Сопротивление

      Гарри проснулся от разрывающего чувства боли в животе. При попытке подняться перед глазами встала темная завеса, и к горлу подступила желчь.       Всего пять утра, как понял Гарри, наколдовал Темпус. Потерпит. Сейчас заснет, и все пройдет. Существуют ли вообще исцеляющие зелья от боли в животе? Даже звучало странно.       Поттер долго ворочался, дрыгал ногами, как жук, пытаясь найти удобную позу, где боль не будет стрелять так сильно. Скоро он затих и уснул. В следующий раз его разбудила настойчиво стучащая в окно сова. Чувствуя себя еще более разбитым, чем в первое пробуждение, Гарри побрел к окну. Интересно, кто мог ему написать? Немногие знали его адрес, и из этого списка мало кто имел сову. — Иди сюда, красавица, — Гарри открыл окно, и пернатое существо приземлилось прямо на кровать. Из открытого окна дунуло прохладой. — Нет, не сюда, — вздохнул молодой волшебник. Один раз птица нагадила на нее, и это был не тот опыт, который он хотел повторять. Будто поняв его, темная сова перелетела на стол, протягивая конверт в клюве. — Какая умная, — Гарри слабо улыбнулся, — совсем как Хедвиг. Птица признательно ухнула. «Гарри, Наша следующая сессия нескоро, но я хотел бы обсудить с тобой некоторые события, которые мне кажутся тревожными. Не против, если я зайду к тебе на обед? Я знаю, что ты часто моришь себя голодом, поэтому не приду с пустыми руками, Эол.» В голове Гарри жужжала пустота. Эол. Точно, они же теперь на «ты». И его психотерапевт хочет видеть его вне сессий. Не то чтобы Гарри не хотел — это было именно то, о чем он думал, когда шел вчера домой. Но почему мистер Кор… — Эол — хотел обсудить какие-то тревожные события именно с ним? Почему не выбрал кого-то лучше? — Поттер знал, что он не самый сообразительный, особенно в политических вопросах или типа того. Надо было учиться, но в школьное время было откровенно не до этого… И сейчас он особо не читал газеты, так, мельком пробегался глазами по смешной чепухе. Сова ущипнула его, вырывая из мыслей. — Мерлин, да стой, сейчас напишу! Да, он не был силен в политике, в тонкостях и во всем подобном… слизеринском. Он мог это признать. Ему тяжело было анализировать те или иные поступки людей, если цель не была для него очевидна. Гарри помнил, как вчера, последнуюю его встречу с Волдемортом. Поттер пришел, потому что был готов принять смерть. Встретить ее, как старого друга, чтобы никто не пострадал. Волдеморт… он не стал. Он не убил его. Даже не пытал, если на то пошло. Скорее Гарри мог бы сравнить поведение Волдеморта с поведением Беллатрисы Лестрейндж. Не той Беллатриссы, которой она представала на поле боя, а совсем другой. Мысленно Гарри перенёсся в тот день, когда увидел женщину… такой. Поттер всё ещё был шокирован, что получил приглашение — он был на одном из приемов Малфоев после войны. Холодный свет огромных люстр, сдержанные смешки, стук бокалов с вином. Беллатриса, конечно, тоже была там. Блестящие глаза-бездны бегло осматривали всех присутствующих, пока она протискивалась между ними, пытаясь кого-то выискать. Драко. Вот кто был ей нужен. Как только ее глаза сфокусировались на нем, на лице Беллатрисы возникла кривая полуулыбка. Белобрысый почти сразу почувствовал настойчивый взгляд и на несколько секунд замер. Гарри стоял совсем рядом и мог слышать их разговор. На этом приеме с ним, как ни странно, почти никто не пытался завести диалог, поэтому Поттер оставался незамеченным. — Драко, сладкий, — промурлыкала Лестрейндж, придвинувшись к Малфою настолько близко, насколько это возможно. — Как я рада, как же давно тетушка тебя не видела, ты так вырос! А это кто с тобой? Сначала Гарри испугался, что речь идет о нем, но потом с облегчением заметил стоявшую рядом с Малфоем Дафну. — Гринграсс, верно? — Белла не дала белобрысому вставить и слова, потрепав его по макушке, когда он открыл рот. — Слышала, что этой леди не хватает манер, будто какой-то грязнокровке, надеюсь, это просто слухи? — Тетя! — шикнул Малфой, не выдержав. — Ты чудом избежала наказания, произносить подобные выражения просто-напросто опасно! — Знаю, знаю, — Лестрейндж вздохнула и провела ногтем по щеке племянника, — стал весь такой скучный и правильный. Одержимость касаниями. Вот что объединяло ее и Волдеморта. Волдеморт говорил, говорил, сначала сказал, что больше не собирается вести войну или принимать каких-либо действий в отношении школы и Гарри Поттера в частности; и во время этого монолога его руки ложились Поттеру на плечи, игрались с отросшими волосами, как будто нарочно царапали шею. Почти никто не обратил на это внимания после речи Волдеморта — все пытались понять, какой же у него мотив, почему и как он сказал ту или иную фразу. Гарри это заботило меньше всего — никто все равно не сможет залезть этому чудовищу в голову и узнать, что он задумал наверняка. Затем Волдеморт исчез. Его хотели посадить в Азкабан, но никто не мог найти его следов. Вообще никаких. Ни одной зацепки. Технически, по миру спокойно прогуливается Темный Лорд, он может пройти мимо каждого, а никто и… Сова раздражённо ухнула и ещё раз больно ущипнула его. Гарри вздрогнул, а потом вздохнул и потер глаза до шквала цветных заклинаний в них. — Ладно, ты права, наверно, мне и правда пора перестать думать так много. Стоит написать уже чертов ответ. Сова приосанилась, и вид у нее стал крайне одобрительный. Рука вывела следующее: «Эол, привет, я был бы рад видеть тебя сегодня к обеду. Приходи.» В голове звенела пустота, и Гарри совсем не знал, что ещё написать. Надо ли еще что-то писать в принципе? Или этого хватит? Добавив свое имя, Поттер отдал письмо сове и остался наедине с чувством, что его живот опять скручивает. Только есть он уже совсем не хотел. Чего блять.

***

Во время ожидания Гарри не мог себя ничем занять. Он не знал, сколько у него времени до прихода гостя, обед — понятие растяжимое, а сейчас был уже час дня. Почитать (когда он вообще что-то читал?), поотрабатывать заклинания (пиздец мебели), написать Рону (они не общались уже около года)? Дни Гарри последние несколько лет после «победы» над Волдемортом проходили в каком-то ожидании чего-то интересного и волнующего, чего-то непохожего на нынешнюю жизнь. Бо́льшую часть времени волшебник блуждал по переулкам и общался с незнакомцами, надеясь найти в них понимание и сочувствие. Он не представлялся как Гарри Поттер, конечно, и внешность свою тщательно скрывал. Опасные приключения с друзьями, учеба в Хогвартсе, квиддич, а главное — попытки одолеть Волдеморта — все это занимало его мысли в школьные годы. Сейчас… ничего не осталось. Может, написать Рону и правда неплохая идея, но неизвестно, в каком тот состоянии. Да Мерлин, все, он пишет. Не надо думать, в каком Рон состоянии, надо сходить и проверить. «Рон, приятель, Извини, что не писал, просто в последнюю нашу встречу я подумал, возможно, что тебе сейчас стоит побыть одному. Но я беспо…» Раздался стук в дверь, и на букву «о» наползла жирная клякса. Да еб Моргану в рот. Так и знал, что так будет. Гарри пошел к двери, и чувство спазма в животе усилилось. Стук повторился. Поттер открыл дверь. Эол. Каштановые завитки волос, маленькая полуулыбка. Одетый в свитер и штаны, так просто и неброско, он каким-то образом все равно притягивал к себе взгляд. Мерлин, зачем он разглядывает его, надо просто впустить, и всё. — Гарри, привет, — Корпс сам протиснулся между ним и зашел в квартиру. — Чай, кофе, какао? Что ты пьешь? — Кофе. Пью кофе. — Прекрасно. С молоком или без? Сахар? — С молоком и одной ложкой са… — не успел он договорить, как Корпс прошел на кухню. Бля, откуда он знал, где кухня? — Стоп, я должен делать тебе чай, кофе или что ты там пьешь, это не гостеприимно. Сядь. Мужчина отмахнулся от него, как от мухи: — Формальности, гостеприимно, негостеприимно, когда это начало тебя волновать? Какая вообще разница? Мне комфортнее сделать себе чай и тебе кофе самому, поэтому ты вполне гостеприимен, так сойдёт? — Ладно, делай что хочешь, — Поттер поплелся за Корпсом на кухню и сел на стул. — Чайник там, кофе и чай на верхней полке, сахар во втором ящике. Ты же хотел что-то обсудить? Почему вообще со мной, а не со своими друзьями или типа того? — У меня нет друзей, — улыбнулся Корпс, — только знакомые, которым я не могу довериться в полной мере. Так уж вышло, что твоя кандидатура показалась мне наиболее подходящей. — Чувствую себя польщенным, — Гарри закатил глаза. — Язва, — цыкнул Корпс, открывая холодильник, — Чем ты питаешься? Святым духом? — Тип того. — «Тип того», — передразнил Эол. — У тебя ещё и проблемы с пищевым поведением. — Нет у меня проблем! С этим точно нет! Эол продолжил, не слушая его: — Радуйся, сегодня ты не голодаешь. У меня есть жареная картошка, греческий салат, бутерброды с красной рыбой… Хм… ще любишь. у? Ры… для мозга, а красна. всем больше. Но какая… ргая, будто я купил что-то… И я одумал… взять еще чт… адкое. Пирожные с кремом и… Пожиратели Смерти. — Чего? — на знакомом названии Гарри вскинул голову. — Как это связано? — Просто проверяю, слушаешь ли ты, — Корпс закатил глаза. — Складывается впечатление, что в твои уши залетают только отдельные буквы. Гарри ужасно покраснел. — Так что ты будешь есть? — Бутерброды с рыбой? — неловко то ли утверждал, то ли спрашивал Поттер. Он не хотел быть обязанным чем-то. Никому и никогда. Зачем Корпс принес ему столько еды? — И все? Так ты никогда не будешь весить больше, чем скелет моего отца. Иногда у Эола проскакивали очень странные фразы, на которые было неясно, как реагировать. Ему посмеяться? Ха-ха, твой отец умер? — Ничего страшного, — выдавил Гарри. Эол сел рядом с ним на стул, придвинув свой так близко, что они почти касались боками. Он положил ему на тарелку (он уже и до посуды добрался, да еп…) немного жареной картошки, рядом салат, а глазами указал на несколько бутербродов с рыбой. — Ты пришел чисто покормить меня или для чего-то ещё? — Только это было бы достаточной причиной, — улыбнулся Корпс, — но… не совсем. Как я уже сказал, Пожиратели Смерти. Они совершили набег на Косой переулок вчера вечером, а неделю назад убили толпу магглов… на глазах у этих самых магглов. Слишком мягкое правительство порождает жестокие последствия. В Азкабан были посажены шестерки, а действительно опасные преступники на свободе. — Так, — Гарри поднял руку, останавливая мужчину от потока мыслей, — то есть Пожиратели Смерти реально опять устраивают всякую хуйню? И командует ими Волдеморт, получается? — Получается, — кивнул Корпс, — вряд ли бы те действовали не по указу Повелителя. — Но убийства на глазах у свидетелей кажутся как минимум странными. И почему я вообще не слышал ничего об этом? Эол задумчиво постучал по подбородку: — Может, потому что ты гниешь в этой дыре, даже не удосуживаясь покупать новые выпуски газет? — Я… что? — Цель Пожирателей — устроить беспорядки. И, видимо, им безразлично, каким путем это будет сделано. — Это глупо. Зачем устраивать беспрядки ради беспрядков? Это как спор ради спора. Ты ничего не добьешься этим, а лишь привлечешь к себе лишнее внимание. — Умничка, — прошептал Корпс, протягивая руку к макушке Гарри и потрепав его по волосам. — Умничка моя, все правильно. Поешь немного. — Я правда не… — Я же сказал: «поешь немного». Эол взял вилку с наколотой на нее картошкой и отправил в рот Поттеру. И еще. И еще пару раз. — А зачем этим бездарям лишнее внимание, как думаешь? Чего они пытаются добиться? — Я думфаю, — Гарри спешно жевал. Картошка и правда была хороша, а он был так голоден. — Аэ… Ну, им нужно чье-то внимание? Но я не понимаю зачем. — Гениальные выводы, — насмешливо проговорил Корпс, неожиданно обхватывая лицо волшебника двумя руками. Теплыми и сухими руками, как теперь чувствовал Гарри. — Они хотят очень простого. Хотят показать, что они чего-то стоят. Что они не кучка балбесов с расшатанной психикой, а боеспособные единицы. Что они достойны уважения и признания. Глаза в глаза. Этот момент Гарри мог бы назвать даже… интимным. — Ради чего? — Ради кого. — Волдеморт. Эол радостно рассмеялся: — Верно, их лорд. Как будто он не посчитает все эти выходки детским садом, как будто он воспримет их серьезно после подобного. Бездари. — То есть Волдеморт вообще никак?.. — Он не связан с этими действиями, да ты и сам это опроверг, дав себе на обдумывание всего пару секунд. — Корпс вздохнул. — Все же какой смышленный. — Это унизительно. Эол стушевался: — Что унизительно? — Да хватит, твои вот эти издевательства, тип, какая я умница, какой я смышленный. Хотя это просто обыденные вещи, до них каждый может додуматься. — О, а вот и мой любимый синдром самозванца. Какая прелесть. — Я не знаю, что это. — Еще одна штука из психологии. Ты не способен понять, что не все могут соображать так же быстро и правильно, как ты. Тебе кажется, что это обычное дело, но это в корне не так. Из-за долгой борьбы ты понимаешь Пожирателей и даже Волдеморта намного лучше, чем остальные люди, тебе становятся понятны мотивы их поступков… Возможно, где-то пробегает даже жалость. — Мне было жалко Драко. Он был слишком молод для всего того, что на него навалилось. Темная метка, служение Волдеморту… Приказ убить Дамблдора. — А себя не жалко? Гарри откинулся на спинку стула — ровно настолько, чтобы не начать на нем качаться. Корпс смотрел на него с любопытством. — Неа. А должно?