Долг совести

      Глаза у Саши покраснели от слез. Оказавшись за пределами корабля, она утратила контроль над чувствами и рыдала всю дорогу до пещеры — плакала от ужаса, и сейчас ее губы распухли, все тело вздрагивало, а сама она была так благодарна, так неистово благодарна судьбе, что из глаз хлынули новые слезы. Она обязательно отомстит, чего бы ей этого не стоило.                     — Алена, моя Алена, — буря эмоций не помогли ей скрыть злость, — Мы же встретимся еще…                     ***              Как только корабль Коляды взмыл над поверхностью Юланта, Щербакова напоследок бросила улыбку в адрес Камилы, словно это была их последняя встреча. Аня, конечно, не великий джедай, но она чувствует своим нутром конец. Ощущение утраты глубоко засело в ее голове. Еще она точно знает, что миссия повстанцев никак не сходится с ее планами. Может, она еще подумает, но Аня не уверена, что она именно та, кто должен быть надеждой. За ее спиной десятки трупов. Она даже не берет в основу своих предположений последние четыре года, когда ее разум забирала темная сторона Косторной. Ей хватило тех двух лет в поиске Алены, чтобы убивать. Разве хороший человек бы стал убивать? Разве, такая, как Аня, способна любить?                     — Алена все же была слишком хорошей, да? — Щербакова оборачивается, чувствуя веяние Силы. Она смотрит на фигуру призрака, словно в нем были ответы. Белокурая женщина усмехается, ища хоть какой-то изъян, — Вы сегодня одна.       — Каждому нужен наставник. Алена, учитывая вашу связь, не считает себя лучшим кандидатом на эту роль, — женщина делает паузу, изучая Щербакову, — Ты же никогда не практиковалась, не считая Вейдера и удачу, в лице той девушки. Ты бы погибла, если бы не она.       — Я знаю.       — Ты боишься за нее? — призрак Тутберидзе приблизился, — Она тебе важна?       — Мне важен каждый на этой планете.       — Хорошо. Задам вопрос иначе. У тебя есть мотивация жить?       — Вы мне совсем не помогаете, пихая меня в мои глубокие душевные травмы. Зачем вы тут? — Щербакова берет в руки меч, немного содрогаясь от выстрелов истребителей.       — Просто мне было скучно, — Этери широко улыбнулась, — Но раз я тут, значит, ты сама хотела видеть меня, а не Алену. Ты ее любила, или видела в ней возможность стать лучше?       — Хм… — Аня хмыкает, активирует меч, — А не идти ли Вам в задницу ранкора.                     Щербакова молниеносно покидает пещеру, зная, что Инквизитор пришел за ней. После стольких ошибок в своей жизни, она чувствует, что не имеет права даже на малейшую оплошность. Лиза и Саша — отдельный дуэт, которому надо выжить. Женя мертва. Алина мертва. Мертва, в конце концов, Алена. Камила Валиева… Они ведь совсем незнакомы, они ведь друг другу никто.                     — К ситху всех! — Щербакова уверенно спускается с утеса, снося на своем пути головы имперцев, — Вы больше не отберете у меня то, что мне дорого, — девушка ощущает поток силы, словно это какое-то перерождение. Ее гнев к себе смешался с дикой жаждой справедливости, с любовью к близким людям, которым, возможно, испортила жизнь.                     Она себе обещала лучшую жизнь, делая тот или иной выбор. Империя обещала, что, вступив в их ряды, она будет лучшей версией себя.                     Вокруг лишь обман. В миле от нее пепел самого честного человека. И, где-то в воздухе, парит на пару с Мишей та, кто совсем не вписывался в жизнь правильной и преданной Ани. Или она уже давно не такая? А может никогда и не была таковой? Она сама не до конца понимает, кем является, в чем ее природа.                     На этой мысли, она, совсем не готовая к реальной битве, девушка, отражает удар красного клинка.                     Клинки сверкали молниями. От прыжков уклонялись или встречали их ударами ног, от подсечек уходили, удары парировались. Аня билась насмерть, понимая, что шансы ее ничтожны. И все же… тянуть время, главная ее цель. Дать шанс повстанцам нанести решающий удар.                     Инквизитор заставлял ее отступать и отступать. Он словно вихрь высекал из скалы острые, как зубы ранкора, осколки камней и швырял их в Щербакову со всем жаром ненависти темной стороны. У нее не было иного выбора кроме как уходить на попятную. Достигнув края, Аня посмотрела вниз, жалея об этом. Угроза застала ее с двух сторон. Там, внизу, тонкая дрожащая рука, державшая бластер, нацеленный на нее. Глаза, наполненные болью, смотрели в самую душу. Здесь же, на выступе, Инквизитор готовится нанести очередной тяжелый удар.                     Секундная растерянность сменилась сильным рывком и прыжком в сторону. Противник осуществил то же самое действие, вновь вжимая девушку в разгоряченную от солнца каменную стену. Отбив парочку ударов, Аня изловчается ударить ногой по руке, в которой был меч. Еще несколько секунд она для себя выигрывает, проскальзывая на узкую тропинку, ведущую к спуску с другой стороны скалы.                     Руки Щербаковой уже болели, ныли где-то в области плеча, стали тяжелыми. И все же, она хотела довести дело до конца, но сначала надо увести Инквизитора подальше от Трусовой, которой именно сейчас захотелось ее убить. Служитель темной стороны не отставал. Аня готовится совершить еще один прыжок, чтобы уже начать чувствовать под ногами твердую почву, но ее планы рушит один из сидов, запустивший заряд в подножие. Камни с шумом грохотали, пролетая вниз, из-за чего девушка потеряла равновесие, падая вместе с отколовшимися камнями.              Успев хоть немного скоординироваться в полете, Щербакова сумела смягчить свое падение. И все же, небольшой осколок торчал из правой руки. Девушка резким движением его вынимает из себя, выругивается, ища Инквизитора. За ее спиной раздалось шипение меча, и сразу второе.                     — Двусторонний, — она поворачивается, — Я тоже такой хочу.       — Долго ты бегать не будешь от меня, — обнажив зубы в каком-то подобии улыбки, серое существо набросилось на девушку. Рука страшно болела, речь уже не шла о том, чтобы ее просто поднять для отражения удара. Он бьет сначала одной стороной, второй. Спасало Аню сейчас только одно — хорошая физическая подготовка, поэтому она умело перемещалась, уже реже отражая удары, а больше уворачиваясь от них, — Тебе не победить.       — Ладно, но я хотя бы буду знать, что старалась изо всех сил, — она отбивает очередную серию ударов, выискивая момент, и бьет со всей силы по колену. Инквизитор теряет равновесие, но не перестает взмахивать мечом, пока не выбивает оружие из рук самой Ани. Проскочив под рукой сторонника тьмы, Щербакова падает наземь. Два бластерных выстрела просвистели над ее головой. Откатившись в сторону, она машинально разжала одну руку, чтобы вернуть себе оружие.                     Ситуация вышла из-под контроля окончательно. Девушка прекрасно понимала, что это у нее сейчас два соперника, желающие ей смерти. И если она это понимает, то у Инквизитора другая картинка в голове. Он будет пытаться убить Сашу.                     Поднявшись на ноги, она видит, как Инквизитор Силой держит Трусову за горло, лишая ее с каждым мгновением воздуха.                     — Только попробуй, — с бешеной силой, не ощущая никакой боли и страха, девушка набрасывается на имперца. Сначала он орудовал одной рукой продолжая держать Трусову в воздухе, а после швыряет ее в сторону, вновь начиная наступать, а не обороняться. Град ударов, возвращение в бой двустороннего красного клинка — Аня понимает, что пора. Взяв в руки второй световой меч, на который сама даже не смотрит, она видит лишь красное отражение в глазах противника.       — Тебе и это не поможет, — он рычит, закручивая перед собой красное лезвие, и медленно идя в сторону девушки. Выстрел раздался неожиданно, Аня даже не может понять, откуда именно. Теперь уже ей хочется и рычать, и выть, и кричать от боли, разливающейся по ноге.              Стоять на ногах, когда одна из них истекает кровью, а сверху огромная туша наносит удар за ударом, оказалось сложно. Каждое их соприкосновение клинками, будто вбивали Аню в почву под ней. Лишь чудо, действительно права была Тутберидзе, ей сейчас может помочь.                     Еще один выстрел. Щербакова жмурится, прижатая к скале, но новых ран она не ощущает. И Инквизитор не наносит последний удар, который она уже не в силах была бы отразить.                     Приоткрыв глаза, она видит у своих ног серое тело и выжженную бластером дыру в спине. Анна глотает жадно воздух, плачет и глупо улыбается. Только сейчас, в момент, когда она видит перед собой тело Инквизитора, в ее голове происходит будто осознание — она хотела бы еще пожить. В момент, когда родной человек стреляет в тебя. В момент, когда злобная фигура с ужасающим оскалом, выбила из тебя последние силы. Ее растоптали физически и морально, а внутри только одно — желание выжить.              — Чудо…                     ***                     Открыв глаза, первая мысль, посетившая девушку, была обращена к месту пробуждения.              — Где я опять… — Аня попыталась встать, но спотыкается о тумбочку, падая на пол. Недовольно мыча, она растирает ушибленный лоб, после с раздражением к собственной неуклюжести бьет кулаками об пол, — Два из двух. Надеюсь, что больше никогда в жизни я не окажусь в этой адской комнате, — собравшись с силами, она предприняла еще одну попытку подняться. Нога была словно деревянная, напоминая ей о последних событиях в своей жизни, — Сашка!                     Каждый шаг давался ей через сильную боль, но, раз уж она все еще жива, то обязана закончить эту историю длиною в почти девять лет. Она обязана встретиться с Трусовой.                     Минуя несколько небольших комнат, Щербакова добирается до входной двери. Никого не было видно, даже Глейхенгауза. Ощущение пустоты затесалось в ее сердце. Корабля Туктамышевой видно не было.              «Улетели», — скованно, через боль, улыбнувшись, Аня неспешно побрела в сторону своего дома. Чем ближе была пещера, тем меньше хотелось туда идти. В моменте она принимает новое решение, меняя маршрут. Ноги сами ее вели туда, где она оставила несколько раз свою душу. Туда, где она вновь вспоминала, что она должна бороться. Туда, где надежда умирала. Туда, где брала силы не сойти с ума.                     — Мне жаль, что лично не смогла тебе этого рассказать, — она сравнивается с парнем, склонившим голову над надгробием.       — Я слышал, что она билась за тебя до конца, — он повернул голову, странно улыбаясь, — Чтобы ты выбрала правильный путь. Во всей твоей ненависти, что она ощутила при вашей первой встрече на Акиве, там, в ангаре, она чувствовала свет. Только был он очень глубоко.       — Верила в меня, когда даже я не смогла этого сделать, — Щербакова прикрывает лицо руками и устало завывает, — Слушай, Миш…       — Не надо. Ни в чем, что произошло с нами со всеми, нет твоей вины. Это результат наших совместных действий и решений. С той самой Акивы. Мы вместе делали это. Не ты. И, знаешь, я ни о чем не жалею. И тебе советую сделать также.              Пилот повстанцев похлопал девушку по здоровому плечу, направившись к своему истребителю. Прежде чем забраться на борт, он обернулся.              — Не теряйся, Лейтенант Анна Щербакова.       — И ты, мерзкий грязный пират.              Оба отворачиваются. Миша надевает шлем, запускает двигатель и улыбается. Аня уходит в другую сторону, сдерживая улыбку. И все же облегченно хмыкает.