Границы

Шли месяца. Череды дел сменялись лишь различными картинками, а секс и отношения с Хисокой для Иллуми оставались единственной отдышкой для его несуществующей души. Раз за разом они встречались, и раз за разом новые эмоции завладевали им. Каждая их встреча убивала контроль Золдика, и вот, спустя четыре месяца, рядом с Хисокой его взгляд туманился и он слышал лишь его голос и его манящие прикосновения. Моро добился чего хотел, он сломал его, но почему то всё еще не отпускал.. Словно цепи сдерживали его, словно он и в правду стал верным псом. Принцип у Моро был всего один: свобода, его личная свобода, и больше ничего. Ничего не могло и должно его сдерживать. Он «сильнейший», он вольный, и он не будет подчиняться желаниям какой то очередной игрушки. - Гласила его рвущаяся из груди свобода, но действия давали сбой. Он приходил к нему, также как и тот вновь возвращался. И Хисока не отталкивал. Не понимая своего же поведения он все больше отвлекался от главной проблемы - пауки. За все четыре месяца они так и не покушались на его жизнь. Это слишком странно, слишком необоснованно. Но это могло и играть на руку клоуну, он не только трахал потерянного разум ассасина, не только беспокоился за свою жизнь, но и искал способ вернуть нэн их лидеру. И он нашел источники, но он не мог даже подобраться до Люцифера, он даже не знал где он. Возможно его отпустил ублюдок с цепями, но с предлогом клятвы, это самый возможный вариант, а может он в сейчас в бегах с этим же ублюком. Но времени тоже есть предел, ему нужен был Куроро, в ближайших сроках, сейчас бы было очень подходяще для того, чтобы Рёдан появились на радарах. Но они будто специально оттягивали час пик. Хисока был почти уверен, что они скрывают босса, но не выходя с ним на контакт. Нет, Хисока уверен в этом. Теперь. - Сын. - За спиной послышался грубый голос отца, который отдался совсем слабым эхом от бетонных стен. - Да отец? - Уже развернувшись спрашивает Иллуми. - Есть разговор. Пройди ко мне в кабинет. - Он указал большой ладонью, покрытой множеством рубцов, на дверь в узком коридоре. И Иллуми прошел, не произнеся ни слова. - Ты что-то хотел? - Иллуми вновь поинтересовался, вглядываясь черными дырами в абсолютно противоположные голубые глаза, которые пристально наблюдали за ним. - В каких отношениях ты состоишь с Хисокой Моро? - Отчеканил глава семьи. «Хисока.. Мыслями Иллуми будто по команде завладели моменты их встреч с фокусником, вспоминая тепло его тела, его пошлые фразы, произнесенные томным бархатистым голосом..» Но он быстро пришел в себя, мысленно охладив голову, стоя еще более ровно перед отцом. Если он что-то заподозрит, это может привести чуть ли к не отторжению от звания Золдиков. Опасно. - Мы партнеры. - Повторив стальную манеру отца, так же сказал Иллуми. - Не более? Провокационный вопрос.. Он что то знает? - Нет. - Ответил четко Иллуми, в то время как в его голове выстраивались планы по побегу из страны и быстрому сообщению Хисоке всей ситуации. Он готов даже отказаться от всей своей власти, лишь бы еще раз почувствовать тот адреналин, тот сильно дурманящий наркотик рядом с фокусником. Лишь бы он был настолько рядом, что Иллуми забыл свое имя, и вновь и вновь повторял: Хисока.. Хисока.. держась за его малиновые волосы. Да, от власти от откажется, но от семьи? А от Киллуа? Нет. Не от Киллуа. От всех, кроме него. Да так! Правильный выход! - Тогда объясни мне, с какого момента ты стал носить брачное кольцо, причем такое-же, как и у цыгана. - Это и есть партнерство. Мы заключили брачный контракт, передав свои ауры в кольца. Тем самым принося друг другу информацию и прочие услуги. И он не цыган, а кочевник. - Ты же знал, что это может быть опасно. Ты мог подвергнуть свою дееспособность, ради каких то услуг, извините меня кочевника! С каких пор тебя заботит, как его называют? - Ни с каких, это простое уточнение. И ты, как видишь, у меня нет никаких побочных эффектов, все прошло лучше, чем мы предполагали. - Это еще больше меня настораживает. Ты же знаешь, что люди у которых нет особых побочек, практически идеально сочетаются друг с другом. Ответь мне, между тобой и Хисокой Моро, есть дружеские отношения? Или может.. - Не продолжай. Нет, мы партнеры, не более. У меня нет друзей - Такой исход событий не оставлял желать лучшего, но пусть будет так, чем их отношения раскроют. - Хорошо, я доверюсь тебе сын. И еще, ты все чаще стал задерживаться отелях после заданий. Неужели они тебя так изматывают? - Опять этот пристальный взгляд. - Нет, я так делаю чисто из удобства. После заданий, а то есть ночью, чтобы остаться незамеченным в бегах и добраться до нашего дома до рассвета, и чтобы это было гарантировано, я не решаюсь. Поэтому остаюсь в ближайших отелях, чтоб утром наверняка спокойно добраться до поместья. - Не пойдет. Теперь, когда твои задания будут в Йоркшине, ты будешь возвращаться домой, вне зависимости от ситуации. - За последние четыре месяца таких ограничений не было. - Теперь есть. Тебя что-то не устраивает, или из-за чего то не устраивает? - Хмурый Сильва приподнял одну бровь. - Нет, я всё понял. И если ты пытаешься намекнуть на какие то тайны, то у меня их нет. У меня нет секретов от семьи. - «Кроме одного..» - Хорошо, ты свободен. Он идет по всё тому же узкому коридору и понимает, что в первые соврал отцу. Надеюсь он не чувствовал его пульс, так как он был завышен. Опять этот адреналин, идеальное чувство, которое отталкивает нагнетающие темные стены. Ему хочется почувствовать Хисоку, опять примкнуть к нему. Но отец запретил, да его отец чуть ли не раскрыл его! Иллуми в мыслях усмехнулся, тем что хотел сбежать из страны, лишь бы чувствовать эмоции. Да он хотел отказаться от семьи, ради какого то кочевника! Черноволосый Золдик даже сам не понял почему, но вдруг от таких размышлений стал сначала как будто хрипя, а потом судорожно смеяться. В этом коридоре можно резать живого человека, все равно никто не услышит. Никто и не услышал истерический, даже не похожий на него, смех обезумевшего Иллуми. Тот встал коленями на холодный пол, ударяя кулаком со всей силы по холодным плитам, но звук удара будто и поглотили эти же плиты. Оставив сидеть в тишине, раскинувшего по полу волосы, ассасина. Сегодня последнее сплетение их, облитых кровью, душ. И Иллуми знает об этом. Он думал, думал и очень много думал обо всем связанным с ярким клоуном в его жизни. Он сидел в этом сыром коридоре и понимал, что их конец неизбежен, только смерть их разлучит, если только он сам этого не сделает. Золдик долго его изучал, также как и Моро его, и он понял все его намерения, все его желания, за исключением одного.. Он не понимал почему тот еще остается с ним, ведь Иллуми был всего лишь сломанной игрушкой, сам понимая это он приходил только к одному выводу. Его отец прав, у него есть дом, а не отели, но в этих отелях разве что проблескивает желание жить, ради притягательных ощущений. Но разве может желание, с хоть какими то чувствами, жить, заглушить зов на свой прежний принцип? Золдик не знал, но собирался проверить, зовя фокусника на их, по его намерениям, «последнюю встречу». «Ты занят сегодня? Давай встретимся.» «Даже без приветствия ⭐️*_*💧…» «Привет. Давай встретимся?» «Хах, Иллу не перестаешь удивлять♦️. Давай, в ** отеле, пойдет? В семь. У меня сегодня здесь есть дело.» «Давай. Помощь нужна?» «Нет, ты такой заботливый ♥️» *Прочитано* Розововолосый стоит на крыше массивного отеля, и ожидает прибытия самых, на данный момент, интересующих его людей. Его костюм выглажен, прическа максимально собрана, макияж также идеально сделан. Он явно готовился к хорошей драке, но будут ли готовы к ней члены труппы.. Хисока видит приближающийся к нему вертолет, и ехидно облизывается, ожидая скорой встречи с сильнейшими бойцами. Он был готов к схватке с тем же замечательным дуэтом, как Мачи и Нобунага, но его «мечты» разрушились, как только из вертолета вышла всё та же Мачи, но в компании Шалнарка. Это тоже неплохо. Но эта команда слабее, наслаждения точно не будет.. - Привет Хисока, мы рады что ты получил наше сообщение. - Сказал на вид безобидный парень со светлыми волосами и голубыми глазами. «Хисока Моро получил, по его мнению, самое долгожданное сообщение. Это сообщение было от Геней Рёдан, там было указано время и место встречи. Это было не то что радостью для клоуна, это было желание искать потенциальных противников, и не останавливаться в поисках Куроро и целителей для его нэн. Как глоток воздуха. Хисока был готов ко всему, но он знал что после этой встречи ему нужна будет отличная подушка для траха, и эта же подушка сама легла под него.» - Мм, ну и зачем вы меня позвали? - Спросил ехидным голосом Моро. - Мы готовы принять твою помощь. - Сказала уже вышедшая вперед Мачи. - Да неужели, а с чего бы мне вам сейчас помогать. - В ответ сказал Хисока, явно давая знать о том, что он не заинтересован в этом, делая это максимально лукаво и неестественно. - Да ты издеваешься?! Сам предложил, а теперь будто не при делах. Хисока, помоги боссу, мы дадим вознаграждение. - Мачи успокойся. - Судорожно проговорил Шалнарк, хватая Мачи на плечи. - Но так то да, Хисока помоги Люциферу, и получишь щедрую сумму, либо же услугу любого из нас, ну кроме Нобунаги, от просто сказал, я цитирую: я не буду учавствовать в этом дерьме. - Он нервно усмехнулся. - Думаю после того как я сражусь насмерть с Куроро и выиграю, после возвращения его нэн, мне не понадобятся ваши подачки. - Поведя бровью, сказал улыбающимся голосом Хисока. - Ты не победишь босса. - Совершенно спокойно разъясняет Шалнарк, даже не убирая с лица, на вид, мягкую улыбку, скрывающую все прелести опытного члена преступной группировки. - Не думаю, что ты должен об этом говорить. - Хисока отводит взгляд, и почти неслышно фыркает. - Так ты поможешь? - Наконец встревает Мачи, уже выбираясь из хватки блондина. - Пусть Куроро сам со мной свяжется. - Он принизил голос, смотря хищным взглядом на их нестабильные ауры. - Я помогу если он согласится на поединок, и вам не нужно встревать. - Последние слова от явно выделил интонацией. - Мы запомним Хисока. - Сказал все тем же мягким безобидным голосом Шалнарк, попутно разворачиваясь и вновь удаляясь в сторону вертолета. Было ясно, что точно не этого ждал фокусник, судя по его ленивой походке и мрачному взгляду. Ему сейчас очень пригодился бы секс. Самый обычный номер вполне солидного отеля, наполнен едким запахом то дешевого, то дорогого алкоголя, что заставляет поморщиться Иллуми, который со всей брезгливостью осматривал комнату, в которой и произойдет их последняя встреча с Хисокой. Звук падающих капель за тонкой дверью душа, дает понять, что Моро готовится, не оставляя Золдику и шанса на разговор, который точно бы и так ничего не сделал. Иллуми присел на двухспальную кровать, застеленную белоснежными простынями, ожидая выхода фокусника. Он проваливается на подушку, полностью ложась, напоминая себе зачем он здесь, напоминая, что в этот раз не нужно поддаваться искушению, даже если его рассудок будет за белой пеленой, ведь даже сейчас, просто чувствуя ауру клоуна, его кожа покрывается мелкими мурашками от того, насколько же их связь тесна. Проведя еще несколько минут в различных раздумьях, он услышал, как кран душа поворачивается, останавливая напор воды, а Хисока выходит из комнаты. На его бедрах небрежно висит светло голубое полотенце, и больше ничего, вся остальная молочная кожа, полностью обнаженная, что слишком придает острых ощущений ассасину, скручивая его узел в животе еще туже. - Мм, Иллу ты уже здесь. Не хочешь поужинать? Внизу отличный ресторан. - Он говорит равномерно, но Золдику что-то все же не дает покоя, наверное то, что Моро ведет себя так будто они ни разу еще не виделись. Иногда такие выходки очень раздражали Иллуми, но его раздражение в тот момент быстро улетучивалось от страстных поцелуев на его груди, которые отдавали не очень приятным ощущением жжения, будто говоря, что он принадлежит Хисоке. А принадлежит ли Хиоска ему? - Пошли, Хисока. - Он с недоверием смотрит на угнетающее лицо фокусника, который взял со стола бокал с ромом и сжал его с большей силой, чем надо. - Будешь? - Он протягивает бокал, только налитого белого вина, явно предназначенного для Золдика, от которого Иллуми сразу же отказывается. Они спустились на первый этаж отеля на котором находился ресторан. Сам ресторан довольно неплохой, выполнен в бордовом цвете с высокими потолками, а плитка под их ногами переливается из одного цвета в другой. Дорогие столики, застеленные кремовой габардиновой скатертью. Оценив обстановку Иллуми последовал за уже присевшим, на забронированный столик, Хисокой. Странно было еще и то, что эти лисьи хитрые глаза не удосуживались посмотреть в темноту Золдика, это настораживало. Тайны, путаница, ненависть - это их отношения, но все же они от них зависимы. Странно? - да, но такова мораль убийц и всего их мира. На их «ужин» была подана утка и бокал крепкого алкоголя. С этого главного блюда стекали мелкие капельки жира, а аромат свежего приготовленного гуся подгонял аппетит. Свечи, поставленные в центре стола лишь накаляли атмосферу, да так что пришлось искать прежний огонь в глазах Моро, лишь через искры фитилей. - Ты напряжен. - Уточняет Иллуми. - В чем проблема? - Наконец то они встречаются своими зеркалами, отражающими всю их сущность. - Я не вижу проблемы. Я констатирую факт. Почему? - Потому что чертовы суки пауки позволяют себе больше дерьма, чем они могут. - Красноволосый осушает резко весь бокал. - Ты договорился о бое с Куроро? - Я четко иду к этому, не хочешь стать разминкой перед великой взбучкой на арене? - Моро ухмыляется, подавляя улыбку в краях бокала. - Откажусь, если это конечно не тот бой насмерть при котором я получу свое вознаграждение. - Иллуми чуть наклоняет голову, не понимая нужно ли ему сейчас напрячься или нет. - Этот бой состоится, Иллу. Я обещаю тебе.. Все остальное время трапезы было проведено в тишине, оставляя за собой чувство недосказанности, скрытности и чего то неозвученного.. Они заходят в тот же душистый номер, даже не оглядываясь друг на друга. Слишком напряженно. Их ауры отстранились от друг друга, создавая буквально между ними пропасть. Хисока садится на мягкую кровать, стаскивая с себя приличную рубашку, которую он одел перед ужином, и наконец поворачиваясь к Золдику. - Отсосешь мне? - Глаза Иллуми стали еще больше от такого провокационного вопроса, из-за которого он отошел от дверного косяка на который был облокочен. - Нет, нам надо поговорить. - Иллуми слишком долго настраивался, только чтобы резко сдаться. - Чёрт, ты серьезно? Я мать твою недавно сгорал от жажды крови, и ты сейчас говоришь мне «нет»?! - Моро быстро сменил свою позицию, добавляя напора на Иллуми. Ему нужно это тело, горячее, тонкое, бархатное, и ему не нужны какие то разговоры, которые все равно не помогут им. - Да, ты должен понимать, что это не будет продолжаться вечно. Ты мешаешь моей работе, моим семейным делам, моей жизни. - Блять… Иллу ты серьезно решил поговорить об этом сейчас? Мы не можем подождать до завтра..? - Последнее предложение фокусник произнес тише остальных, параллельно вставая с кровати и медленно приближаясь к Золдику. Тот в отместку лишь сверлил его взглядом, голова начинала становиться ватной, а ноги будто сами шли навстречу его лапам, принимая воль хищника на себя. - О да, Иллу, иди ко мне, поддайся искушению. Ты ведь путаешься из-за своего папочки? Так ведь? Бедный Лулу, он тебе запрещает со мной дружить? - Хисока мягко убирает выпавшую угольную прядь с бледного лица, которое лишь прожигало его бездумным взглядом, не отображая никаких эмоций. - А ты ему мстишь за клетку для такой свободной птички как ты, приходя ко мне снова и снова.. Так давай же окунемся полностью! Почувствуем этот адреналин независимости, перейдем запретные границы, заберемся под покрывало безумных идей! Словим одно безумие на двоих! - Моро раскрыл глаза и судорожно взял то же самое бледное личико в свои, дрожащие от переизбытка эмоций, руки. - Мы убийцы, Иллу. Слышишь? Убийцы.. Наша учесть это и есть безумие, психопатство, зависимость от жажды крови, мы наркоманы по своей сущности, но ты же знаешь.. что мы ловим кайф от друг друга. - Клоун быстро затараторил, быстро выдыхая слова, бегая глазами по острым чертам лица Золдика. Он первый кто поддался кайфу.Наркотику из чувств. - Псих.. - Говорит на выдохе Золдик, укладывая уже скалящегося Моро на покрывало. Он не смог, он сломался, утонул в чувствах, эмоциях. Жалок. Мерзок. Предатель. - Давай затеем игру? - Хисока издает мелкий стон, после своего предложения, когда Иллуми гладит его грудь своими длинными пальцами, проводя по затвердевшим соскам. - Какую? - Эхом в своей голове произносит ассасин. - Оружие. Весь секс мы держим в руках оружие, не смотря на положение рук и что они обхватывают, кто первый отпустит его, тот проиграл. Но без хатсу. - А какое наказание проигравшему? - Тихо проговаривает Иллуми, наклоняясь к молочным ключицам, едко проводя сухими губами, сразу засасывая ямочку над ними. - Наказание? Любовь. - Явно осторожно произносит клоун, поддаваясь к ласкам Золдика, чуть выгибая спину. - Любовь? - Ассасин издает горловой звук, который должен был напомнить усмешку, и вновь припадает к уже другому участку кожи зубами. - Но ты не любишь меня. - Он прикрывает глаза на миг, но тут же их раскрывает. - Мгм, но ты продолжаешь трахаться со мной. - Но ты ненавидишь меня, но все же трахаешь. - Золдик закусывает кожу сильнее чем нужно и оставляет капельки крови на следе зубов. - Ты не знаешь наверняка. - Хисока приподнимает бедра в нетерпении, уже поглаживая своими руками чужие. - Нетрудно догадаться. Я лишь игрушка, верно? Когда нибудь мы расстанемся навсегда и ты забудешь обо мне. “Но не я о тебе.” - Забудь об этом, и подготовь себя, а также давай запустим игру. - Моро достает в свои руки карты, которые взялись словно из неоткуда. Ассасин же в свою очередь отрывает запасные иглы от внутреннего кармана своего пиджака, который был почти стянут Хисокой. - Я не смогу этого сделать, пока в моей руке иглы. - Говорит Иллуми, снявший почти всю одежду с себя. - Тогда повернись. - Уже обнаженный Моро, становится на колени возле вставшего на колени и выгнувшего спину Золдика. Он пристраивается возле его задницы, доставая с тумбочки смазку, выливая ее на пальцы, обмазывая еще и карты. Он зажимает карту (девять черви) между мизинцем и безымянным пальцем, вставляя остальные скользкие два пальца в проход ассасина, другой рукой с тоже зажатой между пальцев картой (6 пик) оставляя ей мелкие царапины на худощавой талии Золдика. Моро прокручивает вставленные пальцы в Иллуми, чувствуя как его же член наливается кровью, а извивающийся Золдик стонет и мелко дрожит еще и от резких царапин, которые изредка делаются глубокими, оставляя за собой жидкую алую линию. Эти прелюдии и слишком обыденные звуки считаются между ними чем то новым. Будто всегда по новому. Они делают вид что не знают друг друга как никто другой, отдавая себя по новой, показывая свои самые откровенные стороны. Чёртова ложь. Ложь везде, с ними, вокруг них, в них самих, и в их отношении друг к другу. Сплошная ложь. Хисока продолжает разводить и двигать по разному пальцами в проходе Иллуми, до тех пор, пока сам не изнывается от тянущих ощущений в паху. Моро наконец отстраняет пальцы, подводя пунцовую головку члена к растянутому колечку мышц. И входит. Резкое движение, отдается еще и смещением в руках, оставляя новые следы на той же талии ассасина, делая следом длинный порез вдоль бока к ягодицам. Золдику не очень приятно, но секс с Хисокой заглушает все остальные ощущения. Ему даже нравится эта боль, теперь то он понимает Моро, да, мазохисткие наклонности. Ведь они стали одним целым. Иллуми же просто впился пальцами в свои иглы, дабы не проиграть хотя бы в этом испытании. Ведь в других он окончательно проиграл. Крепко держа иглы между указательным и средним пальцем, он прорезает ими хлопковые простыни, впивая их до упора, каждый раз стараясь не разогнуть мышцы от волны новых толчков вперемешку с новыми ранами. Кажется, его пальцы вот вот сократятся и больше не разогнуться, но ассасин старается, старается не проиграть и самому получить наслаждение. Но фокусник не разделяет с ним того же, он лишь выпытывает его, разрывая его зад не только своим членом, но и крепкими руками, которые будто специально впивают острую карту в тонкую кожу Иллуми, оставляя все больше ярких полос. Красный и белый, оскверняя себя и свое тело Золдик все же кричит, стонет, умирает внутри себя от безысходности и кайфа. Но одно движение заставляет ассасина крепко зажмурить глаза от подступившей влажности, и вскрикнуть на всю комнату. Хисока переворачивает его на спину, не отнимая рук от его тела, делая глубокие порезы из которых тут же начинает лить кровь. Они не используют тэн при сексе, так что у Золдика на секунду темнеет в глазах от резкой боли, но он тут же их открывает от легких пощечин по лицу. Он смотрит на себя. Из порезов льет кровь, отдавая железным запахом, наполняющим пространство между ними. Фокусник же то переводит взгляд на сморщенное лицо Иллуми, то на его ручьи из алой жидкости. Раны неприятно зудят, заставляя ассасина метаться из стороны в сторону, но Хисока держит его и наблюдает, как хищник следящий за его добычей. Но ощущения еще больше обостряются, когда он проводит двумя пальцами по ранам, окуная пальцы в красный и легко промазывая жидкостью сжатое колечко мышц Золдика. - Кровь неплохая смазка, да Лулу? - Он жадно вертит пальцами, проводя заостренной картой по низу ягодиц. В ответ на такое заявление Иллуми лишь медленно стонет, то ли от боли, то ли от переполненных его эмоций, он сам не понимает. Перед глазами плывет и лишь чувственность дает ему принять реальность. И вновь клоун входит, заводя дрожащие ноги Золдика себе на бедра. Запах смазки и крови наполняет воздух, заставляя не только чувствовать его, но и слышать быстрое хлюпание, смешанных жидкостей. Иглы из рук ассасина предательски хотят выскочить, но он каждое мгновение, каждый толчок, напоминает себе их сжимать. Они трахаются беспорядочно, сливаясь в своих стонах, в бесконечных царапинах, крови, боли и возможно.. любви?. Пока разрядка не настигает каждого из них, а Иллуми чувствует как горячее семя наполняет него, попутно изливаясь себе на живот. Руки не слушаются, ноги сводит судорога, и он отпускает иглы, смотря как руки на его талии разжимаются, но карты не отпадают от фаланг пальцев. Они вдвоем будто в замедленной съемке смотрят как иглы выпадают из бледных рук. И тогда Золдик понимает что это конец. - Какого черта? - Спрашивает он дрожащим голосом, но тут же напрягает гё и видит жвачку на карте и пальцах. - Ты использовал хатсу, хотя сам запретил его. - Я играю по своим правилам. Бедный Иллу, я переборщил? - Будто забывая о затеянной игре фокусник переводит тему, наконец выходя из ассасина. Но Иллуми лишь слабо мычит на это, отворачиваясь на угол кровати, залитой и пропахшей кровью, он использует тэн чтобы раны закрылись и просто засыпает, включая свои инстинкты убийцы, наплевав на разрезы, чувствуя как рядом с ним прямо на мокрые простыни ложится клоун. Сон окутывает их, будто спасая от друг друга. Яркий свет пронзает гостиничный номер, от которого просыпает первым Моро, аккуратно приподнимаясь на локтях, осматривая чуть забрызганное капельками крови, лицо Золдика. И он слабо шепчет: - Запомни: если я груб с тобой это не значит, что я тебя ненавижу, может мои чувства совсем противоположны… Он еще немного рассматривает спавшего Иллуми и поднимается в душ, но как только выходит его встречает только пустота. Пустота. Одиночество. Иллуми ушел. Оставил его одного. Иллуми ушел, казалось навсегда. Завершая их последнюю встречу.