Сердце сироты

Будильник прозвенел ровно в семь утра. Босые ноги ступили на пол и пошли в ванную комнату. Немного задержались возле туалета и залезли в белоснежную ванну. Руки включили воду, настроили попрохладнее и полили из душа на тело. Затем открыли тюбик и напенили кожу. Снова сполоснули водой и сняли с крючка махровое полотенце. Обернув его на талии, руки взяли зубную щётку и до блеска начистили все тридцать два. Гладко выбрили бороду, не оставив ни единого волоска и нанесли ароматный парфюм. Арсений очень ухаживал за собой. В свои тридцать один жил отдельно, съехав от родителей ещё сразу после школы. Квартира досталась от бабушки и теперь была его личная. Он с отцом сделал ремонт и теперь наслаждался свободой. Нет, его не привлекали пьяные тусовки, разгульная жизнь и беззаботные дни. Мужчина активно строил свою карьеру. Во время студенчества — мелкие подработки, на последнем курсе устроился помощником в одну крупную компанию. А потом поднялся вверх и теперь занимает должность начальника отдела. Одевался всегда с иголочки, был внимательным, вежливым и чертовски харизматичным. С девушками у него как-то не складывалось. Многие хотели получить его целиком, но месяц отношений и парень понимал, что девчонкам нужны его деньги и постель. Найти ту, которая бы приняла его характер, он никак не мог. О детях не задумывался совсем. Никогда не горел желанием. Такой весь статный и уважающий себя человек был отдан только карьере. Арсений, как обычно накинул на плечи пиджак, взял портфель и направился на работу. Неожиданно, на привычном ему маршруте, его настигла пробка. Набрав номер секретарши по громкой связи, он сказал: — Света, доброе утро! Я задерживаюсь, стою в пробке. Направьте пожалуйста файл с документами по закупкам в отдел продаж и попросите Леонида посмотреть его. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич. Хорошо. Вам тут оставили документы на подпись. — Какие? — На заключение договора с другой компанией. — Я понял. Спасибо. Приеду и подпишу всё. До свидания. — До свидания. Он положил трубку и нервно стукнул ладонью по рулю. — Да что мы стоим? Аааа… в левый ряд, — он включил поворотник, — блин, ну пропусти, жалко что ли? — говорил мужчина, смотря в зеркало заднего вида, — кароче, — он нагло выехал на полосу для общественного транспорта и хотел уже было рвануть, нарушая правило, но резко остановился. Перед ним на асфальте лежал парень. Арсений тут же выбежал из машины, поставив её на аварийку и в два шага оказался у лежащего мальчика. Он прикоснулся к его шее и понял, что пульс слабый, но ещё есть. — Давно? — крикнул он в рядом стоявшую машину. — Да блять, пятнадцать минут. Он летел на своём велике, хер увидишь. Я вызвал всех уже! Пусть родители всё оплачивают мне! — кричал нервно мужчина, прижимая к голове ватку с перекисью. Даже не подумав о том, что ребёнок тоже нуждается в помощи. — Ясно, — тихо сказал Арсений и поднял парня на руки. На разборки сейчас времени не было. — Э! Куда вы его? А оформление ДТП? Скорая? — Пока она приедет, он не доживёт! — Арсений уложил парня на задние сидение и сел за руль. Нажал на газ и рванул по полосе для общественного. Нарушая все правила, он привёз ребёнка в больницу. На руках, занёс его в приёмное отделение и сказал, на удивление без паники: — Мальчика возьмите! Из регистратуры повернулась женщина и посмотрела на обоих. — А что с ним? — После ДТП. — Вы сами привезли? — Да. Она выбежала и подвезла каталку. — Кладите! Арсений аккуратно положил парня и посмотрел по сторонам. — И? — Сейчас я врача позову, — она снова забежала за стойку и взяла телефонную трубку. Арсений стоял и смотрел на парня. Лица практически не было, всё в одной кровяной каше, открытый перелом руки, велосипедная спица торчала из лодыжки. К ним подбежал врач с медсестрой и оценил ситуацию. — Здравствуйте, — обратился он к Арсению, — ваш? — Нет, просто привёз. — Ясно. Вика, значит так, общий анализ крови, мочи и всё по списку. Готовим операционную и будем спасать, — он приложил два пальца к сонной артерии. — А это вообще возможно? — насторожился Арсений. — Ну, ногу спасём, тут не всё так серьёзно. Руку, — он оценил, — скорее всего по локоть. С лицом — тут челюстно-лицевой будет разбираться, ничего не могу сказать. Но однозначно будут шрамы. — Понятно, — вздохнул мужчина. — Вы можете приехать позже и узнать о состоянии, если хотите. — Хорошо, спасибо, — он ещё раз обвёл мальчика взглядом и вышел из больницы. Сел в машину и какое-то время ещё тупо смотрел на лобовое стекло, переваривая случившееся. Вздохнув, завёл авто и поехал на работу. В свой кабинет мужчина зашёл только в двенадцатом часу дня. Света тут же протянула ему бумаги и сказала: — Вас искали. — Кто? — Виктор Васильевич. — А давно он приходил? — Ну, примерно полчаса назад. — Я понял. — Вот документы, — она протянула стопку бумаг. — Спасибо, — Арсений забрал их и зашёл к себе в кабинет. Снял пиджак, повесил его на спинку кресла и взял телефон. — Вить, привет. Заходил? — Да, тебя не было. Секретарша сказала, что неизвестно, когда будешь. — Да я вот только зашёл, — он тяжело вздохнул, — отвозил пацана в больницу. — Какого? — Не знаю. Стоял в пробке, решил объехать по выделенке и наткнулся на него. Там писец, всё лицо. — Ух, да уж. — А ты чего хотел-то? — Документы занёс, Светлане оставил. А вообще встретиться, пообщаться. — Ааа, ясно. Давай в обед? Сможешь? — Да, часика в два. Внизу на бизнес-ланч. — Угу. До встречи тогда, — Арсений положил трубку и сел за документы. Поставил подписи, отложил стопку и включил компьютер. На почту пришли два письма, их нужно было изучить, дать ответ, но в голову ничего не шло, кроме этого пацана. Он позвонил в больницу: — Здравствуйте! Сегодня мальчик к вам поступил после ДТП. У него перелом, с лицом всё плохо, что-то известно? — Здравствуйте! Да, а вы из органов опеки? — Из опеки? — не понял Арсений. — Да. Вещи подписаны. Так обычно делают в детских домах. Мы запросили его личность в городские учреждения, ждём ответа. — Нннеет, — замялся мужчина, — я привёз его. — А. Ну первый этап операции закончился, ему ампутировали левую руку по локоть, ногу зашили и голову. Завтра утром будет операция на лице. — Понятно, — немного расстроено ответил Арсений, — а после операции его куда? — После выписки вы имеете ввиду? — Да. — В больницу для сирот, там процесс восстановления будет, и вернётся в детский дом. — А когда к нему можно? — Послезавтра с утра. С девяти. — Я понял, спасибо большое. До свидания. — До свидания. Арсений положил трубку и всмотрелся в экран компьютера с письмом. Он закрыл вкладку и провёл рукой по лицу. Информация о том, что у этого парня нет родителей, ошарашила его. Мужчина постучал пальцами по столу, снова открыл вкладку с письмом и всё же вчитался. Надо было работать, люди ждут ответа. Потом ещё пару документов, телефонных переговоров, между ними глоток воды, и вот уже два часа дня. Арсений схватил пиджак и закрыл свой кабинет. — Свет, в пятницу я приеду после обеда, если приеду. — Арсений Сергеевич, но совещания? — Перенесите их на понедельник. — Закупщики ждать не будут, —мужчина тяжело вздохнул, продевая руку в пиджак. — Тогда во второй половине дня назначь. Часа на три. Я на обед, если кому понадоблюсь, то пусть по рабочему связываются. — Хорошо. Женщина записала себе информацию в блокнотик. Арсений спустился на лифте вниз, вышел на улицу и забежал на летнюю веранду. Там уже сидел Витя и внимательно изучал меню. — Привет ещё раз, — поздоровался мужчина и сел напротив друга. К нему тут же подошла официантка и положила на стол меню и винную карту, которую Арсений сразу отложил в сторону, — ну что там? — Ну, я вот буду суп дня, мясное рагу и чай. — А суп дня — это что? — Куриный. — Ну, я тогда тоже, только вместо чая — кофе. Оба отложили меню и посмотрели друг другу в глаза. — Ну что, Арс, как жизнь? А то всё по работе, да по работе. — Нормально, зашиваюсь только. — Как родители? — Живы, здоровы, в общем и целом если. Твои как? У тебя же второй родился? — он улыбнулся. — Да, два месяца будет через два дня, четвёртого июня. Стёпкой назвали. — Здорово. Соня как к командировке отнеслась? — Ну так. Ей, конечно, тяжело будет неделю с двумя, но её мама обещала приехать, помочь. — Понятненько, — к ним подошла девушка. — Вы определились? — Да, — сказал Арсений, — нам два бизнес-ланча. Ему с чаем, а мне с кофе. — Хорошо, — она записала всё, забрала меню и ушла. — Что с тендерами делать будем? — поинтересовался Витя. — Пока не знаю, — вздохнул мужчина, — попытаемся выиграть, но не знаю. Ты там посмотри, я на почту письмо направил. А вообще, сегодня об этом не думаю. Голова на работу не настроена. — А чего так? — Да из-за пацана этого. — Ну а сейчас то что? Ты отвёз, ты помог, больше ничего не сделаешь. — Да я вот думаю. — О чём? Им принесли первое и приборы. — Он сирота, в детдоме живёт, — Арсений взял ложку и размешал суп. — Ты его что, усыновить хочешь? — он слегка поперчил блюдо. — Ну, а почему нет? — А тебе оно зачем? Проблемный ребёнок, неизвестно кто были его родители, какой характер, плюс после ДТП с кучей болячек. — Вить, — он перестал есть и посмотрел на друга, словно не понимая, почему тот вдруг стал таким хладнокровным, — а лучше, когда он вернётся в детдом без руки и с изуродованным лицом, да? Чтобы его там избили до смерти. — Ну не знаю, Арс. — Да, я человек карьеры, люблю свою работу и посвящаю ей всего себя. Но опять же, я с умом это делаю, не работаю в выходные, в праздники, в отпуска. С семьей не складывается, наверное, не создан для этого. Почему, если у меня возникло желание помочь пацану, я должен отказать себе в этом, только из-за того, что он из детского дома? Наоборот, ему там будет ещё хуже. — Да ты представляешь, что ты на себя возьмёшь? Сколько сил и нервов, а особенно денег вбухаешь в него. Да он тебе даже спасибо не скажет. На фига? Если прям ты ооочень хочешь, — девушка унесла грязную посуду и поставила второе, — спасибо, — тихо поблагодарил Витя официантку, — если очень хочешь, то приезжай в больницу, навещай, общайся. Ну, не знаю, деньгами помогай. Остальная головная боль тебе зачем? Арсений ел рагу и обдумывал слова друга. — Ну, может ты и прав. — Конечно прав! Подумай, сколько тебе всего нужно будет заполнить! Доказать суду, что ты сможешь обеспечить ребёнка в полной мере, что твоя работа не будет мешает его воспитанию. Потом возрастной ценз играет роль. Я прекрасно понимаю, что большинство факторов у тебя в порядке, по типу судимости, жилья, заработка. Но просто так тебе ребёнка не отдадут. Ты готов проходить полное медицинское обследование? Нарколога, психолога? — Ну, да, — он отодвинул пустую тарелку, — Ну, диспансеризацию я проходил. Нарколога и психолога — нет. — Ну вот! Так что не беги с усыновлением. Просто без всяких обязательств приходи и помогай. Арсений допил чашку кофе и сказал: — Да, наверное, я погорячился. Официантка забрала грязную посуду, и Витя попросил счёт. Они сидели ещё болтали о жизни, о работе. Расплатившись, направились обратно в офис. Арсений сидел в кабинете и думал, что действительно погорячился с усыновлением. Витя был прав, вся эта бумажная волокита — слишком муторно, ждать решение суда, переговоры с детским домом и много чего ещё. Оставшийся день он работал в полном режиме и уже забыл о мальчишке. Суета в офисе совсем выбила из головы то, что произошло сегодня утром. Арсений подписывал документы, общался с представителями других компаний и просматривал отчёты. Домой вернулся уставший, но удовлетворённый. Удалось заключить важный договор, и надежда выиграть тендер могла воплотиться в реальность. Мужчина наполнил ванну и лёг, расслабившись в тёплой воде. Он закрыл глаза, но тут телефон зазвонил. Вытерев руку об полотенце, что положил рядом на стиральную машинку, принял звонок. — Да, мам, привет, — он снова закрыл глаза, — я помню. Да, приеду обязательно. Мааам, еда есть, все нормально. Ну не надо переживать, я взрослый мальчик, живу давно один, — глаза пришлось открыть, разговор переходил на не неприятные темы, хоть отвечал очень спокойно и понимающе, с уважением и любовью, — не начинай, пожалуйста. Мы с ней расстались. Не сошлись характерами, вот и всё. Послушай, не всем суждено иметь семью. Мам, давай не будем развивать тему внуков и жены. Я не хочу сейчас об этом, у меня был сложный день. Я приеду, да. В субботу утром стартану, часов в пять. Хорошо, куплю, только напомни. И я тебя, целую, — он положил телефон на коврик и запустил руку обратно в воду. На следующий день его неожиданно вызвал начальник. Сделка по тендерам продолжалась, и тот хотел спросить о перспективах. После переговоров Арсению пришлось помотаться по площадкам, чтобы пообщаться с другими компаниями. К вечеру он вернулся домой и вспомнил, что завтра идёт проведать мальчика. Снова вышел из квартиры и направился в магазин. Накупил целый пакет продуктов, что-то ещё себе захватил и уже окончательно вернулся домой. Он лёг в кровать и стал обдумывать, как будет общаться с парнем. Не знал, что ему сказать, как поддержать, как тот себя проявит. Понимал одно — будет сложно.

***

Арсений зашёл с пакетом в руках в отделение больницы, надел бахилы и халат, а после его провели в палату. Там лежал парень с перебинтованной левой рукой. Вместо кисти была лишь шишка у локтя. Волос не было. Лысая голова с большим пластырем на макушке. Нос тоже перебинтован. Всё лицо было в повязках и пластырях. Мальчик грустно и недовольно посмотрел на него и снова уставился в стену. Мужчина подошёл и сказал: — Привет. Меня зовут Арсений. А тебя? Тот оценивающе посмотрел, а затем сжал зубы и ответил: — Антон. — Очень приятно. Я тут тебе принёс всяких вкусняшек, — он поставил пакет на тумбочку, — если можно будет — поешь. — А как вы себе представляете это? — он поднял пол руки вверх, показывая, что нечем открывать упаковку. — Ну, ты позови и тебе помогут. — Угу, — Антон отвернулся. Наступило молчание. Арсений стоял возле кровати и смотрел на мальчика. Он оценивал его травмы. Тот повернулся и спросил: — вы вообще кто? Зачем здесь? — Я привёз тебя после ДТП. Пришёл навестить. — Спасибо. Навестили? Посмотрели? Я не нуждаюсь в ваших услугах, — парень открыто хамил и не стеснялся этого. — Я лишь хотел узнать как ты. — Прекрасно! Идите уже! — Понятно, — вздохнул Арсений, — пока, — он развернулся и вышел. Где-то в душе было немного обидно, но его характер не давал волю эмоциям. Был сдержан и даже немного раздражен. Не так он представлял себе их встречу. Думал, что парень будет ласковее. Он подошёл к лечащему врачу Антона и спросил: — Здравствуйте, — Арсений пожал руку, — как его состояние? — Стабильное. Неделю ещё здесь подержим, а потом в реабилитационный центр для сирот. — И что там будет? — насторожился мужчина. — Ну, с рукой будут работать, общее состояние поддерживать. Думаю, что он там неделю пробудет и вернётся к своим. — Понятно, — тихо ответил и протянул руку на прощание, — я послезавтра к нему зайду. Он здесь ещё будет? — Да. — Я понял. Арсений удалился. На работе голова шла кругом: совещание за совещанием, вопросы по телефону, лично, через факс, по почте. Все разом налетели и разрывали его на части. В перерывах он думал об Антоне. Перед тем, как зайти домой, Арсений прочитал смс от мамы и купил всё, что она попросила. Как обычно, просила скромно, только того, чего нет в деревне, но он, как любящий сын, накупил два пакета всего разного: начиная от вкусностей и заканчивая бытовыми вещами. Убрал сумки в багажник, спустил некоторые вещи из квартиры и тоже убрал их в машину. Мужчина завёл будильник на четыре, чтобы успеть принять душ, взять с собой в дорогу еды и выехать. С вечера решил полить комнатные цветы, хоть их стояло немного в доме, но всё же. Покормил рыбок, что парочкой плавали в маленьком аквариуме, и лёг спать. Устав за день, он быстро уснул. Открыл глаза ровно от звонка будильника. Сонно выключил его и направился в ванную. Горячая вода паром окатила зеркало, заставив его помутнеть и постесняться, несмотря на отражение своего хозяина-атлета. Арсений надел чистые трусы, что снял с сушилки, и протёр зеркало. В этот раз он не захотел бриться, иногда борода придавала некого статуса или же уверенности. Просто умыл лицо, почистил зубы и вышел из ванной комнаты. Надев джинсы и футболку с толстовкой, улыбнулся. Костюм всё же держал марку, а вот повседневная одежда — расслабляла. Арсений сел в машину и нажал на газ. По пути сделал две остановки для заправки и завтрака, и уже около двенадцати утра подъехал к домику. Родители летом жили на даче, а зимой возвращались в квартиру, что находилась в двух часах езды. Поэтому мужчина сразу поехал к участку. Открыв ворота, он загнал машину во двор. Его встречала маленькая собачка, радостно вилявшая хвостом, который вот-вот оторвался бы. Арсений закрыл ворота и присел, чтобы поздороваться. — Привет, Тотошка, — он протянул ему руку. Тот облизнул краешком языка и подставил голову. Мужчина утопил руку в бродяжьей шерсти, — стареешь, друг мой, — он встал и открыл багажник. Из-за угла дома спешно вышла мама в халатике и кухонном фартуке. — Арсюша мой, — мужчина наклонился, чтобы дать возможность обнять его за шею. Мать прижалась к нему. Взяла руками за затылок и поцеловала в лоб, — как дорога? — Привет, мам, — улыбнулся Арсений. С мамой он чувствовал себя каким-то не таким: не таким сильным, важным, строгим и жёстким, каким являлся в городе. Только мама могла сделать его мягким, — нормально, без пробок. — Ну хорошо. Сам как? — Жив, здоров, — он взял несколько сумок и зашёл в дом. Поставил их в коридоре и вернулся к машине. Мама так же стояла с улыбкой, — а где папа? — Он в бане, топит. Позвать? — Нет, я потом зайду к нему, — он взял последние две сумки, закрыл багажник и вместе с мамой отправился в дом. — Ну куда ты столько накупил, — раскладывая сумки, причитала женщина, — ну есть же всё! Ох, Арсюша, ну… спасибо. — Пожалуйста, — послышалось из соседней комнаты. Мужчина переоделся в дачную одежду, которая была старательно заштопана и выстирана, — я к отцу, — сообщил он и вышел из дома. Пройдя несколько яблонь, открыл дверь деревянного домика. В нос ему ударил запах тепла и сосны, — пап, привет! — Привет, — послышался тяжёлый голос отца. Он вышел из парилки с мокрыми седыми волосами и протянул руку сыну, — как ты? — Хорошо, — Арсений приобнял его за плечо, — сколько уже? — Шестьдесят. — О, ну прилично! — Да, после обеда можно париться. — Пойдём, там мама уже что-то приготовила, — они вместе вышли из бани. Вымыли руки и сели за стол. Женщина наготовила салатов, наварила супа, напекла пирожков и сделала мясо. Всё до безумия вкусно. — Ну, рассказывай, как ты? — спросил отец. — Да всё нормально. — Ну что ты «нормально, нормально», поделись хоть, что у тебя в жизни, может помочь надо? — заволновалась мама. — Нет, помогать мне не надо, — он откусил картошку, — всё хорошо. — Вот так и общаемся. Что с тобой? В прошлый раз говорил сколько всего на работе, с друзьями ездил отдыхать, а сейчас? Случилось что? — Мам, у меня всё прекрасно. — Ох, — вздохнула она, — как знаешь. В комнате постелила тебе. — А, не, я без ночёвки. — Как? — изумилась мама. — У меня завтра дела, — он объедал курицу на ножке. — Какие в воскресенье дела? — удивился негодуя, отец. — Всё, тему закрыли. Я еду сегодня вечером. Отец недовольно покачал головой и продолжил есть. После обеда, как и обещал, завёл сына в баню. Оба разделись, повязали на пояса полотенца, надели валяные шапки и зашли в парилку. — Ого, — смотря на градусник, воскликнул Арсений, — уже сто! — Да, — отец сел. Сын пристроился рядом, но на верхней полке, где погорячее. — Что у тебя за дела? — спросил отец, понимая, что тот без мамы всё же расскажет ему. — Да, пап, так, встреча одна. — Какая? Колись уже, я не расскажу матери. — Ну, — начал мужчина, — пойми меня правильно, — он щурился от обжигающего пара, — я за ребёнком ухаживаю, — отец обернулся и приподнял край шляпы, чтобы посмотреть в лицо сына. — Ребёнок? — он не верил. Такой весь деловой и жёсткий мужчина вдруг обзавёлся детьми. — Да. Я после ДТП привёз его в больницу… — Ты попал в аварию? — испуганно перебил сына. — Нет, — он успокоил его и спустился ниже, к отцу на полку, — увидел и отвёз. Ему руку ампутировали, с головой травма и лицом. Мальчик, четырнадцать лет, сирота, — отец перевёл взгляд в пол и протёр ладонью потный лоб, собирая капли. — Ты опекун? Усыновил? — наконец спросил он. — Нет. В моем случае был бы попечителем. Но я просто приезжаю к нему. — Понятно, — он встал и направился к выходу, — пойдём. Достаточно для первого раза, — они вышли, оставляя за собой пар горячего тела. Оба сели на диван, и отец протянул сыну банку пива. — Пап, я за рулём. — Завтра в пять утра поедешь, — жёсткий тон отца подавил желание пререкаться с ним, — отдохни и не спеши никуда, — эту фразу он сказал уже с отцовской мягкостью и заботой. Арсений с пшиком открыл банку пива и сделал один глоток. — Ты чем-то недоволен? — спросил мужчина. — Нет, — ответил отец, так же делая глоток, — это твоё решение. Просто хотелось бы, чтобы у тебя была нормальная семья: жена, дети. — Ну не моё это! Что теперь? Расшибиться? Сойтись с первой встречной и зачать ребёнка только потому, что это надо? Что нужно потомство? — он нервничал и негодовал. Тема семьи его моментально выводила из себя. Отец тяжело вздохнул и сказал: — А этого парня усыновлять будешь? — Нет. Сначала хотел, но теперь нет. — Из-за бумаг? — Ну, и из-за них тоже. Вчера был у него, там всё плохо. Не потяну я. Просто буду приезжать и навещать. — Знаешь, если в какой-то момент ты изменишь своё мнение, то мы не осудим тебя. Не будем против. — Спасибо, но решение я уже принял. — Не говори «гоп»… — он поставил банку пива и положил руку на липкое плечо сына, — пойдём — откуда-то появилась улыбка, — попаримся и не будем ни о чём париться, — Арсений улыбнулся на этот каламбур и тоже встал. Мужчины оставили тему ребёнка, разговаривали о чём-то своём: политика, жизнь, дача, ремонт. Пиво оба допили, сходили в душ и вышли в сад. Мама на летней кухне перемывала ягоды и собиралась делать варенье. Вечером, после сытного ужина, все сели играть в лото — любимая игра матери. Она очень обрадовалась, что сын поедет завтра с утра и переночует у них. Виделись они крайне редко, как и созванивались. Арсений всецело любил своих родителей, несмотря на некие разногласия. Они искренне желали ему только добра, помогли с жильём в столице и принимали его характер: порой жёсткий, резкий, вспыльчивый и сильный. Отец очень удивился, когда услышал про Антона. Арсений помогает ребёнку? Такое вообще возможно? Он никогда не проявлял внимания и заботы к детям, не замечал, чтобы улыбался на дворовых ребятишек. Ему это было не нужно и не интересно. А сейчас сам решил помочь. Внутри у отца поселилась надежда, что тот готов создать семью, что возможно у него есть девушка, просто об этом не говорит. Но увы, надежды его напрасны. С девушкой сын разошёлся и решил, что семья — не его сильная сторона. Арсений — человек карьеры, и этим было всё сказано. Мужчина утром попрощался с родителями, погладил на прощание Тотошку, что радостно вилял ему хвостом. Доживёт он до следующего его приезда — неизвестно. Возраст берёт своё. Арсений сел в машину и поехал обратно в город. Закинув вещи домой и убрав мамину еду в холодильник, он снова спустился вниз. Пробок особо не было, но кое-где всё же пришлось постоять. Люди в воскресенье ездили по магазинам. Мужчина припарковал авто на больничной стоянке и прошёл в уже знакомую ему палату. — Привет, — улыбнулся он. Антон положил ложку с супом и недовольно посмотрел на Арсения. — Зачем вы снова пришли? — Ну как, проведать. Поговорить. Тебе одиноко и скучно. — Мне, — он отделил слова, произнося их чётко, чтобы до этого мужика наконец дошло, — прекрасно! Я не нуждаюсь в вашей поддержке! — Хорошо. Тебе уже сняли повязку с лица? — не унимался мужчина, спрашивая совершенно спокойным тоном. — Да какое вам дело? — он дёрнул левой рукой, которой была только половина, и зажмурил лицо от боли. Арсений встал и подошёл к тумбочке мальчика. Там всё так же стоял его пакет с нетронутыми продуктами. Он взял мандарин, помыл его в раковине и почистил. Парень молча наблюдал за всем этим. Мужчина разделил фрукт на дольки и выложил их на стол. — Кушай, — сказал он. Парню стало до глубины души обидно и больно. О нём никогда не заботились, ему никогда не помогали. Всё сам, с самых низов. Выживал сам, учил себя сам. Никто не говорил: «люблю», «спокойной ночи», «доброе утро», «помогу», «ты хороший». Лишь одни приказы: «убери», «сделай», «почему не так?», «иди в комнату». Постоянные оскорбления: «ты никто», «ничего не добьёшься», «твоя жизнь уже и так дерьмо». Из-за этой внезапной и непривычной ему заботы он разозлился, пришёл в ярость. Стандартная защитная реакция организма. Антон ударил здоровой рукой по столу, смахивая этот мандарин на пол. Задел ложку, которая упала на постель и испачкала одеяло. — Уходите! — закричал он, — вы мне не нужны! Я прекрасно справляюсь сам! Арсений встал и спокойно сказал: — Раз сам, значит, сам. Надеюсь, что ты поправишься, — этот спокойный, уверенный тон пугал. Мужчина подобрал мандарин с пола, выбросил его в мусорку, помыл ложку, положил её обратно в тарелку и молча вышел, закрыв за собой дверь. У Антона поселилась в душе пустота. После этих слов стало одиноко. Почему? Он привык быть один, ни в ком не нуждался, не ждал, что его заберут и усыновят. Парень заплакал, запрокидывая голову наверх и опираясь ею на подушку. Здоровой рукой закрыл глаза. Мозг не понимал что, от чего и почему. А сердце требовало любви и заботы. Требовало тепла. Ему только что пытались это дать, но он отверг это. Снова пустота. От этого стало ещё больнее внутри, всё разрывалось и сжималось. Рука заболела ещё сильнее. Антон уложил половину руки себе на грудь, обнял её и успокоился. Бинты на носу промокли от слёз, заживающие раны стали кровоточить от яркой мимики. Стало больно не только морально, но и физически. Арсений пришёл домой и уселся на кровать. Вслух себе сказал: — Раз не хочет, то что я распинаюсь? Правильно Витя сказал, даже «спасибо» не скажет. Смысл всего этого? — он встал и начал переодеваться в домашнее, — я распинаюсь, стараюсь, а он? У него есть специалисты, пусть им и занимаются. Всё, — он кинул вещи в стирку и занялся домашними делами. Антон лежал в палате и уже второй день к нему никто не заходил, кроме персонала. Он с каждым днём почему-то надеялся, что этот мужчина ещё зайдёт к нему. Обещал себе, что будет сдержан и не прогонит. Хотелось, чтобы ему снова почистили мандаринку. Но день, два, три, неделя. К нему не заходили. Парень понял, что сам отодвинул того, кто впервые к нему потянулся. Стало больно вдвойне. Арсений зашёл в здание больницы и привычно, надевая бахилы, сообщил на посту: — Я в седьмую, к Антону. — А его нет, — сообщила медсестра. — Как нет? — опешил мужчина. Первая мысль которая пронеслась в голове — умер. От этого никто не застрахован, — а где он? — робко спросил Арсений, боясь услышать «в морге».