Бродяга из Руконгая

Само собой, Чика Шихоин, как капитан, и его толстый лейтенант из рода Омаэда тоже прибыли на место происшествия. Что-то вкололи бессознательным квинси и куда-то их уволокли. Часть шинигами из Четвёртого, после лечения особо пострадавших, и моей руки в том числе, занялась упаковкой тел погибших. Наших — и квинси тоже. Не знаю зачем. Вероятно, за двести лет им уже проводили вивисекцию всеми возможными способами. Студентам повезло куда больше, чем тем, кто сражался. Всё же Первый класс — бакудо хоть как-то знают, плюс дорогие защитные амулетики помогли. Хачиген снова блистал. Те выстрелы, что всё же проходили сквозь щит, он принимал на себя. Довольно успешно, стоит отметить. Хотя выглядел он выжатым как тряпка… впрочем, и я сейчас не лучше. Духовной силы у меня оставалось достаточно. Ещё пятёрку стандартных квинси без Блюта я бы одолел. Но как же я устал. Баншо недвусмысленно намекнула: это цена за архивирование целого списка явлений и предметов. Похоже, не стоит быть слишком жадным в бою… но, а когда, если не тогда? Все кресты и даже перчатка, хоть и вместе с рукой, были оперативно собраны бойцами Второго дивизиона и отправлены на исследование или утилизацию. Иной такой возможности могло и не представиться. Ну, а дальше — стандартная процедура: возвращение в Академию, обследование на скрытые травмы, отчёты, доклады… Разумеется, пришлось продемонстрировать всё, что я уже успел показать в бою с Фридрихом Блау. Вот же зараза бело-синяя, я его имя надолго запомню. Впрочем, кроме ещё большего количества мечей, искусственных рук, что могут выполнять приёмы зандзюцу, и пассивной защиты, ничего лишнего я не выдал. Вообще, поразмыслив, понимаю — я, пожалуй, худший из возможных противников для квинси. Когда спросили, а как ты так быстро освоил новообретённый Шикай, я даже не стал лукавить. Похвастался тем, что свободно погружаюсь во внутренний мир и тренируюсь по ночам и на уроках медитации с очень дружелюбным духом меча. Те покивали, развели руками и списали всё на то, что я — «гений». Удобно. С моими новыми профессиями от Дневника я вполне на него потяну. Кьёраку и Укитаке, помимо похвалы, получили и выговор. Мол, куда полезли, дураки? У Каору, дескать, хоть Шикай есть, а вы-то зачем рисковали? Что нам говорить вашим благородным семьям? «Погибли при исполнении»? Вы ещё даже не полноценные шинигами — это не сработает. На этот раз капитан Шихоин и его личный «допрос» миновали нас. Если раньше мы вызывали какие-то подозрения, то теперь, когда мы едва живыми вернулись из боя, перемазанные кровью квинси, вопросы отпали. Просто студенты, которым жутко не везёт оказаться в эпицентре событий. Выжили — и ладно. … Ночь. Внутренний мир. Платформа. Два духа мечей, которым было что мне сказать. — Вы были излишне жадным, Мастер, — сказала Баншо, вновь сокрыв лицо маской. — Захотели всё и сразу. Кресты, занпакто, навыки… и даже их сущность. — Но я ведь выжил и даже мог продолжать сражаться… или же бросить всех и сбежать, — пожал я плечами. — Не беспокойся, зная насколько утомительно архивировать столько явлений, я теперь буду осторожнее. — Очень на это надеюсь, Мастер, — кивнула она. Её пронзительный взгляд стал чуть мягче. — Вы должны понимать, что для нас ваше выживание всегда первостепенно. Сила же — вторична. — Понимаю, но мне до определённого момента ситуация казалась контролируемой, — развёл я руками. — Сама понимаешь… рефлекс — тащить всё, что к полу не прибито. Его не так-то просто из себя вытравить. Она кивнула, и платформа вдруг оказалась на первом этаже. Она тоже могла так делать — просто редко пользовалась этим правом. — Там что-то снаружи? — осторожно спросил я. — А как ты думаешь, Герой? — хмыкнула молчавшая до этого Кобальт. — Ты поглотил представителя совершенно иного духовного вида. Выйди и полюбуйся последствиями… хотя нет, звучит мрачно. Скорее, оцени свои достижения. Я распахнул чёрные врата, и передо мной открылась захватывающая дух картина. Песок под ногами всё ещё оставался алым, словно сама земля истекала кровью воспоминаний, свидетелей которым не осталось. Барханы безмолвно вздымались волнами, неведомыми ветру. А небо над головой — белое, стерильное, лишённое света. Как взгляд того, кто не знает сомнений. И там, в этой безгрешной пустоте, на горизонте стоял он — крест. Высокий, белый внутри, сияющий голубым светом, лишённым тепла. Свет проникал в глаза, но не касался сердца. Он не принадлежал этому миру. Этот свет когда-то был частью других. Тех, кто жил, подчиняясь воле чуждого Сына Божьего. Тех, кто верил, что сила дана им по праву рождения. А я, чужак в этом мире, ставший шинигами… не родился и даже не был одарён ею. Я вырвал её, сломал сопротивление, впитал и растворил, как пепел в воде. Образуя новое вещество. Синие частички кристаллизовались из ниоткуда, направляясь к кресту, сотканному из света. Без каких-либо объяснения я понял, что это. Медитация, что пассивно поглощала духовную силу из окружающей среды, вышла на совершенно новый уровень. Нет… стойте, это отличалось от моей привычной способности. — Это не опасно? — неловко спросил я. — Нет, не думаем, — пожала плечами Пустая. — Ты поглотил эту силу и усвоил её. Теперь она полностью твоя. Частица Короля Душ стабилизирует её — как раньше было с нами. К тому же, между силами квинси и шинигами нет никакого внутреннего конфликта, в отличии от влияния энергии пустых на обе расы. Сам знаешь. — Потрясающе, — я не мог отвести глаз. — Можно подойти ближе? — Конечно, — подтвердила Баншо. — Эта вещь, насколько мы поняли, собирает частицы духовной силы из внешнего мира и переваривает их. Вероятно, у неё есть и другие функции, но мы с ними пока не сталкивались. Чем ближе мы подходили, тем сильнее свет давил на глаза. Это не было неприятно или болезненно — я не ощущал угрозы или враждебности. Он просто был. Присутствовал в своём безмолвном великолепии. Как алмаз, что вставили в золотую корону. Увы, других сравнений не находилось. Обдумав это несколько раз, я протянул руку и коснулся основания креста. Ничего не произошло. Свет мягко изогнулся и обтёк мою ладонь. Но в этот миг я отчётливо осознал всю свою структуру: Сон Души, Звено Цепи, энергетические каналы в руках… будто меня просветили рентгеном. Даже глубинная связь с двумя мечами и частицей Короля Душ открылась моим чувствам. Я отдёрнул руку, принимая эту информацию. Не знаю, зачем он это делает, но пока оно мне не нужно. Заметил и ещё кое-что. Силы квинси не имели внешней связи. Они действительно целиком мои, без лазеек и бэкдоров. Хорошая новость — Аусвелен мне не грозит. Хотя это и так было понятно, внутренняя Пустота имеет многие преимущества. — Как ощущения? Я не рискну это трогать, — нервно усмехнулась Кокуу. — Физически — никак, — покачал я головой. — Но пока прикасаюсь к нему, моя духовная структура здесь ощущается особенно ясно. — Думаю, это полезно? — неуверенно приподняла она бровь. — Сможешь провериться на наличие внешнего влияние… типа паразитов, скрытого кидо или даже воздействия на разум иллюзиями. — Как вариант, — проворчал я. — Неужели вся моя креативность действительно ушла в тебя? Мы вернулись к Башне. Наконец-то я решил открыть панель навыков. В реальном мире, с этим нежеланным вниманием, даже минутки лишней не нашлось, чтобы спокойно взглянуть на тяжко давшийся прогресс.

Повышение навыка!

Поглощение: С → B Контроль духовной энергии: C → B Коллекционер: Е → C Регенерация: C → B Неплохо. Эти ранги я точно заслужил потом и кровью. Даже Коллекционер подрос! Похоже, считаются не только артефакты и находки, но и способности. Приятно. А теперь… что же мне оставили на память души тех квинси? Чёрт возьми, восемь человек это много! И они определённо успели за жизнь не мало всего — и пережить, и убить, и натренироваться. Особенно Фридрих. Судя по его Блюту, он наверняка был чистокровным. Шансы на это довольно высоки. А то, что первые жертвы среди квинси усилили мой ранг Поглощения — приятная вишенка на торте. Теперь, мне достанется намного больше «трофеев».

Получены навыки!

Активные навыки:

Контроль духовных частиц — F (1/100) Создание духовного оружия — C (63/100) Мастерство стрельбы — C (51/100) Хиренкьяку — F (21/100) Блют Вене — B (1/100) Блют Артерие — B (1/100) Рансотенгай — С (1/100) Хайлиг Пфайль — D (72/100) Хм, похоже, не так уж и много опыта я смог получить. Только умение обращаться с луком, формирование оружия/стрел и техника быстрого перемещения. Ранги контроля рейши нельзя было просто «поглотить», я должен был освоить их самостоятельно. Всё же, духовная структура у нас совершенно разная. Иные же высокие ранги навыков обуславливались редкостью способностей. Прямо как Рассечение, что изначально начиналось с ранга В. Однако, радость от внушительного списка наград за тяжёлый бой омрачила жестокая реальность. Так много всего… и так мало того, что я смогу открыто применить. Но разумеется, сожаления не могли мне помешать опробовать новоприобретённые навыки в собственном внутреннем мире. Золотой песок наскоро активированного шикая собрался в серебряный крест, а в руках из духовных частиц медленно и неловко сформировался простейших голубой лук. Он подрагивал и грозился распасться, но как-то держался. Пускай реалистично мне был доступен только один, всего в памяти навыка сохранилось три их вида. Коджаку — стандартный, что со своим контролем я едва поддерживал. Гинрей Коджаку — уже продвинутый, по форме напоминающий крест из восьми лучей звезды, вписанных в круг. И Хайлиг Боген — тот самый, что имел материальную форму, как у моего бывшего врага. Я прицелился и неловко выстрелил в одного из моих песчаных солдат, который возник вдали по моему желанию. Выстрел. Попал. Хотя целился в голову, попадание в корпус тоже считаю успехом. Всё-таки я впервые пользуюсь этим видом оружия. Даже С-ранг не превращает мгновенно дилетанта в уверенного снайпера. — Хайлиг Пфайль, — произнёс я и выстрелил плотной Святой стрелой. Пересобранный солдат разлетелся на клочья. Я не переживал о повреждениях своей души такими трюками. Это свойство было заархивировано моим мечом ещё в бою, а потому я прекрасно понимал с чем имею дело. Моя рейрёку по-прежнему имела суть шинигами, так что настройка по умолчанию для квинси на уничтожение душ была у меня отключена. И далеко не факт, что я без высвобожденного занпакто смогу её воспроизвести. Навык Хайлиг Пфайль содержал в себе и дополнительные техники. Те самые — Клавир и Лихт Реген, испытанные врагами на мне и на моих щитах. Мощно. Даже целиться не нужно — просто направляй и стреляй. Рансотенгай казался особенно интересным. Я возлагал на него большие надежды на случай критических ситуаций. Жаль только, что пользоваться им пока не умею — болтаюсь как муха на липкой ленте… Блют. Как много в этом слове. В атакующем режиме я способен разнести ногу песочного Меноса. В защитном — выдержать серьёзный удар Баншо. Вот бы научиться скрывать синий узор вен, что ползёт по коже. Выглядит, конечно, круто… но меня ведь точно убьют, если заметят. Может, получится перекрасить кожу через Подчинение? Или покрыть тело песком телесного цвета? Когда-нибудь займусь этим. Хиренкьяку? Чем-то отдалённо похоже на полёты на мече, только в куда более отзывчивом и контролируемом формате. Вполне способен соперничать с шунпо… но только при серьёзных тренировках, которые я не проходил. Но ведь это ещё не всё.

Пассивные Навыки:

Обнаружение духовных нитей — А (1/100) Поглощение духовных частиц — С (3/100) Рэйраку — визуализация духовной силы в виде лент или нитей. Навык, о котором быстро забыли после первого или второго его появления. Насколько я помню, пользовались им только Исида и Куросаки. Какая жалость. Высокоуровневая техника. И вправду — целый А-ранг. Пригодится. Шинигами ведь тоже могут её использовать, если верить Рукии. А эффект второго навыка, который в отличии от Контроля рейши, был необычайно высок, я вижу собственными глазами. Крест не останавливался ни на секунду, притягивая к себе блуждающие огоньки, что вскоре станут моей силой. — Наигрался? — подала голос Пустая. — Вполне, — хмыкнул я. — Но это были ведь только мои навыки. Посмотрим, что захватил меч. Алебарда и макуавитль всплыли как часть моего Арсенала, но ничем интересным себя не проявили. Какая жалость. Не знаю почему, но это задело меня. Нет, не из-за жадности или разочарования — всё же это мои первые архивные занпакто. Они были крепче обычных конструктов, наравне с моими собственными душерезами. Просто… обидно. Не всем в этом мире везёт на яркие, интересные или хотя бы полезные способности. Даже среди тех, кто сумел выделиться хоть каким-то талантом и добился Шикая. Просто не повезло. Неважно. Оба оружия рассыпались в песок. Были и другие вещи, которые я позаботился проанализировать. Перчатка Санрей. На деле, Летц Штиль меня пока не интересовал. Когда-нибудь я подберусь к нему вплотную. Его единственным внушительным минусом был защитный эффект тел квинси, что запирал их силу внутри. У шинигами такого быть не должно за отсутствием живого тела… но я не стану рисковать, чтобы проверить это. Так никаких квинси для поглощений на напасёшься. Хотя, тот же Фольштендиг, его улучшенная версия, имел куда больше минусов. Необходимость Шрифта от Яхве и возможность того в любой момент отобрать силы обратно, например. Меня куда больше привлекало её другое свойство — рассеивание рейши. Перчатка насильно будоражила духовные частицы, мешая носившему её квинси так просто сформировать духовный лук. Эффект был заметен сразу, лук отказывался формироваться начисто, но попытки уже поднимали прогресс ранга. Перчатка работала как своего рода утяжелитель для тренировок. Да, чтобы достичь максимального результата, её нужно носить. И постоянно. Но я не могу себе этого позволить. Сейчас — нет. Благо, что с помощью песка я могу надевать и снимать её без проблем. Словно броню. Или… кандалы. Это определённо ощущалось таким образом. Я покрутил перчатку Санрей в руках. Оружие последнего шанса и тренировочный инструмент в одном флаконе. Как много тайн ты скрываешь? Но это потом. Пора возвращаться. … Об очередных изменениях в атмосфере Академии даже не стоит говорить. Мы что-то делаем — люди как-то реагируют. Их мнение не имело какого-то значения. В отличие от мнения Ямамото-сэнсэя. На первом занятии после смертельной битвы мы ожидали вердикта Генрюсая по поводу наших действий. И по дороге к нему мы, как обычно, завели разговор. — Так, получается, каждый из нас убил кого-то Рассечением? — спросил я, думая, сможем ли мы пройти финальное испытание генерала. — Ага, — ответил Кьёраку. — Честно, вряд ли у нас был другой вариант. Слишком вёрткие, гады. Всё пришлось вложить в один удар. Укитаке молчал. Бледнолицый и болезненный парень был погружён с свои мысли и просто бездумно переставлял ноги, стараясь не отставать от нас. — Ты в порядке, Джуширо? — задал я вопрос. — А? Да… — кивнул он. — Просто… теперь я понимаю, что ты имел в виду под «казнью». Это было не то намерение, с которым я хотел использовать эту технику. Но в моменте оно подошло. — Это ведь не столь важно, — я прямо ответил ему. — Например, я ни о чём не думал. Тогда в ушах звенело «любой ценой» от Горо-сэнсэя, и поэтому я просто вложился в один смертельный удар изо всех сил. — Скажи мне, Каору-кун, — с вымученной улыбкой начал Укитаке. — Как ты так легко убиваешь? У меня до сих пор перед глазами картина, как его тело расползается на две части. — Привычка, — я пересёкся с ним взглядом, и он понял, что это не шутка. — Не задумывайся над этим. Не все враги заслуживают второй мысли о себе. Не все человеческие жизни достойны пощады. Если кто-то пытается убить тебя без шанса отступить и разойтись миром — это вопрос выживания. Ты не должен жалеть врага или прощать его. Иногда его стоит просто убить. — Вау… — покачал головой Кьёраку. — Иду я себе, в ожидании нового приёма от старика Ямы, а ты тут такой мрак нагоняешь. Не учи плохому нашего чистого и невинного Джуширо-куна. — Не стоит, Шунсуй-кун, — отмахнулся Джуширо. — Кажется, я понимаю… Ямамото-сэнсэй ждал нас в одиночестве. Он не нуждался в словах, чтобы заставить нас замереть в напряжении. Его присутствия было достаточно. Он не поприветствовал нас и не задавал вопросов. Только скользнул по нам взглядом и произнёс: — Ваше Хитоцуме: Надегири впервые вкусило крови. Мы не ответили. Только склонили головы, как будто были в чём-то виноваты. — Поднимите головы, — жёстко сказал он. — Нет в этом позора. Мы подчинились. Он посмотрел в глаза каждому из нас. — Вы выполнили задание. Каждый из вас применил технику, зная, чем она обернётся. Без колебаний. Без жалости. Это и есть суть Надегири. Она не прощает. Она выносит последнее решение. Мы много раз слышали эти слова, но лишь недавно осознали их суть. — Многие шинигами всю жизнь тренируются, но в решающий момент отводят клинок. Вы не отвели. И потому — вы остались живы. Он сделал шаг вперёд, и пол скрипнул под его ногами. — Убийство не подвиг. Не заслуга. Это обязанность. Но если вы способны убивать, не теряя человечности — значит, я не ошибся в вас. Он замолчал на мгновение. — Не ищите пощады в бою. Не давайте пощады без причины. Пощада — это не слабость, но вы должны уметь отличить тех, кто её достоин, от тех, кто ею прикроется, чтобы ударить снова, — он обращался ко всем нам, но слова были предназначены именно Джуширо. Его голос не дрогнул. Не смягчился. Но в этих словах, их тяжести, была та редкая нотка признания, которую от Ямамото получали лишь немногие. — Вы ещё многого не понимаете. Но одно ясно. Вы — мои ученики. Это не было похвалой. Это было приговором. Печатью. Весом, который теперь несли мы. — Продолжайте. Не вздумайте отступать. Путь не окончен. Он едва начался. Он повернулся к стойке с боккэнами, давая понять, что разговор окончен. Но перед тем как взять деревянный меч, бросил через плечо: — Смерть теперь ваш попутчик. Привыкайте. Дальнейшая тренировка внимания не заслуживает. Хотя мы оставили зарубки на манекенах, но не смогли рассечь боккэн в его руках. Как и в прошлый раз. Как и всегда. Он будто стал ещё твёрже и жестче. Мы ушли без новой техники, но с признанием Генерала. Экзамены же, стоило упомянуть о них, прошли будто мимо меня. Я и моргнуть не успел, как всё закончилось. Но до их наступления нас всё же снова отправили в Мир Живых. Смерть, как оказалось, тоже не повод отлынивать от учёбы. Особенно если умерли не ты и не твои товарищи. Цинично, но факт. От обязанностей тренироваться и становиться сильнее это не освобождало. Иначе их смерть не имела бы смысла. Так нам сказали. На этот раз мы находились под полным наблюдением. По обе стороны порталов нас ждали команды сопровождения. Кто-то молчал, кто-то смотрел в сторону, но каждый из них был готов вмешаться, стоит чему-то пойти не так. Тренировку проводили строго по регламенту: ходьба по воздуху, манёвры на высоте, прицельные спуски с удержанием духовного давления — всё отрабатывалось до автоматизма. Но ощущалось это не как занятие, а скорее, подготовка к бою, который может начаться в любую минуту. Даже ветер казался настороженным. Когда мы впервые с ребятами оторвались от земли и понеслись над полями, в груди кольнуло странное чувство. Свобода. Мы неслись сквозь воздух, чувствовали, как под подошвами натягивается духовная опора. Без спешки, страха и адреналина. Плохой новостью было, что до самого конца первого курса мы так и не смогли разрубить боккэн в руках Ямамото. В какой-то момент он покачал головой и сказал неожиданно тихо: — Положите боккэны. Мы подчинились. — Ваше намерение сбито. Вы зацепились за страх — и за гордость. Очистите разум. Без этого вы не постигнете Надегири. Он повернулся к нам, и впервые — впервые — в его голосе прозвучало нечто почти похожее на заботу: — Я возобновлю ваши тренировки после начала второго курса. До тех пор — медитируйте и тренируйтесь сами. Свободны. Мы покинули территорию Первого отряда, переговариваясь друг с другом. — Ну, это было неожиданно, — подал голос Шунсуй. — То, что он дал нам отгул? Или то, что мы так и не продвинулись в этой технике спустя всё это время? — язвительно процедил я второй вопрос. — Первое, — хмыкнул он. — Но делать нечего, продолжим тогда, когда он скажет. — Каору-кун, ты ведь останешься в общежитии Академии на лето? — спросил меня Джуширо. — Да, — пожал я плечами. — Дома у меня нет. Тем более, Чигири-сан меня отправил на практику в Четвёртый отряд. Будет чем заняться в Сейрейтее. — Нет покоя нечестивым, — с жалостью покачал головой Кьёраку. — Не беспокойся, мы обязательно тебя навестим, чтобы ты не сошёл с ума ото всей этой работы. — А вы собираетесь вернуться к семьям? — задал я очевидный вопрос. — Да, долг зовёт, — закатил глаза Шунсуй. — Но надолго они меня не удержат, помяните моё слово. — Я какое-то время проведу с родителями, но потом вернусь в общежитие. Давно не виделся со своими братьями и сёстрами, скучаю по ним, — задумчиво произнёс наследник Укитаке. — Семья — это важное дело, не забывайте о них, — кивнул я. — Безусловно, но иногда от них очень сильно устаёшь, — хмыкнул пьяница. — Кстати, а не отметить ли нам окончание курса? Всё же повод есть, да ещё какой. Мы выжили. Несмотря ни на что. — Ну, тут грех отказаться, — принял я предложение. — Ух-х, надеюсь, завтра я буду не слишком помятым, — пробормотал белячок. — Отец скажет, что меня здесь спаивают. — Кстати, — приобнял меня одной рукой Шунсуй. — Твой портрет моего занпакто теперь будет висеть в резиденции моего клана. Я сделаю это семейной реликвией! — По-моему ты перебарщиваешь, — аккуратно выскользнул я из его хватки. — Эта картина даже не настолько хороша. — Это ты ещё не видел портрет Основателя семьи Кьёраку, — прыснул он от смеха. — Всё не может быть настолько плохо… — усомнился я. — Словами это не передать, надо будет тебя как-то пригласить в гости. Только одеть поприличнее, — пытался доказать он мне свою точку зрения. — Ты уверен? Глава клана Кьёраку не бросит в меня грязной сандалией при встрече? Ты говорил он не в восторге от таких как я. — Возможно, — неловко скривилось его лицо. — Но я скажу, что ты один из «хороших». — Я приглашу тебя к нам, — взял на инициативу Джуширо. — В семье Укитаке менее строгие порядки, да и мы всегда рады опустить формальности с друзьями. — Не хвастайся… — проворчал Кьёраку. Вот таким образом мы и добрели до нашего знакомого заведения… А дальше быстро наступило утро, и я проснулся в знатно опустевшем общежитии.