Затмение Солнца и Луны

В прошлом цель моя была со мной, След потерялся теперь. Не сказать, как люблю, и путь земной Свел с тобой после прожитых лет, тоски и потерь... – "Помысел у всех един" Warblers

       Гора Дафань. День клонился к закату, и уже совсем скоро передвигаться через лес без факела стало бы невозможно. Вэй Усянь, в поисках достойного призрачного солдата, прошел уже довольно порядочно, но встретил лишь парочку заклинателей. Но в таком времяпровождении есть своя прелесть. Ведь он, точнее Мо Сюаньюй, очень далек от высшего света мира заклинателей, вряд ли его подпустят близко к резиденциям Великих Орденов на расстояние полета стрелы, чему впрочем он очень даже рад. Можно бродить по миру, наслаждаться рисовым вином и острой пищей и делать все, что его душа пожелает. Как бродячий заклинатель. Ну а прошлое... прошлое останется в прошлом, со всеми тяготами, печалями и радостями.        — Помогите! Кто-нибудь, помогите! — услышал он какофонию женских и мужских голосов, и тут же поспешил в сторону их источника. Если кричат "Помогите!", то значит что-то интересное, а любопытства Вэй Усяню было не занимать. Боле рядом нет его братьев, Цзян Чэна и А-Мина, чтобы урезонивать своего старшего. Интересно, как поживают его диди? Может... нет, не стоит. Они точно счастливы, а ему пора прекратить возлагать на себя заботу обо всем. Жить в свое удовольствие. Может даже удача ему улыбнется, и к нему прибежит лютый мертвец.        Ослик на удивление послушно довел своего пассажира до источника шума, и Вэй Ин поднял свой взгляд, сразу же натыкаясь на уже знакомых по колодцу заклинателей из сельского клана, попавших в ловушку. Видимо, их лидер, мужчина средних лет, повел свою группу в лес, на поиски добычи, но вместо этого сами ею стали. Хорошо хоть добычей не твари, а всего лишь богатого Ордена, установившего так бездарно Сеть Божественного Плетения. Такую сеть используют больше при загонах тварей.        Мужчина тут же узнал в юноше того проходимца, столь симпатичного молодого господина можно было даже пригласить в клан в качестве мужа одной из девиц, но вряд ли он сможет помочь им в их беде, поэтому начал снова кричать о помощи. Раздался треск ветки, зашуршала под шагами пока еще свежая листва. Вэй Ин предусмотрительно повел своего осла в кусты, дабы спрятаться от заклинателя.        Из темного леса вышел юноша в светлых одеяниях. Черты его лица несли в себе изящество, но в то же время сквозь детскую припухлость проявлялась резкость. Возрастом он был примерно четырнадцати лет, может чуть меньше, но чего-чего, а ростом его не обделили. Меж четких бровей была изображена метка киновари, в руках юноша держал длинный лук, а за спиной виднелся колчан с оперенными стрелами. И если метка киновари не убедила Вэй Усяня а происхождении юноши, то пион, вышитый золотистыми нитями и украшающий его грудь, подтвердил догадки. Юнец из Ордена Ланьлин Цзинь, вероятно даже находится в кровном родстве с правящим кланом.        Молодой господин уже хотел было натянуть лук и начать стрелять, как тут же понял. В ловушку попались люди.        — Вы, идиоты, постоянно путаетесь у меня под ногами. Из четырехсот Сетей уже десять порваны такими же болванами, как вы!        Четыре сотни Сетей... это перебор. Таким расположением ловушек скорее прогоняли остальных, чем искали добычу. Или же их установщик просто не знал, куда деть столько ловушек. Да и вряд ли найдется клан, который посмеет это высказать Ордену Ланьлин Цзинь. Уж точно не в такое время.        — Пожалуйста, молодой господин, не откажите нам в любезности и опустите на землю. — смиренно заговорил лидер группы.        — Ну уж нет, вам придется повисеть здесь, чтобы больше не мешать мне. — юноша точно был не в духе. Видимо, ночная охота ему тяжело дается, либо просто подростковая горячность чересчур преувеличивает все беды. В любом случае, такое поведение недостойно уважаемого заклинателя, ведь если люди останутся висеть здесь целую ночь, то велика вероятность стать пищей для пожирающего души монстра.        Ослик, слишком умный ослик, почуяв мирскую несправедливость, тут же прыгнул вперед со всей грацией породистой лошади наоборот, и заревел, чем скорее испугал сельских заклинателей, а не защитил. Но впрочем трюк удался, и глупый хозяин скорчился от боли, и людей защитил, и завладел вниманием публики.        Воин из юноши все же неплох, и оперенная стрела уже была направлена на животное. Вэй Ину было незачем искать нового ездового ослика, а таких, как Яблочко, уж точно нигде не найти, так что он тут же рванул вожжи. Удивление при взгляде на него тут же сменилось презрением.        — Ты! — не сдержал своей реакции Цзинь, да и вряд ли вообще собирался. — Совсем крыша поехала, когда тебя вышвырнули обратно в ту деревеньку!?        Этот юноша с ним... знаком? Внимательно приглядевшись к его лицу, Вэй Ин тут же вспомнил свое отражение в воде, точнее отражение этого тела. Теплые карие глаза, словно мед, застывший в чистом янтаре. Благородные черты лица, все еще несущие в себе невинные нотки юности. Но если улыбаться вежливо... Родственники? Возможно даже не дальше двух колен. А среди Цзиней тогда еще главой клана был...        Цзинь Гуаншань.        Ирония судьбы. Интересно, как отреагирует А-Мин, когда узнает о всей этой ситуации? А А-Сан? Посмеются над старшим братом? Или посочувствуют над его удачей.        Если. Если узнают. Может они также, как и Цзян Чэн, возненавидели его после всего произошедшего.        — Чего застыл!? — его мысли тут же прервались юношеским голосом. Мальчишка Цзинь видимо не стерпел такого игнорирования в свою сторону, к тому же от человека такой репутации, как у него. Сюаньюй-Сюаньюй, сколько бед еще ты наворотил для меня? — Умалишенный!        — Какие отвратительные манеры! У тебя что, нет матери, чтобы научить тебя достойному поведению? — язык все также остер, а речь – насмешлива и весела, но не всем это приходится по вкусу. Ни в этой жизни, ни в прошлой.        — Что ты сказал!? — На осознание ушла секунда, вторая прошла со свистом меча, третья же – с гневными словами. Золотое сияние всполохами змеился на таком же золотом лезвии. Редкое оружие высочайшего качества. Значит все же из клана Цзинь, а не просто адепт Ордена. Впрочем, его сердцу любим лишь один меч, а в его животе побывал другой, и повторять опыт он не собирался, так что Вэй Ин тут же достал мешочек-ловушку для духов.        Отточенным еще в бурном прошлом движением он достал из него вырезанного из бумаги человечка, а потом тут же увернулся от прямой атаки, не забыв нацепить на спину юноши плод своего творчества. Невидимая вспышка темной ци, которую лишь можно было ощутить, и мальчишка Цзинь тут же был вдавлен в земную твердь. Хм, либо такие способы в темном искусстве не распространены, либо юноша еще не встречался с серьезными заклинателями в данном поприще. Хотя... лишь Вэй Усянь один такой яркий представитель в мире светлого дао, кто так был известен за свои навыки, презираемые большинством. Остальные на его наглядном примере, вероятно, скрываются от ярых блюстителей благонравия и чистоты.        — Знакомый меч. — пригляделся повнимательнее Вэй Усянь, хватая духовное оружие. Глубоко зарытый рефлекс, давно забытое движение, и золотое лезвие аккуратно рассек Сеть Божественного Плетения, освобождая заклинателей из сельского клана. Они тут же встали и в поклоне поблагодарили их спасителя, но потом тут же поспешили вон с этой горы. Сердить благородных господ боле не стоит, можно лишь надеяться на забывчивость этого испорченного мальчишки.        — А ну освободи меня, идиот! Выбрал самый простой путь и думаешь, что море по колено!? С твоим уровнем тебе лишь тьма и доступна! Ну теперь берегись, ты хоть знаешь, кто сегодня здесь!? — крики и брань мальчишки явно указывали на взрывной темперамент, а их содержание рассказало Вэй Ину, что Путь Тьмы до сих пор под запретом.        Но тем не менее, всегда будут люди, что пойдут по узкой тропинке среди кровавых листьев в костяном лесу. Люди, они везде люди, сколько бы зим не прошло.        — Если ты меня не отпустишь, я все расскажу своему дяде, и тогда ты будешь молить о пощаде!        — А почему своему дяде, а не отцу? — выгнул удивленно бровь Вэй Ин. — Кто, ты говоришь, твой дядя?        — Я его дядя. Тебе есть что сказать перед смертью? — холодный голос раздался со стороны леса, и Вэй Ин тут же шокировано раскрыл глаза, повернувшись. Кровь отхлынула от его лица, чуть заметная дрожь прошла сквозь его тело.        Полная луна выглянула из облаков, мягким светом выделяя мужчину в пурпурных одеяниях. Молочно-бледная кожа будто сияла в полумраке, фиолетовые глаза таили в себе сдерживаемую холодными тисками взрывную мощь, того глядишь, и все разразится в буре. Тонкие брови идеальными резкими росчерками венчали его лоб, красиво контрастируя с мужским прямым носом и резкими, но привлекательными чертами лица. Длинные волосы цвета вороньего крыла струились по широкой спине. Подобно короне на голове была гуань, регалия власти. Правая рука покоилась на рукояти меча, длинные крепкие пальцы чуть поглаживали шероховатую поверхность. На поясе были подвешены два украшения. Колокольчик Ясности Ордена Юньмэн Цзян, покачивающийся от медленных шагов мужчины но тем не менее не издающий звона. И серебряная подвеска, также известная как Змеи, покоящие среди корней хаоса.        Цзян Чэн, его шиди и младший брат. Цзян Ваньинь, глава Ордена Юньмэн Цзян. Саньду Шеншоу, Второй из Ужасов Войны.        — Цзинь Лин, почему ты так долго? Тебе и впрямь нужно было, чтобы я пошел за тобой? Посмотри, в какой недостойной ситуации ты оказался. Сейчас же вставай!        Вэй Ин тут же сбросил оцепенение и тут же насторожился. Дела плохи. Он незаметно согнул палец внутри рукава, и бумажный человечек отцепился от спины Цзинь Лина и подлетел к нему, но тут же был перехвачен фиолетовой искристой энергией ци. Почувствовав, как тяжесть пропала, юноша вскочил и схватил свой меч. Цзинь Лин встал возле дяди и угрожающе указал на Вэй Ина острием металла.        — Я тебе все ноги переломаю!        — Ноги переломаешь? — Цзян Ваньинь хмуро взглянул на бумажного человечка, и вскоре тут же сжал свою ладонь, сжигая атрибут темного искусства дотла. — Что я тебе говорил! Если встретишь заклинателя, следующего такому извращенному пути, убей его и скорми собакам!        В иной раз Вэй Ин тут же вздрогнул бы от упоминания этих... собак, но сейчас ему хватает и Цзян Чэна. Его злость, подобно выдержанному вину, с течением этих тринадцати лет лишь копилась и насыщалась, и теперь она направлена уже на весь Темный Путь. Странно, ведь магия ведьм тоже касается данного аспекта. Что случилось?        С поддержкой своего дяди Цзинь Лин бросился в яростную атаку. Вэй Усянь тут же запустил два пальца в мешочек-ловушку, намереваясь достать что-нибудь действенное, как вдруг с золотым мечом столкнулось с лезвием другого заклинателя. Более умелого и сильного.        Столь неожиданный поворот точно не входил в планы Вэй Ина, и он внезапно споткнулся и упал на землю, прямо на белоснежную обувь. Подняв свой взгляд, Вэй Усянь увидел знакомый меч. Тонкое прозрачное лезвие с чуть заметным инеем по металлу, рукоять из чистого серебра. Высшее произведение кузнечного искусства, столь красивое, столь и смертоносное.        Бичень.        Лезвие меча развернулось, и тихий звон раздался над головой. Меч вернулся в ножны.        — А я все думал, кто изволит посетить эту гору. А это вы, второй молодой господин Лань. — хмыкнул Цзян Чэн.        Годы украсили не только его, но и Лань Ванцзи. Когда-то юношеская плавность, теперь уже мужская зрелость. Но все та же холодная красота нефрита читалась в его совершенном лице и светлой коже. И золотые глаза. Когда-то эти глаза полнились разными эмоциями при взгляде на Вэй Ина. От задетой гордости до полного презрения. Интересно, какого это быть посторонним человеком рядом с Лань Чжанем? Сейчас он и узнает.        — Ханьгуан-цзюнь, ты и вправду "всегда там, где творится хаос". У тебя нашлась минутка и для столь глухого места?        — А разве глава Ордена Юньмэн Цзян тоже не здесь? — о, знакомое озорное лицо. Лань Цзинъи со свойственной ему прямотой заметил сей факт.        — Цыц, почему позволяешь себе встревать в разговоры старших? Орден Гусу Лань всегда славился своими манерами Разве сейчас этому не учат? — осадил наглеца Цзян Ваньинь. Лань Ванцзи, будто не желая участвовать в разговорах, выразительно посмотрел на Лань Сычжуя. Тот все понял и, пусть и не таким же содержательным, но все же взглядом приказал ученикам Лань найти себе занятие и заговорил с Цзинь Лином.        — Молодой господин Цзинь, ночная охота всегда была честным соревнованием среди кланов и Орденов. Но усеивание всей горы Дафань Сетями Божественного плетения, которые мешают другим заклинателям и в которые ненароком угождают, можно считать нарушением принципа соревновательности, как вы считаете?        — Причем здесь я? Они попадаются в сети по своей глупости. — фыркнул Цзинь Лин.        — Глава Ордена! — тут неожиданно из леса к ним выбежал мужчина и подошел к Цзян Ваньиню. Оценив всю эту ситуацию, он чуть замялся, но глава тут же сказал:        — Говори уже, Одной дурной вестью больше. — вздохнул мужчина. Слишком много мороки.        — Недавно по лесу вихрем пронесся голубой меч и уничтожил все Сети Божественного Плетения, что вы установили. — вполголоса доложил адепт Цзян.        — Сколько? — резко спросил Цзян Чэн, не забыв при этом взглянуть на Лань Ванцзи. Все также бескомпромиссны, что первый, что второй.        — Все. — сглотнул от напряжения мужчина.        Все. Скоро буря. Цзян Ваньинь никак не ожидал, что поездка в такую глушь может быть такой затратной. На самом деле он прибыл сюда, чтобы помочь своему племяннику. Цзинь Лину в этом году исполняется пятнадцать лет – именно та пора, когда... когда сам Цзян Чэн отправился в Гусу, на учебу. Он все еще помнит тот букет проблем, который нес в себе в то время, и намеревается уничтожить хоть призрачный шанс на такую участь. Не было бы проблем, было бы больше времени на... на счастье. И у Цзинь Лина нет хороших друзей, которые помогли бы ему с его пороками.        Обычно он был строг к нему, но это капля дегтя по сравнению с тем, как к Цзинь Лину относятся его бабушки с дедушкой. Поэтому Цзян Ваньинь как ответственный дядя все же решил побаловать своего племянника. Серьезные размышления над выбором места для ночной охоты. После установка Сетей, чтобы отвадить конкурентов любимого племянника, иногда даже запугивание. Идеально.        Но Фортуна решила посмеяться над всеми людьми. Орден Гусу Лань, этот темный заклинатель, странная тварь-пожирательница душ. Если четыреста Сетей – сущий пустяк по сравнению с богатством Ордена Юньмэн Цзян, то репутация...        Все тут же насторожились, когда Цзян Ваньинь привычным движением начал поглаживать кольцо, а гелиодор, аметист и рубин в глазницах змей якобы невзначай начали сверкать.        Тут на землю упала палочка. В ином случае на это даже не обратили бы внимание, но не тогда, когда место падения прямо между Цзян Ваньинем и Лань Ванцзи. Заклинатели подняли свой взгляд наверх именно туда, где была активирована еще одна Сеть Божественного Плетения. И пленницей была девушка, примерно того же возраста, что и Цзинь Лин. Ее фиолетовые глаза с чуть ли не детским любопытством следили за происходящим, а тонкие пальцы держали еще одну палочку с нанизанными на нее тремя танхулу. Уже двумя. Осознание того, что все смотрят на нее никак не отразилось на ее лице, и она как ни в чем не бывало сказала:        — Кто-нибудь может освободить меня? Не хочу, чтобы дождь пошел раньше времени. — голос был спокойным, но все еще содержал в себе определенную долю невинности. Но причем тут дождь, на небе ведь ни облачка?        Лань Ванцзи самым первым смог переварить всю эту ситуацию, но даже ее абсурдность не поколебала его спокойствие. Уверенным движением обнажив клинок, он отправил Бичень в непродолжительный полет, рассекая ловушку и освобождая деву. Она не растерялась и спокойно встала на твердую землю, руками поправляя свою одежду и прическу.        Под сиянием полной луны можно было лучше рассмотреть деву. Приравнять ее возраст с возрастом Цзинь Лина было ошибочной мыслью. Юноша в свои неполные пятнадцать лет высился над ней на пять цунь, может чуть более, и она от этого казалась миниатюрной. Но тем не менее уже сейчас можно было сказать, что дева вырастет красавицей среди красавиц.        Темные волосы были собраны в свободную косу, в которой выделялась одна прядь пурпурного цвета. Прическа была украшена золотой заколкой с синими цветами и веером. Прямая челка подчеркивала спокойное выражение лица, начиная от безмятежных фиолетовых глаз и заканчивая на ровной линии губ. На ней было весьма странное ханьфу, такие лишь видели на приплывших из заморских островов. Ткани будто бы собрала все оттенки фиолетового: от легкой сирени до королевского пурпура. Платье оставляло открытым ключицы и маленькую часть груди, прямо на грани детской целомудренности. На левом предплечье было украшение в виде декоративного тесного наплечника с сиреневым камнем посередине. Длинный левый рукав был скатан и зафиксирован плетеным шнуром под ней в отличии от правого, на котором были различные узоры из золота и пурпура. Широкий пояс винного цвета завязан сзади в сложный узел, напоминающий большой бант, чуть наклоненный вправо, и был скреплен золотым украшением в виде веера с круглым фиолетовым камнем, аметистом. К фиолетовому шнуру, повязанному поверх пояса, прикреплен декоративный узел с кистями и брошью. Длина юбки достигала колен, но сзади развевались длинные фалды с перистыми узорами. Ноги были скрыты темно-фиолетовой тканью, заканчиваясь деревянной обувью.        — Благодарю второго молодого господина Лань за проявленное великодушие. — поклонилась она как младшая старшему, попутно спрятав танхулу в правый рукав-цянькунь. Еле заметный кивок со стороны мужчины, и девушка как ни в чем не бывало пошла дальше, но потом остановилась, услышав мужской голос.        — Не пристало ребенку гулять одной по лесу. — нахмурился Цзянь Ваньинь.        — Да. — согласно кивнула она, повернувшись в его сторону. Предательская мысль закралась в голову Цзян Чэна. И не только в его. Она похожа на его мать. Почему?        — Ты ребенок. — заметил он.        — Правда? — удивленно выгнула бровь дева, взглянув сначала на главу Ордена, а после почему-то на Цзинь Лина. — По физическому развитию мне столько же, сколько и этому молодому господину. Если я ребенок, то и он тоже. — ее слова были чуть выходящие за рамки, но не верить им не было резона. Цзинь Лин уже сейчас выделяется среди сверстников, может это налагает свой отпечаток на отношение к нему. — Почему тогда он бродил в этом лесу один? Боле я никого не заметила рядом с ним до конфликта с тем молодым господином. — и посмотрела в сторону Вэй Ина, еле сдерживающего себя от смеха. Цзян Чэна завели в логическую ловушку, попутно задев еще и его племянника. И кто? Эта девушка.        — Ты... — хотел было что-то сказать Цзинь Лин, но тут же смолчал. Не дело ему грубить благородной деве.        — Моя оплошность. — резко взглянул на племянника Цзян Чэн. — Что вы тут делаете?        — Охочусь. — односложно ответили ему, и Вэй Ин чуть хихикнул, вспомнив свои монологи с Лань Ванцзи. Пусть теперь и его шиди страдает.        — Зачем вам это? Вряд ли вам необходимы слава и почет. И опасно вам быть тут безоружной. — пригляделся повнимательнее мужчина, но тем не менее не находя оружия.        — Моя обязанность, ничего более. — серьезно сказала девушка. — Единственное оружие, которое мне нужно – это я сама. Не смею вас больше задерживать. — и пошла дальше своим путем.        — Воспитанные девушки прежде всего представляются. — смурным тихим тоном проговорил Цзинь Лин, что тут же заставило ее остановиться. Кхм, оплошность вышла.        — Нин Райдэн, наследница Ордена Илин Нин. — чуть смято представилась она, не оборачиваясь к заклинателям. Смущение, легкий стыд, неловкость. Главное, чтобы об этом не узнали тети. Иначе будет еще один неловкий момент в их коллекции.        Райдэн не видела реакции остальных, но она была. Цзян Чэн тут же чуть пошатнулся, будто бы на него нахлынули призраки прошлого. Удивление, неверие, чувство предательства, понимание, раскаяние. Тем не менее он взял себя в руки и велел продолжать охоту, пока он сам вернется в деревеньку. Он больше не юноша, ведомый своими страстями, а глава целого Ордена.        Лань Ванцзи задумчиво посмотрел ей вслед, но потом решил уйти вслед за Цзян Ваньинем. Не стоит прославленным заклинателям лишать учеников опыта и славы. К тому же здесь еще и демоническая рука, вырвавшаяся три дня назад.        Сам же Вэй Усянь размышлял над всем этим. А-Мин и Цзян Чэн разругались? У А-Мина уже дочь? Причем так похожая на Цзян Чэна и Мадам Юй? Что гуй его подери тут происходит. И этот юноша... Как он мог!? Резкая пощечина хлопком раздался по лесу, но это ничто, по сравнению с душевной болью. Цзинь Лин был не просто ребенком А-Ли. Он был надеждой на спокойное будущее. А он посмел еще и сказать такие слова...

***

       Пока взрослые размышляли над новыми обстоятельствами, Цзинъи и Сычжуй искали любые следы темной твари, и невольно их поиски совпали с путем Цзинь Лина. Но они были не одни. Райдэн шла за ними по пятам, периодически бросая взгляды на самого старшего, Сычжуя, но потом тут же одергивая себя. Впрочем, первая влюбленность ее уже настигла, о чем свидетельствовал нежный румянец на светлой коже скул.        Это была любовь с первого взгляда. Когда Лань Сычжуй взял переговоры на себя, то спокойный бархатный голос с чуть заметной хрипотцой тут же привлек ее внимание, а рубиновые глаза с мягкой улыбкой заставили трепетать ее девичье сердце. Ее тети как-то рассказывали про это чувство, но в основном это была тетя Юйлинь. И она была права, словами ощущения не передать, но легкая грусть тем не менее присутствовала в ее речи.        — Что за проклятье, куда я, туда и вы! Хватит ходить за мною по пятам! — голос Цзинь Лина, который явно был недоволен этой охотой.        — Да очень-то ты нам нужен. — едко подметил Цзинъи. — Гора Дафань тебе не дом родной, так что нечего тут ныть.        — Эти сети тоже не ваши, но вы их порвали. Раз такие умные, пусть ваш Орден тоже их купит, а иначе нечего языком трепать. То же мне заклинатели.        — Что ты сказал!? — не сдержался Цзинъи и обнажил оружие, вступая в схватку с Цзинь Лином.        Все заклинатели дерутся друг с другом на ночной охоте? странные люди. В Ордене Илин Нин в основном лишь ремесленники, целители и тому подобное. Воинов среди них мало, так что Райдэн неизвестно, как все происходит на стандартной охоте. Обычно она была с тетями либо, как это завелось с недавних пор, одна. Различие между ведьмами и заклинателями?        — Эх, опять драка. — устало вздохнул Сычжуй, сетуя на горячий нрав своего друга.        Противостояние между Цзинъи и Цзинь Лином завело юношей в пещеру, так что Райдэн пришлось прекратить свое пресле... свои поиски. Вряд ли в пещере есть место, где можно прятаться. Недовольный вздох сорвался с губ, но тем не менее девушка решила помедитировать и поискать свою добычу. Прикрыв глаза, ведьма тут же ощутила природу через свой дар. Хм, вот энергия недавней грозы, странно. Прошла неделя, а она так и не впиталась. Вот бродячие души мертвых, нужно будет потом сыграть им для их перерождения. По циклу Кармы или Иллаой? Все же первое, второй принцип пусть и прост и мощен, но в то же время его предпочтительно использовать на живых. О, кое-что любопытное. Значит ей не показалось, и тот молодой господин с осликом-навкой и правда высший демон, а сюда еще и его вассал идет. Хм, и где же его домен? Энергия мертвецов, горе, боль... и месть. Луаньцзан? Место ее появления на свет? Неужели это дя...        Не прошло и пяти минут, как что-то... испорченное, голодное и примитивное в своей сути проявило себя. Вмиг сориентировавшись, Райдэн открыла глаза. Из пещеры сначала выпрыгнули уже знакомые ей юноши, а вслед за ними появилось очертание в пыльной завесе, которая обманчиво медленно улеглась в течении пяти секунд на землю.        — Что вы тут делаете!? — заметил ее Цзинъи, и остальные заклинатели увидели Райдэн, внимательно глядящую на тварь.        — Охочусь. — частично сказала правду она. — И я младше вас, незачем ко мне обращаться столь уважительно.        — Не отвлекаемся. — приказал Сычжуй, следя за этой статуей. — Статуя все еще здесь.        — Не только она. Это симбиоз. — сказала Райдэн, увидев неживую плоть. Рука принадлежала сильному мужчине, мышцы так и бугрились под ней. И весьма вспыльчивому, столько темной энергии нужно еще поискать. — Рука полна темной энергии, а эта... "богиня"... — не сдержала своего омерзения девушка. — ...переваривает в себе шесть бессмертных душ и полна верой тысяч смертных.        — И что предлагаете делать? — хмуро спросил Цзинь Лин, убирая меч в ножны и натягивая лук. Приближаться к такому... бабушки с дядей тут же отходят по нему Цзыдянем, а дедушка будет с укором за ним наблюдать, психологически давя на его сознание. Бррр. Вмиг вытащив сигнальный огонь, Цзинь Лин тут же зажег его.        На небе воссиял золотой пион.        — Ждем взрослых, тянем сколько можем. — приказал Сычжуй. — Я с Цзинъи на ближней-средней дистанции, мы сработавшаяся пара, Цзинь Лин стреляет издалека, Райдэн... — чуть замялся он, не зная ничего о боевой подготовке девушки.        — Издалека. — коротко сказала она.        — Действуем с момента нападения тварей.        Пока они обсуждали примерный план боя, статуя чувствовала что-то... новое, и пыталась это найти. Новые ощущения указывали на... на эту жертву. Богиня все стой же жуткой улыбкой взглянула на девушку, но та даже не шелохнулась. Десерт. Статуя хочет десерт.        Цель есть, желание тоже, можно и приступать, нужно лишь убрать препятствия. Каменная богиня быстро устремилась к юношам с мечами и в прямолинейном ударе обрушила на землю четыре своих руки. Но лишь песок. Ни единой капли крови. Цзинъи и Сычжуй бросились в разные стороны и на пробу атаковали статую. Камень выдержал. Мало того, Демоническая рука почувствовала знакомую ци своих врагов, с которыми билась три дня назад, и активизировалась пуще прежнего, в ярости пытаясь задеть Сычжуя на пару с каменной.        Тут в голову статуи влетела стрела, мощным импульсом выбивая кусок камня. Следом за ней зазмеились фиолетовые молнии, которые оставили сеточку мелких трещин. Но повреждения медленно затягивались. Статуя посмотрела на Цзинь Лина и Райдэн. Юноша уже натянул три стрелы, а вокруг ведьмы то и дело искрились пурпур и сирень, а сзади нее был круг из грозового глаза и шестидесяти точек, половина из которых искрилась аметистом, а вторая – пурпуром.        — Цельтесь в голову и другие критические тоски, которые есть на теле обычного человека. Она впитывала веру многих людей, так что по своей структуре богиня невольно копировала человеческий организм. Люди берегут голову, бейте туда. — поделилась с товарищами своими мыслями Райдэн.        — Это сложно! — заметил Цзинъи, уворачиваясь одновременно от трех каменных рук.        — Не жалуйся, У тебя еще не худшая доля! — прикрикнул Цзинь Лин, стрелой сбивая траекторию занесенной руки, незамеченной Сычжуем. Мало того что три руки, так еще и плюс демоническая то и дело норовит сцапать его.        — Все назад, ко мне! — приказала Райдэн, почувствовав накопление темной ци. Юноши послушно оказались рядом, и ведьма тут же создала шестиугольный пурпурный барьер из молний. Как раз вовремя, ведь темная ци в мощном резонансе с энергией веры породила мощный взрыв, но барьер достойно выдержал этот напор.        — Фу-ух. — устало вздохнул Цзинъи, наблюдая за разгорающимся пожаром в лесу. — Такое чувство, будто они становятся лишь сильнее.        — Может это ты резко ослабел? — изогнул бровь Цзинь Лин, но тем не менее подметив еще и усталость Сычжуя. Натянув стрелу и отправив ее в полет, он с неприятным удивлением понял, что больше не может выбить даже камешка. — Гуй их подери. Статуя начала медленно к ним подходить, ощущая триумф и будущий пир.        — Я не закончила. — голос ведьмы был чуть ли не потусторонним, он буквально вибрировал от полнящейся энергии. Глаза сияли пурпуром, и Цзинь Лин вспомнил лишь один случай, когда он чувствовал подобное. Тогда его бабушка Цзыюань и дядя крупно повздорили, и даже дедушка не мог разрядить всю ту ситуацию. — На колени.        Непонятно как, ведь на небе не было и облачка, но сверху на статую разразился поток фиолетовых молний, что буквально скрыли за камень богини и плоть мертвеца. Молнии били секунд десять, не более, но результат был нагляден. Ожоги дымились на демонической руке, на статуе нельзя было найти участок без трещин. Приказ был выполнен. Богиня встала на колени.        Взрослые наконец появились, и они наконец могут отдохнуть.        Вэй Ин задумчиво смотрел на статую богини и привычным движением достал из мешочка двух человечек и потоком темной ци нацепил на демоническую руку. Секунды две, и духи, привязанные к бумажкам, истошно закричали.        — Плохо дело. Надо их разделить, но как? — спросил в пустоту Вэй Ин.        Группа заклинателей из Ордена Юньмэн Цзян собрались вокруг тварей и начали свою атаку. Вверх взметнулся ритуальный колокол, и он бы потерялся среди ночного неба, если бы не тот факт, что он увеличился в размерах и со звоном опустился на землю, пленяя в металле богиню и демоническую руку.        — Ха-хах, попалась. — улыбнулся лидер барьерного отряда и подошел к колоколу. — Эх, всю ночь охотились на всякую мелочь. Наконец-то достойный улов.        Удар заставил насторожиться всех. Следом зазвучали еще и еще до тех пор, пока в зачарованном металле не появился просвет, второй, третий.        — Что? — неприятно удивился адепт Цзян но боле он ничего не успел. Демоническая рука пробила колокол и схватила его за голову, тут же выпивая его жизненные силы и передавая душу статуе. Плюс одна душа. Симбиоз во всем своем отвратном великолепии.        — Что это за тварь такая!?        Раздался резкий взрыв, и огонь в лесу разгорелся еще сильнее. От колокола остались лишь ошметки металла. А среди всего хаоса стояла эта статуя, как предвестница бурь и бедствий. Но тут она почему-то взглянула на Цзинь Лина, настороженно следящего за всей ситуацией наряду с боевыми товарищами. И этот взгляд ему точно не понравился.        Мгновение, и статуя вмиг оказалась рядом, разрушая не только их строй, но и земную твердь одним ударом ноги. В прыжке избежав удара, Цзинь Лин тут же осознал ошибку. Руки у статуи все еще свободны, а в воздухе уклонятся почти невозможно без подходящей точки опоры. Демоническая рука в мощном захвате прижал его к дереву, перекрывая драгоценный воздух. Почему? Почему рука его душит? Она может просто сломать шею.        Тут раздался резкий свист, и дети с недоумением взглянули на Вэй Ина, играющего на флейте из бамбуковой ветви. Хватка на шее Цзинь Лина ослабла, но тем не менее оставалась крепкой. Богиня повернула голову. Богиня заметила еще что-то новое. Богиня хочет это съесть.        — Эй, нашел время играть! И почему флейта!? — не сдержался Цзинъи, который так и не смог научиться нормально играть на этом музыкальном инструменте.        Раздался звенящий звук.        Звяк.        Звяк.        Звяк.        Иногда он ускорялся, иногда замедлялся; иногда останавливался и снова возобновлялся, четким звоном отражаясь среди треско горящего дерева.        Звяк.        Звяк.        Звяк.        Звук становился все громче и громче, и все слышащие его поняли, что это цепи, которые тащили по земле. Богиня замерла, почувствовав угрозу, и посмотрела в сторону леса. Вэй Усянь перестал играть.        Из темноты выступила фигура. Темные пыльные одеяния, местами изорванные и не скрывающие сильную фигуру. Цепи, болтающие на мощных, мускулистых руках и ногах. Мертвецки-бледное и с темными линиями вен, но тем не менее не утратившую и доли своей красоты лицо, застывшее в меланхоличном спокойствии. Как-то раз Вэй Усянь в шутку сказал, что смерть ему к лицу, о чем потом очень пожалел, когда трижды был отравлен, дважды просыпался в кошмарах и единожды получал пощечину, след от которой зажил лишь спустя два месяца. Ведьм не стоит злить.        Это был Вэнь Нин. Призрачный Генерал, чье одно лишь присутствие наложило ужас и страх на заклинателей.        Удивились все: от Вэй Ина не ожидавшего встретить своего друга во плоти, до Райдэн, первый раз увидевшую своего дядю. Значит этот молодой господин и правда Вэй Усянь, еще один воскресший дядя.        Но на мысли нет времени. Вэй Ин тут же поднес к губам флейту и приказал живому мертвецу атаковать статую. Одним точным ударом Вэнь Нин отсек демоническую руку от тела каменной богини. Почувствовав нешуточную угрозу, эти твари устремились друг к другу, но Призрачный генерал не позволил им этого, цепями схватив руку и ударив ею о растрескавшееся дерево.        — Рука на вас, я займусь богиней. — сказала Райдэн все тем же густым вибрирующим голосом. Доверившись ей и своей интуиции, Вэй Усянь отправился за рукой, управляя лютым мертвецом.        На поле боя остались лишь Райдэн, а также Сычжуй и Цзинъи, помогающие бессознательному Цзинь Лину. Остальные заклинатели разделились на два лагеря. Одни наблюдали за богиней, вторые последовали за Вэнь Нином.        Преимущество казалось было на стороне богини, но тут задул ветер. Сначала легкий, но затем он усиливался и усиливался, вихрем кружась вокруг Райдэн. Одна капля, вторая, третья, а следом и сотни и тысячи, заставившие всех смертных у Горы Дафань взглянуть на небо. Когда чистое звездное с полною луною, теперь же хмурое и полное темных туч. Даже огонь поддался стихии, умеряя свой пылкий нрав. Резкий росчерк ломаной линией пурпура, спустя секунду гром. Прошло немного времени, и природа играла оркестр, используя струны молний, барабаны дождевых капель и вой ветров.        Девичья фигура воспарила над землей, и все молнии разом нарисовали на тучах глаз. Глаз Грозового Наказания. Искристый аметистовый круг за спиной Райдэн резко вспыхнул и потух, и ведьма чуть наклонилась назад. Из груди медленно начала появляться рукоять меча для двуручного хвата, ну а следом цуба. Схватив правой рукой за эфес, Райдэн резко потянула свой меч вверх, обнажая бренному миру клинок.        — Трепещи, паразит, пред тобой Вельзевул. Та, кто карает. — голос Райдэн, левитирующей над землей, звучал ото всюду, заглушая собой все звуки природы. Ведьма... нет, Богиня высилась над мирскими заботами, исполняя свои обязанности. Картина была столь... совершенной, столь великолепной, что у Сычжуя перехватило дыхание а Цзинъи мог лишь смотреть. Что же остальные адепты? Богиня не желает, чтобы они помнили это.        Статуя пыталась хотя бы сдвинуться с места, но могла лишь стоять. Что это за чувство? Страх? Тут кончик катаны указал на нее.        — Уродливое создание, тебя создала не Природа, тебя придумали глупцы и невежды. Ты лишена имени, позволь прервать твое паразитическое существование.        Двуручный хват на катане, холодный взгляд искристых пурпурных глаз, мгновение. Мгновение, сменившаяся вечностью для каменной статуи. Ровно один удар, а от холодного камня не осталось и песка. Фальшивка мертва. Лишь сияющая мраморная сфера летала в воздухе, содержа в себе семь душ с некоторыми элементами. Часть вернется к все еще живым людям, даже к той умалишенной возвратится разум, ну а души мертвых попадут в круг перерождения.        Вздохнув, Райдэн перехватила катану в левую руку и указала ее кончиком влево. Одним плавным движением меч исчез из бренного мира в пурпурном портале. Природа наконец вернулась в свое привычное состояние, и Райдэн опустилась на землю, тут же доставая из широкого правого рукава музыкальный инструмент, эрху. Нужно восстанавливать равновесие. Сначала в Природе музицированием, потом в ее теле сладким.