Бетонный лес

      С самого утра в доме чувствовалась накалённая обстановка. Мать вся на нервах, отец вальяжно ходит и посматривает на обитателей дома с презрением и недовольством. Иногда они перекидываются парой недвусмысленных фраз, в которых чувствовалась отчётливая нотка раздражения. Сразу стало понятно, что вчерашний конфликт они не решили. Ну а так, если не брать во внимание очередную родительскую ссору, всё как всегда. Утро, ванная, поостывшая манка, чай, сборы, куртка, выход. Ничего не меняется.       После того, как за мной захлопнулась дверь квартиры, на душе стало явно поспокойнее. Как же иногда бывает некомфортно находиться в такой обстановке. Каждую секунду думаешь, что кто-то не сдержится и всё начнется с начала. Вновь крики, вновь ругань. Лучше вовсе об этом не думать. По крайней мере сейчас я хоть не на долго смогу покинуть эту гнетущую обстановку. "Ага, и попадёшь в другую, под названием школа." — сказало подсознание. Я вышел из подъезда.       Дорога до школы прошла без происшествий. Ржавый автобус довёз меня до точки назначения вовремя. Зайдя в здание, я немного удивился. Привычных задорных криков младшеклассников, смеха проходящих девочек, громкого, басистого голоса старшаков не было и в помине. Я вначале подумал, что опоздал на уроки, но, посмотрев на большие часы, висящие в холле, понял, что до начала уроков было ещё пятнадцать минут. Пройдя чуть дальше по коридору, я увидел толпу школьников разных возрастов, которые что-то с большим интересом рассматривали на доске объявлений. Будто все ученики, которые обычно кричали и бегали по коридорам, столпились в один большой комок из людей. Они не балаганили, а просто, тихо перешёптываясь, смотрели на написанное на доске. Мне стало интересно, что же их всех так привлекло. Протискиваясь сквозь толпу зевак, я уставил свой взгляд на доску. На ней висело объявление о пропаже ребёнка. Выцветшая, чёрно-белая фотография сразу давала понять, о ком шла речь.       "Пропал ребенок!       Ваня Захаров       Ученик 13 школы, 7-А класса.       10 января пошёл из школы домой и не вернулся.       Приметы: рост 165 см, худощавого телосложения, волосы тёмные, прическа "под ёжика", глаза карие.       Был одет в чёрную куртку и зелёную шапку, синие варежки и шарф с узорами.       Всем, кто может сообщить информацию о местонахождении ребенка просьба звонить:       02 — милиция       4-63-37 — мама Вани. "       Это фото было явно взято из школьного альбома. На нём он лучезарно улыбался, обнажая два ряда покосившихся зубов. Из-за плохой печати его глаза были окрашены в ярко чёрный, будто мёртвый цвет, сразу давая намёк на то, что его уже вряд ли найдут живым. Воображение сразу начало пририсовывать большую надпись поверх листа: "НАЙДЕН, ПОГИБ". Ещё секунд с двадцать я пялился на фотографию, а затем, не ощущая никаких эмоций, спокойно вошёл в свой кабинет.       Первые два урока пролетели как по маслу. Но после третьего, когда я уже собирался идти в столовую, в класс грозным шагом продефилировала Мария Антоновна. Она взглядом провела учителя по математике и села за стол, после чего громким командирским тоном зачитала:       — Так, слушайте внимательно. Антон Петров, — она назвала ещё несколько фамилий и имён, — вы все остаётесь в классе. Остальные могут идти по своим делам.       По классу прошло несколько разочарованных вздохов. После того, как все остальные дети вышли из класса, учительница продолжила.       — Петров, оставайся здесь. Остальные, кого я назвала, — она сделала небольшую паузу, чтобы все успели расслышать сказанные ею слова, — выйдете из кабинета и стойте там. Я буду подзывать вас по фамилии.       На лицах оставшихся людей читалось недоумение. Я сам был немного удивлён такому событию, и не знал, чего ожидать. Остатки учеников покинули кабинет, оставляя меня один на один с классным руководителем.       — Антон, подойди ко мне.       Я встал со своего места и направился к учительскому столу. Волнение уже начало понемногу сдавливать мне грудь. Что она от меня хочет? Не похоже, что просто оценки сказать.       — Вы что-то хотели лично от меня?       — Да, Антон, — она поправила свои очки с тонкой оправой и длинными, прямоугольными стёклами. Она отвернула взгляд от бумаг и посмотрела на меня. — Ты же вчера уходил из школы самым последним, так ведь?       — Д-да... — немного заикаясь ответил я. Они что, всерьез подозревают меня в причастности к пропавшему мальчику?       — Тут такое дело, Антон. У меня есть подозрение, что кто-то из нашего класса бегает курить за школу. Скоро приезжает комиссия, а допустить то, чтобы кто-то из министерства это увидел я не могу. Ты выходишь самый последний, значит должен был видеть кто это. Так?       Я вспомнил как я стоял рядом с той шайкой за школой, среди которых был один мой одноклассник, которого я очень хорошо запомнил. Его звали Денис. Конечно он не выглядит как самый порядочный ученик, но и зла он мне тоже не желал. Вроде бы. В голове начали воспроизводится события вчерашнего дня, как я бегал за Алисой, как испугался её неожиданного появления. Интересно, а сегодня мы сможем уви...       — Ну, чего молчишь? Говори, видел кого-нибудь или нет?       — Нет, не видел. Я после школы сразу домой иду, да и ещё не всех одноклассников в лицо знаю.       — Точно? Не врёшь?       Я начал немного паниковать. Вдруг она уже знает, что я тогда был с ними и сейчас она просто проверяет меня на честность? Но я решил стоять на своём.       — Честно говорю, я никого не видел.       Она прищурила взгляд ещё сильнее, смотря прямо мне в глаза, пыталась выискать ложь в моих словах, в моих мыслях. После немой пятисекундной проверкой на вшивость учитель выдохнула и вновь уставилась на бумаги.       — Ладно, Петров, свободен.       После её слов будто камень с души упал. Со спокойной душой и осознанием того, что я никого не сдал, направился в столовую.       — Петров, и ещё, — я сбавил темп и посмотрел на Марию Антоновну. — позови с коридора Васю Климова.       Я кивнул. Выйдя в коридор, я оповестил одноклассника о том, что его тоже вызывает учительница, после чего продолжил свой путь.       Вернулся со столовой практически самый первый. Класс медленно заполнялся людьми, а Мария Антоновна всё так же сидела за столом и что-то писала в классном журнале. Ровно до того момента, пока в класс зашёл Денис со своей преданной свитой. Классный руководитель практически моментально, явно выжидая его, крикнула через весь класс.       — Комаров! На этот раз не отвертишься! Быстро к директору, он уже ждёт.       — А что я сделал!?       — Это ты будешь рассказывать про то что ты сделал! А теперь к директору, быстро!       Денис беспомощно, с ноткой злости оглядел свою компанию. Но делать ему было нечего. При выходе из класса, стоя на пороге, он напоследок бросил свой холодный, злой взгляд в мою сторону. Дверь громко захлопнулась.       Весь следующий урок он не появлялся в классе. Меня это немного насторожило. Не знаю, почему я так распереживался за своего "знакомого", но эти события не давали мне покоя. Сразу после звонка, будто Денис этого и ждал, он вошёл в класс. Взгляд его был очень злой и потерянный. Он снова посмотрел на меня с секунду, после чего пошёл на своё место. Всю перемену он рьяно что-то обсуждал со своей компанией, параллельно, изредка посматривая на меня с явно нездоровой ухмылкой. Это ещё больше прибавило градус напряжения, но что я должен был сделать? Подойти к нему и спросить: "Почему ты на меня так смотришь?". Мне ничего не осталось сделать, кроме как смиренно сидеть на своём месте и пытаться не замечать его колких взглядов.       Уроки закончились, и я, как всегда последний, покинул школу. Погода всё ещё не отличалась особой жизнерадостностью, но сейчас мою голову занимали совершенно другие мысли. Очень сильно хотелось снова повидаться с Алисой. Но как же мне её отыскать в этом сером лабиринте домов? До этого только она каким-то ведомым лишь ей образом находила меня. Единственная идея, которая у меня возникла — пойти домой пешком, а дальше будь что будет. Я так и сделал, начав свой путь по белоснежному от снега асфальту в сторону дома. Вновь старые панельные заброшенные дома, вновь пустынные улицы и дворы.       Внезапно мне в затылок прилетел увесистый снежок. Я обернулся чтобы увидеть, кто же такой умный решил так надо мной пошутить, но никого не заметил. Сзади меня был только угол пошарпанного дома. Наверное, именно за ним спрятался тот меткий стрелок, и я уже даже начал догадываться какой. Я заглянул за угол. Никого. Видимо это её фирменная черта — до последнего момента прятаться за местностью, чтобы потом эффектно появиться. И вновь о мою макушку разбивается комок снега. Но на этот раз я был немного более проворен и успел увидеть уходящий за дом рыжий силуэт. Я побежал к тому месту. Подбегая, мою ногу резко повело в сторону. Судорожно махая руками, я не рассчитал свои силы и поскользнулся на льду, замаскированным тонким слоем снега, упав на пятую точку прямо в сугроб. Мирно лежа на холодной перине я услышал приближающиеся шаги. Спустя несколько секунд надо мной нависала знакомая фигура в лисьей маске.       — А чего мы это тут прохлаждаемся?       — Да вот, отдохнуть прилёг.       Она слегка хмыкнула, после чего подала руку помощи.       — Да, Антошка, в снежки играть ты совсем разучился. Будем навёрстывать. А пока один – ноль в мою пользу.       Ещё до того, как она сказала за провальный для меня счёт, в голове промелькнул план реванша. Воспользовавшись моментом я ловко дёрнул её за протянутое запястье.       — Ой!       Поскользнувшись на том же месте, что и я, она спикировала на землю, упав в метре от меня.       — Ах ты ж! Гадкий мальчишка!       — Ха-ха, да, есть немного. — я не мог сдержать смех от так ловко проделанной мною затеи. — Теперь счёт один – один! — Победоносно протрубил я, первый поднимаясь с сугроба.       — Ты конечно молодец, но не мог бы ты помочь мне встать?       Я любезно подал ей уже свою руку, как-никак я же джентльмен. Она оказалась такой лёгкой, словно пушинка. На удивление она не решилась отомстить мне таким же способом, а лишь аккуратно поднялась и струсила налипший снег со своей шубы.       — Ой, спасибо, добрый рыцарь. Ха-ха. Но не думай, что я тебе так просто поддамся.       — Да брось, нужно уметь проигрывать. — я вальяжно зашагал по тропинке, вкушая свою победу, ожидая, что Алиса последует за мной. Это было моей роковой ошибкой.       Пройдя с десяток шагов и не обнаружив рядом с собой спутницу, я огляделся. Снова никого.       В меня неожиданно прилетел ещё один снежок. После того, как комок снега распался на маленькие части о моё солнечное сплетение, я увидел, как девчонка, сверкая пятками, пошустрила покинуть место преступления безнаказанно, параллельно звонко смеясь.       — Похвастать ты всегда успеешь, Антошка. А вот догнать меня — нет! — её озорной смех отразился эхом по всему двору.       Ах так значит. Хочешь поиграть, лисичка-сестричка? Ну давай поиграем. Я загреб в руку горсть снега и ринулся за убегающей плутовкой. Почувствовав азарт я на высокой скорости кинул снежок в её сторону, но он пролетел мимо, едва ли задев её.       Чувство погони затуманило мою голову. Я бежал во весь порыв, но никак не мог догнать свою прыткую подругу. Она ловко петляла меж деревьями и домами, не давая подбежать к себе слишком близко. Я то догонял её, то снова она вырывалась вперёд. Рыжее пятно мелькало где-то впереди, а вокруг него шевелились ветки деревьев. Вот мы уже забегаем в небольшую посадку, которая шла рядом с дорогой, по которой я обычно шёл домой. Небольшая тропинка, окружённая с обеих сторон ветхими деревьями. Я потерял Алису из виду и немного сбавил ход. Тут же слышу шум пролетающего прямо рядом с ухом снежка и её озорной смех. Погоня продолжилась. Теперь следовало тщательнее продумывать свой маршрут сквозь сухие стволы дубов и берёз. Я вспотел, но сил оставалось предостаточно. Я хотел поймать её, сорвать маску и расспросить о каждой подробности, что она скрывает. Она будто бы водила меня за нос, просто делая вид, что я могу её догнать. Но я и не думал останавливаться.       После того как она забежала за очередное дерево, её и след простыл. Уже изрядно подустав от озорных побегушек, я остановился, а затем перешёл на обычный шаг. Ну и куда она могла запропаститься? Неужели девочки, пускай и её возраста, могут бегать так быстро? Я вышел на тропинку, идущую прямо к моему дому сквозь густые заросли деревьев. Пытался выискать взглядом хотя-бы небольшой рыжий силуэт, но безуспешно. Будто сквозь землю провалилась. Путь, который я выбрал, был не самым быстрым, но возвращаться назад мне абсолютно не хотелось.       Сзади меня послышался пронзительный свист. Я обернулся.       — Стой, сука!       В полусотни метрах от меня стоял Денис. Он шёл в мою сторону быстрым шагом, даже не пытаясь показать свои намеренья как доброжелательные. Его зрачки были сконцентрированы на мне, брови насуплены от раздражения и злобы. Я же стоял на месте, просто не зная что делать. Расстояние между нами быстро сокращалось. Что он от меня хочет? Чем ближе он подходил, тем свирепее выглядел злобный оскал на его лице. Я по-прежнему стоял в ступоре, не в силах предпринять какого-либо действия. Осталось двадцать метров. Десять. Я начал мысленно готовится к удару. Но куда? В глаз? В нос? В челюсть? В грудь? В живот?       Да, в живот. Увы, этот вариант в моей голове подвернулся самым последним, поэтому я не успел даже напрячь предположительное место удара, хотя вряд ли бы это как-то помогло. Я скрючился пополам от резкой боли. В глазах потемнело. Это была моя первая драка и, чувствую, она будет мною безоговорочно проиграна. Второй удар не заставил себя долго ждать. Он пришелся прямо по моему выпяченному и скорченному в болезненной гримасе лицу. В глазах промелькнули звёздочки. От такой сильной подачи я буквально отлетел на метр назад, падая на спину. Очки слетели с носа, воткнувшись дужками в снег. Из-за первого удара в живот я не мог нормально дышать. Лёгкие не поддавались, делая лишь маленький вдох, сопровождающийся адской болью. Денис присел на корточки рядом с моим лицом, с которого уже начала понемногу сочится кровь.       — Ты блять понимаешь, что ты, сука, натворил?       Его слова мне было очень трудно расслышать, потому что сейчас для меня самым важным делом было снова научиться нормально дышать.       — Нахуя ты это сделал блять? Теперь меня к хуям из школы выгонят.       — Я-я ничего... — мой голос был похож на сдавленный хрип.       — ВРЁШЬ СУКА! Это ты всё распиздел училке!       — Клянусь, — я закашлялся, — я ничего ей не рассказывал.       — А кто если не ты, то? А?! Ты единственный кто с нами тогда был. Ещё и, небось, сказал, что мы у тебя мелочь стырили, да?       — Я говорю правду. Я-я ничего никому не говорил.       — Тогда кто?!       Я не смог ответить на вопрос. В голове всё перемешалось из-за стресса и сильной боли. Вески начали гудеть.       — Вот те и ответ нахуй. Знаешь, я о тебе вначале ничего плохого даже не мыслил. Думал, ну новенький и новенький, хуй с тобой. А ты вот кем оказался. Ебаной крысой. — Денис сплюнул.       Повисла неловкая пауза. Я пытался справиться с болью и слезами, подло выступавшие в самый неподходящий момент, выдавая во мне жалкого сопляка. Какой позор, слечь всего от двух ударов. Денис же, по всей видимости, просто наблюдал за моим скорченным страхом и болью телом. И ему это нравилось. Спустя с десяток секунд он раздражённо процедил:       — Задрала меня эта клоунада. — Он снова громко свистнул.       Вдалеке послышались многочисленные шаги и чей-то басистый, противный смех, напоминающий лай гиены. Вскоре шаги приблизились вплотную и остановились прямо возле меня, беспомощно лежащего на холодном снегу.       — Пиздим его. — послышался тихий и уверенный голос одноклассника.       Удары посыпались отовсюду и во все места. Я думал удар в челюсть был очень болезненным, но, как оказалось, твердые подошвы ботинок справлялись с этим ничуть не хуже. Кто-то бил ногами, кто-то руками. Больше всего досталось моим коленям, которыми я усердно пытался закрыть большую часть тела, свернувшись калачиком. Чуть меньше досталось рукам и рёбрам. Самые смелые же били по голове. Уже спустя секунд десять я постепенно начинал терять связь с реальностью. В глазах всё помутнело, а невыносимая боль от многочисленных ударов отправилась куда-то на фон. В голове послышался отчётливый, быстро прерывающийся писк. Перед глазами маячили разные бесформенные образы — то яркие, цветастые; то серые, невзрачные. Все они плясали где-то на границе восприятия, пытаясь отвлечь меня от невыносимой боли. Реальность ускользала, словно песок сыпалась сквозь пальцы. Теперь боли не было. Наступило забвение.       …       Я очнулся весь в снегу, без очков и с разбитой физиономией. Было настолько холодно, что я едва чувствовал свои ступни, а пальцы на руках будто проткнули сотнями тысяч маленьких иголок. Штаны промокли насквозь из-за растаявшего снега. На улице уже давно стемнело. Деревья отгородили меня, словно прутья решётки. Я лежал почти в полной темноте, окружённый взмывающими ввысь стволами. Меня просто оставили здесь умирать.       Я попытался встать. Тело не хотело поддаваться. Кое-как я поднялся на ноги и, хромая, вышел на тропинку. В попытках найти путь домой я пробирался через замёрзшие острые ветки деревьев. Снег заметал следы. Каждый шаг отражался острой болью, которая со звоном отдавалась по всему телу.       С каждой секундой становилось холоднее. Труднее дышать. Труднее глотать ледяную слюну. Ноги подкашивались, а руки не хотели слушаться. Я упал на холодную землю, через силу снова поднялся. Упрямо продолжал идти. Горизонт закрывали огромные нежилые бетонные дома. Вид из окна дома или автобуса, на самом деле, нисколько не передавал всю грусть и одиночество этого места. При свете дня я и предположить не мог насколько оно мёртвое.       Как же холодно… Протоптанная дорожка сменилась непроходимыми сугробами, в которых вязли ноги. Я сбился с пути. Завывающий ветер не давал продохнуть, окутывая ледяными порывами снова и снова, обжигая лёгкие, когда я хотел сделать хотя бы маленький вдох. А ведь легче просто не дышать. Смириться с судьбой. Судьбой того, кому суждено сгинуть под толстым слоем снега на мрачных окраинах города. Вспомнит ли обо мне хоть кто-то? Или даже не будут искать? По весне найдут…       …       Мне уже нет дела до метели, пронизывающего до костей холода или саднящей головы. Я просто хотел спать. Упасть в ледяной сугроб, чтобы прекратить свои мучения. Ведь… Я никто. И звать меня никак. За всю свою жизнь я не заработал себе имени. А важно ли сейчас это? Меня просто забыли здесь, посреди заснеженного ада. Оставили погибать мучительной смертью. Ха-ха-ха.       — А-А-А!       На последних издыханиях я до боли прокричал во всё горло, до последнего надеясь, что хоть кто-то меня услышал. Но никто не пришёл. У меня совсем не осталось сил. Я, словно тряпичная кукла, упал на холодный снег. Он быстро обволок моё тело, заползая во все щели одежды. Теперь он уже не казался таким холодным. Сейчас… Сейчас я немного отдохну и пойду домой… Глаза закрылись сами. Так просто? Так спокойно… Сознание погружалось во тьму.       Где-то вдали послышались приближающиеся шаги. Неужели меня нашли? Ха. Ха-ха. Жаль, что опоздали. Вряд-ли они хотя-бы увидят меня сквозь метель, припорошённого снегом и окружённым стеной из замёрзших деревьев и кустарников. Я попытался подать знак, снова закричать, но из горла выдался лишь сдавленный хрип. Тем не менее, шаги всё приближались.       Внезапно кто-то потащил меня под руки. И эти кто-то были явно не родителями или бравым милиционером. Я уже было хотел начать сопротивляться, но тело не слушалось, а ноги беспорядочно волочились по земле. В голове всё ещё был туман. Я решил ничего больше не предпринимать и просто пустить всё на самотёк. Убьют. Ну пускай. Мне уже без разницы. В данной ситуации я был полностью беспомощен. Размытым зрением я увидел, что деревья понемногу стали сменятся обычными панельными домами.       Вдруг, этот кто-то отпустил меня, а я, чуть не разбив голову, вновь упал на землю. Фигура подошла ко мне спереди и, снова взяв под руки, приподняла меня, посадив на что-то твердое. Судя по всему, это была обычная лавочка. Я чуть не упал на спину, потеряв равновесие, но рука добродетеля помогла мне усидеть на месте. В таинственном доброжелателе я стал замечать знакомые очертания.       — Эх-х, Антоша, Антоша. Не можешь же ты жить без приключений.       Я был безумно счастлив от осознания того, что меня нашла знакомая мне девочка в маске лисы. Я хотел было спросить, завыть от обиды, что она бросила меня на растерзание толпы. Хотел, но не мог. Ни физически, ни морально. Её размытый рыжий силуэт мелькал где-то перед глазами — она отряхивала меня от снега.       — Ну и угораздило же тебя, конечно. Вздумал он, называется, полежать под открытым небом. — Она закончила водить руками по моей куртке, после чего внимательно уставилась на моё лицо сквозь чёрные прорези для глаз. — Тебя что, били?       Я лишь грустно промычал, в знак согласия с лисой.       — Уму не постижимо! — Она взяла маленький кусочек снега, сжала его в руках и принялась протирать разбитую моими обидчиками бровь. — Так вляпаться всего на третий день в новой школе даже у меня не получалось.       — Я... Я просто. Я сам не знаю. Этого не должно было произойти... Я же не виноват был. А тут...       От боли и отчаяния с моей щеки начала скатываться слеза.       — Ну-ну, только не надо сейчас сопли распускать. Ты же мужик! Джентльмен как-никак!       Она выкинула практически растаявший кусочек снега, вместо которого стала заготавливать новый.       — А раз ты мужик и джентльмен, то должен стойко терпеть свои неудачи! И желательно, потерпеть ещё чуть-чуть.       Она слегка надавила на рану самодельным медицинским прибором. От резко возобновившейся жгучей боли я зашипел, будто уж на сковородке.       — Терпи. Ещё совсем немножко.       Я терпел. Она с не детской заботой продолжала обрабатывать мои раны. Мне это даже стало приносить какое-то подобие удовольствия. Я не помню, когда в последний раз родители так же заботились обо мне.       — Вот и всё. Какой молодец, даже не заплакал! Настоящий герой! А настоящим героям полагается награда.       Ага, тоже мне, герой. Герой которого уложили с двух ударов и бесчестно добивали ногами. Алиса же в свою очередь полезла в карман, и через секунду в моей руке лежала жвачка "Турбо" в красной обёртке и фирменном логотипе с машинкой.       — Алис, не стоит.       — Ничего, ты заслужил. — Она аккуратно накрыла своей ладонью мою, заставляя крепче сжать подарок.       Внезапно по всей округе разнёсся громкий, отчаянный, но всё же немного приглушённый крик. Я взглядом стал искать источник звука. Алиса даже не обернулась. Звук, вероятнее всего, исходил из большого и зловещего заброшенного здания напротив. Оно не было похоже на обычный жилой дом. У него было всего два этажа, а сама планировка была немного вытянутой. Вероятнее всего раньше это было какое-то административное здание. Пустые оконные рамы нагоняли жути, особенно после того, как оттуда секунду назад был слышен пронзительный вопль. Лиса так же продолжала делать вид, что ничего не слышала.       — Пойдём отсюда, Тош.       Я уже было хотел начать попытки встать, но вовремя вспомнил про самое главное.       — Мои очки. Скорее всего они остались лежать там.       — Ой, ведь и вправду. Момент.       Долго думать ей не пришлось. Она убежала в сторону дороги, на которой и проводилась драка. Ну как драка. Избиение беспомощного. Я же никогда даже не учился драться. В детстве отец хотел отправить меня на борьбу, но что-то не срослось. Вероятнее всего именно тогда у нашей семьи начались финансовые проблемы, которые до сих пор дают о себе знать. Если бы не они мы бы давно переехали с этой дыры. У меня с самого детства есть мечта, что, когда я стану взрослым, я заработаю много-много денег и мы уедем вместе со всей семьёй в столицу. Тогда все они будут счастливы и может быть наконец-то помирятся. Хотя с каждым годом эта мечта становится всё более призрачной, уходит на второй план в бурном потоке жизни.       Мои раздумья прервала Алиса, которая уже бежала в мою сторону и победоносно держала мои очки над головой. Она подошла ко мне, сдула со стёклышек налипшие снежинки и всучила мне.       — Вот, держи. И больше не теряй. — она слегка хихикнула.       Очень смешно. Как будто я мог контролировать процесс их утери. Хотя, пускай и от такой нелепой шутки, я всё же улыбнулся. Было в её манере речи что-то завораживающее, отвлекающее от всех проблем.       — Тебе помочь, падший рыцарь?       — Я сам.       Я попытался встать. Наверное, по большей части только для вида, потому что я заранее знал, что скорее всего у меня не получится. Просто я не хотел выступать перед ней уж слишком беспомощным. Как и ожидалось, после резкого рывка вверх меня моментально начало клонить в бок и я продолжил падать прямо в сторону Алисы. Благо она успела меня подхватить и удержать в вертикальном положении.       — Ага, сам он. Даже устоять на ногах не в силах, а уже хочешь сам домой идти.       Она взяла меня под руку и я, превозмогая боль, стал кое-как перебирать ногами. Благо девочка мне в этом очень помогала. Я чувствовал себя раненым солдатом, которого подстрелили на поле боя, и теперь товарищи по оружию тащат меня в укрытие.       Благо, тащиться пришлось не очень долго. Уже спустя пару кварталов и десять изнурительных и болезненных минут ходьбы мы остановились около металлической двери в мой подъезд.       — Фу-х, ну вот и дошли. — она сделала вид, будто протирает пот со лба маски. Опять её шуточки. — Ну как ты, раненый? К себе сам поднимешься?       — Думаю, да.       — Так держать, боец. — она театрально положила мне руку на плечо, сделав максимально низкий голос, изображая генерала, который хвалит своего подчинённого за смелость.       Она уже было хотела уходить, но я окликнул её.       — Алиса! — она обернулась.       — Я просто хотел сказать... Спасибо тебе за всё. Я теперь у тебя в долгу.       — Ничего, времени ещё много, потом свой должок вернёшь. Поднимайся быстрее, а то родители небось о-о-очень волнуются. — после этих слов она скрылась в темноте.       И ведь вправду, уже ведь очень поздно. Хотя, не думаю, что они обратят внимание на моё отсутствие если, как обычно, будут заняты своими ссорами. И всё-таки, что имела в виду Алиса? Что такая странная девочка как она может попросить взамен? Или быть может она снова шутит? Столько вопросов и так мало ответов. Со скрипом отворив металлическую подъездную дверь я вошёл внутрь.       Уже на первой ступеньке стало понятно, что я явно переоценил свои силы. Хоть ноги уже слушались явно лучше, чем двадцать минут назад, но каждый шаг без поддержки по лестнице давался ой как не просто. Я вцепился в перила, пытаясь максимально аккуратно переставлять ноги, при этом сцепив зубы от боли. Таким образом я прошёл первый пролёт. Осталось ещё два. К ногам постепенно начала возвращаться чувствительность, и к концу последнего пролёта я уже мог идти практически спокойно, хоть и очень медленно.       Вроде за дверью криков было не слышно, это радует. Я провернул ключ в замке и зашёл в квартиру. Меня сразу же заметила проходящая мимо коридора мать, и, видимо, решила на секунду остановиться, чтобы взглянуть на своего опоздавшего сына.       — Явился, не запылился. — Её тон всё ещё был невероятно раздражённый. Скорее всего сейчас именно я попаду под раздачу её скопившегося гнева. — Ты время видел? Темно уже на улице, где ты шлялся?       Я не ответил. Сейчас бесполезно было искать оправдания и пытаться объяснить ситуацию, потому что всё сказанное мною будет моментально использовано против меня. Она подошла чуть ближе, чтобы осмотреть меня.       — Ты что, в грязи катался? Посмотри на свои вещи, все грязные. А мне теперь стирай значит? Совсем мой труд не ценишь. Весь в отца пошёл.       Да ладно, неужели она увидела грязь на одежде, а мою разбитую бровь нет? Хотя, вероятнее всего ей просто было всё равно. Она явно сейчас была больше занята разыгрыванием спектакля и игрой "Кто больше сможет невзначай оскорбить друг друга" с отцом. Я же был лишь в роли запасного участника, временно отыгрывающего роль боксёрской груши для вымещения злобы.       — Мам, я сам всё сделаю.       — Ага, сделает он, как же. Что одному плевать на меня, что второму.       Видать теперь и меня втянули в эту мерзкую игру. Я не хотел дальше продолжать разговор, просто кинул куртку на вешалку и пошёл в свою комнату, рухнув на кровать.       Лежал я минут двадцать, тщательно обрабатывая в голове воспоминания с сегодняшнего дня. Почему Алиса мне помогает? Для чего я ей нужен? Неужели просто из жалости ко мне? Такое ощущение, будто она просто хочет меня для чего-то использовать, но для чего? Я ничего не понимал. Образы в голове плыли, а я, чтобы случайно не уснуть, решил сесть на угол кровати. Почему Денис подумал именно на меня? Да, я был единственный из чужих, кто был в той компании, но какой мне был смысл их сдавать? Я же не один тогда остался в классе, когда классрук устраивала "допрос". Хотя, с другой стороны, да, я больше всех подходил под подозрение в стукачестве, но это же не повод избивать меня, не выясняя обстоятельств? Хотя что уж гадать. Теперь "весёлая" жизнь в новой школе мне была обеспечена. А ведь всё начиналось относительно неплохо. Я думал, что даже нашёл себе кое-какие знакомства, пускай и с не самыми интеллигентными людьми. Но вот как распорядилась жизнь, и мне вновь ничего не остаётся кроме как терпеть и выкручиваться. Опять.       Настроение было хуже некуда. Я по-быстрому выполнил все вечерние процедуры и, даже не притронувшись к урокам, лёг спать. Сон долго не приходил, мозг всё снова и снова прокручивал воспоминания, как заевшую плёнку, а в этом ему помогали новообразованные синяки, которые давали о себе знать при мельчайшем движении конечностями. Наконец, после двадцати минут мучений, я всё же смог провалиться в царство Морфея.