Как забеременеть, если нет партнёра

      — Ли Цзымин?              — Д-да?              — Вон.              — Но, но я же…              — Если я смотрю в телефон, это не значит, что я не вижу, чем вы занимаетесь, — ледяным тоном сказал Чу Ваньнин. — Вон. Придёте на пересдачу через неделю.              Студенты в аудитории переглянулись, как по команде вытаскивая руки из-под парт. Все они, как один, подумали, что глупо было надеяться, что если Чу Ваньнин позволил себе во время теста пялиться в телефон, то это — зелёный свет на списывание. На самом деле, многие преподаватели играли в телефон, читали книги или печатали что-то в ноутбуке, лишь бы нерадивые студенты смогли сдать тест или экзамен. Многие, но не Чу Ваньнин. Он никогда не позволял себе заниматься на занятиях посторонними делами и не давал студентам поблажек.              До сегодняшнего дня.              Боковым зрением посматривая на студентов, этот грозный преподаватель, тем не менее, был поглощён своим телефоном. Сначала он что-то листал, а затем принялся активно печатать.              Мо Жань, уже давно проставивший галочки в тесте наугад, мудро решив, что «зачем напрягаться, если можно не напрягаться», с каждой минутой всё сильнее и сильнее темнел лицом. Он сидел на последней парте, но даже с неё мог рассмотреть заинтересованный блеск в глазах Чу Ваньнина. Обычно холодные и бездушные, как у дохлой рыбы, теперь эти глаза оживлённо бегали по экрану.              Не выдержав, Мо Жань достал из кармана спортивной куртки свой телефон и открыл WeChat. Ему было всё равно, если Чу Ваньнин его выгонит: спокойно смотреть, как беременный от него омега крутит за его спиной шашни, он всё равно не смог бы.              «Беременный от меня, но ведь омега он не мой, так какая мне разница?» — резонно подумал Мо Жань, как только занёс палец над клавиатурой.              Шестерёнки в мозгу противно заскрипели. Мо Жань бы и рад был их смазать, но увы: сейчас он, может, и старался взяться за ум, вот только ум отказывался браться за него в ответ.              В итоге, несмотря на то, что собственная операционная система пыталась намекнуть ему на логическую ошибку (ну ведь действительно, какое он вообще имел право что-то требовать и ожидать от Чу Ваньнина), Мо Жань всё равно принялся яростно печатать сообщение. Звучало оно примерно так:              «Учитель, кому вы всю пару написываете?».              После этого вопроса шли пять вопросительных знаков отдельным сообщением и то ли недовольный, то ли безразличный смайлик с прямой чертой вместо губ.              Мо Жань поспешно нажал «отправить» и принялся ждать… чего-нибудь.              Дождался, естественно. Было бы странно, если бы не дождался.              Чу Ваньнин: Не мешай.       Чу Ваньнин: Решай тест.              Не прошло и минуты после прочтения этих сообщений, как операционная система Мо Жаня выдала очередной «ERROR».              Во-первых, Чу Ваньнин практически никогда не отвечал Мо Жаню в мессенджерах, делая исключение только для действительно важных вещей. Во-вторых, если он и отвечал, то писал максимум одно ёмкое, скупое слово, словно платил оператору по десять юаней за символ. В-третьих… Разве не должен Чу Ваньнин был выгнать его? Или наорать? Или, может, швырнуть в него блокнотом, как когда-то давно на первом курсе?              Мо Жань судорожно сжал телефон в руках и принялся печатать.              Мо Жань: Я его решил!!!!!       Мо Жань: Могу хоть сейчас сдать.       Мо Жань: Учитель, так кому вы пишите?       Мо Жань: С кем общаетесь?       Мо Жань: Учитель, почему не отвечаете, я, вообще-то, вижу, что вы в телефоне!!!!!       Чу Ваньнин: Заткнись.       Чу Ваньнин: Решай тест или я тебя сейчас выпровожу отсюда.       Мо Жань: Я же сказал, что его решил!       Чу Ваньнин: Значит, сиди и жди, пока закончат остальные.       Мо Жань: <(￣ ﹌ ￣)>       Мо Жань: Учитель, кому вы пишете?       Чу Ваньнин: Тебе.       Чу Ваньнин: Болван.       Мо Жань: Я имел в виду, КОМУ ВЫ ПИСАЛИ ДО МЕНЯ       Чу Ваньнин: Никому.       Мо Жань: Вы лжёте. Я видел, что писали!       Чу Ваньнин: Я никому не писал.       Чу Ваньнин: А даже если и писал, это не твоё дело.       Мо Жань: (」°ロ°)」       Мо Жань: Учитель…       Мо Жань: Даже если это не моё дело, всё равно скажите мне, что вы тогда печатали.       Мо Жань: …пожалуйста?              Отправляя последнее сообщение, Мо Жань поднял голову и наткнулся на леденящий душу взгляд: оказалось, Чу Ваньнин тоже оторвался от телефона и теперь смотрел прямо на него. Смотрел очень раздраженно и осуждающе — в принципе, так, как смотрел на него всегда.              Мо Жаню было не привыкать.              Пальцы снова запорхали над сенсорной клавиатурой.              Мо Жань: Не злитесь, учитель, мне на самом деле ну очень важно знать, что вы делали!       Мо Жань: (っ˘̩╭╮˘̩)っ       Чу Ваньнин: Почему?       Мо Жань: Почему что?       Чу Ваньнин: Ты издеваешься?       Мо Жань: Нет(?)       Чу Ваньнин: …       Мо Жань: Ваньнин, я никому не скажу, только расскажи       Чу Ваньнин: Сколько раз я говорил тебе не называть меня так? Ты совсем слов не понимаешь?       Чу Ваньнин: Выйди вон.       Чу Ваньнин: Телефон оставь у меня на столе, заберёшь в конце учебного дня.       Мо Жань: ＼(º □ º l|l)/       Мо Жань: УЧИТЕЛЬ, я всё понял, простиТЕ       Мо Жань: Я больше не буду       Мо Жань: Сегодня так точно       Мо Жань: Не выгоняйте меня!!!       Мо Жань: Пожалуйста, скажите, что вы писали       Мо Жань: Я ведь всё-таки отец вашего ребёнка, мне-то вы можете сказать       Чу Ваньнин: Об этом тоже говорить не смей! И я уже сказал, на выход!       Мо Жань: Учитель… *утирает слёзы*       Чу Ваньнин: Ты не плачешь, я всё прекрасно вижу.       Мо Жань: Эти слёзы я утираю в глубине своей души!       Чу Ваньнин: …       Чу Ваньнин: Что за чушь ты несёшь?       Мо Жань: Это не чушь (но если вы скажете мне, кому и что вы писали, то я признаю, что это чушь)       Чу Ваньнин: Кретин.       Мо Жань: Эй!       Мо Жань: (｡•́︿•̀｡)       Мо Жань: Почему вы всегда такой?       Чу Ваньнин: Какой?       Мо Жань:... неважно.       Мо Жань: Ну расскажите, учитель       Чу Ваньнин: Комментарий       Мо Жань: Что «комментарий»?       Чу Ваньнин: Я писал комментарий на форуме. Доволен?       Мо Жань: Да!       Мо Жань: То есть, нет!       Мо Жань: Что за форум?       Мо Жань: С каких пор вы вообще сидите на форумах?       Чу Ваньнин: С этих       Чу Ваньнин: https:/omegalife/blog/questionandanswer/256895#content       Чу Ваньнин: Если так интересно, возьми и прочитай сам.              Естественно, Мо Жань не заставил себя долго ждать.              Ссылка действительно вела на какой-то популярный форум для омег, оформленный ярко и безвкусно. Открытая по ссылке ветка начиналась с вопроса от пользователя с ником “Цветок Дуриана”. Он писал:              “Я омега, 28 лет, одинок, забеременел путём искусственного оплодотворения, через месяц уже роды, очень хочу найти отца ребёнка, хотя в договоре была прописана обоюдная анонимность. Как вы думаете, мне стоит попытаться? У меня есть знакомые, которые могут найти отца ребёнка. Я просто чувствую, что он — мой идеальный альфа. Может быть, даже истинный, как в сказках. Да и не хочется, чтобы ребёнок рос без отца. Что посоветуете?”.              Далее следовали комментарии, и Мо Жань, пробежавшись по ним глазами, сразу понял, какие из них оставил Чу Ваньнин.              ЛиЮй: Зачем было идти на такое, если не был готов растить ребёнка без отца?              ШПЛН-5: ЛОООЛ              Белоснежка: Я бы попробовала поискать! Альфы с ума сходят, когда по-настоящему осознают, что ребёнок от них, так что даже если ты не понравишься этому альфе, то всё равно сможешь попробовать сойтись с ним. Шанс точно есть!              Хань#1: Парень, могу посоветовать тебе отъ#баться от бедного альфы. Он сперму свою сдал либо по фану, либо денег у него не было, либо хотел, чтобы его род продолжился, но как-нибудь без его непосредственного участия. Короче, нах#р ты ему не сдался.              ШПЛН-5: Хань#1, плюсую              ЧВ: Ты должен быть в ответе за свои собственные решения и никого в них не впутывать.              ШПЛН-5: +++++++++++++++++              Белоснежка: Вы все просто тупые альфачи, поэтому не понимаете, что он чувствует! Он буквально останется один с ребёнком на шее! Этот альфа — его единственный шанс!              Хань#1: Этот альфа — тупо донор спермы.              ШПЛН-5: Бл, разве он не сам на это пошёл?              ЧВ: Я в такой же ситуации, поэтому и высказываю своё мнение. Если он решил завести ребёнка, не имея партнёра, тем более, если подписал документы об анонимности, то должен отвечать за свои действия.              ШПЛН-5: ЧВ, ты в такой же ситуации? ЛОЛ, п#здишь (но я на твоей стороне)              Белоснежка: ЧВ, Не думаешь, что альфа может оказаться рад ребёнку? Тебе бы стоило тоже попробовать найти своего!              ЧВ: Я его и так знаю. И нет, не думаю.              Хань#1: ?????????????????????????              ШПЛН-5: Хань#1, я тоже не понял…              Белоснежка: ЧВ, так значит, ты его всё-таки искал? А других осуждаешь! Лицемер!              ЧВ: Я его не искал, он сам меня нашёл.              ШПЛН-5: ВОТ, НОВЫЙ ПО-ВО-РОТ              Далее к обсуждению присоединялись всё новые и новые пользователи, но Мо Жань больше не вчитывался, так как сообщения от Чу Ваньнина больше не мелькали. Высказав своё мнение, этот мужчина решил не опускаться до чужого уровня и, видимо, теперь просто ждал сообщения от автора поста — к кому этот омега прислушается, если прислушается вообще.              Мо Жань же понял, что чувствует себя несправедливо обиженным. Или униженным? Не суть важно, но было как-то неприятно. Не то чтобы он не знал, что Чу Ваньнин не собирался признавать его отцом… Но это ведь поправимо! А раз поправимо, то Мо Жань имеет полное право обижаться.              “Или не имею?” — растерянно подумал он, смахивая вкладку с форумом. Что там решит этот малохольный омега, ему было неинтересно.              Эх, кто бы ему подсказал, как поступить и что чувствовать. Сам он, очевидно, в чувствах разбирался плохо: когда дядя и тётя забрали его из детского дома, он был уже без пяти минут подростком — немного чёрствым, немного глупым, но точно не злым. Да и чёрствость его была лишь косяком воспитания: после дядиных и тётиных добрых слов, нового дома и “оплеух в воспитательных целях” от Чу Ваньнина Мо Жань, конечно, сильно изменился. Он стал лучшей версией самого себя, но порой всё ещё не мог разобраться в том, что чувствует. Ему казалось, что если кто-то вызывал в нём злость — значит, он этого человека ненавидит. Если кто-то радовал его — значит, его он любит. Вот так, легко и просто. А ещё очень тупо, но откуда ему было знать, в самом деле?              — Ты идёшь? — когда пара закончилась, нежный и очень сладкий голос заставил Мо Жаня дёрнуться и в панике посмотреть на своего соседа по парте.              Ши Мэй уже стоял полностью собранный. Его персиковые глаза не выражали даже капли недовольства из-за того, что приходилось ждать тормозящего Мо Жаня. Он улыбался едва заметно, но очень тепло и очень искренне. Ну просто очень. Очень-очень. Красиво.              Вот только…              — Я… Эээ… Иди без меня, мне нужно ещё немного времени.              Мо Жаню было не до этого.              Не до красивых улыбок — он не спорит, очень красивых. И не до персиковых глаз, хотя раньше он бы подскочил на все четыре лапы и с радостным лаем кинулся бы за этой грациозной лаской, игнорируя белого нелюдимого кота за кафедрой.              — Я могу подождать, — сказал Ши Мэй, поправляя сумку на плече. Если Мо Жань таскал рюкзаки, Чу Ваньнин — папки и портфели, то Ши Мэй носил элегантные сумки, как и полагалось омегам, следящим за последними писками моды. — Я не спешу.              — Нет, я… У меня есть вопросы к учителю, это может надолго затянуться, иди без меня.              Разбирайся Мо Жань в чувствах хотя бы немного лучше, он бы увидел, как неуловимо поменялось выражение лица его лучшего друга. Как едва заметно поджались губы и опустились уголки глаз.              — Ладно, — в конце концов, сказал Ши Мэй, немного склонив голову. — Тогда до завтра.              — До завтра, — облегчённо выдохнул Мо Жань, не понимая при этом, с чего вдруг испытывает это самое облегчение.              Студенты, тем временем, один за другим выходили из аудитории. На лицах их читались уныние и безысходность, ведь они, в отличие от Мо Жаня, тест действительно пытались решить. Получилось, у них, конечно же, плохо, потому что Чу Ваньнин составлял тесты сам и делал это на редкость безжалостно.              — Учитель?              Мо Жаня тест волновал мало. А точнее сказать, вообще не волновал. Даже если он попадёт на пересдачу, то будет только рад — сможет провести лишнее время с Чу Ваньнином. А если не попадёт, ещё лучше — сможет потратить это время на разработку плана: «Как убедить Чу Ваньнина, что его можно будет подпускать к собственному ребёнку».              — Ты что-то хотел?              Чу Ваньнин тоже собирался. Складывал свои бесконечные бумажки с чертежами в портфель, мешая их с ответами студентов на сегодняшний тест. Оставалось лишь удивляться, как такой неорганизованный омега мог быть настолько умён. Неужели гениальность вытесняла все базовые навыки из головы? Готовка, стирка, уборка, общение, забота о себе — ничего из этого Чу Ваньнин не мог сделать достаточно хорошо. Можно было подумать, что такой человек не готов стать отцом, однако Чу Ваньнин всегда отлично справлялся с воспитанием детей — поэтому и задержался в университете на любимой кафедре, хотя мог бы давно продавать с частными компаниями свои новейшие разработки в области робототехники. Конечно, детей нужно было не только воспитывать, но и кормить их, убирать за ними, учить их общаться… Но даже здесь Чу Ваньнин всё спланировал: у его бывшей студентки Е был ресторан домашней кухни с детским, постоянно меняющимся меню и доставкой, для уборки нашлась клининговая компания, а для социализации — Сюэ Чжэнъюн.              В общем, в этом плане был кто угодно и что угодно, но только не донор-спермы-Мо-Жань.              — У вас сегодня больше нет занятий? Могу я подбросить вас до дома?              — Я справлюсь сам, — отказался Чу Ваньнин, даже не подняв на Мо Жаня взгляда.              — Раньше вы были не против.              — Раньше — это в тот единственный раз? — выгнув бровь, деланно безразлично уточнил Чу Ваньнин.              — Ну да…              — Я просто не знал, как ты водишь.              — А как я вожу? — заранее обиделся Мо Жань. Этот тон Чу Ваньнина он знал даже слишком хорошо — им учитель со дня знакомства делал ему замечания.              — Как будто хочешь попрощаться с жизнью, — ответил Чу Ваньнин, наконец-то, поднимая на него глаза.              — Вовсе нет!              — Нет? Тогда ты хотел, чтобы я попрощался со своей?              Глаза феникса смотрели с таким подозрением, как будто Мо Жаня давно подозревали в убийстве одиноких преподавателей-омег. А что? С таким горячим альфой любой омега сядет в машину, стоит только попросить. Потом дело останется за малым: заманить в квартиру, надругаться, расчленить и вынести по кускам.              — Учитель, — гневно сверкнув глазами, начал говорить Мо Жань, — вы ко мне предвзяты. Меня ещё даже не оштрафовали ни разу! И вообще… Я бы никогда не подверг опасности вас и нашего…              — Заткнись!              — Мы здесь одни.              — Всё равно не смей говорить это, — раздражённо выпалил Чу Ваньнин. — И у стен есть уши.              — Всё равно рано или поздно все узнают, что я — отец ребёнка, так какая разница…              — Не узнают.              Они уставились друг на друга, словно два барана.              — Неужели я настолько тебе противен, Ваньнин?              И куда только вежливость девалась каждый раз, как дело шло к ссоре?              — Мы это уже обсуждали. Ты — не отец, ты просто…              — Кто? — рыкнул Мо Жань, ставя руки на стол и склоняясь ближе к сидящему Чу Ваньнину. Агрессия, исходящая от него, увеличивалась с каждой секундой: зайди в аудиторию сейчас какой-нибудь альфа — он ввязался бы с ним в драку и глазом не моргнув. — Ну и кто же я, если не отец? Мой дорогой учитель боится предложение закончить?              Чу Ваньнина его выкрутасы не трогали. В положении он или нет, омега он или нет — этот человек мог противостоять даже самому дьяволу, что уж было говорить о собственном зарвавшемся ученике. Плотно поджав губы, он сделал резкий выпад и шлёпнул Мо Жаня папкой по лбу.              — Совсем страх потерял? — спросил Чу Ваньнин, когда Мо Жань, не ожидавший нападения, перестал строить из себя невесть что.              — Учитель…              Вообще-то, обидно было до боли. И злости. Мо Жань ведь и так постоянно думал о том, что Чу Ваньнин ни за что не признает его отцом, а тут ещё и подтверждение его опасений на подтверждении. И как тут было оставаться спокойным?              — Учитель, простите. Пожалуйста, позвольте мне довезти вас до дома.              Никак. Никак не получилось оставаться спокойным, но Мо Жань не собирался больше давать своей злости верх. Обида — не волк, в лес не убежит, ещё успеется, а вот окончательно дискредитировать себя в глазах Чу Ваньнина не хотелось.              Хотя, казалось бы, куда уж больше? А то Чу Ваньнин не знал, какой он! Знал, прекрасно знал, поэтому и лупил ремнём по жопе в детстве, а в университете заставлял драить полы после каждого проступка. И Мо Жань, долгое время свято уверенный, что его несправедливо наказывают и вообще, теперь знал, что, вообще-то, справедливо…              Блять! Да всё он знал! И будь сам на месте Ваньнина, тоже не захотел бы признавать отцом своего ребёнка такого раздолбая!              Вот только…              Мо Жаню же хотелось… Да, он был молод, да, был где-то глуп, а где-то незрел, однако чувствовал, что жаждет этого ребёнка себе вместе с Чу Ваньнином. И если надо исправиться — он исправится, если надо доказать что-то — докажет.              Научиться бы только себя в руках лучше держать, а свой длинный язык — во рту.              — Учитель, ну простите! Я буду вести машину очень аккуратно.              Чу Ваньнин сверкнул на него своими раскосыми глазами и спросил:              — У тебя биполярное расстройство?              — А? — не понял Мо Жань.              — … ничего. Ладно. Но это в последний раз, — сдался Чу Ваньнин. Его нелюбовь к общественному транспорту снова победила.              До машины они шли молча, но стоило им усесться и тронуться, как Мо Жань обернулся на Чу Ваньнина и спросил:              — Ну а всё-таки, учитель, как вы на тот странный форум попали?              — На дорогу смотри! Ты обещал вести аккуратно! — вспылил Чу Ваньнин.              Мо Жань тяжело вздохнул, но вернул голову в исходное положение.              — Дорога пустая же.              — Как и твоя голова!              Ещё полтора года назад Мо Жань бы дико оскорбился и расстроился: на самом деле, мнение Чу Ваньнина для него значило даже больше, чем мнение собственного дяди, пусть он это и отрицал с упорством не желающего идти вперёд осла. Сейчас же Мо Жань чувствовал лишь досаду, что никак не может изменить мнение этого омеги о себе.              Казалось бы, что такого случилось полтора года назад и почему Мо Жань взялся за ум и перестал вести себя как нахал-спермотоксикозник?              Всё просто: он всего лишь узнал, кто именно оставлял ему на протяжении всей его учёбы контейнеры с пельменями и термосы с горячим чаем, когда Мо Жаня оставляли на отработки. В тот знаменательный день он пришёл раньше обычного и наткнулся на склонившегося над столом Чу Ваньнина. Этот строгий человек так аккуратно и привычно расставлял на столе еду, что Мо Жаня буквально парализовало. Он, не подавая голос, просто смотрел, как Чу Ваньнин, закончив, уходит, и не смел окликнуть его.              “Нет, это не может быть он, он просто подражает Ши Мэю, просто подражает, подражает, да” — думал тогда Мо Жань, сгорая от ярости.              Вот только пельмени были те самые — их Мо Жань ни за что и ни с чем не смог бы перепутать.              “Может, его Ши Мэй попросил? Сам не смог отнести и попросил…” — пытался найти логичное объяснение тогда Мо Жань.              Конечно, это был не Ши Мэй. В первый раз на первом курсе — может быть, но потом… Потом это не мог быть он, Мо Жань знал точно, ведь провёл расследование похлеще, чем показывают в дорамах.              С того самого момента Мо Жаня окончательно перемкнуло. Да, он всё ещё чувствовал в глубине души обиду за то публичное наказание в детстве, да, всё ещё расстраивался тому, как холоден и груб к нему Чу Ваньнин, но всё же… Всё же с того момента он не мог больше относиться к нему с прежней ненавистью. Теперь он смотрел внимательнее, слушал внимательнее и понимал, что пусть странно и по-своему, но учитель всегда заботился о нём.              Теперь в его сердце постоянно что-то тянуло и ныло.              Теперь, почему-то, хотелось быть лучше.              А уж стоило Чу Ваньнину забеременеть от него…              — Мне эту публикацию на форуме скинул мой репродуктолог, — сказал Чу Ваньнин, когда они проделали уже половину пути. На Мо Жаня он при этом не смотрел.              — А?              — Цзян Си сказал, что хочет посмотреть, как загорится моя… Впрочем, неважно.              Мо Жань, погрязший в своих мыслях, сначала даже не понял, о чём речь.              — Подождите, учитель… Цзян Си? Тот самый, которого тётя постоянно вспоминает добрым словом, а дядя не очень добрым?              — Да, он, — невозмутимо согласился Чу Ваньнин.              — Разве его услуги не стоят целое состояние?              Цзян Си был не просто каким-то рядовым репродуктологом — он был буквально самым востребованным специалистом в Китае. Он мог помочь бесплодному омеге забеременеть, а тяжёлому пациенту разродиться с минимальными последствиями. Естественно, стоимость его услуг была под стать его золотым рукам, и наблюдать у него беременность мог позволить себе далеко не каждый.              — Он мне должен, — ответил Чу Ваньнин, не вдаваясь в подробности.              — Вот как… Учитель, насчёт того форума…              — Что ещё?              — Мне кажется, вы не правы.              Без шуток: “Учитель, мне кажется, вы не правы” — могло бы стать эпитафией Мо Жаня.              Чу Ваньнин едва уловимо вспыхнул и крепче вцепился пальцами в свой портфель.              — И в чём же я не прав? — спросил он ледяным голосом.              Мо Жань был привычен к такому, так что не обратил внимания. Ответил:              — Я думаю, что тот омега может хотя бы попытаться найти отца своего ребёнка. Возможно, этот альфа будет даже рад, когда узнает. Я ведь был очень рад.              — Ты… — Чу Ваньнин раздражённо вздохнул. — Чему ты там был рад, Мо Жань? Разве не ты в панике просил убрать твою сперму из банка, лишь бы никто не успел забеременеть?              — Да, но… Если бы я знал, что мою сперму выберете вы, я бы ещё пару раз на всякий случай подро…              — Заткнись!              Мо Жань не смог сдержать улыбки, припарковываясь у чужого дома: его машина, его одежда и волосы всё сильнее пропитывались запахом Чу Ваньнина и наоборот. Хотел того его учитель или нет, но, на самом деле, пройдёт не так много времени, прежде чем окружающие по одному только аромату смогут догадываться, от кого Чу Ваньнин носит ребёнка под сердцем, если Мо Жань будет находиться рядом.              А он будет, даже не сомневайтесь.

Конец третьей серии