Любовь во время зимы

Мама спит, она устала...

Ну и я играть не стала!

Я волчка не завожу,

А уселась и сижу.

Не шумят мои игрушки,

Тихо в комнате пустой.

А по маминой подушке

Луч крадется золотой.

И сказала я лучу:

- Я тоже двигаться хочу!

Я бы многого хотела:

Вслух читать и мяч катать,

Я бы песенку пропела,

Я б могла похохотать,

Да мало ль я чего хочу!

Но мама спит, и я молчу.

      

(с) Е. Благинина

      Му Цину было два года, когда отца не стало.       Они потратили на лечение все деньги, но отец все равно умер. И Му Цин с мамой остались вдвоем, в общежитии, где у них была даже не комната, а треть комнаты, которую мама занавесила шторкой. Мама устроилась на работу в ателье - жадная хозяйка платила ей гроши, но зато ателье было совсем рядом с общежитием и садиком, и маме было позволено отойти по своим делам в любой момент.       Все это Му Цин знал по рассказам. Он не помнил ни отца, ни общежития.       Его первое воспоминание было о яслях. О том, как воспитательница усадила всех детей за стол и принесла им какие-то вкусности, а Му Цина отвела в сторонку и посадила играть. Сначала он обрадовался - все игрушки сделались в его распоряжении, а потом задумался – почему только ему не дали сладости? Однако просить их у воспитательницы было унизительно, и Му Цин сделал вид, что ему не очень-то хочется. Это уже потом он понял, что мама просто не смогла заплатить за угощение. Му Цина редко баловали, так что отсутствие сладостей было для него обычным явлением. Но с тех пор его не оставляло чувство, что он «не такой», как остальные дети.       Пока Му Цин был маленьким, он не задавался этим вопросом, но уже замечал некоторые вещи. Например, что у других детей новые и красивые игрушки, а у него старые и зашитые-перешитые. Из-за этого Му Цина не принимали в игры, но упрямый и гордый нрав не позволял ему проситься снова или жаловаться воспитательницам, поэтому он частенько играл сам с собой. Да, одному было совсем не весело, но Му Цина будто ломало изнутри, когда он представлял, как подойдет к противному А-Лину или А-Шэню и начнет умолять их разрешить поиграть вместе. Мама растила Му Цина скромным и сдержанным, как будто чувствовала, что огненному характеру нужна крепкая огранка из воспитания. Поэтому он не хулиганил, чтобы привлечь к себе внимание, и в результате привык держаться особняком от других детей.       Потом наступило время школы.       Как раз в то же время мама нашла работу на швейной фабрике и они переехали в другой район. На фабрике мама стала получать больше, чем в ателье, и хотя их район считался одним из самых бедных в городе, им удалось снять целую комнату в коммунальной квартире. Мама очень гордилась ею. А еще теперь она могла перерабатывать, что тоже приносило дополнительные деньги.       Но это значило, что Му Цину нужно становиться самостоятельным. Мама не могла провожать и встречать его из школы, поэтому, начиная с семи лет, Му Цин ходил один.       Школа находилась далеко, а единственный путь пролегал через трущобы. Му Цину было очень страшно идти через них – преступления в трущобах совершались чаще, чем привозили свежую воду. Не то, чтобы с семилетнего пацана в старой одежде можно было что-то взять, но его могли похитить или сделать что-нибудь ужасное. Часто Му Цин бежал всю дорогу практически без остановки. Однажды зимой он чуть не попал под машину, поскользнувшись, в другой раз за ним погналась собака, и ещё один раз пришлось прятаться от какого-то мужчины, который настойчиво звал в гости. Через год трущобы снесли и на их месте началась стройка. Путь по окружной дороге занимал больше времени, но стал намного безопаснее.       В школе Му Цин наконец понял, в чем разница между ним и другими детьми.       Он очень-очень бедный.       Он узнал, что другие дети живут в своих квартирах или в частных домах (а они с мамой делили квартиру с еще двумя семьями). У других детей есть собственные комнаты (а они с мамой спали вдвоем на старенькой кровати). У других детей новая одежда и обувь (а Му Цин носил то, что мама могла урвать на барахолке или перешить из старых вещей). Дети ходят обедать в столовую (а Му Цин приносил еду из дома, потому что мама не могла оплачивать столовскую еду).       Конечно, из-за этого одноклассники не хотели с ним дружить. Му Цина не звали в игры, отказывались становиться в пару на физкультуре, хихикали над ним и даже пытались задирать. Покорись Му Цин обстоятельствам, влейся в компанию в качестве мальчика для битья, со временем он бы смог прижиться. Но от таких перспектив его воротило похлеще, чем от протухшей еды. Гордость выгибала спину, точно рассерженная кошка, волна отторжения поднималась внутри, стоило только подумать о том, чтобы перед кем-то пресмыкаться.       И Му Цин держался с одноклассниками на равных, не позволяя себя унижать. Давал отпор - сначала кулаками, но после нескольких крупных драк, из-за которых мама плакала вечерами, научился защищаться словами. Со временем Му Цин отточил это искусство до совершенства. Ведь слова бьют очень больно, а следов, в отличии от кулака, не оставляют.       Хорошо учиться он начал с первого класса. Сначала потому, что учеба ему нравилась и давалась легко, а хорошие оценки радовали маму. Но во втором классе, после случайно подслушанного разговора учителей, у Му Цина появилась еще более веская причина.       Однажды, после уроков он обнаружил, что забыл в школе тетрадку с домашним заданием и решил вернуться за ней. Школа уже опустела, но дверь в класс была приоткрыта. Му Цин услышал голоса и остановился.       Это был их классный руководитель и учительница труда. Они обсуждали какого-то ученика: «Этот мальчик с фамилией Му… Ничего из него путного не выйдет. Гнилой плод от гнилого дерева». «Мать швея, что она может ему дать». «Не вижу смысла ставить ему высокие оценки». «Только чужое место будет занимать в университете».       Му Цин понял, что говорят о нем. Его лицо вспыхнуло, а рука невольно сжалась на дверной ручке. Но он не испугался и не огорчился. Он разозлился.       «Это вы так думаете!» - мысленно прокричал им Му Цин. - «Когда я вырасту и разбогатею, я посмеюсь вам всем в лицо! Тогда вы пожалеете, что так говорили обо мне!»       Он резко открыл дверь и учителя вздрогнули от неожиданности. Му Цин сделал равнодушное лицо, поклонился, забрал тетрадь и молча вышел. Всю дорогу домой его колотило от злости и обиды, а дома он сгреб все учебники, отнес их на стол и принялся старательно зубрить.       Именно тогда Му Цин решил, что если будет хорошо учиться, то сможет устроиться на хорошую работу и выбраться из нищеты. Он цепко ухватился за эту мысль и вскоре стал одним из лучших учеников в классе.       А мама не могла на него нарадоваться. Ее усталая счастливая улыбка, когда она просматривала табель с оценками, согревала маленькое сердечко Му Цина. Так он окончательно решил для себя, что счастье близких людей стоит любых усилий. И навсегда зарекся обращать внимание на посторонних.       Кроме учебы, начиная с шести лет, Му Цин помогал маме с домашними делами, чтобы дать ей отдохнуть после изматывающих смен на швейной фабрике. Повзрослев, он взял на себя все бытовые обязанности. Нередко на общей кухне тетушки-соседки хихикали с восьмилетнего Му Цина, бледного и серьёзного, стоящего у плиты на маленькой табуретке с поварешкой в одной руке и учебником математики в другой.       Иногда к маме обращались с просьбой сшить или починить какую-нибудь одежду. За это платили немного, но мама с радостью бралась за любую возможность заработать. Му Цин помогал ей и в этом. Мама научила его делать выкройки, основам шитья, работе с разными тканями и целой куче маленьких хитростей. Сначала Му Цин просто сидел рядом, подавал нитки и ножницы, нанизывал бисер, собирал в складки кружева, а чем старше становился, тем больше работы мама ему доверяла. Он обрабатывал края ткани от осыпания, подшивал рукава и подолы, кроил. А однажды, когда мама сильно заболела, даже смог в одиночку пошить платье для маленькой девочки (под маминым руководством, но все же). Конечно, если бы в школе об этом узнали, обязательно засмеяли бы его. Но мама с улыбкой говорила: «Лишних знаний не бывает, сынок. Никогда не знаешь, что и когда тебе пригодится», поэтому Му Цин запоминал все, чему она его учила.       И все же, младшая школа прошла относительно спокойно. Были и хорошие моменты – Му Цин завел приятелей из таких же небогатых семей, победил в школьном конкурсе по рисованию. К концу младшей школы у него была репутация прилежного тихони, который может за себя постоять.       Людей называют сильными не просто так. Сила проявляется под воздействием обстоятельств, и чем они тяжелее, тем больше силы нужно, чтобы с ними справиться. Так что, восхищаться тут нечем. Этого человека стоит лишь пожалеть и постараться не допустить повторения того кошмара, через который ему пришлось пройти.       Так вот, Му Цин был ОЧЕНЬ СИЛЬНЫМ.       В средней школе началась травля.       Работникам фабрики урезали зарплату и мама была вынуждена вернуться к подработкам в ателье. Класс поменялся - теперь в нем было много детей из семей среднего достатка. Одноклассники выросли, стали наглее, смелее и агрессивнее. Они собирались в компании по интересам, а Му Цин по-прежнему держался в стороне. Бедно одетый, резко отличающийся от других, он сразу стал изгоем. Школьные задиры портили его учебники и тетради, на которые мама с таким трудом доставала деньги, дразнили «мусорщиком» и «нищетой», открыто надсмехались над его заштопанной одеждой и домашней едой. С Му Цином избегали садиться рядом, а когда он проходил мимо, демонстративно зажимали нос.       Политика «давать отпор» больше не помогала. Одноклассники находили в травле удовольствие, развлечение между уроками, и Му Цин, стараясь не давать им такой возможности, начал избегать любого контакта с ними на переменах. В результате вину за любые шалости сваливали на него. Му Цин не мог доказать обратного, так как весь класс хором подтверждал слова хулиганов, поэтому его часто наказывали. И Му Цин нашел выход – каждую перемену он проводил в школьной библиотеке, на глазах у пожилой госпожи Лян, библиотекарши. У этого были одни плюсы – одноклассники теперь не могли обвинять его во всем подряд, а Му Цин открыл для себя доступ к книгам. Он взахлеб зачитывался историями о храбрых военачальниках, легендами о принцах, богах и чудовищах. Дома он рисовал то, о чем читал – сцены сражений, красивых богинь в роскошных ханьфу, воинов в доспехах и с мечами. Частенько вскакивал и «фехтовал» карандашом, представляя себя на месте этих героев. Мама предлагала вешать рисунки на стену, но Му Цин прятал их в своих вещах. Рисунки напоминали ему о мечтах, а мечтать было некогда. Нужно было учиться.       Му Цин внимательно слушал на уроках и допоздна засиживался за учебниками дома. Конечно, он быстро стал отличником и в средней школе, что еще больше не понравилось одноклассникам. К прозвищу «мусорщик» добавилось презрительное «выскочка» и «заучка». Правда, оценки часто приходилось буквально выцарапывать. Учителя недолюбливали Му Цина, но не только из-за «хулиганских выходок». Му Цин был совершенно неколлективным, но при этом упрямым и не признающим авторитетов, поэтому заставить его взаимодействовать с одноклассниками и участвовать в каких-то внешкольных делах было практически невозможно. Ни угрозы, ни давление не помогали – стоило закончиться урокам, как Му Цин собирал вещи и убегал из школы.       На подработку.       Из-за тяжелой работы и недостатка отдыха здоровье Му Янмэй с каждым годом все ухудшалось. У нее испортилось зрение, совсем еще не старая, она уже страдала от артрита. Поэтому, едва Му Цину исполнилось двенадцать лет, он устроился на работу. Пока другие дети общались, развлекались и занимались тем, что им нравится, он раздавал листовки, выгуливал собак и подметал дорожки. Заработанные деньги Му Цин отдавал маме.       Му Янмэй была родом из нищей деревни. Она уехала из отчего дома вслед за мужем в надежде, что в городе ее жизнь изменится к лучшему. А потом муж умер и Янмэй осталась одна с крохотным сыном, не успев ни получить образования, ни найти достойную работу. Родственники в деревне отказались принимать ее с довеском, а родни у мужа не было. Помочь было некому. Поэтому все силы этой несчастной женщины уходили на то, чтобы растить А-Цина. Она не могла дать ему и десятой доли того, что хотела бы, но ее мальчик никогда не жаловался и ничего не просил. Красивый, как картинка (копия покойный муж), упрямый и сдержанный, уже в двенадцать лет он приносил деньги, но не для того, чтобы купить сладости, а чтобы «сегодня ты покушала горячей еды, мам». Ей хотелось плакать от счастья и боли.       К концу средней школы Му Цин уже хорошо разбирался, в каком мире живет. Все люди, что взрослые, что сверстники, были эгоистами, заботящимися только о себе. Чтобы выжить, нельзя показывать слабости, надо быть наглым, упрямым и безжалостным к другим. И действовать только в своих интересах. Жалеть и оберегать нужно только любимых людей, остальные не стоят ничего. С таким мнением Му Цин должен был вырасти жестоким и злым человеком, но все же, Му Янмэй удалось воспитать в нем добродетель. Несмотря на свои убеждения, Му Цин никогда не шел по головам, был почтителен к старшим, не глух к чужой беде. Он избегал нечестных методов, предпочитая добиваться всего только своими силами.       К концу средней школы Му Цин был вынужден с горечью признать, что старшая школа ему не светит, даже несмотря на блестящие оценки - обучение слишком дорогое. И внезапно мама огорошила его новостью – оказывается, она уже много лет откладывала деньги! Да, из-за этого ей приходилось работать сверхурочно. Но когда дело заходило о благополучии Му Цина, переубедить Му Янмэй было невозможно. «Моя жизнь загублена не для того, чтобы ты загубил свою. Пока я твоя мама, сынок, я буду делать все для того, чтобы ты жил счастливее всех», - заявила она и крепко обняла Му Цина, который от неожиданности потерял дар речи, - «ты никогда не был хуже других, слышишь? Ты лучше многих людей, которых я встречала в этой жизни».        Для поступления они выбрали школу, которая предоставляла льготу при получении высшего балла на вступительных экзаменах. Му Цин готовился целый год и получил нужные оценки. Он еще долго не мог поверить своему счастью – наконец-то перед ним появилась прямая дорога к университету. К долгожданному счастливому будущему.       Но Му Цин даже не догадывался о том, какой ад его ждет.       Бай Усянь.       В старшую школу, как правило, поступали в основном ученики из обеспеченных семей, родители которых могли оплатить дорогое обучение. Так что отношение новых одноклассников мало чем отличалось от того, что было в средней школе – то же презрение и те же насмешки: «нищий», «мусорщик». Впрочем, из-за повышенной нагрузки, студентам было не до издевательств. Му Цина подобным было уже не впечатлить, поэтому он привычно занял место изгоя и погрузился в учебу. Пока на уроке физкультуры учитель не решил провести баскетбольный матч.       В средней школе Му Цин играл в баскетбол на уроках, иногда участвовал в школьных соревнованиях (от которых нельзя было увильнуть), но не считал себя выдающимся игроком. Однако учитель (он же тренер школьной команды) будто сошел с ума. Сразу после урока он потребовал, чтобы Му Цин присоединился к школьному баскетбольному клубу.        Му Цин отказался, но тренер не желал ничего слушать. Он самостоятельно записал Му Цина в клуб и поставил перед фактом. А когда тот не пришел на тренировки, тренер связался с Му Янмэй и нажаловался ей. Му Янмэй, будучи не в курсе всей истории, настояла на том, чтобы Му Цин начал заниматься баскетболом. У него должны остаться хоть какие-то хорошие воспоминания о школе. А все мальчики любят спорт, так?       Только тогда Му Цин послушался.       Ведь спорт делает мальчиков счастливыми.       Но откуда он мог знать, что тренер сразу возьмет его в основной состав? Откуда он мог знать, что второкурснику Бай Усяню, играющему на позиции легкого форварда и не дружащему с головой на почве социальных отличий, от этого снесет крышу?       Он и его банда и раньше цепляли Му Цина, но после того, как он оказался в баскетбольном клубе, Бай Усянь потерял голову от ненависти. Каждую тренировку он пытался покалечить Му Цина, выставляя все это как неосторожность. А когда тот попытался дать отпор, тренер отчитал его при всех за то, что Му Цин провоцирует ссоры и разрушает командный дух.       «О тебе ходит достаточно слухов, чтобы знать, какой ты человек», - говорил тренер и осуждающе качал головой, - «если бы не твой потрясающий талант, я бы не стал тебя здесь терпеть. А сейчас иди, и извинись перед товарищем по команде!»       «На коленях», - добавил Бай Усянь и все засмеялись, будто это была крутая шутка.       Какие слухи ходили о Му Цине? Что он безродный выскочка, непонятно как заполучивший вожделенные для многих льготы. Одевается бедно, не может позволить себе даже дешевый смартфон, а ходит с таким видом, будто одет в шелка и золото. Разговаривает сквозь зубы. И попробуй ему замечание сделай, что надо быть скромнее – голову откусит и не подавится!       Му Цину было ненавистно находиться среди этих людей. Да, у него не было модной и крутой одежды, но он одевался со вкусом, учитывая фасоны и сочетания цветов. Барахолка дарила разнообразие, какая разница, откуда свитер, если он хорошо смотрится? Да, он не может позволить себе дорогой одеколон, но каждый день принимает душ, в отличии от одноклассников. Запах мыла и чистоты в тысячу раз лучше смеси пота и парфюма. Да, у него нет смартфона, но Му Цину он не очень-то нужен. Наоборот, ничего не отвлекает от учебы.       Так может, кое-кому другому нужно задуматься о скромности?       Это сводило Бай Усяня с ума. Он никак не мог понять, почему нищий Му Цин ведет себя на равных с остальными, включая его. Почему Му Цину сразу досталось место в основном составе (а он получил только на втором году). И самое главное – почему вместо того, чтобы валяться в ногах после первого избиения, Му Цин продолжал высоко держать голову и смотреть так, словно это Бай Усянь мусор, а не он?!       Жизнь никогда не была легкой, но она оказалась сказкой по сравнению с теми днями. Му Цин не любил вспоминать их. Каждый день он заставлял себя подниматься с кровати, чтобы идти в школу. Он ненавидел утра. Он ненавидел каждую минуту, проведенную там.        На руках Му Цина навсегда остались шрамы от порезов (толкнули на стеклянный шкаф и тот разбился), шрам на голове (спихнули с лестницы, он так ударился о ступеньку, что рассек кожу и пришлось зашивать) и следы ожогов на лопатках (тушили сигареты). Он знал, что никогда не забудет, как его рвало грязной водой (заставили выпить воду, которой вымыли полы в классе), как по его лицу размазывали чернила, заталкивая их в нос и рот, как он шел домой в мороз без куртки, как изрезали единственные брюки и как воняло горелыми волосами… Как приходилось заталкивать весь свой гнев и растоптанную гордость куда подальше, и зубрить что есть сил – зубрить, чтобы не потерять льготы и добиться своей цели. Как приходилось все скрывать от мамы – штопать и чистить вещи, чтобы она не заметила, улыбаться и врать, что синяки от усталости и невнимательности.       «Много занимаюсь, мама, недосыпаю, вот и стал неуклюжий. Нет, меня никто не обижает! Мы же не в младшей школе. Не переживай.       Все хорошо».       А еще старшая школа преподала Му Цину самый важный и страшный урок в его жизни.       Ты никому не нужен.       Это случилось на втором году обучения. Во время большой перемены, на глазах у множества учеников и нескольких учителей, Бай Усянь ворвался в класс Му Цина и принялся избивать его.       Как позже выяснилось, тренер заменил Бай Усяня Му Цином в грядущей игре против другой школы. Это стало последней каплей и вся ненависть Бай Усяня выплеснулась, точно огненная река.       Му Цин пытался защищаться, но друзья Бай Усяня держали его за руки и ноги, позволяя лидеру делать все, что вздумается. Было больно, унизительно и очень страшно. Так страшно, что Му Цин впервые в жизни позвал на помощь и… никто не пришел.       Ученики отводили глаза, некоторые даже улыбались. Учителя качали головами. Му Цин все-таки смог вырваться и свернуться клубком, чтобы защитить от ударов живот и голову. Но он едва понимал, что делает, оглушенный предательством.       «Почему?» - колотилось у него в голове. - «Почему вы молчите? Я ведь ТОЖЕ ЧЕЛОВЕК, сделайте хоть что-нибудь! Я никогда не начинал первым! Вас же много, а он один! Остановите его!»       «Или вы просто не хотите этого?»       В этот момент Му Цину показалось, что его сердце помертвело. Он так и не издал ни звука.       Когда Бай Усянь устал, он плюнул на лежащего Му Цина и неторопливо вышел из класса. Его приятели пошли за ним, бросив на ходу пару шуточек. Му Цин остался лежать, не шевелясь. Все его тело болело. Он лежал и слушал, как шепчутся вокруг:       - Этот Му Цин... Чем он не угодил Бай Усяню?       - А то, ты не знаешь! Ходит с важной миной, как будто он тут главный, а сам из бедного района! В баскетбольной команде лезет вперед остальных! Ничего из себя не представляет, а сам…       - Что правда, то правда... Но никто из мальчиков ничего не сказал и даже учитель...       - Да кто будет за него заступаться! Кому он нужен, с таким характером! Ты посмотри, у него даже друзей нет!       - Да, думаю, он это заслужил... Если бы он был дружелюбнее с Бай Усянем, наверное, такого бы не было...       - Конечно, не было бы! С людьми надо дружить, а не бросаться, как бешеная собака!       К Му Цину кто-то подошел и заставил встать. Это был учитель.       - Приведи себя в порядок, - сказал он, не глядя Му Цину в лицо.       Тот, пошатываясь, вышел. Коридор был уже пуст, должно быть, уже начался урок. Му Цин шел, налетая плечами на стены. По лицу текло что-то горячее, а голове безостановочно стучало:

      «Кому он нужен»

      «Выскочка»

      «ЗАСЛУЖИЛ»

      Му Цин ввалился в туалет и заплакал – впервые с пятилетнего возраста.       Он никому не рассказал. Ни об этом событии, ни об издевательствах, которые последовали дальше, и продолжались, пока Бай Усянь не выпустился. Не сказал, потому что знал, что Му Янмэй, не задумываясь, бросится защищать своего ребенка и только пострадает. Родители Бай Усяня были важными шишками и дружили с директором школы. Бедная швея ничего не могла противопоставить им, а вот они легко бы добились и исключения Му Цина, и ее увольнения с работы. Бай Усянь сразу дал это понять. А Му Цин не мог потерять свой шанс.       Ни за что.       Мама отдала все, чтобы он выбрался из нищеты и жил счастливо. Он обязан ей всем, что имеет. Он обязан сделать так, что мама тоже стала счастливой.       Нет ничего важнее близких. Ради них нужно идти на любые жертвы.       И Му Цин пожертвовал собой.       После школы, наскоро залатав ссадины, он бежал на подработку, а потом - домой, чтобы убраться и приготовить ужин. Порой он зубрил до четырех утра, спал два-три часа и опять бежал на уроки. Очень-очень редко ему удавалось порисовать или сбегать в библиотеку за новой книгой. На третьем курсе, когда Бай Усянь ушел, травля сошла на нет – все готовились к вступительным экзаменам в ВУЗы и стало не до того.       Мама догадывалась о том, что ему нелегко, хотя Му Цин скрывал все, что можно было скрыть. Это причиняло Му Янмэй боль, но она лишь приговаривала, нежно гладя его по волосам: «Школа это одно, а университет совсем другое. Потерпи немного, сынок, там ты встретишь более достойных людей».       А Му Цин горько думал о том, что люди везде одинаковые. Опыт подсказывал ему, что в университете все повторится заново. Но с мамой не спорил, только подставлялся под ее теплую ладонь. Он уже давно был выше нее, а все еще чувствовал себя маленьким мальчиком, который отчаянно желает ласки.       После окончания старшей школы Му Цин сдал вступительные экзамены в Высший Экономический Университет. Университет был достаточно престижный, однако в него был не такой заоблачный конкурс, как в тот же Небесный университет. К тому же он располагался в соседнем городе (всего пять часов езды на электричке). Баллов было более, чем достаточно, и в начале лета Му Цин поехал подавать документы.       По сравнению со школами, университет показался Му Цину громадным, он ощутил липкое волнение. Холл был заполнен молодыми людьми. Все они были хорошо одеты, что сразу напомнило об одноклассниках. Многие приехали с родителями. Му Цин ходил между ними серой тенью, искал бюджетное отделение и злился, потому что время шло, а везде были кабинеты только для платного отделения.       Попросить помощи ему бы и в голову не пришло.       Через полчаса скитаний, раздраженный и нервный, Му Цин присел на маленький диванчик и стал перечитывать брошюру, в которой были указаны номера кабинетов и время работы приемной комиссии.       - Эээ... Привет, - вдруг сказал чей-то голос. Му Цин напрягся и поднял голову. Перед ним стоял невысокий симпатичный парень, одетый в белую футболку и светло-голубые джинсы. За его спиной было окно и солнце позолотило длинные каштановые волосы и карие блестящие глаза. От парня исходила теплая добрая энергия. Он напоминал небожителей из любимых книжек Му Цина.       - Да? - холодно спросил тот. Парень неловко улыбнулся.       - Мне показалось, ты что-то искал. Ты, эээ... Я могу как-то тебе помочь?       Му Цин недоверчиво прищурился. С чего бы это ему быть таким добреньким?       - Если все в порядке, то извини, что потревожил! - торопливо добавил парень и поднял ладони. В его глазах появилось смятение, а лицо порозовело. Му Цин вздохнул и равнодушно ответил:       - Я ищу бюджетное отделение.       Парень округлил глаза.       - А! Тогда тебе нужно в другое крыло! Здесь принимают документы только на платное, - объяснил он. Му Цин нахмурился.       - В брошюре было сказано, что это здесь, - возразил он. Парень покачал головой.       - Абитуриентов слишком много, поэтому бюджетное отделение перенесли в восточное крыло. Ты не слышал, как об этом говорила секретарь? Где-то два часа назад.       - Нет.       Парень задумался.       - Я уже подал документы, а мой друг еще не вернулся. Я могу проводить тебя, - сказал он. Му Цин напрягся.       - Я сам найду, – отрезал он. Парень улыбнулся.       - Мне не тяжело. Если будешь долго искать, у комиссии начнется обед и тогда просидишь здесь до вечера. Идем.       Он пошел к лестнице и Му Цину ничего не оставалось, кроме как идти за ним. Они поднялись на этаж выше и парень повел его какими-то длинными коридорами. Уже на втором повороте Му Цин был вынужден признать чужую правоту.       - Целый лабиринт, - вырвалось у него. Парень обернулся и Му Цин прикусил язык, но в ответ получил улыбку и доброжелательное:       - Да уж. До тебя я провожал девушку, ее зовут Бань Юэ. Она поступает на юридический. Представляешь, нам пришлось спрашивать дорогу у второкурсников! – парень сконфуженно засмеялся и потер шею, - я надеюсь, что мы все поступим и сможем здесь учиться. А ты на какую специальность идешь?       - Экономист.       - А я на менеджмент и управление, - поделился парень и заложил руки за спину, - у отца есть бизнес, так что мне придется унаследовать семейное дело.       Он говорил абсолютно без рисовки, между прочим, как если бы Му Цин сказал: «а моя мама простая швея». Тот даже кивнул и только потом до него дошел смысл чужих слов. Такой странный человек попадался Му Цину в первый раз. Как реагировать на презрение, надменность и насмешки он знал, но доброта его обескураживала. Он снова промолчал.       - А как тебя зовут? - спросил парень.       - Му Цин.       - А меня Се Лянь. Рад знакомству!       Холод Му Цина его не смущал, немногословность не казалась высокомерием. Се Лянь общался доброжелательно и тепло, сверстник так говорил с Му Цином впервые. Он невольно подумал, что мама была права - в университете все может быть по-другому.       - Хм. Я тоже.       Но всё-таки, Се Лянь был из обеспеченной семьи, так что дружба им вряд ли светила. У него точно есть более крутые и богатые друзья, нечего и пытаться.       - Вот, это здесь, - сказал Се Лянь, останавливаясь перед коридором, заполненным людьми. Му Цин увидел на дверях бумажку с надписью: «Приемная комиссия. Бюджетное отделение» и выдохнул. Все-таки, этот Се Лянь его не обманул.       - Спасибо, - сказал он. Се Лянь улыбнулся опять и у Му Цина дрогнуло сердце. Как будто он снова попал в детсад, где у других детей было то, чего ему никогда не получить.       - Не за что. Хочешь, я подожду тебя?       - Нет. Твой друг тебя потеряет.       - Я напишу ему, чтобы подходил сюда, как закончит.       Почему-то Му Цину стало очень страшно и он покачал головой.       - Тут большая очередь, ждать придется долго. Не нужно. Увидимся на занятиях, если повезет.       - Ну... Хорошо, - ответил Се Лянь, - тогда я желаю тебе удачи!       Му Цин кивнул и шумно выдохнул, когда он ушел.       Потом все лето он вспоминал Се Ляня, солнце, которое вспыхивало у него за спиной, пыльные гулкие коридоры и чужую улыбку.       К концу лета у мамы обнаружилась болезнь.       Ее здоровье резко ухудшилось, она больше не могла работать на фабрике и с трудом справлялась с работой в ателье. Му Цин оказался перед очень сложным выбором. На лето у него была подработка и он всегда был рядом. А что делать, когда наступит осень?        Он не хотел уезжать в другой город и оставлять маму одну на полгода, однако документы были уже поданы. Несколько раз Му Цин порывался съездить и забрать их, но так и не смог. Это было чертовски несправедливо! Чертовски обидно! Пройти такой путь, столько выдержать, чтобы все бросить у финала! Но нет вещей, которые могли бы перевесить мамино счастье и благополучие! Му Цин ненавидел себя за слабость и малодушие.       За то, что вообще думает о выборе.       А мама, тем временем, мечтательно рассуждала о его учебе, о том, как он найдет себе друзей и как ему будет весело. Говорила так, будто для нее такого выбора не существовало. Му Цин слушал ее с вымученной улыбкой и не смел возразить. У него не хватало духу закричать: «Мама! Как я оставлю тебя?! Ты мой единственный родной человек, ты моя МАМА, как я могу просто взять и уехать туда, где мне весело, пока ты мучаешься от боли?! Почему ты улыбаешься и радуешься?! Почему ты заставляешь меня бросать тебя?!»       В глубине своей мелочной души Му Цин надеялся, что все разрешится само собой. Вдруг кто-то даст взятку и его место займут! Или не хватит баллов за экзамены! В ВЭУ поступали абитуриенты из престижных старших школ, скорее всего, такой бедноте, как Му Цин, просто не повезет. Здесь тогда уже будет ничего не поделать. Мама расстроится, но зато он останется и сможет заботиться о ней.       В конце августа пришло письмо о том, что он принят на бюджетное отделение.       Получив письмо, Му Цин долго смотрел на него, держа в руках. Вот то, к чему он так долго шел. Шел много лет, через боль и страдания. То, ради чего они с мамой стольким пожертвовали.       А маму нужно было срочно класть в больницу. Нужно было оплачивать операцию, реабилитацию, лекарства. Пенсия, которая ей полагалась, едва могла прокормить ее одну. Нужны были деньги.       Му Цин думал несколько дней и наконец принял первое в своей жизни взрослое решение. И ответственность, которая последует за ним. В последних числах сентября он записал маму на операцию, собрал немногочисленные вещи и отправился в университет.       «Ничего», - думал он, пытаясь загасить бушующую в сердце бурю, - «сразу же найду работу. Буду получать стипендию, университет даст комнату в общежитии. Я смогу отправлять маме достаточно денег. Смогу и учиться, и заботиться о ней».       Оттого сокрушительным ударом стала новость о том, что ему не достанется место в общежитии.       «Слишком много абитуриентов в этом году, молодой человек. Многие приехали из деревень. Вы живете относительно близко», - вот, что он услышал в деканате.       Ну да, всего пять часов туда и обратно. Близко. И теперь нужно было снимать комнату, которая наверняка будет стоить недешево. К счастью, мама заранее договорилась с бывшей коллегой, Ли Ханг, чтобы Му Цин пожил в ее доме, пока не получит общежитие. Узнав, что комната Му Цину не досталась, госпожа Ли, разумеется, устроила грандиозный скандал и дала срок в две недели. Му Цин каждый вечер просматривал объявления о сдаче квартир, но один не тянул даже маленькую комнатушку. А снимать с кем-то...       Ему не с кем было снимать.       С первого же дня в университете Му Цин крупно поссорился с одногруппниками. Все началось с того, что он отказался добавляться в общий чат (откуда, с тапка? Смартфон все еще был непозволительной роскошью). Потом староста потребовала у него электронную почту и тоже ее не получила. Одногруппники немедленно принялись обсуждать странное поведение Му Цина и такую вопиющую надменность. Староста обиделась настолько, что подбила остальных объявить Му Цину бойкот. А потом попыталась натравить своего парня, который (вот честно) после Бай Усяня был для Му Цина не опаснее комара. Ну да, зудит на ухо, раздражает, но легко можно прихлопнуть. Му Цин посмотрел на все это, вздохнул и облачился в свою колючую броню.       В этот раз он избрал тактику «не позволяй никому приблизиться к тебе». Любое внимание в свою сторону воспринимать как агрессию. Полностью сосредоточиться на учебе. Игнорировать любые предложения. Никакого доверия. Все желают зла.       Однокурсники уже через пару дней смотрели косо, Му Цин отвечал самым презрительным взглядом, который был у него в арсенале. Вскоре он обзавелся славой тщеславного и заносчивого ублюдка, который ничего из себя не представляет, зато строит непонятно что. Так бойкот плавно перешел в обоюдный.       «Какое самомнение», - шептались, думая, что Му Цин не слышит.       «Ужас, вот это характер».       «Неудивительно, что с ним сидеть никто не хочет».       Слава шла впереди Му Цина и вскоре даже однокурсники со смежных специальностей, ни разу его не встречавшие, были наслышаны о дурном характере «Демона С Экономического».       «Кто его вытерпит».       В общем, ничего нового. И мама все-таки ошиблась. Люди везде одинаковые.       Хотя...       Хотя, были двое, что стали исключением. Но об этом не знал никто и даже самому себе Му Цин признавался неохотно. Он встретил их в первый учебный день. На общей для всех первокурсников организационной паре.       Это случилось после церемонии вступления, в огромной, светлой, шумной аудитории, похожей на амфитеатр. Му Цин зашел и его взгляд сразу упал на смеющегося темноволосого парня, сидящего в компании друзей. Это был Се Лянь, парнишка со светлой аурой небожителя и самой доброй улыбкой на свете. Значит, все-таки поступил. Му Цин узнал его мгновенно – не столько зрительно, сколько на уровне ощущений, хотел подойти, но не решился. Он выбрал ряд, с которого было видно парту Се Ляня, и устроился там.        Друзьями Се Ляня был кудрявый юноша, звонко болтавший без остановки и парень в красной футболке. Он копался в рюкзаке, опустив голову, но иногда тоже что-то говорил. Должно быть, шутил – кудрявый после каждой фразы заливался смехом. Наконец парень убрал рюкзак, поднял голову и тоже улыбнулся.       Почему-то у Му Цина ёкнуло сердце.       Этот парень в красном был симпатичным, про таких говорят – благородный и мужественный. Смуглый, темноволосый, растрепанный, будто хотел стильно уложить волосы, а в итоге взъерошил кое-как. У него были широкие плечи и накачанные сильные руки. И удивительно теплый взгляд золотисто-карих глаз.       Му Цин подпер кулаком щеку и просидел всю пару, рассматривая этого парня. Наблюдал, как солнце играет на блестящих волосах, когда он поворачивает голову, разглядывал его профиль - прямой нос, густые брови, четкую линию губ... Внутри что-то волнительно сжималось и в голову лезли всякие глупости – вот бы нарисовать его, когда он смотрит так и эдак… Вот бы еще посмотреть на него.       Он такой…       Нравится.       Му Цин даже вздрогнул, такой неожиданной была эта мысль.       Этот парень хорошо общался с Се Лянем, возможно ли, что он тот самый друг, про которого Се Лянь тогда говорил? Значит, они могли познакомиться еще летом... Му Цин почему-то смутился и больше на ту парту не смотрел. И вообще старался больше не думать о Се Ляне и его приятеле - вряд ли эти парни из богатых семей захотят общаться с ним. Но незнакомое чувство симпатии не проходило. Наоборот – оно только росло.       У них были общие семинары и лекции, поэтому Му Цин вскоре узнал имя этого парня. Фэн Синь.       Фэн Синь был прямолинейным, честным и упрямым человеком. Хорошим. От него исходила добрая смелая уверенность, которой хотелось доверять, отключив голову. Наверное, рядом с ним можно было ничего не бояться.       («Как за каменной стеной», - сказала бы мама).       Се Лянь быстро стал любимцем не только своей группы, но и всего первого курса. Фэн Синь тоже был довольно популярен, хотя он был из тех простых парней-спортсменов, которым нужна только хорошая тренировка и лучший друг под боком. Му Цина он, конечно, не замечал, и слава богам. Потому что тот понятия не имел, как себя вести, если Фэн Синь вдруг с ним заговорит. И очень боялся все испортить.       Но идеально сдерживать себя не может ни один человек. А Му Цин был не из камня. Он понимал, что с ним происходит. Он влюблялся, впервые в жизни чужой человек вызывал в нем желание сблизиться. Впервые Му Цин чувствовал снисходительную нежность, заботу, беспокойство. Впервые он захотел узнать, какого это - обладать кем-то и принадлежать кому-то.       Но не было ни единой, даже самой крошечной вероятности, что такому парню, как Фэн Синь, понравится некто, вроде Му Цина.       Хотя Му Цин избегал этих двоих, Се Лянь все-таки заметил его и на общем семинаре улыбкой подсел к нему за парту. Му Цин пытался держаться холодно и отстранено, как с однокурсниками, однако сам не заметил, как солнечное тепло Се Ляня растопило его броню. Однокурсники таращились на них всю пару, не веря, что Демон может быть с кем-то таким кротким и вежливым.       Се Лянь был замечательным человеком. Если бы они могли стать друзьями…       Му Цин сразу обрывал эти глупые фантазии.       Во-первых, ему не светило. А во-вторых, хватало других проблем.       Работу было не найти – везде требовался сотрудник только на ставку. Госпожа Ли с каждым днем все больше действовала на нервы и Му Цин приходил в ее халупу только чтобы поспать. Маме становилось хуже и было ясно, что откладывать госпитализацию никак нельзя.       Все это случилось в начале сентября, а не стоило забывать еще и про высокие требования на занятиях. Му Цин становился все более нервным и агрессивным, его успеваемость начала снижаться. У него сложилась такая ужасная репутация, что даже преподаватели стали хуже к нему относиться. Появился риск лишиться стипендии.              В конце сентября маму госпитализировали. К этому времени Му Цин нашел работу в небольшом кафе в центре города – тяжелую и низкооплачиваемую, но зато на полставки. Даже это означало полный отказ от клубной деятельности и всех бонусов, что она давала. Му Цин переругался с деканом и всем деканатом, но уже привычно отбил себе право не посещать клубы. Оценки он кое-как выровнял, спасибо натренированной памяти и упрямству. Но Му Цин чувствовал, что его моральные силы на исходе. Он очень боялся сорваться, и...       И видимо, чтобы его добить, Фэн Синь взял и сел рядом на каком-то семинаре. Нервы Му Цина сдали окончательно. Он ляпнул что-то едкое, злобное, и демонстративно пересел. Однокурсники переглядывались и качали головами. У Фэн Синя пылали уши.       Ненавидел ли себя Му Цин?       О, боги. Еще как.       Вечером того же дня госпожа Ли закатила очередной скандал, а после выставила условие – если Му Цин не находит себе жилье в течении трех дней, она вышвыривает его на улицу. Разбитый, опустошенный, он поднялся в свою комнатку, запер дверь на щеколду и упал на матрас. Было темно. За окном шумел ветер. Все тело ныло от усталости. Голова трещала после криков госпожи Ли. Глаза щипало.       Му Цин чувствовал, что у него не осталось никаких сил. Ни на учебу, ни на работу, ни на борьбу. О чем он думал, когда затевал все это? Не надо было поступать. Учителя тогда, в начальной школе, были правы.       Ничего путного из него не выйдет.       Он вспомнил, как Фэн Синь подсел к нему на занятии. Это был отличный шанс познакомиться нормально. Показать себя с лучшей стороны. Попытаться понрав...       - Размечтался, придурок.       Внизу что-то разбилось и поднялся крик. Ветер задувал во все щели. В этой крошечной грязной комнатке было холодно, пусто и одиноко. Все вокруг словно твердило:       Никто не придет.       Ты никому не нужен.       «Я знаю», - мысленно ответил Му Цин. Потом цинично ухмыльнулся, - «меня давно известили об этом».       На следующий день, на последнем занятии, к нему опять подсели Се Лянь и Фэн Синь. Это была лекция по философии, общая для всего потока и абсолютно необязательная, поэтому Му Цин забрался на последний ряд, чтобы подготовиться к завтрашнему семинару. Се Лянь и Фэн Синь что-то так горячо обсуждали, что совершенно не обратили внимание на то, кто оказался их соседом. Сначала Му Цин хотел пересесть, пока его не заметили, но вдруг понял, что не может. Эти двое были единственными людьми во всем университете, к кому тянулось его измученное сердце. И Му Цин остался.       Чтобы украсть себе частичку того, что никогда не будет ему принадлежать.       Се Лянь выглядел озабоченным и расстроенным. Фэн Синь тихо и уверенно в чем-то его убеждал. Опять лохматый, будто голову перед выходом засунул в стиральную машинку. Му Цину захотелось провести ладонью по этим непослушным каштановым прядям.       А потом решить все их проблемы. Возможно, из благодарности они бы позволили ему…       Му Цин прислушался к разговору и его сердце на мгновение замерло.       А потом забилось быстрее.