Бродяга из Руконгая

Пятый день ученичества у Ямамото. Почти неделя прошла. Утренний завтрак, столовая. Мы сидели своей относительно дружной компанией из четырёх товарищей: я, Шунсуй, Джуширо и Хачиген. Последний наконец полностью восстановил руку и снова мог полноценно участвовать в занятиях. Кстати, давненько мы с ним не были на полигоне — может, наверстаем на выходных. Если, конечно, Генрюсай-сэнсэй не решит, что у нас слишком много свободного времени, и не отменит выходные вовсе. — Я вроде как должен был уже привыкнуть, насколько быстро ты восстанавливаешься, — протянул Шунсуй, всё ещё слегка помятый после нескольких дней «особого режима». — Но каждый раз удивляюсь заново. Ну а как же. Похоже, все эти ежедневные пробежки по кругу не были такой уж бесполезной затеей учителей. Без выносливости ранга C я бы давно уже просто сдох. Сначала академия, потом тренировки у Ямамото, а затем ещё и вечерний раунд во внутреннем мире. Такую нагрузку не каждая ломовая лошадь выдержит. — Такое уж у меня тело, — пожал я плечами. — Всё заживает, как на собаке. Лучше списать это на врождённую особенность, чем объяснять, как работает моя Регенерация. Или как на определённом ранге Медитация начинает снимать усталость. — Знаете, о вас троих пошли разные слухи… — начал Хачиген, и стол замер в короткой тишине. Кьёраку как раз потянулся запить еду, и я не мог упустить эту возможность. — Видишь, как несправедлива жизнь, Шунсуй? Столько девок перепортил, а слухи «о нас троих» всё равно ходят, — протянул я с нарочитой печалью. Он едва не подавился, выпучив глаза. Джуширо хихикал в рукав, а я — в полный голос. Пришлось хлопнуть Кьёраку по спине, чтобы он окончательно не задохнулся. — Да ну тебя к чёрту с такими шуточками, — вытер он подбородок. — Ты чуть не убил наследника клана Кьёраку. Моя смерть была бы на твоих руках. Но от смеха он так и не удержался. — Да нет, не такие слухи! — замотал головой Хачиген, когда осознал, о чём это мы. — Я просто хотел спросить… правда ли, что вы тренируетесь у самого генерала? Он понизил голос, но это только привлекло внимание окружающих. — Ой? Признаю, виноваты, — Кьёраку наигранно прикрылся рукой от Ушоды и прошептал нам. — Нас раскрыли. Что будем делать? — Ну, к нам дважды приходил офицер Первого отряда. А потом мы стали исчезать до самой ночи, — развёл я руками. — Тут кто угодно два плюс два сложит. Слухи действительно расползались по Академии уже несколько дней. Что ещё нам оставалось, кроме как с чистой душой признать это? Повышенное внимание к нам было обеспечено, но такова цена успеха. Уж не знаю, действительно ли кто-то сложил пару фактов и сам догадался, или это Харумицу, например, поделился с кем-то новостью. — Так это правда?! — Хачиген зашептал так громко, что его услышала, наверное, вся столовая. — Ну да, — пожал я плечами. — Скрывать бессмысленно, всё равно все узнают. Быть учеником сэнсэя Генрюсая — не просто большая честь. Это проклятие, в определённом смысле слова. — Почти стоило риска быть сожранным Меносом, — фыркнул Шунсуй. — Говоришь так, будто у нас тогда был выбор, — вздохнул Джуширо. — Или мы его, или он нас. — А на что похожи эти тренировки? — Хачиген впился в нас взглядом, выпрашивая подробности. — Сложно сказать. Прошло всего четыре дня… но ощущение, будто месяц, — протянул я. — Сначала сражаемся между собой, пока сэнсэй не исправит каждую нашу ошибку. Потом — отработка одного-единственного приёма… и с этим мы застряли надолго. Я недовольно цокнул языком. С виду техника довольно простая, даже без манипуляций с реацу. Но по уровню сложности — как попытка перерезать гору пополам. — Как ты это делаешь, Каору-кун? — покачал головой Хачиген. — Как можно заставить тренировки у главнокомандующего звучать так скучно? — Прости, — развёл я руками. — Сочных сплетен не будет. Это как обычные занятия… только теперь за твоей спиной стоит глава Готея 13. И каждое движение делаешь с мыслью, что ты не имеешь права облажаться. Оба моих товарища по несчастью кивнули с кислыми лицами. В сравнении с тренировками Ямамото всё остальное в Академии Шино блекло. Но я упорно посещал занятия, нарабатывая «базу» и прокачивая навыки. Тем более, мы всё ещё не прошли его испытание. Наверное, потому старик и не торопился открывать нам тайны хакуды, хохо или кидо. А здесь как раз мы начали изучать двадцатые номера по обоим направлениям Магии Демонов. Сказать честно, большинство кидо действительно неудобны для командного боя. Речь даже не в банальном отсутствии креативности у шинигами, как я думал раньше. Они попросту опасны — и для себя, и для окружающих. А потому каждый урок требовал от нас внимательности и самоконтроля. Что касалось кайдо, здесь я тоже не сбавлял темпа. Как ни странно, отсутствие чёткой нумерации и фиксированных заклинаний совсем не мешало моему Гримуару. Кайдо воспринималось им как единая техника — просто с огромной шкалой освоения. Вопрос лишь в том, насколько далеко ты готов продвинуться. Полное Подчинение: «Дневник Героя» Подраздел: «Гримуар Героя» Название: Чирёйо Кидо (Исцеляющее Кидо) Школа: Магия Демонов Тип: Кайдо (Путь Исцеления) Номер: - Заклинание: — Уровень освоения: 7% Описание: Базовая исцеляющая техника шинигами, используемая для лечения ран, восстановления и стабилизации как духовной энергии, так и жизненных функций. Универсальный навык, требующий тонкой духовной чувствительности и концентрации. На низком уровне освоения — закрывает поверхностные раны и останавливает кровотечение. На высоком — восстанавливает тело, пока цель или заклинатель остаются живы. Со времён первого урока мы прошли немало материала. Включая историю создателя кайдо — Тенджиро Киринджи, действующего Первого офицера Нулевого отряда. В Сообществе Душ он был больше известен как Демон Горячих Источников — учитель прошлого и даже нынешнего капитанов Четвёртого отряда. Звучало внушительно, если не знать, что он ведёт себя как японский гопник. Но меня давно мучил один вопрос. Существуют ли всё-таки целебные заклинания с названием? Или хотя бы с другим способом активации, кроме как наложением ладоней? Госпожа Уэно ответила на оба вопроса сразу: — Конечно, существуют, Каору-кун, — поправила очки вечно уставшая учительница, слегка зевая. — Господин Шиджима Чигири, нынешний глава медицинского отдела Академии, был мастером таких заклинаний. Правда, они требуют огромного контроля. Даже в Четвёртом отряде ими владеют единицы. Но с твоим талантом… думаю, если продолжишь в том же духе и пройдёшь практику, у тебя всё получится. Примером именного кайдо было, например, Кейкацу — «Открытие возрождения». Техника, использующая исключительно духовную энергию самого пациента для исцеления. Полезная в особых случаях, но чертовски сложная. Даже свою собственную реацу не всегда удаётся направить правильно, а тут попробуй чужую. Ещё одно, Мэйю — «Светящееся Исцеление». Монструозное по затратам энергии, но невероятно эффективное. Оно создавало на земле круг и позволяло лечить там людей группами. Десять легкораненых или пятерых с серьёзными травмами одновременно, всё зависело лишь от способностей заклинателя. Совершенно незаменимое заклинание на войне. Хотя, оно по своей сути было ближе к барьерам или печатям, чем к привычному кайдо. Когда я спросил, владеет ли сама госпожа Уэно этими техниками, она покачала головой: — Нет. Но я с радостью дам тебе рекомендацию. Думаю, господин Чигири не откажет юному дарованию, — она мягко улыбнулась, глядя на меня полурассеянным взглядом. Ей бы поспать… чем она вообще занимается по ночам? Вот так, пусть Кайто Кобаяши, Мастер Хакуды, и не захотел брать меня к себе в ученики… но зато я оказался в относительно коротком списке школы Генджи, под огненным зонтиком генерала Ямамото. И, вполне возможно, в скором времени буду учеником бывшего капитана Четвёртого отряда. Пускай этот тонкий мужчина с длинными серыми волосами чертовски меня пугал, но он профессионал своего дела. В конце ведь важно только это. Не могу сказать, что я был настолько важен, чтобы сама Унохана тратила на меня своё время. А потому имеем, что имеем. Урок подошёл к концу. Пора было отправляться на очередной раунд пыток под присмотром Генрюсая-сэнсэя — но в этот раз с ощущением прогресса. Я подобрался к разгадке злополучного Hitotsume: Nadegiri. Чёрная аура Яки, прежде хаотичная, теперь плотно обволакивала клинок. Это было первое, но важное изменение. Она больше не разрывала фокус, а подчёркивала его. Навык рос прямо на глазах. Возможно, я и впрямь скоро достигну им ранга B. Никогда бы не подумал, что Яки можно прокачать таким способом. Тренировочный зал был пуст. Как и в остальные дни после первого, присутствия таинственного наблюдателя не ощущалось. Только мы трое стояли на старом полу, под тяжёлым, прожигающим взглядом, который невозможно было спутать ни с чьим другим. Ямамото молчал, сцепив руки за спиной. Мы завершили первую часть тренировки, исправляя ошибки, допущенные в сражениях друг с другом. Теперь настало время биться о стену, которую невозможно перепрыгнуть. — Hitotsume: Nadegiri, — произнёс он спокойно. — Разрез. Один. Без колебаний. Без второго шанса. Кобальт в моей голове тоскливо завыла. Мы слышали это каждый божий день, но суть оставалась за завесой. Ничего не становилось понятнее. Вообще. Генрюсай посмотрел на меня, затем на Шунсуя и Джуширо. Он сделал шаг в сторону, освобождая центр круга. — Шунсуй. Ты первый. — Я так и знал, — буркнул тот, потирая затылок. — Что же мне вечно не везёт… Шунсуй шагнул вперёд, тяжело вздохнув, будто нёс на плече не боккен, а ответственность за все неудачи этого мира. — Ладно-ладно, я пошёл, — проворчал он, поправляя форму Академии. — Только не смейтесь, если я снова разрублю воздух не так, как надо. Любая вежливость перед главнокомандующим у него исчезла ещё на второй день, когда испуг и эйфория отступили. Это всё ещё был его дед Яма — просто теперь куда строже. Но, похоже, это не мешало ему говорить с ним в своей привычной манере. Шунсуй шагнул, выдохнул и нанёс удар. Движение было чистым, по траектории… но что-то пошло не так. Клинок дрогнул в самом конце. Мгновение заминки породило ошибку. Тишина. Ямамото даже не шелохнулся. — Слишком долго, — спокойно сказал он. — Ты колебался. Удар либо есть, либо его нет. Между — не бывает. Шунсуй опустил меч и отошёл. Без возражений, просто кивнул. На его лице не было ни разочарования, ни обиды — только злость и раздражение на самого себя. — Джуширо. Тот кивнул и вошёл в круг почти бесшумно. Его движения были точными и собранными. Стойка — идеальная, взгляд — сосредоточенный. Он двинулся. Быстро, чисто, почти безупречно. Почти. — Плечо оторвано от корпуса, — голос сэнсэя был сухим. — Ты — не меч. Ты — удар. Джуширо замер, задержал дыхание и чуть заметно кивнул. Его лицо не выдало ни раздражения, ни растерянности. Только концентрацию. Честно говоря, с первого дня они продвинулись далеко. Все те часы, что они проводили на полигоне в ожидании меня с факультативов, не прошли даром. Если так пойдёт дальше, ещё пара дней — и мы освоим это. Такая была уверенность… возможно, чересчур оптимистичная. — Каору. Я вошёл в круг. Пальцы сжали рукоять. Глухой стук в груди. У меня не было возможности отточить эту технику в реальном мире, только во внутреннем. Всё, что у меня есть — мышечная память, координация и намерение. Только я и боккен. Вдох. Стойка. Мысли очищены медитацией. Ни одного постороннего раздражителя — только намерение. Убить Одним Ударом. — Hitotsume: Nadegiri, — сказал я. Вдох и шаг. Прямой, резкий удар, без разгона. Всё тело двигалось в едином потоке: плечо, рука и корпус — одна линия. Боккен скользнул по воздуху, будто рассекая саму ткань мира. Остановился. Замер. Тишина. Затем голос. — Лучше, — произнёс Ямамото. — Это хороший удар. Но не тот, что нужен. Я опустил меч. Ни злости, ни удовлетворения. Только желание понять. Мне казалось, я начал приближаться к нужному ответу. Мы все. Но что не так? — Пожалуйста, скажите, что я делаю не так? — с традиционным поклоном спросил я. И тогда, впервые, Генрюсай-сэнсэй расщедрился на объяснение. Сегодня у него, видимо, было особенно хорошее настроение. — Ты слишком стараешься. Весь фокус в клинке, будто хочешь уничтожить врага любой ценой. Причинить боль. Наказать. Но Hitotsume: Nadegiri не об этом. Она — про решение. Когда ты поднимаешь меч — враг уже мёртв. Он провёл рукой по чёрным, ещё не тронутым сединой усам и вздохнул. — Один идеальный удар. Без излишеств, без затей, без демонстрации силы ради силы, — слова лились с глубоким опытом, будто он действительно хотел передать суть. — Мгновенная смерть. Без страха, без боли, без мучений. Это проявление абсолютного контроля и дисциплины. Это не бой. Это приговор. Надегири — не техника. Это казнь. Смерть от неё — не наказание. Это естественный итог решений противника. Так бы и сразу, сэнсэй. Всего-то нужно было один-единственный раз сказать прямо. Может, мне раньше нужно было ошибиться и прямо попросить? — Практикуйтесь снова, — сказал он. — До тех пор, пока не исчезнет лишнее движение. Лишняя мысль. Пока не останется только удар. Мы обменялись взглядами. Ни у кого не дрогнуло лицо. Мы уже стали учениками школы Генджи. Мы обязаны были двигаться дальше. … Как и ожидалось, одного объяснения было мало, чтобы меня осенило прямо в тренировочном зале. Генрюсай-сэнсэй, скорее всего, хотел, чтобы мы очистили разум, но я, наоборот, был полон идей. Я буквально сгорал от нетерпения вернуться в Алые Пески и снова нанести удар. Последний. Решающий. Казнь. Первая ассоциация — преступление. Но что насчёт палача? Это просто его работа. Ему не обязательно любить или ненавидеть того, чью голову он снесёт. У палача может быть история с приговорённым, а может и не быть. Какая разница? Приговор уже вынесен. Я спустился на первый этаж и вышел из башни. Я горел этой идеей, и никто не посмел меня отвлекать. Kokū Banshō прекрасно понимали, зачем я здесь и что собираюсь сделать. Сегодня мне не нужна была их помощь. Красный песок сформировал передо мной фигуру Хикару. Он стоял равнодушно, будто не хотел здесь находиться. Затем он что-то почувствовал, какое-то изменение во мне, и испуге схватился за свою катану — подделку Кобальт. — Мне, на самом деле, не нужно было тебя ненавидеть, — произнёс я спокойно. — Достаточно просто исполнить приговор. Это казнь, Хикару. Выцвели последние эмоции, что ещё связывали меня с этой песочной куклой, которой я игрался последние несколько дней. Осталась лишь холодная решимость. Чёрная аура, обволакивавшая клинок, сузилась в ровную полоску по всей длине лезвия. Она сама стала лезвием. Я больше не думал о форме удара, о технике, о том, что можно сделать неправильно. Мой занпакто со свистом рассёк песчаную копию — точный, бескомпромиссный разрез. Даже мне самому показалось, что я не успел за своим движением.

Получен навык!

Первый удар: Рассечение — B (1/100) Сразу B-ранг?! Чёрт побери, дедуля хорош. Такой навык подарил… ещё бы он почаще объяснял, что нам делать, а не просто хмурился. Кто знает, может, в этом и был весь его метод. Это ведь всего лишь очень техничный удар мечом. Реацу можно использовать, а можно и нет. Но я наконец нашёл нужное намерение и выполнил его правильно. Вот и вся суть. Главное — намерение. Навык: Первый удар: Рассечение Ранг: B Прогресс ранга: 1/100 Описание: Техника, основанная на абсолютной точности и решимости. Один удар, решающий исход. Всё тело действует как единое целое. С ростом ранга увеличивается скорость, точность, снижается энергозатратность, а разрушительная сила достигает пика. Значит, Дневник дал этой технике такое название... Интересно. Вообще, неудивительно тогда, что я столько мучился. Раньше у меня никогда не было навыков такого уровня. И это только первый их них. Страшно представить, чему же Генрюсай-сэнсэй может дальше нас научить. Позади раздались хлопки в ладони. Оба моих занпакто выглядели счастливыми за меня. — Вы молодец, Мастер, — произнесла моя манифестация сил шинигами с мягкой улыбкой. И вот это лицо она прятала под маской? Какой грех. — Ага, ты был будто заворожён этой идеей, — весело фыркнула Кобальт. — Мы не решились тебя отвлекать. — Хорошо, что всё получилось, — выдохнул я с облегчением. — Иначе ещё недельку попыток, и мы бы сходили с ума от скрипа этой чёртовой платформы. Ни себе, ни вам я такого не пожелаю. — Чем займётесь теперь, Мастер? — спросила Banshō. — Ха-а, ну… — я взвесил занпакто в руке. — Очевидно. Разрежу всех, кого смогу воплотить. Почему-то эта мысль вызвала у меня непередаваемый восторг. Очень хотелось испытать силу B-ранга по полной. Я шагнул вперёд, и фигуры из песка начали формироваться сами. Сначала — знакомые силуэты. Первые враги, с которыми я столкнулся, когда только-только пробудился в этом мире. Они были неуклюжие, предсказуемые, но в их тупой агрессии всё ещё оставалось что-то неприятное. Словно память тела заставляла меня вздрагивать, узнавая удары, от которых я когда-то бежал в панике. — Ха. Тоже мне, ностальгия, — пробормотал я, сжимая рукоять. — Сколько же из вас я смогу казнить, прежде чем устану? Я шагнул вперёд, и мир вздрогнул. Первый разрез, и тело разрезано пополам. Второй — быстрая дуга, перерезающая горло фигуре, ещё не успевшей поднять меч. Третий… я даже не успел его осознать. Только понял, что сделал шаг, а сзади рассыпаются в песок сразу трое. Я не сражался. Я вершил приговор. Песок шипел под ногами, как будто чувствовал мою решимость. Красные волны вздымались, создавая всё новые образы. Они становились точнее, яростнее, хитрее. Кокуу стояла в стороне, скрестив руки на груди и поглядывала на видимую мне страницу навыков Дневника. Баншо же просто присутствовала молчаливым наблюдателем, не выражая никаких эмоций. Фигуры начали действовать слаженно. Слева — обманный выпад. Справа — удар в спину. Я развернулся, будто двигался в воде, и взмахнул занпакто, ощущая, как навык активируется сам собой. Не я двигал телом — оно двигалось, потому что знало, что делать. — Один удар, — произнёс я вслух, и клинок прошёл сквозь трёх сразу. Песок рассыпался. Осталась только тишина и тяжёлое дыхание. Следующие фигуры начали приобретать черты знакомых лиц. Лица, которых я не хотел видеть снова. Но раз уж они появились — я был обязан с ними расправиться. Это не бой, не расплата. Это всего лишь последствия ваших действий. Я продолжал наносить удары. Один за другим. Без промаха. Сколько времени прошло? Не знаю. Но платформа со скрежетом продолжила свой ход. Пора выходить отсюда, если я хочу хоть немного поспать. — Только 2 из 100, очень медленный прогресс, — занудно протянула Кобальт. — Не видать нам А-ранга такими темпами, как собственных ушей. — Но всё равно, это было… увлекательно, — усмехнулся я, прикрывая глаза. — Прямо-таки затягивает. — Осторожнее, Мастер, — предупредила Золотая, на миг оказавшись рядом. — Если вы будешь относиться к этому как к игре, рано или поздно песок породит кого-то, кто будет играть всерьёз. И боль, я напомню, вы здесь чувствуете. Я кивнул. Да, она права. Но меня это всё равно не остановит. Эх… нет, всё-таки пора идти спать.