On the edge of the blade

4 декабря -Сколько тебе лет, парниша? - статный мужчина в очках с коннекторами, явно выглядящий моложе своего возраста, сидел неестестаенно прямо, а глаза его были сильно прищурены. - 17. - робко отвечает недавно защедший юноша - У меня тяжёлая жизненная ситуация. - У многих... тяжёлая жизненная ситуация, - делая акцент на последнем словосочетании, всё тот же мужчина привстаёт из-за массивного идеально лакированного стола, выполненного из тёмного дерева. - но не каждый придёт ко мне. Неужели всё настолько плохо? Атмосфера тёмного помещения давит, но ещё больше давит приближающийся голос мужчины. Тяжёлый, отдающий эхом в ушах и ложащийся грузом на плечи. Ответа на вопрос от юнца так и не последовало. - Я - Панталоне... Как твоё имя? - на этом идеальном лице снова появляется улыбка, неестественная, натянутая, фальшивая, как и вся эта контора. - Кэйа... - Синеволосый замялся, теребя короткие волосы на затылке. - Кэйа Альберих. У меня есть возможность оформить займ? - Ха-ха... Конечно, но сможешь ли ты его выплатить? - вопросом на вопрос отвечает Панталоне, выходя из за стола, на его плечах теперь можно разглядеть массивную накидку из шерсти, по всей видимости, какого-то невинного, но безумно дорогого животного. На лице сквозь фальшивую улыбку проскальзывает изучающая поведение ухмылка. Мужчина, возвышающийся над кажущимся таким маленьким парнем, протягивает тому листок, искря глазами. - Заполни договор и укажи нужную сумму с точностью до воны. - Спасибо. - тихо отвечает Кэйа, беря протягиваемую вместе с листом ручку. Ему рассказывали об этом месте, и как здесь подобает себя вести. Меньше говорить, уверенно смотреть, делать всё быстро и чётко . Альберих знает, что брать займы у мафии этого затхлого района Пусана - такая себе идея, но это последнее, что может помочь ему выжить и поступить в университет. А там дальше жизнь наладится - так он думал. Закончив с договором и поставив все подписи, Кэйа протягивает лист, продолжая смирно сидеть на кресле для "гостей". Панталоне садится обратно за свой стол и несколько минут пристально изучает, написанное Кэйей. А после открывает сейф и достаёт несколько аккуратных пачек купюр. Молча выкладывая их на край стола, мужчина взглядом указывает на деньги. - Надеюсь, ты внимательно прочитал договор и знаешь, что произойдёт за неуплату. - жуткая ухмылка - Мои люди достанут тебя из под земли, так что обращай внимания на знаки. Меня зовут... Панталоне. - Я всё понял. Спасибо и... до свидания. - быстро забрав пачки, так необходимых вон, Кэйа запихнул их в сумку и направился к выходу. Последние слова Панталоне кинули в дрожь. Зачем ещё раз называть своё имя? Разве это так важно? Эта информация разве не конфиденциальна? Воздух будто сжался, а живот скрутило от томной тишины. Открыв массивные двери, Альберих вобрал в лёгкие свежего воздуха и дворами ушёл подальше от этого места.

***

3 марта Кэйа встал за 2 часа до занятий, чтобы точно не опоздать. Поступление в университет для него было настоящим лучом света на нормальное будущее. Парень всегда очень старался в плане учёбы, он не сомневался, что поступит, но, в основном, дело было в деньгах, которых у него никогда не хватало. Разлепив глаза, Альберих привстал, упершись лбом в потолок. Квартира (скорее даже, комната) его была совсем мала и находилась под крышей. Потолок шёл под изгибом, уменьшая и так до невозможности маленькое пространство. Усевшись на постели, Кэйа потёр лицо и оглядел своё тело. Синяки, порезы, следы и шрамы - вчера снова нужны были деньги. «Хоть лицо целое.» - подумал он, направившись в маленькую ванную-туалет. Удивительно, как всё нужное совмещалось в таком небольшом месте, хотя Кэйа был ярым максималистом. Холодная вода одаривает лицо свежестью после пробуждения, теперь можно почувствовать себя человеком. Натянув чёрную водолазку, скрывающую всё «непотребство» от чужих глаз, а поверх полосатую футболку для того, чтобы казаться не таким исхудавшим, Кэйа собрал маленький пучок из отросших до подбородка волос. Зеркало отсутствует, потому приходится полагаться на тёмное отражение в выключенном экране телефона. «Всё должно измениться с сегодняшнего дня.» — импульсивно прокручивается в голове, и биение сердца ощущается сильнее, чем обычно. Дорога до университета занимает около 25 минут пешком, из затхлого грязного района, где люди сводят концы с концами (и Кэйа вместе с ними) до вполне приличных чистых улиц, наполненных эстетикой успешных студентов с идеальной жизнью. Само здание учебного заведения внушало азарт от своих размеров и предоставленного досуга. 3 огромных поля для спортивных занятий по разным играм; отдельный корпус — библиотека, с панорамными окнами, через которые виднеются стеллажи с литературой; терраса для прогулок во время перерыва между или после занятий; чистота, свежесть и природа. Стоимость обучения здесь была полностью оправдана одним только видом снаружи. Внутри всё было не менее гармонично, чисто и просторно, по крайней мере, в холле. Кэйа пришёл слишком рано, до занятий оставалось чуть больше часа, но уж лучше так, чем ненароком опоздать. Разобравшись в расписании и зайдя в нужную аудиторию, Кэйа осмотрелся. Небольшой зал с возвышающимися рядами парт, столом научного руководителя напротив и большим полотном для проектора на стене. Альберих тихо прошёл, не желая нарушать утреннего спокойствия в здании и сел за последний стол в ряду. Он любит учиться, но ему не нужны лишние люди, сидящие рядом и отвлекающие своим видом. Потому надеялся, что никакой дотошный одногруппник не изъявит желание подсесть и узнать, откуда у него огромные синяки под глазами или почему он ходит в чёрной одежде, закрывающей всё тело в такую жаркую погоду. По крайней мере, сегодня. Совершенно не хотелось заводить необдуманные знакомства.

***

Студенты стягивались в аудитории, небрежно бросая взгляд на задремавшего синеволосого парня в конце зала. Никто так и не осмелился к нему подсесть, оно и к лучшему. Разве что перед началом занятия, один из одногруппник растормошил Кэйю по доброте душевной. Альберих лениво поднял голову со взглядом полного изнеможения, потёр затекшую шею и надеялся потянуться, чтобы размять мышцы, но вовремя заметил преподавателя, осматривающего студентов. Сонливость улетучилась, а тело поднапряглось, пока взгляд устремился на заполнившуюся аудиторию. Затем последовал контроль посещения, по списку называли фамилии и имена учащихся — кто-то спокойно показывал свое присутствие, некоторые люди устроили клоунаду, посмеиваясь над каждой фамилией, а несколько человек и вовсе не пришли. Кэйа наблюдал за одногруппниками во время этого процесса, изучая каждого и подмечая тех, с кем он никогда бы не хотел иметь общих дел. Его внимание привлёк один единственный человек, который так же пристально осматривал студентов, но с лицом «человека, которого рьяно выебала жизнь». Глаза его были чересчур расслаблены и полуприкрыты, а ярко-красные волосы собраны в небрежный, растрепанный хвост, из которого выбились передние пряди, прикрывая уши. Его вид был невозмутим, и никаких эмоций не выражал, даже несмотря на пристающую заинтересованную соседку. - Кэйа Альберих, — неожиданно врезался в уши голос преподавателя, и владелец спешно поднял руку и ответил. Он слишком отвлёкся на того красноволосого типа - никогда раньше Кэйа не видел настолько умиротворённого человека. «Либо его жизнь крайне спокойна, либо полна пиздеца» — пронеслось напоследок в мыслях у Альбериха и он наконец сконцентрировался на информации, которую преподаватель старательно преподносил. Это была вступительная «лекция», на которой обсуждался план обучения, даты семестров и прочие организационные моменты - информация, которая Кэйе как никогда важна, чтобы понять, будет ли он спать в этом году или данный пункт жизнедеятельности придётся чаще упускать.