Лучший нянь в мире заклинателей

             Минцзюэ и Сичэнь не виделись уже долгое время из-за всех недавних событий, а если им и доводилось оказаться в одном месте, то у них не было возможности просто поговорить друг с другом и свободно провести время вместе. Весь этот конфликт с Вэй Усянем, потом осада горы Луаньцзан, а затем и наказание Ванцзи, после которого Цзэу-цзюнь всё ещё выхаживал младшего брата и помогал ему с ребёнком. Наконец-то Чифэн-цзунь смог прилететь в Облачные Глубины не ради решения каких-то дел, а чтобы увидеться с названым братом. Они стояли возле ханьши и были настолько увлечены разговором, почти не отрывая друг от друга взгляда, что не заметили третьего человека. Минцзюэ чуть вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал, как что-то внезапно врезалось ему в правую ногу, и озадаченно опустил взгляд. Ребёнок. Какой-то мальчик с лентой на лбу вцепился ручонками в его голень, ростом едва доставая до колена, и глядел на него снизу-вверх большими, чуть ли не светящимися глазами. Будто восторженными. Ну, по крайней мере именно с таким взглядом маленький Хуайсан когда-то смотрел на первый подаренный ему веер. Чифэн-цзунь не знал, что делать. Такое поведение было неподобающим, особенно маленькому Лань. В ордене Лань дети едва ли не с пелёнок учились строгой дисциплине. Врезаться в незнакомцев и обнимать их точно было запрещено, Минцзюэ был в этом уверен. Что теперь? Стряхнуть ребёнка с ноги было бы как-то грубо. И хоть он и был удивлён, но злости или раздражения не испытывал. Сичэнь, явно забавляясь ситуацией, прикрыл ладонью тихое хихиканье и не спешил ничего говорить или объяснять. — Мальчик, ты кто? — обречённо вздохнув, осведомился Минцзюэ. Раз помощи ему ждать было неоткуда, он разберётся сам. — Вэнь Юань, — смущённо ответил ребёнок, потупив взгляд. Минцзюэ медленно поднял взгляд на названого брата. Сичэнь застыл, его улыбка дрогнула. — А-Юань, ты ошибся, — ласково посмеялся Первый Нефрит, что на самом деле звучало довольно нервно. — Ты произнёс неправильно. Ты Лань Юань. Лань. Ты... — Сичэнь, — резко оборвал его Чифэн-цзунь с тяжёлым, пристальным взглядом. Цзэу-цзюнь невольно сглотнул. Точка невозврата была пройдена в тот момент, когда мальчик назвал родную фамилию. Сичэнь уже не мог правдоподобно солгать сейчас, он не умел. Если бы он попытался, то разозлил бы названого брата сильнее, чем тот, вероятно, уже был. Ему сейчас следовало быть осторожным в словах. — Минцзюэ-сюн... — медленно начал он. — Это тайна. Этот ребёнок умирал от лихорадки, спрятанный в дупле дерева на горе Луаньцзан. Ванцзи спас его, забрав в орден. Мальчик ещё не до конца привык к новой фамилии. Цзэу-цзюнь, даже дышать стараясь тише, наблюдал, как его названый брат перевёл тяжёлый взгляд обратно на мальчика. Хмурая складка глубоко залегла между его бровями. Первый Нефрит чувствовал, как быстро забилось его сердце от страха за ребёнка. Лань Юань был таким маленьким по сравнению с возвышающимся над ним мужчиной, таким беззащитным и доверчивым. Ребёнок будто не чувствовал никакой опасности. Сичэнь очень хотел верить, что Минцзюэ выше этого, но...если...он не может потерять Лань Юаня. Он себе никогда не простит. И Ванцзи ему не простит. — Дагэ, — Первый Нефрит совсем не хотел, чтобы его голос дрогнул. — Ванцзи усыновил этого мальчика, — добавил он с нажимом. — Знаешь, Сичэнь, тебе вовсе не требовалось намекать мне, что между нашими орденами начнётся война, если я наврежу ребёнку, — раздражённо и почти оскорблённо бросил Минцзюэ, скрестив руки на груди. — И прекрати быть таким напряжённым, будто готов кинуться в атаку. По-твоему, я попытаюсь убить его? Сичэнь виновато потупил взгляд, заставив себя расслабиться, и тихо выдохнул. Он снова обратил внимание на Лань Юаня, который вовсе не понимал, что речь идёт о нём. Мальчик не выглядел испуганным и не спешил убегать. Его детское личико выражало только настороженность и непонимание, почему незнакомец выглядел таким недовольным и суровым. — Я не причиню ему вреда. И я сохраню эту тайну. Минцзюэ хоть и был разочарован поведением Сичэня, опасавшегося, будто он мог поднять саблю на ребёнка, всё же не винил названого брата. Его отношение к Вэнь ни для кого не являлось секретом, и он знал, что его лицо сейчас выражало отнюдь не дружелюбие. И тем удивительнее было поведение мальчика. Когда Чифэн-цзунь смотрел таким взглядом, некоторые взрослые мужчины забывали, что хотели сказать ему. Этот Вэнь... Лань Юань как ни в чём не бывало продолжал цепляться за его ногу, лишь немного растерянный злобным видом мужчины. Его детские глазёнки будто спрашивали: «Почему он расстроен? Я сделал что-то не так?». Чифэн-цзунь глубоко вздохнул и медленно выдохнул, подавляя в себе мгновенно всколыхнувшуюся враждебность при упоминании фамилии. Перед ним был маленький мальчик. Минцзюэ не убивал детей. Минцзюэ дал шанс даже Мэн Яо после всех совершённых им поступков, так почему бы он не мог дать шанс ребёнку? Ребёнок это чистый лист, свежий кусок глины, из которого можно вылепить что угодно. Этот мальчик не совершал никаких злодеяний, и скорее всего он даже не будет помнить о своей настоящей семье, когда вырастет. И на самом деле забыть о враждебности было не так уж и сложно, глядя в эти большие глаза. Лань Юань, словно почувствовав его изменившееся настроение, вмиг избавился от настороженности, крепче сжал его ногу и улыбнулся, демонстрируя дырку на месте зуба. Чифэн-цзунь смягчался тем сильнее, чем дольше смотрел в эти большие, искренние и светящиеся глаза, которые смело глядели на него в ответ. На пухлой щёчке было пятно от туши, а волосы немного растрепались из причёски. Милый ребёнок. — Что ж, Лань Юань, объясни мне, почему ты вцепился в мою ногу? — поинтересовался Минцзюэ уже без капли хмурости в тоне. Мальчик снова смущённо потупил взгляд, сжав в маленьких кулачках ткань серой одежды. — Он обнимает за ноги тех, кто ему нравится. Ты ему понравился, Дагэ, — пояснил за мальчика Сичэнь, при этом выглядя почему-то очень довольным, позабавленным и ласково усмехающимся. — Вот как, — пробормотал Минцзюэ. Он отрицал смущение, которое овладело им от взгляда названого брата и поведения ребёнка. — А-Юань, познакомься, — с улыбкой обратился Первый Нефрит. — Это глава ордена Не. Чифэн-цзунь, Не Минцзюэ. С твоей стороны невежливо вот так врезаться в него и вцепляться. Как я учил тебя приветствовать старших? — мягко пожурил он. — Большой гэгэ! — радостно заключил ребёнок, пропустив мимо ушей и титул, и имя, и замечание Цзэу-цзюня. Он крепче прижался к ноге. — Лань Юаню нравится Большой гэгэ! Минцзюэ раскатисто рассмеялся, уже полностью забыв, какая была настоящая фамилия у мальчика. Первый Нефрит со снисходительным вздохом покачал головой, но тоже тихо засмеялся. — А кто тогда он? — Чифэн-цзунь указал на названого брата. — Он Добрый гэгэ! Лань Юаню нравится и Добрый гэгэ тоже! — Какая точная характеристика, — продолжал посмеиваться Минцзюэ. — Он действительно так тебя называет? — Иногда он пытается выговорить мой титул, но зачастую... Да, — Цзэу-цзюнь не сумел сдержать нежной улыбки. — Всем нравится Добрый гэгэ, — уверенно сообщил мальчик. — Большой гэгэ, тебе тоже? — Да, — ответил Минцзюэ, с усмешкой посмотрев в глаза названого брата. — Мне тоже нравится Добрый гэгэ. — Я же говорил, — с довольным видом кивнул ребёнок, а затем устремил радостно-взволнованный взгляд на Первого Нефрита. — А тебе нравится он? — Да, мне нравится Большой гэгэ, — тоже усмехнулся Сичэнь. Мужчины переглянулись и тут же отвели взгляды, сдерживая улыбки. — Ну, малец, — Минцзюэ присел на корточки. — Я достаточно тебе нравлюсь, чтобы быть твоим дядей? — Дядей? — растерянно переспросил ребёнок, положив ладошки на колено мужчины. — Ага, — кивнул Чифэн-цзунь и, не удержавшись, ласково ущипнул мальчика за мягкую щёку, чем вызвал детское хихиканье. — Цзэу-цзюнь твой дядя. Я его названый брат. Это значит, что в какой-то степени и я твой дядя. — Большой гэгэ может стать моим дядей! — с солнечной улыбкой разрешил Лань Юань, чуть не подпрыгнув на месте. Минцзюэ довольно усмехнулся и поднял мальчика на руки. — Расскажи, чем ты занимался? Почему у тебя лицо уляпано? — Я вон там был, — детский пальчик указал на ханьши. — Учился писать палочки и завитушки. — Палочки и завитушки, — с весёлым фырканьем передразнил его Минцзюэ. — Ладно, давай посмотрим на твои успехи. С Лань Юанем на руках он зашёл в личные комнаты главы ордена Лань. Не спрашивая разрешения, как к себе домой. Чифэн-цзунь не вспомнил о том, чтобы спросить, а Цзэу-цзунь даже не думал останавливать. Время любезной осторожности прошло уже давно между ними. У Первого Нефрита приятно сжалось сердце от того, как его названый брат комфортно и уверенно чувствовал себя в Облачных Глубинах. То, насколько стремительно менялось поведение Чифэн-цзуня с детьми, было просто поразительно. Минцзюэ нёс ребёнка так, будто не пять минут назад смотрел на него волком. Сичэнь нежно улыбнулся, наблюдая за этим.