So nah

После того, как ты сбежал из деревни, захватив с собой четвертого Лорда прошло уже две недели. Первую вы провели в бегах на морозе, пытаясь окончательно покинуть кишащее грибковыми тварями место, в начале второй нашли в лесу дом. Пока Карл предлагал вломиться туда, ты ждал, пока кто-нибудь откроет. И стоял ты перед дверью, надеясь, что вам разрешат остаться на ночь и немного отдохнуть, пока Гейзенберг вырывал винтовку из закоченевших рук мертвого хозяина дома. Конечно, тебя привлекла его мазня, и ты глянул на найденное им тело: покрытые кровавым снегом рваные раны, было видно слишком хорошо. Достаточно хорошо, чтоб вызвать уже такое привычное чувство тошноты и пробудить утихшие воспоминания. Осмотрев тело, истерзанное от живота до шеи, и заметив выпирающие голые кости, ты закрыл лицо рукой. События двухнедельной давности снова стали проноситься перед глазами, и снова, плавно, но уверенно, стала наворачиваться паника, заставляя замерзать сильнее и дрожать не столько от холода, сколько от страха. Почти родная паническая атака, почти знакомо легкие перестали работать, как Карл мигом утягивает тебя в дом. Дверь оказалась и не заперта вовсе, а камин возле входа помогал отогреваться, убрать тремор от сильного холода, но от другого спасти не мог. Сколько бы Гейзенберг не кутал тебя в одеяла, найденные в ближайших комнатах, сколько бы не подсыпал бревен в костер, ты не мог выбросить из головы разодранное тело того мужчины, не мог убрать поток воспоминаний, без которого жил почти полторы недели, не мог забыть острые зубы, что регулярно разрывали плоть на твоих руках, ногах и шее. Все свои страхи и переживания, фобии и воспоминания после событий в Луизиане, которые ты два года прорабатывал с психиатрами, снова вернулись с новой силой, заставляя очередной раз задыхаться и фантомно ощущать всю ту боль, что ты когда-либо пережил. Карл передвинул кресло к камину, и сев на него, утянул тебя с собой, пытаясь отогреть окончательно. И тебе правда так было теплее, но тело все еще сильно дрожало, не давая расслабиться и на секунду. И ты не знал тогда, как объяснить Гейзенбергу свое состояние, как попросить о помощи, и был ли вообще в этом смысл? Перед ним и не нужно было распинаться, он ведь сам через это все прошел, переживая вещи и похуже, и теперь живя, как ни в чем не бывало, пока ты, Итан, отдававший все силы на терапию, сидел с ним на кресле и не мог успокоиться. — Теперь мы в безопасности. Ебучей деревни больше нет, никаких тварей больше нет, такого больше не будет, слышишь? Молчание в доме было разорвано, и хоть сказанные вещи были очевидны, где-то в подсознании ты не мог это принять, только не так просто. Про Луизиану тебе говорили точно так же, и во что в итоге? — Труп…на улице… - и Ты пытался. Правда пытался выйти из этого состояния, но просто не мог. Что, если эти твари были не только в деревне? Что, если они ходили кругами, так и не покинув то место? Что, если Миранда… — Беднягу волки подрали. Напали из засады, мужик и среагировать не успел. Зато винтовку до последнего в культяпках держал, видимо дорога ему была. Ты глянул на Гейзенберга, показывая взглядом сомнение. Ты хотел ему верить, знал же, что он говорит правду, но… — Точно волки. Думаешь я, за десятки лет жизни в той пизде, не смогу отличить их работу от ликанов? Ты меня недооцениваешь, плесень. — На последней фразе он улыбнулся. От этого немного стало спокойнее. Правда ведь, была бы это какая-то тварь, или что-то хоть немного подозрительное, Карл не вел бы себя так спокойно. Холод постепенно отступал окончательно, и впервые за две недели, понемногу, ты снова начинал чувствовать каждую свою конечность. — Теперь все будет нормально. Может в сказке жить и не будем, но как минимум в тепле и… уюте. — Сказал Гейзенберг, будто помнил вообще, что такое уют. Ты улыбнулся. Нормально – такое растяжимое понятие, на самом деле. Имеете ли вы вообще шанс на хорошую жизнь? Хотя бы обычную, без всех смертельных приключений, уродливых тварей и прочего биооружия. Вы ведь сами им и являетесь, не по своей воле, и теперь просто хотите покоя. Хотите жить, будто не имеете за спиной болючие воспоминания и травмы, будь то физические или психологические, что останутся с вами на всю жизнь. Хотите жить, будто вы простые смертные, которые решили начать жизнь с чистого листа. Мечтать не вредно, да, Итан? — И никто тебя больше не тронет, в ином случае, ты знаешь, что я с ним сделаю. Гейзенберг снова напомнил, кем он является. Даже, если и так, тебя ведь давно уже не волновало, что он из себя представляет. Пусть может управлять магнитными полями, превращаться в огромную железную махину и за мгновенье убить волколака… Пусть и так, но с ним было безопасно. Безопаснее, чем когда-либо в твоей жизни. Если бы не Карл, вы бы сейчас тут не сидели, не факт, что Роза была бы жива. Если бы не Карл, ты бы утонул тогда в том водохранилище, так и не донеся последнюю колбу Герцогу. Ты благодарен ему, и будешь благодарен до конца своей жизни. И сейчас, вспоминая не самые худшие моменты, тебе ставало спокойнее. Помнишь ведь, как он предлагал тебе сотрудничество? А как вытаскивал из лап стаи ликанов, предоставляя ночлег на своей фабрике? Потихоньку тошнота отходила, и тремор от страха понемногу ослабевал. Сейчас ты сидишь с Гейзенбергом у камина, далеко от уничтоженной деревни, снова начиная отчетливо чувствовать свое тело. Вот перед глазами момент, где он помог тебе залатать раны и поделился своими консервами, а вот день перед ритуалом, когда вы ждали подходящего времени и просто разговаривали, вот его руки… Его руки. Ты даже и не заметил, когда Карл успел залезть ними под одеяло и молча поглаживал твое предплечье. Такие действия с его стороны казались совершенно не реальными, да и было бы нужно Гейзенбергу просто занять руки, он б спокойно пошел создавать новый смертоносный протез для одного из своих солдат, или же стал бы крутить в руках свою зажигалку времен второй мировой. Только его армии теперь нет, смысла изготавливать устрашающие механизмы тоже, зато рядом есть человек, которого такое незначительное поглаживание явно немного успокоит. Кажется, паника проходит. Ты повернул голову к Гейзенбергу, что спокойно сидел в кресле с закрытыми глазами, думая о чем-то и все еще поглаживая тебя по предплечью. Как давно он это делает? Ты не знал, и смотрел на него, как никогда понимая, насколько сильно Карл хотел закурить. Мог бы уже давно телекинезом примагнитить портсигар и зажигалку, мог бы давно сидеть и дымить свободной рукой, но почему-то не делал этого. Ты бы так и пытался угадывать, о чем он думает, если бы его глаза тяжело не открылись. — Лучше? – глянул он сначала на камин, а потом и на тебя. — Да. — тебе и правда было лучше. — Спа… — Уже поздно. — Почему-то не дал себя отблагодарить. — Спать на этом ебаном кресле не лучший вариант, согласись. Ты кивнул и медленно встал с кресла. Голова болела знатно, но как минимум, до кровати дойти еще можно было. Карл встал тоже, и не найдя спальню на первом этаже, помог тебе подняться на второй. Встав у стены, он наблюдал как ты залазишь под одеяло и выдохнул, окончательно осознавая конец вашего путешествия по морозу. Гейзенберг точно снова спуститься, мало ли тот человек был не единственным хозяином дома, но… — Останься, а? – Попросил ты, окончательно переставая дрожать. Кровать правда расслабляла, заставляя отпустить осознанное напряжение в ногах, что было необходимо во время ходьбы на морозе. Наконец-то можно было поспать, наконец-то не ожидать скрытного нападения из-за любого угла. Наконец-то можно было по-настоящему отдохнуть. Тебя уже не волновала возможная живность в этом доме, та и Карл тоже был готов признать, что чертовски устал. Он тоже хотел поспать на нормальной кровати, расслабиться впервые за долгое время, но надо было… — Пожалуйста. И ничего ему больше не надо было.