Бродяга из Руконгая

Мы, студенты Первого класса, снова собрались у величественных врат единственного стационарного Сэнкаймона в Сообществе Душ. Пришла пора учиться ходить по воздуху. На этот раз — без сопровождения старших с шестого курса. Нас даже не стали делить на группы, как в прошлый раз. Особого волнения, захлёстывавшего меня при первой вылазке, я не чувствовал. И это… странно. Неужели квинси больше не станут тратить на нас приманки? Неудивительно, ведь на Большой Земле нас наверняка уже ждёт внушительный отряд сопровождения. Чувствовал ли я себя под их защитой? Не особо. Вряд ли моя персона вдруг стала приоритетной целью для прикрытия. Да и если подумать, как шинигами, владеющему Шикаем, защищать себя любимого теперь целиком и полностью лишь моя святая обязанность. Тц. Похоже, подолгу мяться перед Сэнкаймоном было действительно почитаемой традицией в Сэйрейтее. А значит… стоим. Что же ещё делать? Мысли мои, как обычно, блуждали во всех направлениях. Прорывов пустых больше не происходило, если судить по рассказам других групп и курсов. Видимо, это мы такие везунчики, раз стали «их» целью. Кто именно эти таинственные «они»? Ясное дело, что квинси. Но почему именно мы? Они просто атаковали первых, кто вышел на практику? Или у них есть свои информаторы в Сообществе Душ? Предположение дикое, но сбрасывать его со счетов будет глупо. Был также и другой вопрос. Почему же они вообще снова вылезли на свет Божий? Логичнее ведь было прятаться своими немногочисленными чистокровными, или не очень, семьями и наращивать материальные блага. Тем более, за прошедшие двести лет их изрядно подчистили в Мире Живых. Тратить живые ресурсы на какую-то «армию сопротивления квинси» абсолютно бессмысленно. Но одна мысль пугала меня… Что, если это не было тщательно спланированным планом, а нашими врагами была просто кучка фанатиков? Допустим, какой-нибудь из выживших чистокровных родов решил напомнить о себе, убив побольше наследников благородных кланов. Или, что ещё хуже, перед нами десяток одержимых, которым взбрело в головы уничтожить «молодняк шинигами» — в качестве мести за проигрыш Яхве-сама. Хм, а разве капитан Нулевого отряда, да не будет упомянуто вслух его имя, буквально не стер имя Отца всех квинси из истории? Кажется, именно поэтому старик Зангецу так и не назвал Ичиго своего подлинного имени. Он не мог, пускай и хотел. На странице манги это было изображено красиво и символично. Аккуратно вычеркнуто. Никто, кроме автора на тот момент даже не догадывался, какую глобальную картину скрывает подобная мелочь. Или же я просто когда-то давно насмотрелся странных теорий по Бличу, и теперь они искажают моё восприятие вселенной. Я вздохнул и потряс рукой, пытаясь завязать разговор с товарищами: — Назовите меня сумасшедшим, но это та же Бабочка, что была у меня в прошлый раз, — несмотря на резкие движения, чудное насекомое не хотело покидать тыльную сторону моей ладони. — Да нет, друг мой, мы тебе верим, — хмыкнул Кьёраку. — Найти двух настолько же пассивных и ленивых Адских Бабочек было бы сродни чуду. — Похоже, судьба у меня — привлекать к себе ленивых созданий, — фыркнул я в ответ, на что Кьёраку лишь беззаботно развёл руками. — Может, я на всех них такое воздействие оказываю? — Надейся, что нет, Каору-кун, — улыбнулся Джуширо. — Иначе тебя пожизненно закрепят на посту смотрителя за Адскими Бабочками. Работа несложная, но таким способом выше рядового точно не подняться. К Горо-сэнсэю подлетела одна из вышеупомянутых и передала сообщение. Он кивнул ребятам из Корпуса Кидо, и те наконец-то активировали портал. — Пора бы уже, — проворчал я. — Сколько мы уже тут стоим? Час или два? — Не больше часа, — покачал головой Джуширо. — Сам понимаешь, из-за событий прошлого выхода они теперь всё перепроверяют трижды. — Надеюсь, это даст какой-то результат, — закатил я глаза. Чует моё сердце, что нет. — Как ты сказал в прошлый раз? «Не каркай». Прислушайся к своему же совету, Каору-кун, — нахмурился Кьёраку. — Иначе я окончательно уверюсь, что ты приносишь нам несчастье. — Ага, как же… — неуверенно ответил я. Внутренности Дангая встретили меня знакомым приступом тревоги, что без спроса всплыла где-то на задворках сознания. Но… было и любопытство. Могу ли я заархивировать поток корю? Учитывая его свойства, он стал бы отличным сдерживающим средством. Касаться его мечом я бы не стал, но одну песчинку из шикая пожертвовать — вполне. Или же… Котоцу. Единственным, кто смог его уничтожить, являлся Айзен, слившийся с Хогьёку. Была ли это блажь, или же он специально дал Ичиго побольше времени на тренировки в Дангае? Если так, то зря. Он собственными руками вылепил свою Немезиду. Ну и Амагай Сюске с баккото… хотя стоит ли его считать? Из чего вообще сделаны эти мечи? Наверное, искусственный паразит, как тот, что в повязке Кенпачи. Но важнее другое. Будь у меня больше сил, намного больше — смогу ли я бросаться неуничтожимыми таранами, искажающими ткань времени и пространства? Ладони зачесались, но я сдержался. Не сейчас. Когда-нибудь. Насколько я помню, каждый занпакто способен открывать Сэнкаймон. «Эй-эй, притормози-ка, Герой,» — вмешалась Кобальт. — «Я всё понимаю. Когда в руки попадает молоток, всё начинает казаться подозрительно похожим на гвозди. Но Котоцу состоит из корю. Стоит даже частичке песка коснуться его, это повлияет на весь меч. И на тебя тоже, как владельца.» Это я тоже знаю. Но если я сразу же взорву эту частичку, чтобы оборвать связь? Это ведь будет стоит риска. «Не сейчас, — отрезала она. — И желательно никогда.» «Я поддерживаю её в этом, Мастер. Не стоит,» — встревоженно добавила Баншо. Ладно-ладно, сдаюсь. Ваша взяла. Но однажды… никто меня не остановит. Остаток пути прошёл в тишине, нарушаемой лишь шорохом формы и гулким топотом ног. Рядом плыли верные Адские Бабочки — наши проводники, маяки для душ, чтобы не сбиться с пути. И вот впереди замаячил выход. Мир Живых встретил нас обжигающим жаром. Конец мая, солнце, словно пытаясь расплавить нас, палило без пощады. Горо-сэнсэй окинул окрестности внимательным взглядом и, похоже, удивился отсутствию встречающей нас группы. Первым делом он отправил сообщение через бабочку. — Пока не получим ответ — никто не двигается, — строго сказал он. — Я установлю барьер. И действительно, вскоре над нами сомкнулся оранжевый купол. Барьер отличался от того, что в прошлый раз сдерживал Меноса. Больше пространства, почти уютно. Хоть практику прямо под ним проводи. — Каору-кун, — неожиданно обратился он ко мне. — Я должен был сказать это до выхода, но отвлёкся. В Готее 13 каждому капитану и лейтенанту, находящемуся в Мире Живых, накладывают ограничитель духовной силы. Это также касается и всех, кто достиг шикая — будь то офицер или рядовой. Официально на тебя это не распространяется, так как ты ещё не числишься в отрядах. Однако, чтобы твоё реацу не навредило живым, я запрещаю использовать шикай без крайней необходимости. Прошу, прояви благоразумие. — Понял, сэнсэй, — кивнул я. Ответа всё не было, и напряжение Горо-сэнсэя нарастало. Когда он уже собрался активировать обратный Сэнкаймон для отправки сигнала о помощи, бабочка всё-таки прилетела. Она прошла сквозь барьер свободно. Видимо, таково было его свойство. По лицу сэнсэя стало заметно, что сообщение пришло положительное. — Команда поддержки разбила лагерь немного дальше. Меня не уведомили об изменении планов… Они будут ждать нас после практики, — сказал он хмуро, но спокойнее. Однако, едва он озвучил это вслух, его лицо снова напряглось. Он нахмурился, прокручивая сообщение снова и снова, будто пытался уловить что-то между строк. — Что-то не так? — спросил я, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Кажется, начинается. Пальцы уже обвили рукоять меча. — Возможно. Или мне просто не нравится тон, — пробормотал он мрачно, задумчиво. Затем он резко поднял руку и продиктовал бабочке: — Прошу выслать кого-либо из группы поддержки для личного подтверждения. Бабочка умчалась, оставив за собой тонкий след реацу. Сэнсэй, несмотря на полученный ответ, барьер не снял. И правильно. Что-то его явно тревожило. Мы снова замерли в ожидании. Напряжённая тишина. Даже Шунсуй, обычно расслабленный и вальяжный, молчал, скрестив руки. Джуширо косился на сэнсэя, словно пытаясь понять, что именно тот заподозрил. Остальные просто ждали — кто с тревогой, кто с нетерпением. Барьер дрогнул. Раз. Второй. Третий. В него ударили тонкие, но предельно плотные по структуре снаряды. Синие лучи Святых стрел квинси. Поверхность барьера заискрилась, пошла трещинами и, наконец, затрещала, как лёд под ногами. Реацу, из которого был соткан купол, начала рассыпаться хлопьями, испаряясь с едва слышным звоном. Казалось, в небе заструился пылающий снег. — Готовность! — рявкнул Горо-сэнсэй, обнажая занпакто. — Это не пустые! Никто не покидает формацию! Снаружи показались фигуры. Пятеро в одинаковых серых плащах с капюшонами. Они шли уверенно, не скрываясь. Их выдавал не свет под ногами — квинси больше не прятались, но абсолютное спокойствие. Они шли, как палачи к эшафоту. — Этого… не может быть, — прошептал кто-то позади меня. Действительно, это обман. Не могли всего пятеро квинси уничтожить целую команду сопровождения. Там ведь и офицеры были, стоит заметить. Лидер поднял голову. Черные волосы, гладко зачёсанные назад, европейское лицо — будто вырезанное изо льда. Духовная сила уровня сильного лейтенанта, если я не ошибаюсь. Остальные, если и слабее, то не кратно. Он ухмыльнулся, вещая подготовленную речь: — Просим прощения за задержку, Онабара-сан, — произнёс он с издевательской вежливостью. — Увы, ваши друзья-шинигами… не смогли прийти. Я бы сказал, что вы ещё встретитесь, но ложь — ниже моего достоинства. Словно по команде, все пятеро сбросили плащи. Под ними белые мундиры с синими крестами на груди. Их выражения лиц… пустые, а в глазах лишь угли ненависти. — Это день возмездия. За наш дом. За наших предков. За Лихтрейх. За Господина, — их голоса слились в единый хор. — Защита студентов — на мне! — выкрикнул Горо-сэнсэй. Из толпы вырвались семеро переодетых шинигами. Если раньше их и что-то выдавало — то только занпакто в ножнах вместо асаучи. Первый залп квинси накрыл толпу стеной стрел — десятки Heilig Pfeil. Но уже в воздухе мелькнули щиты Бакудо №81: Данку и №39: Энкосэн. Студенты благородных родов сжали кидо-амулеты, вливая в них больше энергии. Я тоже раскрутил меч и применил тридцать девятый номер. Залп был отражён — обошлось без жертв. Шинигами исчезли в шунпо, навязывая ближний бой. В воздухе вспыхивали хадо, завязались погони по земле и небу. Двое из семи высвободили шикаи. Это была алебарда и нечто, напоминающее меч ацтеков. Жаль, что оба чисто физические. Их цель была проста, нужно отвлечь врагов от студентов. И они справлялись. К сожалению, лидер выбрал целью Горо-сэнсэя. — Ага! Значит, среди личинок шинигами скрывались взрослые особи! — рассмеялся он. — Но и мы пришли не в одиночку. Он ухмыльнулся шире, лицо перекосилось в безумной гримасе. Отбиваясь от двух шинигами сразу, он захохотал: — Прошу, запомни моё имя. Фридрих Блау. Ваш палач. Он выстрелил в небо — Licht Regen. Это была и атака, и сигнал. На краю моего восприятия замелькали новые источники реацу. Всего… тринадцать квинси. Чёртова дюжина, с чёртом во главе. — Сэмпурай, — я не терял времени, застыв как парализованный, стоит сказать. Двадцать пять накопленных молний пошли пулемётной очередью, преследуя исчезающего квинси. Я не пытался убить его, целью было отвлечь Блау от сэнсэя. Тот понял своё задание предельно ясно и воспользовался открывшейся возможностью. Горо воздвиг новый барьер за момент до того, как на него обрушился дождь из стрел Licht Regen. Выдержал. — Хм… Кажется, зря мы решили оставить самое вкусное на потом, — в глазах Фридриха вспыхнуло недоброе пламя. Он разбрасывал шинигами, как котят. Такая физическая сила могла означать лишь одно, Блют Артерие. — Каору! Можно! — крикнул учитель. Как будто мне нужно было разрешение, сэнсэй. Я тут пытался не дать нас всех перебить. — Рассыпься, Banshō! — высвободил я Шикай. Духовное давление капитанского уровня накрыло поле. Я пытался направить его только на врагов. В этом мне помогало Яки, сливаясь с потоком реацу. Квинси, обстреливавшие шинигами, вздрогнули, прекратив атаку и разрывая дистанцию. Лишь затем, чтобы прийти в себя и снова броситься в бой. Над ладонью закружился золотой куб, превращаясь в меч. — Арсенал Великой Воли, — прошептал я. Из золотых частиц вырвались клинки — десятки, сотни. Они вспыхнули и рванули к целям. Некоторые были уничтожены стрелами, осыпаясь песком, но вновь собирались. Часть мечей вонзилась в землю, становясь ретрансляторами моего Обнаружения присутствия. Всё поле боя оказалось у меня на ладони. — Значит, даже среди настоящих студентов первого курса есть владельцы шикая. Неплохо, — лениво отбивался голыми руками от мечей Фридрих, мелькая в хиренкьяку. — Похоже, я нашёл более интересную цель. Он появился у меня за спиной. Ожидаемо. Рассечение! Наполненное реацу лезвие вошло в его, выставленную в защите руку, задев кость. Мне удалось пробить даже Блют Вене, отлично. Вспышка! Нас отбросило в разные стороны. Из его руки вырвало кусок плоти, оставив ожог и обнажив кости. Синие ленты оплели руку врага. Он показательно проверил её работоспособность и ухмыльнулся: — Klavier, — вытянул он лук в мою сторону. Святые стрелы устремились одна за другой. Я не стоял на месте, а целенаправленно сближался. Шальные выстрелы приняла на щит Баншо. Выпад, и за мной следуют мечи, то исчезая, то появляясь. Постепенно я истощал его жизненные силы, но техника марионетки позволяла ему игнорировать большинство ран. В отличии от рядовых квинси, его лук казался полностью материальным. Что-то в этом показалось мне подозрительным, но я не мог уловить, что именно. — Ты хорош, как для шинигами, малец, — усмехнулся он. — Я тоже впервые сражаюсь с таким сильным противником, — ответил я. — Жаль, что ты не один из нас, — покачал он головой, ухмыльнулся. — Но уже слишком поздно сопротивляться. Он был прав. Прибыли новые источники реацу. Ещё восемь. Я взял под контроль невидимые мечи, разбросанные вокруг. Всё это время я не зря метался по полю боя в шунпо, как безголовая муха. Я наложил на них Кьёкко. Фридрих это заметил и лишь снисходительно улыбнулся. Но он никогда не был моей основной целью. Чавкающий звук. Новоприбывшие отразили удары или увернулись, но старичкам не повезло больше. Те, кто замешкался в ожидании поддержки и перегруппировки, оказались пронзены со спины. Часть песка, под мои руководством, невзначай коснулась чужих занпакто. Архивация структуры завершена. Как я и ожидал, просто изменённая физическая форма. Однако это не всё. Я не дал этим квинси просто умереть, подпитывая своими душами запечатанного Яхве. Раз сама их сущность всё равно обречена выйти из цикла перерождения, чтобы стать топливом… Почему бы не «подзаправиться» мне? Никто не узнает, раз до сих пор не догадались, куда исчезают их души. Поглощение. По полю боя разнеслись сдавленные стоны умирающих людей, что подняло боевой дух шинигами. Они с новой силой бросились на прибывших врагов. На краю восприятия замелькали уведомления. Они не отвлекали, но напоминали о себе. Мечи выпивали их души и рейрёку, даже навыки и жизненный опыт. Я оставлял лишь разумную малость, чтобы их живые тела не начали мгновенно усыхать. Клинки рассыпались песком, как бы невзначай касаясь мельчайшими частицами серебряных крестов поверженных воинов. Разумеется, Herr Blau не давал мне передышки. Напротив, он яростно набросился на меня, не в силах остановить геноцид своих людей. Снова. Он чередовал Блют Вене и Блют Артерие, стрелял Святыми стрелами в упор, даже переходил в рукопашный бой. Я с шипением отскочил в шумпо, пытаясь залечить дыру в руке кайдо. Регенерация тоже помогала, пока сотни клинков преследовали Фридриха. Я больше не сдерживался, хотя и не открыл всех своих способностей. Мясо и кость восстановились, хотя рука всё ещё горела огнём. — Licht Regen! — тысячи стрел пошли на перехват моим мечам, успешно поражая каждый. — Я был готов к такому сопротивлению, дитя шинигами! Но не рассчитывал на самом деле применить её. Он оборвал один из порванных рукавов, обнажив Перчатку Санрей… Вот почему его материальный лук показался мне таким знакомым. Если он применит Летц Штиль — нам всем придёт полный пиздец. — Неужели ты понял, что я делаю? Или это страх перед неожиданным козырем врага? — усмехнулся командир. — Ты прав, малыш-убийца. Квинси используют это лишь в двух случаях: когда шансов победить нет, или когда на кону стоит их честь квинси. Я нарочно придержал свои мечи, чтобы он стоял на месте, пока говорил. Он торжественно тянулся к перчатке, но сквозь ретрансляцию мечей я чувствовал, как приближалась помощь с неожиданной стороны. — Саджо Сабаку! — воскликнул Горо-сэнсэй, что успел разобраться с одним из своих противников, изворачиваясь от стрел. Цепи обвили руки Фридриха, мешая ему дотянуться до перчатки. — Рикуджокоро! — шесть лучей света ещё сильнее сдавили его, ограничивая любые движения. — УБЕЙ ЕГО ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ, КАОРУ! Его крик раздался по всему полю боя, привлекая внимание и врагов, и союзников. Блют Вене распространился на каждый кровеносный сосуд в теле Блау, практически перекрасив его в синий цвет. Он медленно впитывал духовные частицы бакудо, в надежде вот-вот освободиться. Его наглая ухмылка призывала меня к действию. Мол, попробуй — всё равно ты совсем скоро умрёшь. — Отголоски Великой Воли, — произнёс я и сорвался в шунпо. Шаг, взмах. За мной вторил десяток искусственных пар рук, что держали копии моих мечей, заполненных реацу под завязку. Рассечение. Множественные блики духовной силы в воздухе ознаменовали конец Фридриха Блау. Один из поглощённых квинси повысил ранг моего Контроля, судя по тому, что я успел заметить. Герр Блау… распался на множество частей. Часть песка осыпалась на его перчатку и крест. Я воткнул меч в самый большой кусок его тела. С техникой марионетки, умноженной волей фанатика, никто бы не стал рисковать продолжением боя. Поглощение. Похоже, пока куски тела лежат достаточно близко, не имеет значения, на сколько частей они разрублены. Прекрасно. Как же я устал. Бах! Щит Баншо заблокировал выстрел, направленный в меня. И не один. Квинси, отвлекаясь от своих битв, разом переключились на меня. Я исчез в шунпо, прыгая по воздуху. Пускай мы не занимались практикой, но я уже обучился этому. Предыдущая стычка с Меносом Грандэ — тому доказательство. Я восстановил немного духовной силы через поглощение, но всё ещё был уставшим как чёрт знает что. Мечи и мои хадо, ограниченные сороковым номером, атаковали оставшихся квинси. Десяток минут и, с моей помощью, шинигами смогли обезвредить их. Пускай я вонзил мечи в парочку из них, Горо-сэнсэй приказал оставить несколько выживших. Их должны будут допросить. Незаметно выпив души из уже поверженных тел, я снова оставил большую часть духовной силы в их телах. Парочку, что осталась в живых, но была выведена из сознания, не стал трогать. — Хорошо… — устало ответил я. Мне пришлось вонзить меч в землю, с трудом удерживая себя на ногах. Реальные битвы с превосходящими противниками… чертовски выматывают. Чёрт, я сейчас упаду. Под руки меня подхватили две довольные морды, забрызганные кровью. — Ну-ну, герой дня. Мы не можем позволить тебе ударить в грязь лицом — причём буквально, — усмехнулся тоже уставший Кьёраку. — Верно, нельзя показывать слабость в такой ответственный момент, Каору-кун, — перекинул одну из моих рук себе за шею Джуширо. Я зашипел от боли. Та самая больная рука, что постепенно заживала. — Когда вы выбрались из-за барьера? — удивлённо осмотрел их я, немного придя в себя под извинения седого парня. — С самого начала, — спокойно сказал Кьёраку. — Ты не слышал, как кричал Горо-сэнсэй, что мы идиоты и наша смерть будет на его совести? — Нет, я тут вообще-то пытался выжить, — покачал я головой. Чёрт, всё из-за этих ретрансляторов. Пускай они создавали отличную картину поля боя, я с трудом различал реацу одного шинигами от другого. К тому же, поскольку они не отличались формой от студентов, как я должен был заметить этих двоих среди них? Кто-то скажет, что Укитаке седой и это довольно заметно. Так вот — не в разгар боя на смерть! — Надо поблагодарить Ямамото-сэнсэя. Пригодилось его Хитоцуме: Надегири, — хмыкнул я, безвольно свисая между двумя товарищами, пока они несли меня к барьеру. — Да-а… — довольно протянул Кьёраку. — Пусть старик теперь только попробует заставить нас ещё месяц отрабатывать удары по каменным манекенам. — Ты уже можешь запечатать шикай, Каору-кун. Станет немного легче, — сказал мне Джуширо. — Всё уже закончилось. Сэнсэй отправил бабочку в Сообщество Душ. — Это действительно были все враги? — спросил я подошедшего Горо-сэнсэя. — Будем надеяться, — мрачно ответил он. Усталость пробивалась даже сквозь его выправку. Что удивило меня больше всего — отсутствие шикая у работника Академии. Видимо, они действительно довольно редки. — Тринадцать. Это довольно внушительное число… но вряд ли их вылезет ещё больше. Раса квинси практически на грани вымирания. По крайней мере, так мы думали… Я смотрел на поле, усеянное телами. Не все бойцы шинигами пережили эту битву, двоих им удалось забрать с собой. Синие кресты на белой форме были залиты красной, но уже чернеющей кровью. Серебряные артефакты поблёскивали на земле. Мои мечи устилали поле боя, куда ни глянь. С чистой душой я отозвал их. Они рассыпались золотым песком и вернулись в куб. Он перелился в воздухе и аккуратно заполнил собой ножны, застывая в форме меча. Когда я запечатал шикай, катана вновь оказалась на своём привычном месте. Спасибо, Баншо. У меня на такие фокусы больше не хватит сил. Недалеко от нас открылся Сэнкаймон. На передовую шагнули отряды четвёртого и второго дивизионов. Главный из медицинского подразделения уже раздавал приказы, за ним шли шинигами с носилками и другим оборудованием. Я с усталой, но довольной улыбкой ожидал момента, когда же смогу проверить всё то добро, нажитое в этом тяжёлом бою. Тела были оставлены в «естественном» состоянии, у меня хватало опыта работы с мертвецами. Рейрёку квинси была полностью ассимилирована, ничто не выдавало меня. Полагаю, даже глубокая проверка не покажет постороннего следа. Куда уходят души бело-синих, шинигами совершенно не подозревают. Иначе бы они позаботились об их окончательном уничтожении. Ничто не выдавало, что я поглотил их души… по крайней мере, я на это надеюсь. Да и шикай поглощающего типа не был редкостью, как и не считался запрещённым. Тот же Юмичика, например. Он скрывал его только из-за стыда перед отрядом. Или даже Фурофуши-тайчо. Как я слышал, она тоже поглощала в бою духовную силу противника. Не зря она была одной из самых опасных капитанов. Это был риск. Но без риска нет награды. Пришлось даже открыть Отголоски… но это всё ещё в пределах «нормальных» способностей моего меча. — Великая Воля, ха-а? — насмешливо протянул Кьёраку. — Похоже, сегодня ты всем доказал, что твоя Воля и в самом деле Великая? Я усмехнулся сквозь стиснутые зубы, рука неимоверно чесалась изнутри и снаружи: — После сегодняшнего… она уж точно больше, чем была вчера. — Хороший ответ, — улыбнулся Укитаке. — Но… только не обижайся. Мне теперь тоже кажется, что ты действительно приносишь несчастье. Может сходим как-нибудь в храм Исэ? Они очистят тебя от плохой удачи и злой кармы. Естественно он просто шутил, хотел разбавить обстановку. Но стану ли я это терпеть? Нет. Я провёл рукой по ещё свежей крови на своей одежде и ладонью вымазал ему лицо. — Фу-у! Нет, я и так весь грязный, — скрючился он от отвращения. Как хорошо быть живым… в который раз.