Atomic Reactions

            — Да твою мать…       Играть с Сергеем в карты было плохой идеей. Играть с Сергеем в карты на желание было пиздец какой плохой идеей. И сейчас, подперев голову рукой, ты исподлобья смотрела, как волколак давится басистым смехом и пытается что-то сказать, утирая выступающие слëзы. Благо в него прилетела близлежащая книга, попав прямо в лицо.       — ХРАЗ, блять, больно же!       — Спасибо, Харитон.       На миг тебе показалось, что чья-то рука похлопала тебя по плечу, да и воздух стал чуть теплее. Хотя бы призрак был на твоей стороне. Потерев ушибленное место, майор успокоился и наконец заговорил, наклонившись к тебе чуть ближе.       — Т/И, вот скажи мне… Шток он кто?       — Михаэль? Ну, он немец, заместитель и правая рука Дмитрия Сергеевича–       — Нет, ты не правильно поняла. Он обычный человек или… Один из нас?       Спроси лет хотя бы 30 назад у своего знакомого, является ли он каким-нибудь магом или чёртом, то тот наверняка покрутил бы пальцем у виска и посоветовал бы посетить жёлтый дом. Задай такой же вопрос сейчас и тебя могут засыпать целой лекцией и своём происхождений. СССР, будучи страной многонациональной, не мог не быть заселëн как обычными представителями рода человеческого, так и сверхъестественными существами. Нечаев, к примеру, как и большинство бойцов «Аргентума», да и военных в принципе, был волколаком или, если говорить научным языком, ликантропом. Быстрый, сильный, ловкий, по-собачьи преданный, он был образцом идеального телохранителя. Конечно есть небольшие минус в виде агрессивности, обращения в зверя под силой чрезмерных эмоций и время от времени появляющихся блох, которых с трудом удавалось вывести с этой махины, но Дмитрий Сергеевич как-то закрывал на это глаза. К слову, директор промышленности был самым настоящим волшебником… Хотя нет, правильно говорить магом. Чего только стоит врождённая способность к электрогенезу и электрокинезу, с годами доведённые до абсолюта. Конечно бывали случаи, когда ситуация выходила из-под контроля и Сеченов пару раз чуть не аннигилировал себя, благо рядом всегда был давно почивший, но не успокоенный по какой-то причине Харитон, в своём призрачном существовании нашедший отдушину в терроризировании Нечаева.       Теперь тебя мучил вопрос. А кем же действительно является Штокхаузен?       — Даже не знаю. Будь он элурантропом, то это бы объяснило, почему вы с ним вечно цапаетесь. Однако он больше выглядит как человек, да и кошачьих повадок у него нет. Может маг?       — Не, будь он магом, шеф бы сразу его опознал. Они ж там друг у друга эту свою магическую акру чувствуют. Поэтому это тоже отпадает.       — И кто он тогда?       — А вот это ты и узнаешь.       — Что?!       Нет, на прямую задать вопрос человеку, кем он является, никак не возбраняется или порицается, однако Михаэль не выглядел тем, кто так просто будет говорить о своём истинном происхождении.       — Да-да, цена твоего проигрыша — узнать, кто такой Фриц на самом деле.       — Если у меня кто-нибудь спросит, где находится самая фантастическая тварь, я дам им твой адрес, Серый…

***

      Ранее зимнее утро всегда отвратительно. Темно, холодно, а если ещё и скользко, так вообще желание куда-либо идти напрочь отбивается. У сожалению, работа это не такое место, куда можно просто взять и не прийти, поэтому сейчас ты сидела в промëрзшем кабинете (отопление накрылось как ни кстати), благодаря всех существующих и не богов, что родилась магом с расположенностью к пирокинезису. Закутавшись в пальто, ты создала небольшую огненную сферу и усердно грела об неё руки, даже от такого небольшого количества тепла тебя немного разморило и ты прикрыла глаза. Заснуть тебе не давала мысль как же вывести немца на чистую воду.       Вроде бы выглядит как человек: две руки, две ноги, голова, нос, глаза, уши и т.д. Будь он оборотнем, рано или поздно выскочили бы черты его зверя, как шипение от недовольства или же желание выть как установленный способ общения с сородичами. Маги свои способности используют ежедневно, кто-нибудь что-то должен был увидеть, так что этот вариант тоже отпадает. Может леший или боровой? Нет, такие редко меняют своё место жительства, да и огромное скопление людей редко терпят, тоже не то. Тут ты даёшь себе мысленный подзатыльник. Михаэль же НЕМЕЦ. Если он и является какой-нибудь хтонью, то из немецкой мифологии. Надо будет библиотеку в таком случае посетить и просмотреть пару книг.       — Неужели на пр’едпр’иятии так холодно?       От неожиданности ты резко вскакиваешь, сфера исчезает и на её месте появляется огненный шар, который сейчас отправится в незванного гостя. А этим самым гостем оказывается Шток, который от испуга сам от тебя отпрыгнул, выронив из рук папку. Осознав, кто перед тобой, ты схлопываешь шар, от ладоней начинает идти лёгкий дымок. Чуть не испепелила бедолагу. Твою попытку извениться резко прерывают.       — Сам виноват, не надо было так подкр’адываться.       Так, стоп, а как он так незаметно возле тебя оказался? Должен же был быть звук открывания двери, шагов и прочего. А так, словно он просто материализовался из неоткуда. Телепортация? Интересно. Ладно, об этом позже, сейчас ты тянешься к упавшей папке, желая её поднять. Михаэль тянется с тобой почти синхронно, из-за чего вы соприкасаетесь и резко отдëргиваете руки. Он — от неожиданности, ты — от того, что его ладонь чертовски холодна, как тот самый снег за окном. К тому же, пока все кутаются и ищут доступный способ согреться, немец ходит в своëм костюме, словно на дворе май месяц. Это вообще нормально? Пока ты переваривала полученную информацию и думала, хорошие ли это зацепки, папку поднимают и и собираются обратиться к тебе, как вдруг дверь открывается.       — Т/И, тут такое дело…       На пороге появляется Нечаев и судя по значительно отросшим за короткий срок бороде и волосам, волчьим ушам вместо обычных и активно виляющему хвосту, он пытался из волка обратно стать человеком но процесс не дошёл до конца.       Штокхаузен встаёт, отряхивается, бурчит что-то на немецком и уходит, немного задев майора плечом. А после ты удерживаешься от того, чтобы аннигилировать майора к херам.

***

      Утро начинается с адской боли в затылке и полной дезориентации. Где ты, что произошло, почему так всё болит? На эти и многие другие вопросы ответа у тебя пока не было. Открываешь глаза и сразу же осознаëшь, что находишься не в своей кровати, не в своей спальне и вообще не в своей квартире. А ещё тебе очень жарко. Скидываешь с себя одеяло, на тебе какой-то пёстрый свитер, пропахший пылью и чем-то пряным. Кое-как встаёшь и одëргиваешь его, как оказалось длиной он тебе по самые колени. Ладно, с этим модельерским безобразием ты потом разберёшься. Да и вообще выбираться отсюда надо. Раздвинуть шторы ты не решаешься, в полумраке как-то приятней. Находишь дверь, отрываешь и собираешься сделать шаг в неизвестность, как вот что-то врезаешься. А точнее в кого-то.       — Наконец соизволили проснуться, миледи?       Так, по голосу вроде Шток. Без акцента, но Шток. Поднимаешь голову и по телу пробегает холодок. Вертикальные зрачки слегка подрагивали, на фоне чёрной, как смоль, склеры, красные радужки, казались неестественно яркими и насыщенными. В голове всплывает информация, которую ты успела собрать за последний месяц. Неестественная бледность, ледяные руки, способность к бесшумному перемещению, острая ненависть к солнечному свету.

Михаэль Штокхаузен был грëбанным вампиром

      С одной стороны тебе хочется завизжать и сжечь его от греха подальше. С другой — у него же была куча времени взять и высосать тебя до суха. А он этого не сделал.       Молчание затягивается, вы так и пялитесь друг на друга и что-то подсказывает, что немцу это начинает надоедать. Ты решаешь разрядить обстановку самым странным способом.       — Покажи клыки.       — W-was..?       — Покажи клыки, пожалуйста.        Не дожидаясь разрешения, ты поднимаешь верхнюю губу, а стоит вампиру приоткрыть от удивления рот, как ты тут же оттягиваешь нижнюю челюсть, открывая себе полный обзор. Клыков оказывается две пары: одна основная сверху, другая снизу, чуть меньше. Гладкие, белые, острые...       Штокхаузен не выдерживает и оттягивает от своего лица твои руки, крепко сжав запястья. В недовольном взгляде алых глаз читается всего один вопрос: "Ты ебанутая?". Однако вслух немец говорит другое.       — Сильно же тебя в переулке приложили...       — Ты о чём, какой переулок? Кто приложил?       — Вчера, когда ты шла домой, ты умудрилась завернуть не туда и на тебя напали. Радуйся, что за последний месяц я к тебе привязался и решил убедиться, что ты дойдëшь в целости и сохранности.       — В смысле "привязался"?       Кто-нибудь когда-либо видел краснеющего вампира? Ты, по всей видимости, была первой, бледные щëки покрылись румянцем и, разжав твои запястья, мужчина... Испарился. Нет, он буквально исчез, оставляя после себя тёмно-синюю дымку. Тебе захотелось смачно выругаться от удивления и досады от неотвеченного вопроса, но громкий возглас "Я на кухне" из глубины тёмной, зашторенной квартиры. И ты ищешь эту кухню, желая получить ответы на свои вопросы.