Будущего нет

Город жуткими обломками возвышался над кучкой выживших. Страх и паника окутывали с головой, селили ужас, сознание путалось. Среди выживших было мало знакомых друг с другом людей, но единогласно решили защищать женщину с маленькой девочкой. Андрей хватался за лямки рюкзака и старался сдержать панику. Ком в горле мешал даже дышать, сильная тряска не давала осмысленно смотреть на происходящее. Здания рушились, из подвалов кричали люди и непонятные демоны с гниющим человеческим лицом. Бледные, злые, вечно голодные они пытались отыскать живое мясо, кидались на камни, падали с крыш, прятались. Ими управляла неведомая сила, похожая на животные инстинкты, но таких зверей не видел свет. Они не боялись смерти, не искали лучших путей, им было неизвестно, что такое умирать. Они не знали, что уже стали живыми трупами. Город сокрушался под их рёвом, голодным, диким, животным. Андрей задыхался от ужаса, но пытался заставить мозг прийти в себя. Он должен был думать вместе со всеми, нельзя бояться – страх делает только хуже. Группа отступала к толстым стенам обвалившегося здания: там можно укрыться на несколько часов. Вдруг улица опустилась в кристальную, зловещую тишину. Выстрел единственного на всех пистолета разрезал мгновение, и парень, Саша, кажется, упал на колени. Его тело подкосилось и упало на левый бок, в голове зияла дырка. Запахло порохом и свежей кровью, им придётся бежать и отсюда. Андрей опёрся рукой о стенку и наклонился, страшно затошнило, из организма вырывалась только желчь. Отрываться от вертикальной поверхности, которая услужливо помогала стоять, пришлось быстро и резко. Князев едва не упал, но, удержавшись, побрёл за уходящей группой. Впереди всех шёл чернявый паренёк, он бойко ступал и, казалось, ничего не боялся. На месте выстрела вскоре послышались громкие крики. Живые мертвецы рвали плоть друг другу и тянулись к тёплому мясу и крови. Андрей поёжился, он не хотел видеть этого и быть здесь, как и все, кто по счастливой, мать её, случайности оказался вместе с ним. Припасов ни у кого из них не было, а выходить из убежища было слишком опасно – предстоял голод, ужасный, убийственный голод и страх. Было страшно даже думать. Андрей отодвинулся от крошечной щели к внешнему опасному теперь миру и окинул взглядом каждого товарища по несчастью: маленькую девочку с мамой, двух тонких мужчин и чернявого парня. Все по двое, Князев подбирается и идёт ближе к единственному их лидеру, который даже сейчас не выглядит испуганным. - Как тебя зовут? – он улыбается несмело, светит отсутствием зубов и плюхается на голый асфальт, разбитый почти в щепки. У него ободранные колени, очень худые руки и ноги, а талия выглядит так, будто, прикоснувшись, можно подсчитать количество рёбер. - Миха. Думаю, Шурка правильно поступил, когда застрелился – мы все здесь – не жильцы, – во взгляде блеснула печаль, кажется, тот парень был его другом. К нему росло какое-то непонятное уважение. - Я Андрей. Ты думаешь, никто из нас не выживет? – конечности пробирает холодом, совсем рядом раздаётся грохот падающих обломков. - Я знаю, – Миша не стягивает улыбку, и в этом не читается обречённость – ему действительно глубоко плевать на скорую смерть, может, даже мучительную. – Андрюх, не усложняй. Нет смысла, последние мгновения этой жизни и без того будут не самыми простыми, поверь. Они не говорят, но Андрей чувствует их единение и свою жалость: почему они встретились только сейчас и именно здесь, где шансы на выживание равны нулю. Все напряжены и стараются найти успокоение в другом человеке, Князев укладывается на Мишу и судорожно дышит на каждый его вздох. Через два часа они тоже начинают говорить. У Мишки было три друга, два лучших ждут его в другом городе, а ещё один Сашка оказался с ним вместе здесь, но... Горшенёв играл на гитаре, любил читать, не переносил Достоевского и серьёзных людей, он почитал классику рока, мечтал о собственной группе и хотел сделать младшего братишку счастливым. У него были проблемы с героином, с которыми он разобрался и собирался поехать домой. Но это всё в прошлом. Миха не говорит о себе в настоящем времени, он не верит в будущее. Андрей с ужасом начинает понимать, что жизнь не продолжится – они умрут где-то здесь. На вопрос: почему мы не встретились раньше, Миша говорит ему спать.

***

Тихо и страшно. Город будто умер, но это не так, жизнь кишит в нём, она необычная – мёртвая жизнь, паразитирующая. Андрей просыпается, словно выныривает, потеряв весь воздух. Он на Мишиных коленях, а над ним лохматая спящая голова. Стоит допустить мысль, что Горшенёв красивый, воздух стягивается в нос с запахом обречённости. Страха больше нет, наверное, за ночь он перебоялся, но кислый вкус отчаянья поселяется на корне языка. Маленькая девочка с мамой, полноватой, милой женщиной, спят на грязном одеяле. Тонкие мужчины по сторонам от них дрыхнут, обняв себя за плечи для тепла. Андрею страшно, что все они пытаются выжить, понимая – нет и шанса. Мишка бледный и печальный, сердце щемит при взгляде на него, он не спит будто, в обмороке или коме. И такой он свой почему-то. Князев едва сдерживает истерический смех: отыскал, блять, родственную душу себе, а не ровен час они вместе и помрут. За стенкой раздаётся пищащий крик в перемешку с рычанием, Андрей вскакивает и будит всех. Гнилые зубы лязгают, кажется, везде, а безумные глаза смотрят из каждого угла. Мертвецы плюются чёрной жидкостью и начинают нападать. Тонкие мужчины рвутся первыми, наверное, думают, что у старших больше шанса. Их кости ломаются громко и болезненно, девочка не кричит, только плачет и жмётся к маме. Миша хватается за арматуру и несётся на них, появляется узкий проход между стеной и толпой безумцев. - Бегите! – женщина хватает девочку и проносится порывом ветра, Андрей с маленьким куском какой-то железки бежит следующим. Миха в этой гуще остаётся один, он тыкает всех, но достаётся не многим. Его план был самоубийственным с самого начала. Андрей сглатывает и уводит спутников в безопасный угол, а сердце его разрывается на куски. Горшенёв выбирается, и в их глазах он выглядит героем. Всеми остатками группы они добираются до торгового центра и запираются в туалете, подпирают всем, что есть, дверь. Нигде нет света, Князев чувствует себя героем первой пилы и едва смеётся с этого. Организм устал, он просит сна или быстрой смерти. И, пока Андрей хочет просить о втором, Миша его отчаянно целует. Ну почему мы не встретились раньше?

***

Утром женщины с дочкой они не обнаруживают, но видят чем-то написанное послание на стене: "Спасибо вам, но так будет лучше. У меня с собой был пистолет на два патрона, время его использовать пришло, до встречи в райском саду". Андрея пробивает на слёзы, и он по-девчачьи рыдает Мишке в плечо. Они просто сидят несколько часов, не выбираясь из объятий. Непонятно, что делать дальше, когда выжить не получится всё равно. Миша целует его аккурат в лоб и вытаскивает в просторный холл торгового центра. Что-то громко валится с третьего этажа, и мертвецы бешеным шагом, почти бегом трусцой, идут к ним. Андрей смеётся, ему уже так похуй на смерть, бежать нет сил, да и не хочется, но Мишка тащит его к магазину со снастями для рыбалки. Он следует, конечно. Они едва дышат за тонкой стенкой, с другой стороны слышатся болезненные вздохи. Здесь есть окна – видно каждую чёрточку на краске. У кассы валяется огромный мертвец, но он, кажется, мёртв окончательно. Миша целует его в уголок губ и улыбается, а через секунду Андрей понимает. - Миш, он шевелится, – около кассы раздаётся громкий вой.