И Пошло Всё Прахом

К третьему дню незапланированного медицинского отпуска Наташа начинает потихоньку сходить с ума. Поскольку все на геликарриере либо погружены с головой в тренировочный режим, либо с опаской обходят ее, мало чем остается заняться, кроме как исследовать корабль или спать. Приходит идея хакнуть базу данных Щ.И.Т.а, но с левой рукой, обездвиженной на перевязи, потребуется больше усилий, чем оно того стоит. Терминал, с которым возится, позволяет без особых проблем добыть информацию о персонале, но это лишь базовые несекретные номера комнат. Однако это наводит на другую мысль. Задумка может показаться ребячеством, но сейчас любое отвлечение полезно. Бартона недолго пришлось уговаривать помочь. Говорит ему номер комнаты и конкретные инструкции принести оттуда все футболки до единой, которые сможет найти. - Что, никакого нижнего белья? – скулит мужчина. - Нет. Не веди себя как подросток-извращенец. - Скажи хоть что за бедолагу решила разыграть? Наташа отказывается уточнять детали. - Просто достань все футболки и кофты, Бартон. Давай, я засекаю время. *** - Ладно, где они? В тот вечер в палате Наташи появляется весьма недовольная Хилл. Ей потребовалась секунда, чтобы установить взаимосвязь. Выйдя из душа после практики и тренировки не без удивления обнаружила, что все чистые рубашки исчезли. Единственным вариантом одежды оставалась та же мокрая от пота футболка, которую сняла, поэтому сверху пришлось надеть ещё и жилет. Не могла же в таком виде настигнуть свою команду, дабы убить их на месте за подобные проделки. Убить не убила, но звездюлей дала. Что… было ошибкой, потому что мягко говоря повышала голос и теперь наверняка ходит куча сплетен о том, что кто-то спёр ее одежду. Если бы подумала чуть тщательнее, то догадалась бы, что ее люди такого бы не сотворили. С самого начала довольно ясно донесла, что с ней шутки плохи. И других вариантов не остаётся. Могла предугадать. Наверное. Хотя… нет. Вы не предугадаете, когда Наташа Романофф настигнет вас. И вот стоит перед Наташей, только что из душа, прожигая ее взглядом за то, что украла все футболки. Волосы еще влажные, а жилет Щ.И.Т.а застегнут до горла. Мария не знает, когда ее жизнь свернула не туда. О, все даже лучше, чем ожидала. Романофф скрещивает руки на груди, но более расслаблено, чем Хилл, и прислоняется к дверному косяку. - Прошу прощения? - Моя одежда, Романофф, - Хилл отказывается выглядеть смущенной, даже если горит затылок, когда кто-то проходит мимо. - Я знаю, что это твоих рук дело. - А что с твоей одеждой не так? - Вариант прикинуться милой и невинной заманчив, хотелось бы посмотреть, как сильно и как быстро вывела бы девушку из себя. Но все же выбирает сыграть легкое раздражение. Хилл закатывает глаза и придвигается ближе, используя свое преимущество в росте. - Верни футболки, Романофф. Наташа вызывающе вздергивает подбородок и выгибает бровь. Уже давно научилась не бояться превышающих по росту и габариту людей. - Что навлекло тебя на мысль, что у меня есть нечто, принадлежащее тебе? - Потому что ты единственная здесь сбрендившая настолько, чтобы проворачивать подобное, - фыркает, смотря прямо на девушку, говоря глазами „только попробуй отрицать“. - Настолько сбрендившая, чтобы что? - если Хилл может быть уклончивой, то и она может. Нет смысла начать отрицать, покуда и впрям не останется другого выхода. - Разыгрывать меня. - рычит, вторгаясь в личное пространство Вдовы, хотя, возможно, в грозном виде появилась маленькая трещина. Наташа издает короткий взрыв изумлённого смеха. - Тебя разыгрывают? - Либо это, либо тебе позарез нужна чистая одежда. Не думаю, что у меня твой размер, - закатывает глаза и возникает дурацкое желание ткнуть этой девушке в грудь, но подавляет его. - Ты всерьёз думаешь, что я украла твою одежду? Нахрена мне это делать? - Наташа глядит так, будто это и впрямь самая немыслимая вещь, о которой когда-либо слышала. - Я вот тоже думаю, нахрена? - задумчиво говорит Мария, наклоняя голову и изучая особу перед собой. – Наверное это одно из вытекающих того, что тебе до жути нравится морочить мне голову. Бог знает почему. Наташа пожимает плечами, признавая ее правоту. - Мне нравится морочить тебе голову, это правда. Но это не значит, что я что-то крала. У тебя хоть есть доказательства? - Мне не нужны доказательства, чтобы знать, что это ты, - качает головой. Вероятно, следует побеспокоиться о том, как легко вырывается из губ следующее признание. - Удивленна, что не пытаешься выторговать что-нибудь за них. - Но тебе обязательно нужны доказательства. Разве не этим славится ваша страна? Невиновен, пока вина не доказана? – наигранное рздражение снова прокрадывается в голос. – Кроме того, я уже и сама могу купить себе кофе и пончики. На кой мне с тобой торговаться? - Потому что я могу принести тебе то, что не готовят в этом кафетерии, - подчеркивает Мария, раздраженно потирая воротник своего намокающего жилета. Не может до конца объяснить внезапно вспыхнувшее раздражение. – Господи, забудь. - Ладно. - Наташа делает шаг назад и захлопывает дверь. Мария уже отворачивается, чтобы направиться к себе в комнату, когда гнев возгорает новой силой. Матерится про себя, вновь врываясь в палату. - Черт возьми, Романофф. Я не дура! Наташе приходится с силой прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от смеха. Затем хмурится и также злостно поворачивается к агенту. - Да не брала я твою чертову одежду, Хилл! – технически, это правда… - Я тебе не верю! - рычит, и на этот раз действительно тычет раненую в грудь. Наташа заставляет все тело напрячься, а глаза застыть, хотя полностью наслаждается моментом. Медленно переводит взгляд с глаз Хилл на палец, прижимающийся к груди, а затем обратно. Одаривает Марию своим самым опасным опустошенным взглядом, не говоря ни слова. Мария понимает, что очень опасно для здоровья получать вот такой вот взгляд от Черной вдовы, но сейчас взбешена до предела и становится все равно. Просто снова тыкает Наташу, поднимая бровь и призывая заставить остановиться. Делая глубокий вдох, Романофф шагает вперёд, медленно вдавливаясь в палец, да настолько, что может остаться синяк. - Докажи. - Черт возьми, я не собираюсь рыться в твоих вещах, - рычит, осталяя палец на месте, потому что отступать – не вариант. Наташа отходит в сторону, взмахивая рукой в пригласительном жесте. - Давай, вперёд, иди. Хотя ничего не найдёшь, потому что, повторяюсь: я их не брала. Слова „невиновен, пока вина не доказана“ эхом отдаются в голове. Их достаточно, чтобы удержать Марию от обысков, и, возможно, какая-то ее часть начинает колебаться. - Ладно. Если ты этого не делала, то помоги найти эту сволочь, я не смогу работать в таком виде завтра. „Сволочь“ – правильное слово, смеется про себя Наташа. Намерения подставлять Клинта нет, но все равно соглашается. - Договорились. Займусь этим прямо сейчас, сэр. Мария прищуривается, глядя на девушку, ожидая чего-нибудь, что выдаст ее. - Ты действительно их не брала? - Клянусь сердцем. Я к ним не прикасалась, - на этот раз особенно трудно скрыть восторг на лице. Она ведь даже не лжет; Клинт проделал всю грязную работу, в том числе спрятал добытое в надежном месте. - Но ты что-то знаешь, - понимает Мария, узнавая озорной блеск в глазах и вновь делая шаг ближе. - Черт бы тебя побрал, Романофф. Чего ты хочешь? - Ничего не хочу, - эта часть тоже верна. Вероятно, следовало заранее придумать какое-то требование о выкупе, но на самом деле все, чего желала, - развлечься. Моргает, глядя на Хилл, собственное выражение лица непроницаемо. Мария хмурится. Это первый раз, когда Наташа ничего от неё не хочет, и это, вероятно, самое близкое к признанию, что собирается получить. - Тогда..? Наташа подбирает такой же тон, просто не осмеливаясь на усмешку сейчас. - Тогда… что? - Я получу свои футболки обратно или как? – требует, снова впиваясь взглядом, потому что эта девушка каким-то образом знает, как проникнуть прямо в душу, и как бы это не делала, это раздражает. - Как я уже сказала, агент Хилл, я займусь этим. Ей не должно так нравиться заставлять этого человека хмуриться. Мария понимает, что дальше сейчас не продвинется. - Хорошо. У тебя есть полчаса, - решает. По крайней мере, вдали сможет держать себя в руках. Наташа резко и насмешливо отдает честь. - Да, сэр! - откровенно издевается и непроизвольно готовится к тому, что ее долбанут. Удара не последовало, но Мария стискивает челюсти и отстраняется, направляясь к двери, больше не глядя на агента. - Приступайте, агент. Каким-то образом Наташе удается сначала закрыть дверь, и только потом разразиться смехом. Когда, насмеявшись от души, успокаивается, связывается по рации с Соколиным глазом. - Ладно, Бартон, первая фаза завершена. Приступаем ко второй . Ответ приходит почти мгновенно. - Буду через пять минут. Верный своему слову, Клинт приносит футболки. Переодевается в одну из них, морщась, когда вытаскивает раненую руку из рукава. Это простая черная футболка с эмблемой Щ.И.Т.а, ничем не примечательная, за исключением того, что на размер или два ей больше. Идеально. *** Мария засекает время. Конечно, засекает, и ровно через тридцать минут возвращается в палату. На этот раз не стучит, просто приглашает себя войти и наполовину ожидает, что Романофф здесь даже не будет. - Что за… - останавливается и, видя смену одежды, прищуривается. - Это мое. Наташа опускает глаза на футболку и притворяется шокированной. - Да не может быть. - Ох, ради всего святого, - фыркает, свирепо глядя. Всё чертовски раздражает по причинам, о которых даже не хочет думать. – Брось уже. Наташа медленно подходит к кровати и поворачивается к Хилл, улыбаясь и больше не пытаясь скрыть своего веселья. - Хочешь ее вернуть? - Да! – делает шаг к ней. Реально хочет уже забрать свое тряпье и вернуться к себе, но почему-то кажется, что это будет не легко. Наташа склоняет голову набок и улыбается шире. - Тогда подойди и сними ее с меня. Какой-то частью сознания Хилл согласна, пальцы так и чешутся, дабы сорвать одежду с девушки. Но эта поза со склоненной головой, внимательным взглядом лисьих глаз и улыбкой, которая бог знает, что имеет ввиду, не помогает. - Наташа, - тихо говорит, предупреждая или, скорее, умоляя. - Ну же. Чего ты боишься? - Я не боюсь. - возражает, злостно глядя в ответ и решая не концентрироваться на том, как сильно хочется не только снять одежду, но и впиться в губы девушки, целовать, пока не задохнётся. - Тогда чего же ты ждешь? - Хилл тянет время, и Романофф об этом известно. Наблюдая за тем, как продолжает пытаться выглядеть разъяренной и грозной, приходит в голову, что сама понятия не имеет, кто выиграет этот раунд. Глаза Марии темнеют, смесь гнева и чего-то ещё, что сильно ощущается как желание, заставляет резко двинуться вперёд, руки тянутся к бедрам рыжеволосой, когда ощутимо прижимает ее спиной к стене. - Ничего не жду. - голос низкий, пальцы цепляются за подол одежды. Желудок Романофф делает сальто, когда немягко прижимают к твёрдой поверхности. Очевидно, Хилл вот-вот победит; выражение ее глаз определенно говорит об этом. Однако осталась ещё одна карта… Снимает с плеча перевязь и отбрасывает в сторону, прежде чем осторожно поднять руки над головой. Не нужно притворяться, что вздрагивает от неожиданного укола боли. - Давай. Это облегчает процесс, задирает футболку, стараясь не касаться кожи Наташи и особенно стараясь аккуратно обойти бинты. - Как рука? – тихо спрашивает. Туше, Хилл. - Болит. Меня сняли с хороших обезболивающих. - Наташа двигает раненым плечом, слегка морщась, и внимательно наблюдает за Хилл, распрямляя плечи и вставая перед ней без одежды на верхней части тела. По правде говоря, подумывала над тем, чтобы не надевать под футболку лифчика, но в последнюю минуту передумала. Стоит так еще несколько секунд, затем лезет в шкафчик за одеждой. Когда начинает натягивать следующую рубаху и вдыхает, то на мгновение замирает. Запах Хилл ни с чем не спутаешь, он отвлекает. Делает ещё один глубокий вдох и надевает рубашку до конца. Она тоже ей явно не по размеру. - Серьезно? - Мария недоверчиво и хмуро глядит на свою любимую рубаху. Легче выглядеть раздражённой, чем признать, что пялилась на Романофф. – Тебе не выдали одежды? Держа в руках свою с горем пополам отобранную футболку, подходит к шкафу и открывает его, дабы посмотреть, сколько ещё там принадлежащего ей. - О чём ты? - Наташа все еще слегка сбита с толку тем, как хорошо пахнет эта рубашка. Прошлая не была такой свежей. Вздрогнув, понимает, почему: велела Клинту захватить все футболки и рубахи, которые сможет найти и он, наверняка, совершил набег и на корзину белья Хилл. Эта игра внезапно становится гораздо более интимной, чем предполагала, но не хочет давать Марии знать, насколько рассеянна или как сильно нравится быть окутанной ее ароматом. - Угу, - брюнетка же слишком увлечена вытаскиванием своих футболочек. Видит, какие принадлежат ей, они больше и более поношены, чем Наташины. - Надо было всё-таки обыскать это место, - ворчит, затем делает паузу и смотрит на Романофф. – Хотя тогда их здесь не было, не так ли? - Неа, не было. - Наташа торжествующе ухмыляется, почти издеваясь, но затем выражение лица смягчается. – Я не лгала тебе. – Зачем она это сказала? Не было никаких причин говорить это. Мария удивляется, слыша последнее предложение. Появляется легкое сомнение, но не хочет показывать его Романофф, потому кивает. – Бартон? Не то чтобы Наташа общалась со многими людьми, потому список подозреваемых довольно короткий. Романофф посмеивается. - Кто ж еще? – Черт, не хотела ж подставлять Клинта… Надо это исправить. - Хотя это была моя идея. Он просто был инструментом, не отрывайся на нем слишком сильно. - Ни на секунду в этом не сомневалась, - уверяет Мария. Теперь, когда ей вернули футболки, выглядит более непринужденно, и взгляд скользит по Наташе, отмечая, что ее рубашка слишком велика ей. - Ладно, возможно, на секунду. Романофф старается выглядеть не слишком довольной собой. - Сначала подумала, что это твоя команда подшутила, да? - Да, - фыркает, кладет одежду на кровать и, наклонив голову, изучает девушку перед собой. – Наверное, должна буду их угостить, когда в следующий раз выйдут куда-нибудь выпить. - Они, не она. Ей там не место. – Надо было догадаться. Когда Хилл говорит, на ее лице появляется задумчивость наперемешку с горечью. Однако Наташа предпочитает не размышлять об этом сейчас. - Ага. Ты ж понимаешь, что в следующий раз реально попытаются тебя разыграть? Не врывайся ко мне, когда это произойдет. - Может и не попытаются. Ты не единственная, кто умеет наводить страх. – улыбается. – Но если взаправду рискнут, поможешь отомстить. - Охотно. - Удивительно, как быстро Хилл переходит от раздражения к возбуждению, потом к ярости, а потом опять к самоуверенности. Не может удержаться от ухмылки. - Это все, агент Хилл? Мария приподнимает бровь и окидывает девушку пристальным взглядом. Знает, что не будет просить вернуть рубашку, даже если все причины и доводы подобного нежелания неправильны. - У тебя здесь больше ничего моего не припрятано? Наташа на долю секунды специально отводит взгляд, потом снова смотрит в глаза снизу вверх. Делает легкий намек на колебание, прежде чем ответить. - Нет, больше ничего. Какая-то часть Хилл хочет подойти и выяснить, что за неуверенность мелькает на лице. Почему сегодня приходится подавлять столько желаний? Медленно выдыхает и кивает. Доказать Романофф, что доверяет, кажется более важным. - Хорошо. - Хорошо. Хилл не поддалась ее уловке. Ладно. Конечно, было бы забавно наблюдать, как ломает голову, пытаясь выяснить, что еще у неё отсутствует, но уже пора заканчивать игру. И по правде говоря, Наташа не уверена, кто победил. На ней все еще рубашка Марии. Она все еще с трудом отвлекается от ее запаха. Хилл все ещё не потребовала ее обратно. Это похоже на победу, добытую странным, окольным путем. Ей ведь не нужна поношенная, большего размера рубашка; у нее есть куча собственных, хорошо сидящих. Что должна с ней делать? Спать в ней? Держать под подушкой и вдыхать, утопая в иллюзии, что спит не одна? Это абсурд. От мысли хочется сорвать чужую одежду и швырнуть ее Марии, но борится с этим желанием. - Хорошо, - Хилл моргает и отходит, беря свои футболки. Не готова снимать ещё одну с Наташи, да и толку, есть же в чем ходить. - Я бы сказала, повеселись, но… - бросает взгляд на Вдову – Тебе будет все равно. Наташа ухмыляется, чтобы не нахмуриться. Что бы ни делала, всегда всё заканчивается тем, что Хилл говорит нечто подобное, будто ожидает от нее только наихудшего. - Вот тебе задача, Хилл. Я могла не только у тебя что-то украсть. Почему бы тебе не походить и не пораспрашивать у людей, все ли у них на месте? Мария фыркает и качает головой, отворачиваясь. - Неа, мне больше нравится думать, что я особенная и тебя интересовали только мои футболки. Наташа щурится с кривой усмешкой. - <<Бестолочь.>> - Для тебя Агент <<Бестолочь>>, Романофф. – невозмутимо поправляет, направляясь к двери. Наташа отдает еще один резкий салют. - Да, сэр, агент <<Бестолочь>>. А теперь, если вы закончили обыскивать мою комнату… - указывает на дверь. - Это не обыск, если ты украла мои вещи, Романофф, - закатывает глаза и, не дожидаясь ответа, выходит, не удосуживаясь даже закрыть дверь за собой. Вдова ждет, пока шаги за Хилл стихнут, затем пинком захлопывает дверь. Рана на плече взрывается болью, когда срывает рубашку через голову и швыряет в дальний угол комнаты, и через несколько минут бинты начинают сочиться красным. Идеально. Теперь ещё придется идти к врачам. - <<Бестолочь!>>