо проговорил он и взглянул мне в глаза. Он был так близок ко мне, я чувствовал его спокойное и размеренное дыхание, и я, кажется, понимал о чем он. Но тактика дурачка очень хорошо действует на таких крошек. — О чем ты, милый? Мои руки обвили его худую и стройную фигурку. Фокси придвинулся ко мне ещё ближе. Что-то вот-вот случится... То, чего я так горячо хотел. Мгновение – и я ощутил на своих губах невероятный вкус поцелуя Фокси. Его мягкие персиковые губки коснулись моих губ, отчего я едва не грохнулся в обморок. Меня целовали много, много, очень много людей, и нельзя сказать, что я был так чувствителен к поцелуям, но... Время вокруг будто застыло, позволяя мне прочувствовать каждое мгновение. Он целует меня. Ненадолго замирает. Пальцы его холодеют, сам он слегка подрагивает, будто желая поскорее это закончить. Тихонько выдыхает. Я чувствую его смущение и стыд, неловкость от первого поцелуя со мной. Боже, я... Я... — Фокси... — тихо шепчу я, когда он отстраняется от меня и кладет голову на мое плечо. — Вот видите, на публике целоваться намного страшней. Это я ещё вас пожалел, а то мог бы и в торговом центре это сделать. Он снова посмотрел в мои глаза. Я растерянно уставился на него в ответ. В его солнечных глазках я видел нечто невероятно тёплое и родное, он мягко улыбался мне. Мой... Мой любимый...