Принцесса и кадавр

Туман. И ели, жгуче-изумрудные и недружелюбные, стоящие плотно и отчуждённо. Принцесса бежит. Её маленькие ноги в кожаных сапогах спотыкаются об корни, в кожу впиваются острые колючки стелющихся по земле сорняков. Плащ постоянно цепляется на ветки, капюшон слетел с головы, обнажив красное потное лицо. Оно было нежным, как у юной барышни, и слегка некрасивым из-за крючковатого носа. Ярко-малиновые пятна румянца покрыли щёки, пшеничные пряди волос выбились и прилипли ко лбу. Принцесса запнулась в очередной раз и упала, проехавшись лицом по грязи. «Будут ссадины…», — с досадой подумала она. Но девушка быстро поднялась и побежала дальше: времени на боль не было. Хотя бы здесь её не должны найти. Это — Туманный лес, сюда не рискуют соваться даже Воины Света. Только она чувствует, что ради того, чтобы её найти, эти люди пойдут на всё, и ей нужно только бежать быстрее. Только… Бежать…. В глазах неожиданно потемнело, девушка дезориентировалась и снова упала. Она тут же попыталась встать, но это никак не выходило. Сил уже не хватало. Она достала из поясной сумки маленький флакон с фиолетовой жидкостью и залпом выпила. По щекам заструились слёзы. Она молилась. Это зелье должно помочь восстановить выносливость, но нужно будет чуть-чуть подождать. Зара лежала на мокром мху и проклинала Служителей Света. Она считала, что ей в жизни просто не повезло. Она родилась как раз тогда, когда разразился жесточайший конфликт между Служителями Света и королевской семьёй. И конфликт этот длился двадцать два года, разрешившись не в пользу королевского рода. Мало того, что она стала принцессой в опале, так ещё и вскрылись её эксперименты с некромантией, которую Храмовники считали одним из тягчайших преступлений. И теперь они готовы преследовать её даже в таком опасном месте, как Лес Обмана. — Ч-чёрт… Останавливаться нельзя! Нужно ползти… Хотя бы по чуть-чуть, нужно… И Зара поползла. Густой туман здесь почему-то был совсем плотным, гораздо плотнее, чем раньше. Этот туман был очень опасен, как и весь лес. Не зря же его называли «Лесом Обмана» или же «Туманным лесом». Ходит легенда, что этот лес — пристанище духа могучего волшебника, который когда-то был способен перевернуть весь мир. Волшебник этот при жизни был замкнутым и отстранённым, и потому его обитель сплошь покрыта туманом. Человек с чистыми помыслами, случайно забредший сюда, обязательно сможет выбраться: ему помогает туман, словно живое существо. Если же у человека дурные помыслы, его сожрут звери, живущие здесь. Но Зара сейчас не думала об опасности. Ей было важнее убежать куда-нибудь, где Храмовники её не достанут. К тому же, перед самой своей смертью король сказал ей: «Зара, дочь моя… Нет никакой надежды, но я должен рассказать тебе кое-что. От Служителей Света не спрятаться нигде, кроме очень опасных мест. Но есть одно место, с которым стоит попытаться… Та легенда про Туманный лес — единственное, на что мы можем положиться. Кто знает, может… Сработает?...» Зара отчаянно ползла по мокрому мху и осыпавшимся еловым иголкам, колючки впивались в её тело, в одежду и саднящие раны впитывалась сырая грязь. Из-за густого тумана сложно было различить что-то кроме своих рук, но и они тонули в этой холодной безразличной массе. И вот Зара, не заметив оврага, нечаянно свалилась на дно. Но падение было жёстче, чем она предполагала. Что же такое?.. Зара потёрла пульсирующую голову и медленно открыла глаза. Под её ладонями были холодные доспехи, их обладательница — прекрасная рыжевласая девушка лежала молча и неподвижно. Её веки были закрыты, а кожа — бледна. Утомлённость Зары отошла на второй план, в ней загорелся страх. Она отползла подальше и стала ждать, что девушка встанет, откроет глаза… Но ничего не происходило. Тогда принцесса решила попытаться бежать, но зелье ещё не начало действовать, и её попытки выбраться из оврага были тщетны: слишком крутой подъём. — Ч-ч-чёрт! Чёрт! Чёрт! Я не могу умереть! Мне нужно выжить, я не хочу бездарно сдохнуть здесь! Пускай такая смерть и лучше, чем публичная казнь Храмовниками, но это так несправедливо… Зара беспомощно сползла на валежник и продолжила ждать восстановления сил. Также её сейчас очень беспокоила эта девушка. Она лежит прямо как покойница, не издавая ни звука, не шевелясь. Если бы она спала, точно проснулась бы от столкновения с принцессой. Так почему?.. Она мертва? — …Мёртвая, да? Хоть это и опасно, но если она правда мертва, это хорошо… Может, когда восстановлю силы, я смогу поднять её, и на моей стороне будет хоть кто-то… Защитник, готовый отдать за госпожу свою жизнь. Мне это сейчас очень нужно. Зара осторожно подползла ближе и стала тщательно осматривать девушку. Она держала в руках щит, на портупее виднелся меч. Доспехи выглядели очень старомодно, как и сапоги: острые треугольные концы, ремни вместо перекрёстной шнуровки, каблуки. Устаревшая модель. Погодите, что это за герб на щите? Что-то напоминает… — Да это… Не может быть! Старый герб моего рода?! Но ведь… Мы поменяли его ещё двести лет назад! Я видела его только на картинках в книгах по истории… И эта девушка… Она ведь рыцарь? Щит с гербом королевского рода полагался только рыцарям или элитной страже. Но, насколько я знаю, рыцарями в последние три десятилетия не могут стать даже богатые и влиятельные дворянки. Так, это всё очень странно… Зара осторожно приблизилась к лицу девушки. Её губы были по-девичьи невинно вытянуты в одну линию, лицо мертвенно-спокойно. Принцесса подняла холодное веко и чуть сжала пальцами глазное яблоко. Радужка золотого цвета беспокойно блестела, но зрачок не изменил формы. Пульс не наблюдался; сонная артерия молчала, как оцепеневший от страха солдат, и дыхание совершенно отсутствовало. Резкий щипок не дал никакой реакции. — Мертва… Абсолютно точно мертва. Но какая может быть причина смерти? На первый взгляд никаких механических повреждений, к тому же она в такой горделивой позе, с таким спокойным выражением лица… Зрачок не меняет форму, и лицо ещё не совсем остыло. Значит, умерла недавно, — Зара приблизилась к лицу девушки и дыхнула на неё жаром, — Идеальный кадавр… Молодое свежее лицо, ещё не совсем потерявшее нежный смугловато-абрикосовый оттенок, хорошо сочеталось с медно-рыжими волосами. Жаль, что сюда не проникало солнце, иначе они бы красиво блестели золотистым светом. Её короткие светлые мальчишеские ресницы, тоненькие губы сладко-бледного синеватого цвета и редкие острые брови выдавали в ней волевой нрав. — Должно быть, при жизни ты была очень спокойной и твёрдой… Я вижу это по твоим золотистым глазам. Они такие честные и всё мне расскажут. Всё про тебя, всё… — самозабвенно шепчет принцесса. Она медленно открывает её рот. Он легко поддаётся, обнажая тёмно-розовый язык, ещё мягкий и блестящий. Вопреки ожиданиям, она не встречает обыкновенного зловония. Кажется, будто эта рыцарка совсем не против вторжения прекрасной принцессы. Она неловко, с мелким подрагиванием сердца целует нижнюю губу, едва касаясь её своими губами. Ох, эта шёлковая нежность, невинная восторженность… В груди загорается тягучее желание. Принцесса медленно облизывает тонкие губы прекрасной девы и, не встречая сопротивления, входит в её рот. Он ещё даже немного тёплый внутри, и это приятно будоражит. Розовый длинный язычок стеснительно изучает такую приятно новую знакомую, скользит по зубам и нёбу, встречается с её прохладно вкусным языком. — Ммм.! Ох! — Зара на мгновение прерывает поцелуй, чтобы уделить внимание и другим частям тела. Она быстро и страстно целует лоб, глаза, щёки, стараясь не оставить ни одного сантиметра. Её горячее дыхание покрывает неживую источающую холод кожу, — Теперь… Ты понимаешь всю степень моей страсти. И я в самом деле так рада, что ты такая всепринимающая. Такая удивительно красивая и податливая… Мне давно не хватало того, кто смог бы принять всю искренность моей любви. Так что… — принцесса с нежным трепетом поглаживает мягкие рыжие пряди, освобождает рыцарскую руку от перчатки и целует мозолистые пальчики. Она проводит ими по своей щеке и, не способная более сопротивляться обаянию трупа, возобновляет горячий поцелуй. Их ноги переплетены, как и языки. Между ног Зара чувствует что-то холодное и твёрдое, возможно, часть доспеха, и чуткое тело на любое движение тазом отвечает вспышкой удовольствия. В этот раз принцесса более грубая и смелая, она резко проталкивает свой длинный розовый язык так глубоко, как только может. Девушка под ней остаётся безучастной, но это ничуть не мешает сладострастию разливаться внизу живота. Игривый язычок с вниманием изучает каждый изгиб рта, и разум всё больше и больше затуманивается острой сладостью, жаждущей найти выход. Принцесса не выдерживает: между ног у неё невыносимая, почти болезненная пульсация, горячие и влажные потоки густо вытекают на холодный металл, и этот контраст ощущений заставляет двигаться всё резче и быстрее. Она с силой сжимает рыжую голову, с напором проталкивая внутрь жёсткий язык, делает пару стремительных толчков и чувствует, как в голову ударяет невыносимый жар. Ещё несколько импульсов в сознании, и по всему телу разливается приятное оцепенение. Чувство высвобождения грязной, почти животной страсти всегда невероятно приятно. Язык нехотя покидает сладкий разгорячённый рот, тело удовлетворённо опускается на траву. Внутри всё ещё не утихла пульсация и томная дрожь. Зара отдышалась и нежно взглянула на прекрасную мёртвую рыцарку. Обласканная, она тихо лежала, такая же величественная и скромная, и на губах её блестела уже остывшая слюна.