Границы

Прошло еще два месяца. Все надежды клоуна были жёстко не оправданы. Ассасин не появлялся ни разу, с момента их последней встречи. Ни разу. Но осталась одна зацепка. Брачный контракт не был расторгнут, кольцо было на месте и никаких изменений не происходило. Грёбаный эгоист - Золдик, не смог решиться на такие простые действия? Чушь. И Хисока всегда знал, что Иллуми никогда не покинет его. Он верил и он ощущал это. Всегда. Он всегда чувствовал эту маленькую нить оставленную им. Его присутствие. Но это не была его аура, это было просто понимание что он рядом, просто ощущение , что ассасин все еще с ним. Да, его не было нигде видно, да его аура больше не ощущалась, но была эта нить. Нить, что означала, что душа Иллуми всегда с ним. Всегда была, есть и будет. Постоянно, на протяжении всех дней их разлуки. Моро чувствовал её, и когда он чувствовал, он становился увереннее. Понимание того, что Золдик напоминал о себе, грело чёрную душу клоуна. Он знал что будет так, он не сомневался. Но он хотел большего, ему не хватало этого долбанного внимания Золдика. Он не привык к такому. Он хочет больше чем простое напоминание, он хочет опять вернуть себе асассина. И даже сейчас, когда Люцифер почти на его крючке, Моро думает лишь об Иллуми. Он даже не задумывается не о чем другом, ведь время их битвы вот вот настанет. И ему нужен настрой, который должен принести Ассасин. Но ему точно не нравится, что Золдик его так обделяет, это, чёрт, не правильно. Ему не нравится, что он не насыщается. Ему не нравится всё это. Он устал быть в тени. Он знает где будет Иллуми. Его Иллуми. Заходя в шумный дом, наполненный светодиодами и громкой музыкой, Моро направился к уже подготовленному ему столику. Присев за чёрный, покрытый лаком стол, клоун стал вглядываться в толпу. Закуски и алкоголь уже подали, но он к ним не прикасается. Он хочет прикоснуться к другому. К тому, что принадлежит ему. Он хочет забрать его. Хочет забрать его к себе, хочет притянуть, сорвать его долбанный костюм и разложить на этом же столе. И он это сделает. Музыка уже звенела и «разбивала» своим звуком перепонки, но люди находящиеся здесь лишь погружались в неё, люди отдавались музыке и своим эмоциям. Никто не обращал внимание, если в глаз попадёт цветный фонарь, если случайно кто то прольёт напиток. Никому нет дела. Все расслаблены, но единственный кто нарушает эту идиллию это Моро. Он сидит облокотившись локтями на колени и он смотрит прямо на вход. Туда, откуда зайдёт его принадлежность. Так он заставляет зевак мельком поглядывать на него и приводить рассудок в порядок. Его тёмная аура распространилась на весь клуб. У напившихся людей точно пошла мелкая дрожь по телу. Даже от самого его вида. Волосы опушенны, макияжа нет, лишь пустой взгляд, сверлящий дверь. На нём нет привычного яркого костюма, только чёрные клешённые штаны и чёрная кофта с капюшоном. Он мрачен. Он опасен. Хисока знает как прибудет Золдик. Чёрный автомобиль. Там, да хоть на этом столе Моро готов взять его. Нетерпение позволяет испарине появиться на его лбу. Он представляет как будет наматывать эти чёрные как уголь волосы на свой кулак. Он представляет как будет резко и четко вбиваться в это фарфоровое тело. Он представляет как вдохнёт аромат всё тех же чёрный как смоль волос. И они не дают ему покоя. Само ожидание не даёт ему покоя. Он нестабилен, особенно сейчас. Он слишком долго ждал. Чтобы снять напряжение фокусник решается заказать одну дорожку. Ему нравится нелегальные клубы, в них не бывает скучно. Так же и с Иллуми. С ним никогда не скучно. Лишь он почему то не наскучает клоуну. Хисока скручивает купюру в тонкую трубочку и вдыхает дорожку белого порошка. Нос сразу начинает щипать, капилляры в глазах лопаются и начинают слезиться. Его зрачки расширяются, он взбудоражен, его глаза метаются в поисках чего либо. Он голоден, он столько времени не был насыщен, и это давало свои плоды. Зрачки расширяются так, что уже не видно самой желтой радужки глаз. Наркотик действует. Первое в голове - Золдик. Он хочет его, этот поганый Золдик точно не даст ему покоя. Но клоун сидит на своём месте, как верный пес, который ждет своего хозяина, попивая виски. Такие виски он пил с Иллуми. При одном упоминании, глаза фокусника начинают искать, он видит перед собой знакомый цвет волос. Эти волосы, они развиваются в движениях. Но эти глаза.. Светлые, глупые, пьяные, они тоже в движении. Объект его «интереса» всё больше и больше отдаётся атмосфере душного помещения. Он не уверен. Он не знает точно ли это.       Он пытает судьбу. Хисока движется сквозь толпу, присоединяясь к этим прекрасным чёрный волосам. Взгляд падает сначала на ноги, потом на талию. Красное платье. Похожее было на Иллуми, когда они впервые занялись сексом. Он просит, чтоб его надежды оправдались. Он кладёт руки на тонкую талию, унося себя в танец. Но когда взгляд доходит до лица спутника, физиономия фокусника резко меняется. Широкая улыбка, голубые глаза. И волосы вовсе не чёрные. Тёмно коричневые. Тупая подделка. Но Моро не подаёт виду, он ведёт девушку, прямо в «такт» музыки, она, казалось, уносит их двоих. И когда они заходят в туалет, когда клоун перерезает ей глотку картой, он начинает чувствовать что то знакомое. Его надежда снова с ним. Нить становится крепче. Он идёт по ней, его тянет туда. Он уверен. Он дождался. Ассасин чувствует как его волосы не приятно тянут назад. Но он чувствует кто это. Сидя за барной стойкой, смотря вперёд, он лениво переводит голову назад. - Ты и твои чёртовы волосы не давали мне покоя всё время. - Знакомый голос уже не такой. Он не говорит. Хисока рычит ему в ухо. И Золдик переводит на него взгляд, он пытается сосредоточиться на глазах Хисоки, но у него не получается. Они метаются из стороны - в сторону. Зрачки по прежнему огромные. Тогда до Иллуми доходит. - Что ты принял? - Грубо, будто даже беспокоясь спрашивает Золдик. Ответа не следует. Лишь сильнее Моро тянет за угольные пряди. - Ты этого добивался?! Думал, что сбежишь и будешь жить дальше как прежде?! Глупый ребёнок, Иллу. Даже не смог разорвать контракт. - Розововолосый говорит громче чем обычно и люди начинают оглядываться. Тогда ассасин и отрывает его руку от своих волос и резко запихивает клоуна в коридор ведущий к туалету. - Что ты хочешь? - Он снова сверлит своими дырами Хисоку. Как прежде. - Тебя. Не успевая опомниться, губы Моро накрыли губы Золдика. Они сближались, и через долю секунды снова возвращались к губам друг друга. Это жадный, ревностный, грубый поцелуй. Хисока и целует грубо. Он просто впечатал Иллуми в кирпичную стену. Они целуются мокро, слюна смешалась, стало невыносимо душно. Моро кусает губу ассасина. Теперь слюна дополняется кровью. Металлический вкус теряется во всём рту. Они не могут оторваться от друг друга. Они бешено сминают губы друг друга, проводя языками по чужому нёбу, по зубам, дёснам, по всей полости рта. Безумие. Сплошное отвратительное безумие. Но им все равно, они так и стоят среди светодиодов, пожирая друг друга. Когда дыхания совсем стало не хватать, убийцы отстранились друг от друга. Это был самый развратный их поцелуй. Самый грубый и самый долгожданный. - Я скучал. - Фокусник шумно выдыхает в губы Золдика. Подставляя своё колено между его ног. В "ответ" Иллуми кротко сглатывает. - У меня заказ. - Стараяясь повторить свою привычную манеру, рвано, все еще отходя от поцелуя, проговаривает Золдик. - Ну, ну, Лу лу, кто как не ты знает, что кровь это лучшая смазка. - На долю секунды показалось, что глаза фокусника стали черными. Это уже не вещества, это они сами. Они сами друг для друга самый невыносимый наркотик. Тот, к которому все больше хочется возвращаться после каждого раза. Вновь и вновь. - Наверх. У нас десять минут пока он не ушел. - Отлично. - Моро проводит языком по шее ассасина. Мокро. Они шли нога в ногу, приближаясь к комнате в которой точно будет кровавое месиво. Хисока слишком завелся. Дверь с глухим стуком распахивается и двое убийц лицезреют отвратительную картину. Точнее отвратительного мужика, толстого как свинья с заляпаным, вином, ртом, который играет партию в покер с каким то жалким, на вид, парнишкой. Но им все равно. Только клоун заклеивает дверь жвачкой, как тут же набрасывается на свининую тушу. Он даже не достает карты, он прорезает его жирную плоть острыми ногтями, забрызгивая себя полностью алой жидкостью. Ассасин в это же время пуляет длинную иглу прямо в череп худощавого парня, пробивая его как масло. Кровь хлыщет везде, железный запах наполнил комнату. Они поворачиваются друг на друга и им становится плевать. Жажда крови клоуна никогда не была так сильна. Он чувствует себя слишком не насыщенным. Он готов поклясться, что еще хоть одно убийство и он прикончит и Золдика, и себя. Ему плевать на всех и все, он лишь хочет получить, что хотел. И ассасин сам к нему идет. - Трахни меня, Хисока. - Чертов спусковой рычаг. Клоун тут же кладет Иллуми на спину, прямо на этот жалкий стол для покера, стягивая с него водолазку и начиная покрывать зону шеи поцелуями, различными засосами. Он кусал его до крови, явно оставляя синяки и гематомы. Но им плевать, абсолютно. У каждого есть цель - удовольствие. Как же он желал это тело. Его тело. Когда на шее уже не оставалось и места для очередного поцелуя, фокусник приступил к груди и животу. Он проводил дорожки на теле Золдика влажным языком, заставляя его все сильнее выгибать спину. Он тоже скучал. Наконец закончив с наскучившими и никому не нужными ласками, Моро сорвал штаны и белье с себя и Золдика. И да, он не шутил. Кровь была и есть отличной смазкой. Так они считали. Конечно, психопаты точно будут так считать. И ассасин ничего не сказал, лишь продвинулся дальше на стол и развел ноги. Моро было омерзительно трогать вонючую кровь и внутренности того свинтуса, поэтому двое довольствовались лишь холодной и бледной кровинушкой того хлюпика. Хисока ладонью распял его живот, лопая внутренние органы, из которых тут же льется уже остывшая жидкость, в которую фокусник опускает руку. Поднося пропитанную руку ко входу Золдика, он не может не налюбоваться. Чудесный контраст белоснежной кожи и алых пятен. Но как же будет хорош этот цвет внутри этой плоти.. И тогда, порывах судорожной жажды, Моро вставляет сразу три пальца в угловатое тело. Иллуми рвано и громко выдыхает, поджимая ягодицы, на которых тут же получает красный след от руки. Но клоун не останавливается. Золдик тоже не хочет, чтобы он останавливался. Он быстро двигает пальцами взад-вперёд обмазывая узкое колечко мышц кровью. Но ему просто не возможно терпеть. Он практически на сухую входит в ассасина полностью. И сразу начинает двигаться быстро, лихорадочно, точно выбивая из прекрасного рта Иллуми громкие стоны. Да, ему их так не хватало. Так же ему не хватает кислорода. Но Хисока не ожидал, что сам окажется перевернутым на этом столе. Это происходит также быстро, как и Золдик насаживается на его опухший член своими дрожащими бедрами и начинает будто в ритм двигаться. Он наклоняется ближе, жарко шепча точно не то, что хотел бы услышать клоун. - Ты ненавидишь меня? - Нет. - Один ответ и оба замолкают. Моро откидывает голову назад от точных движений ассасина, сжимая его бедра и начиная его же самого насаживать на себя полностью. Остаются синяки, кровоподтёки, царапины и все это будто самое настоящее искусство, которое уже не превзойти. Они уже не понимают чья и где кровь. Вокруг них пахнет засохшей кровью, потом и сексом. Но они все равно изливаются на поганый стол, а еще не вышедший из транса клоун выпиливает: - Битва с Куроро будет через три недели.