Inter nos

             Кристофер смотрел на свою дочь, и их взгляды встретились. Мари пристально вглядывалась в его лицо, и в её глазах читалось смешение обиды и непонимания, словно она пыталась разгадать загадку, которую ей не могли объяснить. Её голос звучал тихо, но уверенно.              — Объясни, — произнесла она, и эта простая просьба повисла в воздухе между ними, как тяжелая завеса, разделяющая их миры.              Кристофер вздохнул, его сердце сжалось от тяжести момента. Он знал, что скрывал от неё правду слишком долго, и что это молчание стало непреодолимым барьером. Но он не мог не заботиться о её безопасности.              — Ты должна понимать, что бы ни случилось, я всегда буду защищать тебя, — произнёс он, его голос звучал с нотами решимости. Он смотрел на Мари, надеясь, что в его глазах она увидит ту любовь и защиту, которую он был готов ей дать.              — Но почему? Почему ты не можешь просто сказать мне, что происходит? — её тон стал более настойчивым, в нём чувствовалось желание получить ответы.              Кристофер закрыл глаза на мгновение, собирая мысли. Он знал, что для неё этот разговор будет шокирующим, но истина не могла больше оставаться в тени.              — Всё началось тогда...              

1990 год.

США, Луизиана.

             На небо медленно опустилась полная луна, заливая своим бледным, тусклым светом всё вокруг. Её лучи пробивались сквозь листву деревьев, но тёмный лес, казалось, поглощал этот свет, не позволяя ему проникнуть глубже в свои густые тени. В этом мрачном окружении, среди шороха ночи, быстрыми и уверенными движениями бежал волк. Его шерсть сверкала в лунном свете, пока он, вырвавшись на поляну, встретил другое животное. Мгновение — и его глаза вспыхнули янтарно-жёлтым светом, будто заявляя о своей сущности. Ответ был незамедлительным — встречный волк ответил тем же светом в своих глазах. И вот уже два волка мчались сквозь лесные чащи, их движения сливались в одно целое, пока к ним не присоединились другие. Их стая росла, поглощая тьму ночи, но вскоре небо изменилось.              Луна, царившая над лесом, сменилась золотым светом восходящего солнца. Под его первыми лучами тела волков начали менять форму. Те, кто минуту назад были дикими животными, теперь вновь обрели человеческий облик.              Молодая девушка медленно очнулась под мягкими лучами рассвета. Её тело было измотано, но больше всего её угнетало не это. Она огляделась и увидела вокруг себя окровавленные тела — напоминание о том, что каждое полнолуние приносит не только боль, но и смерть. Она вздохнула тяжело, ненавидя это время месяца. Собрав одежду с одной из безжизненных фигур, девушка оделась и, не оглядываясь назад, пошла дальше. Её шаги были тяжёлыми, но уверенными. Она знала эти земли лучше всех, и спустя долгое время, выйдя из леса, она оказалась перед домом. Домом своих родителей.              — Миранда, иди к себе, сейчас идёт собрание, — произнёс Оскар Лабонэир, отец и альфа стаи, строгим голосом, словно не оставляя пространства для возражений.              — Вы будете обсуждать дела Французского квартала? Я хочу присоединиться, — уверенно ответила Миранда, не отводя взгляд от отца. В её голосе звучала твёрдая решимость.              Война между оборотнями и вампирами за контроль над Новым Орлеаном продолжалась уже много лет. Миранда была против открытого конфликта, считая, что вампиры имели преимущество в ночи, когда не светит полная луна. Однако старшие члены стаи, включая её отца, были настроены решительно, считая, что терпеть власть Марселя больше невозможно.              — Ты не понимаешь всю серьёзность этого дела, Миранда, — Оскар нахмурился. Ему было сложно понять, почему его дочь, наследница крови Лабонэир, выступала против войны с вампирами.              — Нет, это ты не понимаешь, отец, — Миранда говорила с горячей уверенностью, её глаза искрились гневом. — Война приведёт к жертвам среди нашей стаи, в которой есть и обычные люди. Мы не можем позволить себе такие потери!              Её взгляд неотрывно был направлен на отца, на того, кто сейчас носил титул альфы. Оскар Лабонэир был не только главой стаи, но и отцом двух детей — Марка и Миранды. Несмотря на то что Миранда была младшей, и по праву трон альфы должен был перейти к её брату Марку, именно она чаще принимала активное участие в делах стаи. Марк был слишком поглощён своей страстью к Кэйтлин и редко вмешивался в дела семьи. Оскар же, опасаясь будущих конфликтов между детьми за власть, старался оградить Миранду от управления стаей, что ей совсем не нравилось.              Мужчина посмотрел на дочь, его глаза сузились в строгом выражении, готовясь к ответу, но он не успел произнести ни слова, как к ним присоединился Марк.              — Отец, Миранда имеет такое же право голоса, как и я, — проговорил Марк, обращаясь к Оскару. Его любовь и уважение к сестре были очевидны; он не мог принять тот факт, что её отдаляют от дел стаи, как будто она не способна выразить своё мнение.              Оскар посмотрел на сына, его лицо оставалось суровым и непреклонным.              — Но не в этом вопросе, — ответил он чётко, бросив короткий взгляд на Миранду, и, не добавив ни слова больше, развернулся и пошёл в дом, скрывшись в своём кабинете.              — Миранда, тебе нужно отступить, — с грустью проговорил Марк, следуя за отцом. — Твоё вмешательство может плохо закончиться для тебя же.              Но Миранда не собиралась слушать. В её голове уже созрело решение, и она не могла отступить. Поднявшись к себе, она быстро переоделась в более приличный вид и с твёрдой уверенностью направилась к кабинету отца. Каждый её шаг был наполнен решимостью. Для неё стая всегда была на первом месте. Если для того чтобы защитить свою семью и своих людей, ей нужно было наладить мир с вампирами Марселя, она готова была пойти на это.              Однако, когда она почти подошла к двери кабинета, её остановила мать, Зои. Женщина пристально смотрела на свою дочь, словно видя в ней отца.              — Ты не должна этого делать, — с отчаянием сказала Зои, надеясь остановить Миранду. — Это может плохо закончиться для тебя. Им может не понравиться вмешательство какой-то юной волчицы.              — Мне плевать, мама, — холодно ответила Миранда, её глаза горели решимостью. — Если для того чтобы спасти жизни членов моей стаи, мне нужно пожертвовать собой, я это сделаю.              Миранда обошла Зои, так и не увидев слёз, скатившихся по щекам матери. Её шаги становились быстрее, её сердце колотилось, и она наконец открыла дверь кабинета, решительно войдя внутрь.              Все разговоры в комнате моментально прекратились. Старшее поколение стаи с недоумением и раздражением смотрело на Миранду, не ожидая её появления.              — Вы не можете пойти на вампиров, — с уверенностью произнесла она, её голос звучал твёрдо. — Это закончится трагедией.              Она надеялась, что её слова дойдут до сознания членов стаи, что они поймут, какой риск они берут на себя. Но волки старой закалки были другого мнения.              — Ты не можешь участвовать в этом, — сказал один из старейшин, глядя на Миранду с презрением. — Твоё поведение неподобающее. — Он повернулся к Оскару. — Успокой свою дочь, это военное дело, а не планирование свадьбы.              Миранда тихо усмехнулась на очевидно сексистское замечание, не теряя своей решимости.              — Миранда, выйди. Мы поговорим позже, — твёрдо и строго произнёс Оскар, не оставляя дочери выбора.              Марк, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, хотел было заступиться за сестру, но Оскар преградил ему путь, добавив с холодной категоричностью:              — Если ты не способна слушаться своего альфу, тогда уходи.              Эти слова, всего одна фраза, разбили сердце Миранды на тысячи осколков. Она стояла, глядя на отца, а рядом замер Марк, не ожидая такого жестокого поворота. Он даже не успел отреагировать, когда ситуация зашла так далеко.              — Стая превыше всего, и если для того, чтобы ты понял, что жизнь её членов важнее власти, мне нужно уйти... — голос Миранды дрожал от внутренней боли, но её глаза смотрели прямо на отца с решимостью. — Так тому и быть.              Дверь захлопнулась с громким звуком, который эхом разнёсся по дому. Миранда пронеслась по коридору, как буря, не замечая ничего вокруг. Когда она ушла, Зои, её мать, рухнула на пол, осознав, что для её дочери это был конец.              Марк стоял, не сводя глаз с двери, через которую ушла его сестра, и в этот миг что-то внутри него тоже разбилось. Агрессия, вызванная полнолунием, всё ещё бурлила в его жилах, и в ту же секунду он развернулся к отцу, в его глазах полыхал золотой свет зверя.              — Если ты будешь обращаться со своими детьми, как с членами стаи, а не как с собственными детьми, то твоя стая уже мертва, — прорычал он, глядя прямо в глаза Оскару.              Оскар выдержал взгляд сына, его лицо оставалось твёрдым, хотя в глазах мелькнуло что-то, похожее на сомнение. Он подошёл ближе к Марку, стараясь говорить спокойно:              — Успокойся. Я поговорю с ней после того, как закончу собрание. Даю слово.              Но этот разговор так и не состоялся. Когда Оскар закончил собрание, Миранда уже была далеко от дома. Перед отъездом она зашла лишь к одному месту — к ненавистному вампиру, который, возможно, был её последним шансом предотвратить войну.              — Тебе здесь не место, волк, — резко сказал вампир из близкого круга Марселя, его взгляд был полон презрения. Он хотел продолжить, но внезапно остановился, когда сам Марсель решил вмешаться.              — Что тебе нужно, Миранда? — спокойно спросил Марсель, его голос был холоден, но в то же время исполнен любопытства.              Миранда выдержала его взгляд, прежде чем ответить:              — Я больше не в стае, пришла от своего имени, — её голос был твёрдым и уверенным. Она сразу решила дать понять, что не представляет интересов своей семьи или стаи. — Мой отец и волки старой закалки не отступят от Французского квартала. Я пыталась их остановить, но это привело лишь к тому, что меня сделали омегой. Оскар Лабонэир придёт с войной. Я не хочу, чтобы они погибли. Поэтому перед тем, как начать открытую войну, Марсель, предложи им мирный договор. Если они не примут его — это будет на их совести.              Миранда говорила прямо, не отрывая взгляда от так называемого короля Нового Орлеана. Её слова были честны и просты, но, когда Марсель молчал, не давая никакого ответа, она поняла, что больше здесь делать нечего. С тяжестью на душе она покинула резиденцию вампиров, надеясь, что её визит не обострит ситуацию ещё больше.              После этого визита Миранда порвала все связи со своей семьёй и стаей, даже с Марком. Она больше не хотела иметь дело с теми, кто игнорировал мнение нового поколения — и особенно мнение женщины. Горькая правда заключалась в том, что её взгляды не нашли отклика у тех, кого она когда-то любила.              Прошли месяцы, и однажды Миранда услышала от других волков, что Оскар Лабонэир был убит Марселем. Вскоре после этого её мать, Зои, не смогла пережить потерю мужа и скончалась от сердечного приступа, узнав о его смерти. Теперь Марк Лабонэир занял место альфы. Он всеми силами пытался найти свою сестру и вернуть её в стаю, но, когда поиски не увенчались успехом, он сосредоточился на своей семье — его жена была беременна, и он должен был заботиться о ней.              Миранда, узнав о случившемся, хотела вернуться. Она скучала по брату и семье, но гордость, унаследованная от её отца, не позволяла ей сделать этот шаг.              Но так и не отойдя от смерти родителей как к ней дошли слухи о том что у брата родилась дочь, которая получила имя Андреа Лабонэир. Миранда была рада за брата, но даже эта новость не заставила её вернуться в Новый Орлеан к семье. Она колесила по штатах, пока однажды слух, который разлетелся по стаях её не догнал. Марк и Кейтлин были мертвы, это заставило её вернуться, дабы забрать свою племяницу. Но когда она приехала узнала лишь то что она пропала.              Это Миранду разбило, и она пошла к ведьмам, но те не хотели помогать волчице. Ковен Нового Орлеана так же ведёт свою игру против них, поэтому послали её на четыре дороги. Это заставило её искать других ведьм, которые смогут помочь.              Лето 1991 года стало поворотным моментом для Миранды. Она узнала о ковене, который обосновался в Портленде, штат Орегон. В надежде найти помощь, она отправилась туда и обратилась к ведьмам семьи Паркер. Этот ковен, известный своими мощными магическими силами, был её последней надеждой на то, чтобы отыскать пропавшую племянницу.              — Прошу, вы должны мне помочь, моя племянница пропала, — Миранда почти умоляла, разговаривая с главой ковена, Джошуа Паркером. — Она оборотень. Что, если она случайно кого-то убьёт в подростковом возрасте? Она совсем одна... Прошу!              Её слова проникли в сердце Джошуа, но были услышаны не только им. Старший сын Джошуа, Кай, случайно подслушал этот разговор. Этот момент стал неожиданным началом чего-то нового как для Миранды, так и для Кая, чья судьба теперь переплелась с её в одном из самых тёмных и таинственных поворотов их жизней. Но эта встреча оказалась началом конца для многих других.              Кай, ещё не подозревавший, что Миранда вскоре станет частью не только их семейной истории, но и его личной судьбы, придумывал свой план.              Джошуа, откинувшись на спинку своего стула, дал отрицательный ответ Миранде. Он посмотрел на неё с сочувствием, но его слова были чёткими:              — Дела Нового Орлеана меня не касаются. Сожалею о потере племянницы, но ничем помочь не могу.              Миранда была разбита. Она сидела в кофейне, вдыхая аромат свежезаваренного кофе, и пыталась придумать что-то ещё, когда вдруг перед ней сел парень, кажется, такого же возраста, как и она сама.              — Это так мило, — Кай ухмыльнулся, его голос был игривым. — То, что ты так отчаянно пытаешься найти свою маленькую пропажу. — Он нагнулся к ней через стол, и его глаза искрились озорством. — Бедная Миранда, но я могу помочь.              Девушка смотрела на него с подозрением, стараясь скрыть растущую надежду, которая расцвела в её груди. Она не знала, кто он и каковы его истинные намерения, но в его уверенности было что-то, что заставляло её задуматься о возможности, которую она так долго искала.              — Кто ты и что хочешь от меня? — спросила Миранда, стараясь говорить уверенно, не показывая, насколько она на самом деле переживает. Это была ещё одна черта, унаследованная от её отца.              — Я Кай Паркер, — ответил парень, забрав одно из печений, которое стояло на столе. — Старший сын того, кто дал тебе отрицательный ответ. — Он откусил кусочек и добавил: — Мм, вкусное. Так о чём я? А, мне по барабану на дела отца, так же как ему плевать на меня, лишь бы я не прикасался к членам нашей семейки.              Кай смотрел на Миранду, ожидая её реакции, и вскоре вопросы посыпались.              — Он глава ковена, разве ты не должен его слушаться? — удивлённо спросила девушка.              — Я выродок в семье, — с усмешкой произнёс Кай, стараясь скрыть обиду и боль, которые были результатом его воспитания. В его глазах мелькало что-то большее, чем просто юношеский вызов; это было желание найти своё место в мире, где его не принимали.              — Так а что взамен? — Миранде было в общем-то всё равно на проблемы парня; главное, чтобы он помог.              — Твоя магия, — ухмыльнулся он, заметив непонимание на её лице. — Видишь ли, я не обычный ведьмак. В нашей семье иногда рождаются такие, как я — сифоны. Кто они? Это ведьмы, которые не имеют собственной магии, но могут забирать чужую или магию из различных артефактов. — Кай откусил ещё печенья, не отрывая от неё взгляда. — Я буду на протяжении месяца брать у тебя немного магии, помещая её в кулон, сделаю тебе заклинание поиска, а потом можешь идти забирать свою маленькую принцессу от дракона.              Парень издал смешок, и Миранда ощутила, как её настроение немного улучшилось, но при этом осталась настороженной.              — Почему немного будешь брать? — спросила она, чувствуя лёгкое неудобство от его непринуждённого поведения.              — Если я возьму всю — ты умрёшь, — просто и с усмешкой произнёс Кай. — Поэтому мой отец так переживает, касаюсь ли я своих братьев и сестёр. — Ещё один смешок вырвался у него, но Миранда не могла избавиться от чувства, что эта шутка была не такой уж безобидной.              Она согласилась, и всё, что оставалось, — подождать месяц. Всего месяц, который изменил жизнь не только Миранды Лабонэир, но и Кая Паркера.              Дни тянулись долго в ожидании, кофейня стала их местом, где они встречались каждый день. Парень с блаженной улыбкой брал магию, а девушка пыталась разузнать о ковене больше, но каждый раз не находила ничего нового.              Прошли две недели, и казалось, время, которое они проводили вместе, всё больше росло. Вскоре почти весь день они проводили вместе. Кай становился всё более расслабленным рядом с новой знакомой, а Миранда почти перестала обращать внимание на перепады настроения своего друга.              Но один день привёл к эффекту бабочки. Они пошли на премьеру фильма «Повелитель теней», который оказался слишком нудным для Паркера, поэтому, даже не досмотрев его, они решили уйти. На дворе был вечер, и они сидели в номере волчицы.              — Через неделю полнолуние, а завтра я сделаю тебе заклинание, — сказал Кай, никогда бы в жизни не признавшись, что этот месяц был лучшим в его жизни.              — Хорошо, я покину город до полной луны, — вздохнула она, проводя рукой по лицу. — Чтобы твой отец не поймал меня в ловушку.              Кай заметил, что Миранда какая-то грустная, хотя должна была радоваться, но, списав всё на приближающееся полнолуние, он не придавал этому значения.              — Ты не хочешь вернуться к своей стае? — спросил он, пытаясь понять её мысли.              — Возможно, — ответила она, взглянув в окно, где ночное небо начинало светлеть. — Но я не уверена, что мне там место.              Кай молчал, размышляя над её словами. Он чувствовал, что её внутренние противоречия затрагивают что-то глубже, чем просто страх перед возвращением.              — Я ушла, чтобы показать отцу, что он не прав, — Миранда вздохнула, смотря в окно, как звёзды мерцали в ночном небе. — Но вскоре он умер, и я оказалась права, но даже тогда моя гордость не позволила мне вернуться, хотя я должна была помочь своей маме, — девушка достала пачку сигарет и вытащила одну. Она зажгла её и сделала первый глубокий вдох, тяжёлый дым никотина заполнил её легкие.              — И она тоже умерла, — продолжала она, выдыхая дым. — Я была так убита горем, что не подумала о брате, который искал меня всё это время после смерти нашего отца. А потом родилась Андреа, я ни разу её не видела, и была рада за брата. Поэтому и не вернулась в третий раз, боясь, что испорчу ему счастье, — её голос стал тихим, и она смотрела в потолок, будто искала ответы среди звёзд.              — А потом он умер, вместе с прекрасной Кейтлин, — её голос дрогнул, и она посмотрела на Кая, в её глазах сверкали слёзы. — А моя племянница пропала, и теперь я здесь, ищу её. Я не уверена, что достойна быть частью стаи своего умершего брата.              Кай молчал, ощущая вес её слов. Он понимал, что её история была не только о потерях, но и о боли, гордости и любви.              — Ты была частью стаи, и твои связи с ними не исчезли, — сказал он наконец, его голос был полон искренности. — Да, ты ушла, но это не значит, что ты не можешь вернуться. Возможно, они будут рады тебя видеть.              — Я не знаю, — ответила она, наклонив голову. — Я не знаю, как они отреагируют на меня. Страх и гордость мешают мне сделать этот шаг.              — Семейные проблемы — это так угнетает, — рассмеялся Кай, его голос звучал легкомысленно в тишине. Миранда посмотрела на него и заметила, как он открывает бутылку виски. Она не могла вспомнить, откуда у них появилась эта бутылка, но, не задумываясь, приняла стакан, когда он протянул его.              Она сделала большой глоток, чувствуя, как горячая жидкость растекается по её горлу. Виски немного успокаивало её, позволяя на время забыть о горестях и страхах.              Время шло, и бутылка стремительно опустела. Два человека, погружённые в свои проблемы, нашли утешение друг в друге. Их разговоры постепенно стихали, и между ними возникло напряжение, которое невозможно было игнорировать. Наконец, когда молчание стало невыносимым, они сблизились, и этот момент стал неизбежным.              Поцелуй пришёл спонтанно, наполненный страстью и отчаянием. Они не замечали, как снимают одежду, как их тела соприкасаются, оставляя позади все заботы. Стоны и шёпоты заполнили комнату, их тела сплелись, и в ту ночь всё казалось нормой, как будто это была единственная вещь, что они могли сделать, чтобы чувствовать себя живыми.              Утро настало слишком быстро, и с ним пришло чувство неловкости. Кай и Миранда обменялись взглядами, полными понимания, но они оба делали вид, что ничего не произошло. Кай попытался улыбнуться, но его взгляд был слишком серьёзным.              — Так… ты не против, если я просто скажу, что у нас была просто бурная ночь? — попытался пошутить он, но Миранда лишь покачала головой, чувствуя, как к горлу подступает ком.              — Да, наверное, так будет проще, — ответила она, но внутри неё что-то перевернулось. Она понимала, что это не просто «бурная ночь». Всё было гораздо сложнее.              К обеду в комнате царил хаос. На столе разложилась карта США, а вокруг неё разметались свечи, воск от которых капал на пол. Кай с сосредоточенным выражением лица делал надрез на ладони Миранды, позволяя её крови струиться на карту. Они произносили заклинания на латыни, и в этот момент девушка чувствовала, как стук её сердца отразился в её ушах — она была так близка к тому, чтобы найти свою племянницу.              Кровь начала двигаться по карте, создавая красный след, который должен был указать путь к её пропавшей родне. Но, несмотря на все усилия, ничего не произошло.              Кай, недоумевая, смотрел на карту, но его надежды быстро растаяли.              — Ну… она либо скрыта, либо мертва, — сказал он, поднимая глаза на Миранду. В его голосе звучало разочарование, и это только усилило её внутреннюю боль. — Попробую другое заклинание.              Снова зазвучала латинь, свечи разгорались всё ярче, но ни одно из заклинаний не сработало. Каждый раз, когда они повторяли слова, внутри Миранды росло чувство безысходности. Она пыталась оставаться спокойной, но паника постепенно охватывала её. Кай заметил её состояние, но лишь покачал головой.              — Ты не понимаешь, — выпалила она, но он уже погрузился в следующее заклинание, не замечая её гнева.              Когда он, наконец, ушёл, оставив её одну в комнате, Миранда не могла больше сдерживать свои эмоции. Всё, что она старалась скрыть, вырвалось наружу. Она подняла руки и с яростью метнула на пол ближайшую вещь — стеклянную вазу. Она разбилась на множество осколков, отражая свет свечей.              Каждый удар, который она наносила, разрушая номер, был попыткой избавиться от боли и гнева. Полнолуние приближалось, а вместе с ним и её агрессия. Она чувствовала, как внутри нарастает сила, которую не могла контролировать. Разгромленный номер отражал её внутреннюю бурю, и, даже когда она устала, глядя на беспорядок вокруг, в её сердце по-прежнему царило чувство безысходности.              Ночь тянулась, как густая тьма, окутывающая разгромленный номер, который отражал её собственное состояние. Осколки стекла, разбросанные по полу, стали символом её разбитой жизни. Она зарылась пальцами в волосы, пытаясь сдержать слёзы, которые уже давно переполнили её сердце. Каждое воспоминание о близких и о том, что она потеряла, причиняло ей боль.              Миранда чувствовала, что подвела всех, кого когда-либо любила. Отец, который ушёл, не дождавшись её возвращения. Мать, оставшуюся наедине с горем, и брата, который, искренне надеясь на её помощь, искал её. Её племянница, которая оказалась беззащитной, как и она сама, и теперь была в опасности. Мысли о том, что она не смогла спасти ни одного из своих близких, терзали её изнутри.              Сигарета в её руках казалась единственным утешением в этом хаосе. Дым окутывал её, и на мгновение она могла забыть о боли. Каждая затяжка помогала убрать часть давления, но всё равно оставляла тяжесть на сердце.              Постепенно, на фоне этой тёмной драмы, в её голове всплыла мысль — то, что она делала всегда, когда ей становилось тяжело, когда она хотела сбежать от своих проблем: бегать. Ноги, унесут её подальше от этой боли, от этого чувства вины и разочарования. Идея о том, чтобы выпустить пар в лесу, где её никто не сможет найти, окрылила её.              Полнолуние приближалось, и вместе с ним шло обострение её чувств. Она чувствовала, как её инстинкты просыпаются, готовясь к этому моменту. Бег, свобода, возможность быть самой собой — это было то, что ей сейчас нужно. Не думая больше о последствиях, она решила, что когда настанет ночь полнолуния, она сбежит в лес, где сможет наконец-то выпустить всю накопившуюся в ней энергию.              Она быстро собрала свои вещи, чувствуя, как агрессия бурлит внутри, словно непокорный поток. Не дожидаясь прихода Кая, она просто уехала за город. Эта агрессия была слишком велика, и она не хотела выпустить её на парня, который не смог найти Андреу. На столе осталась лишь записка: «Уехала. Агрессивная волчица не хочет выпускать пар на тебе. Удачи». В этом простом сообщении звучала вся её безысходность и отчаяние, но в то же время — решимость уйти, оставив позади все свои переживания.              Кай, который прочитал эти строки, не понимал, что чувствует. В его сердце смешались эмоции: разочарование от того, что не смог увидеть её в последний раз, и облегчение от того, что теперь его отец точно ничего не поймёт. Эта ситуация оставляла его в замешательстве, и, разглядывая беспорядок в номере, он осознал, что ему нужно уходить. Он не хотел, чтобы администрация скинула всё на него, да и не знал, как объяснить все эти разногласия. Мысли о Миранде не оставляли его — она оставила его одну, и это чувство потери било в сердце.              Тем временем Миранда уже была далековато от Портленда, смотря на то, как темнело. С каждым проезжаемым километром её ожидание полной луны становилось всё более настойчивым, но к полнолунию ей ещё пару дней. Она нуждалась в этой луне, как наркоман в своей дозе. Она надеялась, что яркое сияние луны даст ей силы и уверенность, которые так необходимы в этот момент. Но когда луна наконец взошла, и её свет залил темное небо, ничего не происходило. Девушка растерянно и удивлённо смотрела на ночное небо, полное звезд, пытаясь понять, что же не так.              И вот пришла самая глупая мысль. Её рука непроизвольно прикоснулась к животу, словно в интуитивном осознании чего-то важного. Не теряя времени, Миранда быстро села в машину и направилась к ближайшей заправке. Она должна была подтвердить свою безумную теорию о беременности, которая вдруг заполнила её сознание, как нечто реальное и угрожающее. Мысли о будущем, о том, что ей придётся взять на себя ответственность за новую жизнь, сводили с ума, но она знала, что не может отступить.                     Она мчала назад в Портленд, пресекая пустые пространства и горные перевалы, попутно отписывая сообщения на пейджер Кая. Волнение и тревога, которые когда-то накрывали её с головой, сменились решимостью. Кажется, агрессия и бессилие в поисках племянницы переместились в самый дальний уголок её сознания, уступив место волчьему инстинкту — инстинкту сохранения будущего поколения.              Миранда не знала, как Кай отреагирует на её беременность, но одно она знала точно: он должен знать. Она осознавала, что это могло стать для него шоком, но сейчас у неё не было времени на сомнения. Она испытывала прилив энергии, который подстегивал её к действию, и внутренний голос подсказывал, что именно сейчас ей нужно действовать.              Что касается Джошуа Паркера, то мысль о его реакции вызывала у неё смешанные чувства. Она была уверена, что он не будет рад её появлению. За последние месяцы она успела пережить множество потерь и обид, и предстоящая встреча с человеком, который был одним из тех, кто отвернулся от неё, только усиливала её решимость. Она знала, что должна вернуться, чтобы защитить своё будущее и вернуть свою племянницу.              Миранда вцепилась в рулевое колесо, ее мысли летели быстрее, чем она могла бы осознать. Никаких больше сомнений, никаких больше колебаний.              Девушка предвосхитила реакцию Джошуа, и её ожидания оправдались с еще большей яростью. Мужчина был вне себя от злости: его внучка не просто станет волком, но и ведьмой. В этом сочетании он видел угрозу для своего рода, и его гнев был понятен. Кай же, с другой стороны, на какое-то время просто исчез, оставив Миранду наедине с её страхами и переживаниями. Её тревога росла с каждым днем, пока на удивление всех не вернулся с сияющей улыбкой, радостно сообщая о том, что в скором времени появится его "мини-версия". Но это радовало не всех — Джошуа оставался недовольным.              Миранда не могла поверить, что Кай, тот самый парень, который носился вокруг неё, как будто от этого зависело существование целой вселенной, стал таким спокойным и уверенным в своих действиях. Анна Паркер, мать Кая, уговаривала её остаться у них, но это было последним, чего она хотела. Она не могла находиться рядом с Джошуа, который, казалось, задумывал что-то тёмное и опасное.              В то время как Кай продолжал пытаться найти Андреа, его усилия не приносили успеха. Каждая неудача лишь погружала Миранду в депрессивные периоды, хотя вскоре она снова возвращалась к улыбкам и смеху. Она не могла не заметить, как всё больше стала походить на Кая с его перепадами настроения.              Кай чувствовал, что его отец вынашивает какой-то план, и несмотря на его попытки успокоить Миранду, когда тот заверял её, что вскоре ему исполнится 22, и он станет главой ковена, парень все больше осознавал, что этот план не совпадал с планом отца. Пазл последних лет начал складываться в его голове, и Кай понял, что Джошуа заставлял беременеть Анну не потому, что мечтал о большой семье, а потому, что хотел новых близнецов, чтобы Кай не стал главой ковена.              Эта мысль приводила его в ярость. Миранда пыталась его успокоить, напоминая, что сейчас не время поднимать такие темы с мужчиной, ведь она вот-вот родит, но злость Кая лишь нарастала. Осознание того, что его ребёнок находится в опасности, вызывало у него бушующие эмоции, которые он не мог контролировать. В его голове вертелись мысли о том, что он должен защити будущего ребёнка, в том числе и Миранду, от влияния Джошуа.              Но всё пошло крахом, когда Кай случайно подслушал разговор своего отца с другими членами ковена. Каждое слово словно ударяло по его сердцу, наращивая злость и ужас в груди.              — Она родит гибрида, это неприпустимо, — произнёс один из мужчин с резким тоном, который вызывал у Кая прилив ярости. — Нужно это прекратить, пока она не родила.              — Кайл прав, — поддержал его второй голос. — Нужно избавиться от волчицы, пока она не нарушила баланс природы.              Кай, прижавшись к стене, почувствовал, как его сердце колотится в унисон с его гневом. С каждым новым словом он всё больше злился, не веря тому, что слышит.              — Этому выродку скоро исполнится 22, — вмешался третий член ковена, упоминая его с презрением. — Мы не можем позволить ему стать главой.              — Я решу проблему с волчицей, — прервал их один из мужчин с холодным голосом, который звучал как приговор. — А слияние Малакая и Джозет не будет. У меня есть вторая пара близнецов.              Эти слова словно разорвали Кая на части и одновременно заставляя его любить ребёнка ещё больше. Его как и самого Кая сразу приписали к выродкам природы, но парень не его отец, поэтому сделает всё чтобы это не родившиеся дитя росло в заботе и любви и имело то чего не имел он.              Вынашивая план, Кай даже не заметил, как наступил день, когда у Миранды отошли воды. Он был охвачен волнением и тревогой, не зная, как всё изменится. Всего через пару часов он держал свою дочь на руках, шепча ей нежные слова: «Моя маленькая Мари». С каждым мгновением в его сердце разгоралась новая любовь, и он понимал, что готов на всё ради этой крохи и её матери.              Спустя несколько дней Кай смог скрыть Миранду и Мари в одном отельном номере, чтобы спокойно обдумать детали своего плана. В тот день он принес им две плюшевые игрушки — динозавра и морковку. Мари, как истинная девочка, выбрала динозавра, и с тех пор Кай стал называть её «динозавриком», вызывая у себя улыбку даже в самые мрачные моменты.              Прошло чуть меньше месяца, и вот настал день слияния. Миранда знала, что у Кая есть план, но что именно он задумал — у неё не было ни малейшего представления. День тянулся, а весточки от парня не было, и тревога нарастала в её душе. Наконец, раздался стук в двери. Будучи волком не только в полнолуние, но и по характеру, Миранда схватила нож и осторожно подошла к двери. На пороге стояла незнакомая девушка.              — Вы Миранда Лабонэир? — спросила она, и, увидев, что волчица кивнула, продолжила. — Я Марго, можете звать меня Рита. Вам с девочкой нужно бежать. Скоро Джошуа вас найдёт.              — Почему я должна вам верить? — недоверчиво посмотрела на неё Миранда, готовая к любым неожиданностям.              — Потому что я не из ковена Близнецов, — ответила Рита с решимостью. — Джошуа просил меня помочь в заточении его сына, Малакая. Он рассказал мне суть, но... — Рита глубоко вздохнула, — я отказалась. Ковен Близнецов не моя забота, но тот факт, что он хочет убить ребёнка... я хочу помочь.              — Что значит заточение Кая? — спросила Миранда, в её голосе звучал шок и тревога.              — Я объясню по пути, но Малакай... — она остановилась, её взгляд стал серьёзным, — боюсь, вы его уже не увидите.              Рита посмотрела на часы на своей руке и добавила:              — Ну же, давайте быстрее, я хочу помочь. Время на исходе, и вам нужно срочно покинуть это место, пока не стало слишком поздно.              В спешке и с тревогой на душе Миранда собрала всё, что у неё было. В основном это были вещи для ребёнка, и она не забыла захватить динозаврика, чтобы успокоить Мари и сделать её поездку более комфортной. Сидя в машине, девушка испытывала настойчивое желание узнать больше о таинственной Рите, которая так внезапно оказалась в её жизни.              — Я Маргарита Рейно, — начала девушка, бросая краткий взгляд на Миранду. — Раньше я была членом ковена Рейвен в Северной Каролине, но кое-что случилось, и я уехала в Бойсе, — пояснила она, увеличивая скорость, чтобы как можно скорее покинуть Портленд. — Я была знакома с Джошуа, но то, что он хочет убить ребёнка… — Рита вздохнула, её лицо стало серьёзным. — Я всегда знала, что он жесток, глядя на Малакая.              — Что с Каем? — спросила Миранда, её голос дрожал от беспокойства. Она обернулась на заднее сиденье, где Мари крепко спала, прижимая к себе динозаврика.              — Ты знаешь, почему ковен Близнецов так называется? — спросила Рита, взглянув на Миранду, которая кивнула в ответ. — Малакая должен был слиться с Джо. Тот, кто сильнее, становится главой. Но когда Джошуа узнал о том, что Малакай — сифон, всё изменилось. — Рита посмотрела в зеркало на спящую девочку. — Его начали считать выродком, и Джошуа решил сделать вторую пару близнецов. Сегодня должно было состояться слияние старших.              Рита сделала паузу, переваривая свои слова.              — Кай пытался добиться слияния со своим близнецом и убить младших. — Миранда расширила глаза от шока. — Они живы, как и Джо, но вот остальные дети... он их убил. — Миранда отвела взгляд на дорогу, осознавая, что, будь она на месте Кая, она сделала бы то же самое ради защиты своей дочери.              — Ты говорила о заточении… — подтолкнула Риту к продолжению рассказа Миранда.              — Его заточили в мир темницы, используя лунное затмение. Он там полностью один, — произнесла Рита, её глаза стали полными сожаления. Она увидела, как Миранда провела рукой по волосам, и поняла, что та осознаёт всю тяжесть ситуации.              — Значит, он не сможет выбраться? — с трудом произнесла Миранда, охваченная волнением.              — Пока он там один, вряд ли, — сказала Рита, глядя на волчицу с беспокойством. — Мы тоже не сможем помочь. Я не знаю, какие силы он использует для создания таких миров.              В машине воцарилась тишина, и Рита позволила Миранде осознать всю тяжесть происходящего. Каждое слово, произнесённое ей, отзывалось в сердце, как камень, падающий в воду, создавая круги страха и тревоги.              Машина всё больше отдалялась от Портленда, пересекая границу штата. Пейзажи менялись за окном, становясь всё более живописными по мере приближения к Бойсе, в штат самоцветов. Миранда сидела в тишине, её мысли блуждали в разных направлениях. Она не смогла найти и спасти Андреа, а теперь её дочь осталась без отца. Мысли о том, что её маленькая Мари может умереть, жгли её изнутри.              — Я сделаю всё, чтобы уберечь тебя, — прошептала она, глядя на спящую девочку в заднем сиденье. Она знала, что отныне её приоритетом станет защита дочери, несмотря на все испытания, которые им предстояло пройти. Внутри неё проснулась решимость, и она, несмотря на весь страх, почувствовала, как её волчий инстинкт пробуждается. Это было не просто стремление к выживанию — это было желание бороться, защищать и не позволить никому причинить вред её семье.              Рита, заметив, как изменилось выражение лица Миранды, осторожно добавила:              — Мы найдем способ. Но для начала нам нужно добраться до безопасного места. — Она бросила короткий взгляд на дорогу, сосредоточенная на том, чтобы держать машину в нужном направлении. — Я знаю, где можно укрыться, пока не разберёмся с ситуацией.              Миранда кивнула, почувствовав лёгкое облегчение. Она осознавала, что хотя бы сейчас не одна.              В Бойсе они задержались на долгий месяц, который стал для Миранды и Мари временем перемен. На одной из остановок у города Рита скрыла Мари, чтобы в дальнейшем выполнить то, что было необходимо. Она собиралась связать ведьмовские силы девочки с её волчьей сущностью, и пока проклятье не будет активировано, Мари оставалась обычным человеком, не имеющим ничего общего с сверхъестественным. Это давало им временное преимущество, но волнение о будущем всё равно терзало Миранду.              В Бойсе Миранда встретила Кристиана Остермана, который настойчиво пытался добиться её расположения. Его напористость иногда вызывала у неё раздражение, и однажды она даже прижала его к стене, подозревая, что он может быть человеком Джошуа. Однако вскоре она поняла, что ошибалась. Кристиан не имел ничего общего с её прошлым и стал её неожиданным союзником.              Когда Миранда рассказала ему о том, что её дочь на самом деле в опасности, Остерман отреагировал на её слова с серьёзностью. Он предложил ей помочь, даже если сама она не понимала, как это можно было сделать.              — Нам нужно сделать так, чтобы никто не мог вас найти, — сказал он, глядя на неё с решимостью. — Я предлагаю сменить имя девочки на моё. Таким образом, ни заклинание, ни власти не смогут отследить Мари.              После короткой паузы, в которой она обдумала предложение, Миранда согласилась. Это было рискованно, но другого выхода не было.              В Бойсе они прожили несколько лет, и в это время Миранда решила построить новую жизнь для себя и Мари. Она поступила в юридический колледж, один из лучших в США, и с каждым днём становилась всё более уверенной в своих силах. Учёба стала для неё не только способом обеспечить их с дочерью, но и возможностью избавиться от страхов и переживаний, связанных с прошлым.              Вместе с Кристианом они стали близкими друзьями, и она начала доверять ему больше, чем кому-либо за долгое время. С каждым днём их дружба крепла, и хотя в сердце Миранды ещё оставались раны, она чувствовала, что жизнь может вернуть ей радость. Но в глубине души оставалась тревога: Джошуа мог появиться в любой момент, и тогда им придётся столкнуться с тем, чего она так боялась.              

Наши дни.

      Мари смотрела на Кристиана, чувствуя, как внутри разрастается буря эмоций. Воспоминания всплывали в голове: ночи, когда её родители уходили, объясняя это «свиданиями», а она, счастливая, радовалась за них, даже не подозревая, что каждый раз они сталкивались с опасностью, о которой она и не догадывалась.              — Мы делали всё, чтобы защитить тебя, — тихо сказал Кристиан, пытаясь найти слова, чтобы успокоить дочь. — Мы не хотели, чтобы ты жила в страхе, как жили мы. Это не была жизнь, которую мы хотели для тебя.              — Но всё это время вы рисковали своими жизнями! — голос Мари дрожал от гнева и боли. — Вы могли погибнуть, и я никогда бы не узнала почему. Я… я заслуживала знать правду! — Она отвернулась, не в силах больше смотреть на мужчину, которого всю жизнь считала своим отцом.              Кристиан вздохнул, понимая, что теперь всё изменилось. Тайна, которую они так долго скрывали, разрушила их доверие.              — Мы знали, что однажды это всё вскроется, — его голос был тихим, но уверенным. — Мы просто не думали, что это произойдёт так. Твоя мать хотела уберечь тебя от этого мира, но в конечном итоге все наши усилия… не смогли защитить тебя.              Мари стояла на месте, всё ещё не веря, что её жизнь — это не просто обычное существование в Мистик Фоллз, а часть сверхъестественной истории, о которой она знала лишь из рассказов. Она сглотнула и закрыла глаза, стараясь переварить услышанное, но боль от осознания того, что её мать каждый месяц подвергалась опасности, не отпускала.              — Это было не справедливо, — прошептала она, стёрла слёзы и направилась к двери, желая побыть одна.              Кристиан вздохнул, понимая, что реакция Мари была неизбежной, но тяжесть ситуации всё равно ощущалась глубоко в его сердце. Он знал, что им придётся пройти через этот разговор, но не мог предсказать, как сильно это ударит по его дочери. Видеть её слёзы и осознание правды было болезненно. Он надеялся, что время исцелит эти раны.              Мари, закрыв за собой дверь своей комнаты, чувствовала, как гнев и разочарование смешиваются с растерянностью. Она долго не могла поверить, что вся её жизнь была окружена тайнами, о которых ей не рассказывали. Всё, что она считала нормальным — её семья, привычные моменты из детства, даже то, как они с матерью обсуждали повседневные вещи, — теперь казалось искусственно созданной ложью.              Она открыла старую сумку, не совсем понимая, что ищет, пока её пальцы не наткнулись на пачку сигарет. «Blue Lucky Strike». В прошлом году они стали её тихим утешением во времена, когда мысли о матери переполняли её разум. Теперь же эти сигареты снова казались единственным, что могло на мгновение остановить бурю в её голове.              Прежде чем закурив, девушка выбралась на крышу своего дома, она глубоко втянула дым и почувствовала, как горький привкус обжигает её горло. Тишина усилила чувство пустоты внутри. Мари понимала, что ей предстоит многое осмыслить — и не только то, кем была её мать, но и то, кем была она сама. Слёзы снова начали собираться на глазах, и она позволила им стечь по щекам.              — Как теперь жить с этим? — прошептала она, глядя в окно на ночное небо, полное звёзд.              Ответов не было. Но был тот, кто казалось похож на неё. Клаус. Теперь история Клауса, казалась ей знакомой, ведь она так же как и он гибрид, которого не желала природа. Думая об опасном и загадочном мужчине, она не смогла сдержаться и набрала сообщение, полное необдуманных эмоций:              «Каково это, когда правда о твоём происхождении срывается, как пластырь?» – быстрая, импульсивная СМС, которую утром она, вероятно, будет жалеть, но сейчас это казалось жизненно необходимым.              Ответ не заставил себя долго ждать. Его слова пришли так же стремительно, как и её сомнения:       «Очень интересные вопросы, любовь моя. Что случилось?»              Мари немного замялась, но быстро набрала ответ, решив пока не раскрывать всех карт:       «Оказывается, я с рождения часть сверхъестественного мира. Моя мать была оборотнем, а её девичья фамилия Лабонэир».              Несколько секунд молчания, и вот, экран телефона вновь осветился:       «Стая Нового Орлеана... А ты последняя из них», – короткое сообщение, которое пробудило целую бурю мыслей в её голове.              Клаус, державший телефон в руках, был ошеломлён. Лабонэиры из Нового Орлеана… Её семья была частью города, который он считал своим. Того самого города, который он создал и владел каждым его уголком. Случайность или судьба?              Мари уставилась на телефон, её пальцы замерли над экраном. Она не знала, что ответить. В голове пронеслось: «Конечно, он знает о Лабонэирах». Это казалось неизбежным, как будто Клаус всегда знал больше, чем говорил, как будто её история была для него частью далёкого прошлого.              Но теперь это её реальность.