Чёрная кровь

      План разработан, так что Немо и Яков отправляются на территорию главного штаба, где второму придётся притворяться, точно он, как Вальтер, лишь бездушный чёрный отступник, чей разум преобладает над чувствами. Впрочем, задача с самого начала кажется провальной, когда солдат с револьвера видит, где находится этот самый штаб.       — Они издеваются что ли? — шипит он, сверля здания недовольным взглядом.       Лагерь, в котором держали спецотряд, стараясь добыть информацию о втором эксперименте. Место, которое не должно вызывать у Якова приятные воспоминания, однако всё равно напоминает, как он обещал Немо помощь и практически предлагал сбежать вместе как можно дальше, как юноша едва не поцеловал этого неудачного шпиона Вагнера с амнезией, как тот вручил ему конфету — к слову, несмотря на недоверие, парень съел её в итоге. Так что слишком сложно контролировать себя.       — Я знаю, о чём ты думаешь. Держи себя в руках, — холодно замечает Вальтер, однако это только злит солдата, на что он огрызается саркастично:       — Не делай вид, что действительно понимаешь. В твоём случае это действительно невозможно.       Тот даже не спорит, когда они проникают внутрь, на территорию штаба. Юноши шагают по коридорам молча: так намного проще создавать видимость отсутствия эмоций. Впрочем, это длится не так долго, здесь тоже возникают некоторые сложности.       — Ты идёшь неправильно, — тихо замечает рыжий, констатируя факт. — Слишком много эмоций в каждом шаге.       — Как вообще можно идти эмоционально, если ты не пытаешься плестись или топать, а просто идёшь? — фыркает Яков, на что Вальтер поясняет:       — Я чувствую раздражение и злость в каждом твоём шаге. Слишком много эмоций.       — Другие не замечают, у тебя просто предубеждения на мой счёт от прошлого тебя с этими твоими обидами на попытки помочь. Твоя проблема, что ты был таким недогадливым, — закатывает глаза парень. К счастью, этого никто не замечает.       Они продвигаются по своему маршруту без проблем, однако скоро возникает сложность в виде идущего им навстречу генерала Шмидта, который, к счастью, не успевает их заметить, прежде чем Вальтер успевает затащить Якова в какую-то комнату. Тот едва не воет от досады. Кастеляная, где состоялся их ночной разговор.       — Почему мы вообще от него прячемся? Ты его сын. А я... — юноша замолкает.       Верно. Генерал ведь не отдавал приказ превратить спецотряд в таких же бесчувственных марионеток, как его собственные сын и жена, родная кровь и женщина, к которой он привязан: сложно сказать, что он любит женщину, если, по сути, ему нравится её покорная оболочка без капли индивидуальности, верная законам и порядкам их движения.       Вальтер не утруждает себя объяснениями, явно понимая уже, что парень всё осознал. Нужно достаточно выждать, чтобы Шмидт ничего не заподозрил и не поймал их, так что оба остаются в кастеляной, тихо прячась за полкой с постельным бельём, которую так и не убрали оттуда.       — Теперь я понимаю, что ты пытался сделать и сказать тогда, в прошлый раз, когда мы говорили с тобой ночью, — замечает юноша, глядя в чёрные, точно два омута, глаза. — Это не имеет никакого смысла. Чувства действительно та ещё помеха.       — В таком случае, ты вообще ничего не понимаешь, — высказывается Яков, продолжая сидеть на полу вместе с ним за полкой. — Нда, пыли здесь, конечно... Так и заработать болезнь или аллергию недолго.       — Видимо, ты неизменен, — говорит Вальтер, неожиданно упираясь рукой в полку рядом с головой солдата и склоняясь над ним. — Я бы подумал, что ты был интересен мне из-за своей непредсказуемости, но теперь, когда я могу мыслить рационально, что-то не сходится. Даже тогда это было что-то другое.       Не успевает тот понять хоть что-то, как юноша берёт его за подбородок и притягивает к себе, целуя. В этом нет никаких чувств или эмоций, чистая механика, соприкосновение губ, холодное и деловое, не имеющее никакого смысла в этой ситуации и действительно поражающее Якова. Когда же его отпускают, и напарник возвращается в своё первоначальное положение, солдат с револьверами выхватывает один из них и целится в голову Вальтера, интересуясь со слишком уж явным недовольством:       — Ну и какого чёрта это было? Забыл, зачем мы здесь? Не уверен, что тебе вообще это было нужно.       — Возникла идея, что если я сделаю то, что не сделал тогда ты, смогу хоть немного понять прошлого себя. Не помогло. Всё равно не понимаю, — отзывается тот, прислушиваясь к чужим шагам. — Идём. Отец уже ушёл.       И Яков молча следует за ним, хотя внутри у него всё кипит, хочется как минимум врезать этому бездушному идиоту, вправить мозги на место, заставив осознать, что он вообще творит. В самом деле, наверное, лучше бы в тот раз он поцеловал Немо. Тогда это реально имело смысл, юноша в самом деле им интересовался. Сейчас же шансы всё исправить практически на нуле. Разве что эти учёные, друзья Софии, смогут как-то помочь. Хотя и это маловероятно. Это всё равно вряд ли будет тот Немо, которого Яков знал. Но хоть что-то.       Неожиданно Вальтер останавливается возле одной из камер и замечает вслух, глядя на двух молодых людей внутри, замечая вслух:       — Нашли. По описанию подходят.       — Пришли сделать из нас чёрных отступников? — усмехается мрачно светловолосый юноша, которого девушка описала как Сэма. — Вряд ли от нас будет толк: вы добились достаточно, к тому же раскрыли наши секреты, эксперименты...       — Мы от Софии, — вполголоса признаётся Яков, стараясь сохранять как можно более невозмутимый вид. — Идём на огромный риск, вытаскивая вас отсюда. По правде говоря, я ничуть вам не доверяю, но выбирать не приходится. Так что следуйте за нами: часть солдат из лагеря, которым руководит ваша подруга, отвлекут всех, кто здесь есть.       — Ого, у вас есть идеи, как вытащить нас отсюда без замка? — уточняет воодушевлённо юноша, очевидно, являющийся Томом, на что тот ехидно поясняет, вынимая из кармана небольшой набор:       — Ты когда-нибудь слышал вообще про существование отмычек и искусство взлома?       Скоро в отдалении звучат выстрелы и даже взрывы, а Яков тем временем окончательно вскрывает камеру и замечает, распахнув дверь:       — Уходим. Нельзя, чтобы нас заметили.       Все четверо в тот момент спешат со всех ног к выходу, стараясь проскользнуть незаметно мимо остальных. К счастью, им везёт и всё проходит отлично: все слишком сосредоточены на борьбе и защите штаба от мнимой угрозы. Ребята успешно покидают главный штаб, убегая со всех ног, и Яков решает обернуться напоследок, но слишком поздно: выстрел со стороны лагеря поражает живот, и он падает на траву, прежде чем ощутить на себе чьи-то руки, прочувствовать, как вытекает из него чёрная кровь, а он сам медленно теряет сознание, не в силах разглядеть происходящее. Замечая только затылок смотрящего в сторону лагеря Вальтера.