Отпущения грехов

Томми дёргается. Просыпаясь, он хватается за глаз. Всё ещё кричит и плачет, он катается по полу со слезами, текущими по его лицу. Он задыхается, его лёгкие горят желанием жить, казалось бы, неспособные вдохнуть достаточно воздуха. (Фантомная?) Боль душит и топит его. Потому что, чёрт, Дрим всё ещё удерживает его, и он не может... Дышать... — Чёрт, — выдыхает Томми, — Дрим... Дрим — я понимаю! Остановись. Остановись! Остановись, пожалуйста! Прости, я больше не буду этого делать! Прости, мне жаль!.. Но затем его голова трётся обо что-то тёплое. Сквозь звон в ушах и невнятные мольбы Томми слышит отдаленное щебетание птиц — и... О! В тюрьме этого же нет... Воздух тоже тёплый, больше похожий на приятные объятия, чем на горящую, постоянно поглощающую лаву. (Его кожу покалывает; когда его в последний раз обнимали?) В хранилище Пандоры не тепло. Он холодный, как и его дерьмовый страж. Обсидиановые стены невосприимчивы к покрывающей их лаве. Камень замерзает под подошвами его ног и вызывает дрожь по коже. Это десятикратное изгнание, нескончаемый кошмар.

Это не Хранилище Пандоры.

Восстановив немного больше чёткости, Томми может видеть проблески пухлых кучевых облаков над своей головой, частично закрывающих яркое солнце и его лучи. Небо живое, яркое, голубое, как его глаза — такое очень реальное. Томми чувствует, как его обволакивает комфорт, чего он не чувствовал целую вечность! Что-то более комфортное, чем лава, и он, блять, погружается в это. Подайте на него в суд за это. За то, что он немедленно не встал и не огляделся, чтобы понять, где он, чёрт возьми, находится! Но Томми чертовски устал и измучен и, вероятно, мёртв. Позволь ему получить это. Его кожу покалывает от тепла — не бледную, холодную и не окровавленную, как у мертвеца — просто покрытую шрамами. Воздух пахнет свежестью. В нём нет ни намёка на остатки взрыва. Томми ложится на что-то, что не является обсидианом или травой. Когда его пальцы касаются и обнаруживает, что это бетон. Кстати, о чувствах! Томми — не чувствует свой правый глаз, но это нормально, потому что... Потому что крови тоже нет, ничего, кроме высыхающих слёз на его щеках. Ему требуется больше времени, чтобы погрузиться в это. Как эгоистичному ублюдку, которым он и является, наслаждаясь этим не совсем облегчением, ощущением, как адреналин покидает его тело; теплом, которое кажется почти чужеродным в своей мягкости; чистым воздухом. На другом сервере?.. — Это ведь не загробная жизнь, не так ли? — прерывисто шепчет Томми хриплым голосом. Единственный ответ, который он получает — это пронзительное щебетание далёких птиц. Он стонет. Ладно, он просто... должен осмотреться вокруг. Посмотря где он находится и что может использовать. Спросите, на каком сервере он находится, и, возможно, получите какую-нибудь помощь? В любом случае, как бы ему ни хотелось лечь и навсегда забыть о существовании реальности, Томми должен встать. Помня об этом, он медленно садится. Неуверенный в том, какие у него ещё остались раны, и не желающий рисковать. Его мышцы болят, и Томми пару раз шипит, когда мышцы натягиваются, как будто он был заморожен годами, но это лучше, чем обычно. Итак, сейчас он сидит, прижав ноги к земле и поддерживая себя руками, когда ему наконец удаётся осмотреться. Блондин находится в здании. Один с плоской... крышей? Он на крыше? Ну, на этом странном этаже, или что там ещё, есть приподнятая часть с дверью на ней, как раз слева от него. На нём есть табличка, но он не совсем уверен, что там написано. Буквы справедливы. Линии? Это... один из них похож на башню из блоков, другой — просто перевернутая буква "T" с дополнительной линией, что делает его похожим на перевернутую букву "F". Фил упоминал что-то о странных волнистых линиях раньше. Другой язык, верно? Томми хмурится, роясь в своих воспоминаниях. Пока не щёлкает пальцами, смутно припоминая, когда Фил написал вторую букву (символ?) на другом сервере. Этот человек писал, потому что сам не мог говорить на этом языке. Это был японский, если он прав. Так и было... Японский. О, чёрт... Это японский язык... Ребёнок совершенно уверен, что он не знает японского!.. Чёрт! Он также может быть уверен, что это определенно, на сто процентов больше не Dream SMP! Но тогда это также может быть опасный сервер... Который прямо сейчас может быть чертовски смертельно опасен для него! Из того, что он может видеть, это совсем не похоже на 2b2t, но... Он больше никогда ни в чём не может быть слишком уверен. Переключив свое внимание, прежде чем паника действительно, блять, улеглась. Томми, наконец, решает осмотреться. Там нет крови. Его шрамы всё ещё там, испорченная, зажившая кожа, которую он никогда не хочет видеть, но должен. На нём всё ещё его фирменная футболка и бежевые шорты, а также поношенные ботинки, носки, пояс с инструментами — просто его обычная одежда. За исключением того, что она чище, без крови и грязи, оставшихся от Томми в Хранилище Пандоры. Открыв несколько мешочков на поясе с инструментами, Томми просматривает их и с удивлением обнаруживает в них кое-какие предметы. Немного железа, его коммуникатор (спасибо Прайму), кремень и сталь, семена, золотые яблоки, гнилая плоть, факелы — подождут. Подождите-ка... Золотые яблоки? Томми достаёт один из них. Держа в ладонях и смотрит, как его блестящая металлическая оболочка поблескивает на свету. Он моргает, откладывает его, трёт левый глаз — нет, всё ещё там. Томми покачивает им в воздухе за ножку, наблюдая, как оно раскачивается из стороны в сторону, как заинтригованный кот. Он осмеливается и откусывает яблоко. Ошеломляюще, восхитительно знакомый сладкий вкус наполняет его рот. Фруктовые соки вливаются внутрь, а сразу после этого наступает прилив энергии и исцеление. Срань господня. Это было настоящее дело. Настоящие грёбаные золотые яблоки, прямо у него в руках! Томми поспешно доедает оставшийся фрукт, осторожно держа его сердцевину в руках. Его тело гудит, оно приятно тёплое, покалывающее и заряженное энергией. Любая боль, которая могла бы возникнуть при вставании, утихла. Ускользая, как слабый розовый туман, поднимающийся от его кожи. Томми чувствует облегчение, усталость и напряжение спадают с его плеч. Впервые за всё время, что он провёл в тюрьме Сэма. В конце концов он встаёт. Вздыхая, когда засовывает ядро обратно за пояс для последующего использования, как бы сильно ему ни хотелось разорвать и его. Потому что кто знает? На этом сервере ему, возможно, разрешат... выращивать золотые яблоки или что-то в этом роде. Но не сейчас. Он должен проверить остальную часть своего инвентаря — если она вообще там была. Томми взмахивает запястьем. Нетерпеливо наблюдая, как голограмма оживает. Хотя некоторые части голограммы имели сбои — например, виднелись отдаленные серые прямоугольники и отсутствовали текстуры, — проекция в основном была неповреждённой. И, что ещё лучше, в нём были грёбаные предметы: такие как семечки, морковь, стрелы, волшебные бутылочки, ведро с водой, полпачки хлеба, и... и... Что за блять?

Почему Топор мира был здесь?!

Он поспешно нажимает на значок топора в своём инвентаре. Наблюдая, как он выскальзывает из голограммы и попадает ему в руки. Томми взвешивает — срань господня — Топор мира в его руках или по крайней мере, действительно чертовски хорошую копию, берётся за рукоять и осторожно размахивает его. И он... Он весил то же самое, ощущалось то же самое, размахивало тем же самым. Это тоже выглядело так же. После краткого сканирования с помощью его коммуникатора все его чары были на месте — Эффективность V, Исправление, Острота V и Неразрушимость III. Для пущей убедительности Томми втыкает острый конец в пол. Топор делает чистый разрез прямо насквозь, обнажая... ну, внизу темнота, но сейчас это дерьмо не имеет значения. Топор мира в его руках был чертовски реален. Томми фыркает и хихикает. А затем смеётся, громко и неистово, истерия заполняет его разум. Единственная причина, по которой он немного успокаивается. Заключается в том, что люди могут услышать его даже на этой крыше, но он не может перестать смеяться ещё несколько минут спустя. Даже тогда ему потребовалось некоторое время, чтобы перестать хихикать или широко улыбаться, когда он даже взглянул на настоящий грёбаный Топор мира. Прайм, он не сможет уложить это в своей голове. Из всех вещей, которые у него каким-то образом есть, это включало грёбаную вещь от Техно. Чёрт, это значило, что Томми забрал топор Техно с собой? Неужели у Техно действительно больше этого нет? Поделом этому ублюдку! Кладя топор на место и отмахиваясь от своего инвентаря, Томми улыбается. Более того, если это опасный сервер, у него есть шанс выжить. Кстати говоря, ему следует спуститься и немного осмотреть окрестности. Ему нужна база, бинты, целебные зелья, броня, информация — всё это может быть полезным. Томми пытается открыть дверь слева от себя, но обнаруживает, что она заперта. Поэтому, как и любой другой в его ситуации, он подавляет это своим топором, вскоре сбежавший по какой-то лестнице, которая вела дальше вниз. И, казалось, тянулась целую вечность. Это здание казалось заброшенным, потому что никто не беспокоил Томми из-за его громких шагов. Место было грязным, и все комнаты, в которые ему удалось заглянуть, были пусты — может быть, это могла быть база? Это показалось хорошим решением. Он мог бы устроить базу-приманку на первом этаже, а затем разбросать всё настоящее дерьмо по этажам повыше. С другой стороны, было бы мучительно снова и снова подниматься по лестнице или карабкаться по стенам только для того, чтобы добраться до чего-то одного. На это уходит целая вечность, но Томми наконец находит дверь, которая ведёт наружу. Он открывает его, поворачивая голову — и затем вынужден остановиться, удивлённо моргая. Он довольно скоро бормочет: — Какого хрена... — наблюдая, как эти странные грёбаные машины проносятся мимо. Они двигались как вагонетки, но рельсов не было, и все они были разноцветными, в основном в оттенках серого или ненасыщенных оттенках. Фил говорил об этом раньше, когда возвращался с другого сервера, верно? Что-то об автомобилей, что бы это ни было. Разве это не называлось автомобилями? Почему он оказался в месте с машинами? Куда его отправил Дрим? Этот сервер, блять, хвастался своими странными технологиями! Это даже не говоря о том дерьме, в котором находятся люди. Некоторые из них выглядели как гибриды, когда проходили по переулку. И кроме того, это довольно естественно на разных серверах. Особенно таких, как Hypixel. Но другие... они даже не были гибридами! Один мужчина управлял журавликами-оригами, у другого была дрель вместо руки. А вон там была женщина, голова которой была грёбаным шаром огня? Томми роется в своём поясе с инструментами, вытаскивая коммуникатор. Он немного повозился с ним. Увидев, что большинство элементов управления остались прежними, а затем сразу же пытается просмотреть список игроков.

Произошла ошибка.

— Что?.. — Томми хмурится, снова нажимая кнопку Tab сбоку. Сообщение выскочило еще раз. Красные буквы кричали на него, как будто он не понял с первого раза. Он фыркает, поднимая взгляд. Машины(?) продолжают проезжать перед ним, и когда он присматривается внимательнее, ему кажется, что в каждой машине разные лица. Итак , были… слишком много игроков? Достаточно, чтобы сломалась технология Сэма? Было ли это вообще возможно? Он пробует следующую команду, которая приходит ему в голову.

/msg Дрим, КУДА, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ТЫ МЕНЯ ЗАСУНУЛ!?

Произошла ошибка: игрок не найден.

— О... — выдыхает Томми, перечитывая маленькое заявление с широко раскрытыми глазами, — о чёрт...

/msg Таббо Справка

Произошла ошибка: игрок не найден.

Томми уже некоторое время гулял по этому городу. Вероятно, на весь день! Учитывая то, что небо светится ярко-оранжевым цветом, переходящим в тёмно-синий оттенок. Никто не обращал на него никакого внимания. Слава Прайму, но на самом деле он ничем не выделялся по сравнению с этим человеком с телевизионной головой, так что это было само собой разумеющимся. Честно говоря, он собрал много информации, просто прогуливаясь. Люди так громко сплетничали: о своём дерьмовом бизнесе, о своей работе, о коллегах, о героях и злодеях. Что коммуникатор Томми с наполовину дрянным переводчиком Сэма собрал кучу дерьмовой информации. Дерьмо о ком-то по имени Всемогущий и другом по имени Индевор и о последнем инциденте, связанном со злодеем, или что там еще, блять. Они тоже говорили о чем—то под названием "Причуды" — хвастались даже о них самих. Это было то, как Томми мог соединить "Причуды" с негибридными чертами, которыми обладали люди. Эти "Причуды", по-видимому, были сверхспособностями, которые люди приобрели в один прекрасный день. И благодаря этому были созданы "герои" и "злодеи". Томми почти смеётся над этой мыслью. Герои, злодеи. Что за грёбаная чушь? Ранее в случайном кафе ему удалось получить доступ к бесплатному Wi-Fi за пределами здания. Обычные коммуникаторы, даже без усовершенствований Сэма, предназначены для использования на любых серверах. Даже тех, которым требуется Wi-Fi. Когда-то Томми смеялся над этим, потому что это было чертовски бесполезно, но теперь это буква "В" в книге Томми. Несмотря на это, используя свой коммуникатор, Томми искал ещё больше информации об этом странном сервере. По крайней мере, всё, что он мог найти. Во-первых, он был в местечке под названием Мусутафу — город в Японии. Что было чертовски отстойно, потому что теперь он ни с кем не мог поговорить. В любом случае, понятия не имел, как он выучит японский. Возможно, его явно британская внешность была причиной странного выражения его лица. Кроме того, одна из, если не самая популярная школа героев, изначально называлась Юэй — она привлекла внимание Томми, потому что все говорили о подаче заявления, или о том, что Юэй сделала на этот раз с точки зрения событий и прочего дерьма. Очевидно, это породило большинство лучших героев, таких как этот человек по имени "Всемогущий". Честно говоря, герой, о котором шла речь, выглядел слишком напряжённым и старым, по его мнению. Кто бы не стал так много улыбаться, и всё это при том, что преступность находится на самом низком уровне? Однако ничто из этого не является причиной того, почему Юэй привлёк его внимание? Проведя ещё немного исследований, Томми также выяснил, что в Юэй есть курсы общего образования. Хотя следующая серия вступительных экзаменов, на которые он мог подать заявление, состоится только в следующем году. Потому что на данный момент у него нет удостоверения личности. Если мальчишка будет усердно и достаточно быстро работать, он сможет подделать документ. Получить достаточно денег, чтобы стабильно жить, и оплатить обучение. Если бы Таббо был здесь, это было бы не так сложно — он всегда был хорош в технике. Проводя рукой по лицу, Томми нерешительно отгоняет любые мысли о своем лучшем друге. Выживание превыше всего! Теперь к другому важному дерьму. Насколько он мог судить, системы трёх жизней не существовало, и люди не знают о возрождении. Томми даже не знал, существует ли он на этом сервере. У всех была только одна жизнь? Означало ли это, что он тоже был на одном из них? Не в первый раз Томми чертовски злится, что в DreamSMP нет счётчика жизней или чего-то ещё — люди узнают, сколько у них жизней, только когда они возрождаются. Томми вздыхает. Он берёт кусок хлеба из своего инвентаря и откусывает, оглядываясь по сторонам. Здесь все здания выглядят одинаково. С той лишь разницей, что вместо других зданий справа был заваленный мусором, вероятно, заброшенный пляж. Место, в котором он появился, теперь было далеко-далеко позади него — он слишком много бродил, чтобы даже вернуться. Потому что у игроков на этом сервере(?) не было ни капли креативности. Как они вообще могут выносить, глядя на столько серого, тускло-синего и других, чертовски тусклых цветов? Это сведёт Томми с ума. Он снова смотрит на темнеющее небо, единственное красочное зрелище. Возможно, ему следовало сохранить здание в качестве базы, но теперь уже слишком поздно. Если он сможет найти здесь заброшенный дом... Думая, мог бы просто остаться там. Чёрт, тогда бы он не знал, как достать еду! Томми видел странное бумажное дерьмо, которое люди раздают повсюду, с номерами, которые давали в обмен на другое дерьмо.

Но пляж. (Но изгнание.)

Томми тщательно обдумывает свои варианты. Если он находит убежище в доме незнакомого человека — это сопряжено с большим риском, но и с высокой наградой. Это значит жить с кем-то, кого не может предсказать, не умеет читать и по-настоящему не знает, в обмен на еду и воду. Это значит прислушиваться к их правилам и молиться, чтобы они были добрыми. Если он живёт бездомным на пляже, это высокий риск, но низкая награда. Это означает переучиваться уличному уму-разуму и играть грязно. Значит доверять себе, и только себе, чтобы выжить. Это значит быть свободным. (Если он отойдёт от берега, не предаётся ли он Дриму?) Томми ни за что на свете не собирался просить убежища в одном из домов. Направляясь ко входу на пляж (его название на табличке "Муниципальный пляжный парк Такода"), Томми снимает свои рваные ботинки и носки. Он ступает на песок, чувствуя, как мягкий зернистый материал просачивается между пальцами ног. Это было идеально, восхитительно тепло, обволакивающее его ступни и застревающее между пальцами ног, когда блондин заходит глубже, вскоре оказываясь среди куч мусора. Металлы всех видов поблескивают в лунном свете, выделяя острые края и ржавые изгибы. (Таббо с удовольствием повозился бы со сломанными машинами.) Томми с легкостью пробирается сквозь мусор, пока не оказывается перед берегом. Его руки трясутся, а сердце колотится, когда он убирает недоеденные остатки хлеба. Ветер треплет его волосы. Томми закрывает глаза и делает вдох, наслаждаясь свежим солёным воздухом, так непохожим на удушающий городской запах или обугленные стены обсидиановой тюрьмы. — Это не грёбаное изгнание, — бормочет он, — и не Погтопия или Л'Манбург. Я свободен, — он фыркнул. — Я, блять, большой мужик, вот кто я такой. Могу жить на этом грёбаном берегу. Дрим — просто глупый, манипулирующий ублюдок. Уилбур, в меньшей степени. Я не вернусь, потому что книга "Воскрешения" не настоящая. Я свободен, — морские брызги щекочут его кожу. Томми стоит, улыбаясь, и чувствует себя более свободным, чем когда-либо, — ПОШЁЛ ТЫ, СУЧИЙ СЫН!