Победа - не твоя собственность.

Картинка пылающих огней Токио размывалась с уничтоженным чувством достоинства. "Какой позор… Неужели ты в действительности позволил себе это? Неужели всё твоё поведение в этот момент было лишь сплошной показушностью? Тебе нет оправдания…" — Чёрт, — сорвалось с его губ вместе с нервной усмешкой. — Простите, сэр, — послышалось с водительского сидения, где находился шофёр, которому Акаши должен был быть благодарен сейчас больше всех, ведь если бы не он, то Бог знает, что было бы с капитаном баскетбольной команды старшей школы Ракузан сразу после окончания Зимнего кубка, — я могу чем-то помочь? «Как глупо. Тебе ведь и ответить нечего, правда? Ты никогда не позволял себе жаловаться другим на несправедливость многих вещей, на то, как сильно изнурен бесконечной монотонной работой над собой, на то, как сильно обеспокоен тем, что… Запутался в себе». — Отвезите меня к Мисоно [1], — холодно произнёс Акаши, стирая тыльной стороной ладони слезу, которая явно не должна была оказаться сегодня на его щеке, — и передайте отцу, что я буду поздно дома. *** В ту ночь, впрочем, как и всегда, 51 этаж небоскрёба Синдзюку Сумитомо [2] наполнило большое количество статных людей, желающих утолить лишь одно единственное чувство, кроющееся внутри каждого из посетителей. Для кого-то это было банальное чувство голода, определившее ресторан Мисоно, как наилучший вариант для удовлетворения своей потребности. А для кого-то чувство голода выражалось в несколько ином виде — о котором не принято говорить вслух в высших слоях общества из-за импульсивности и развратности [3]. Однако среди толпы столь предсказуемых, однотипных людей, которые уже давным-давно исчерпали свои жалкие попытки заявить о себе с помощью своего нажитого богатства, в ресторане с тремя мишленовскими звездами здесь что-то забыл сын величайшего авторитета Японии. Нееет, он здесь не для того, чтобы показать свое отчаяние. С него хватит. Он больше не намерен испытывать чувство проигрыша когда-либо ещё… Правда, зачем же он тогда здесь? Сам, не заметив как, Акаши оказался на террасе заведения, откуда расстилался вид на несчитанное количество небоскрёбов. Блики от фар машин, мерцающих вывесок заведений, которые пополняли свою выручку за счет таких, как он, фонари — всё это отражало истинную противоположность настроению того, кто только сейчас осознал, что смысл его жизни ранее не был им обозначен. С одной стороны — со стороны президента студенческого совета, сына влиятельного человека, капитана баскетбольной команды, одного из лучших учеников школы — его смысл жизни отражался в исключительной безудержной успеваемости и победе, превосходстве и закономерном личностном росте, который в последствии привёл бы его к безупречному будущему. С другой же, которой Сейджуро не позволял доминировать, смысл был по-прежнему большой философской загадкой, скрывавшейся за так называемым "альтер эго". В эту ночь хотелось грешить. Да, вы не ослышались, грешить. Но только не в прок библейским учениям о намерениях дьявола. Грешить во имя тому самому слабому Я, которое сегодня ознаменовало своё рождение в процессе финальной игры со старшей школой Сейрин. Вытянув из внутреннего кармана белоснежного дорогостоящего пиджака, запечатанную в плёнку, графитовую пачку сигарет, Акаши стал прожигать её взглядом так, как будто его целью было превратить её в пепел. "И какая же из этого выгода? От того, что ты сейчас выкуришь её, ничего кроме отвращения к себе ты не получишь» — звучал рассудительный голос в голове, который по сути своей не играл уже никакой роли при таком раскладе событий. Провернув несколько раз миниатюрную коробку с никотиновыми палочками между пальцев, Акаши подтвердил собственные слова в голове: — Ты прав. Вместе с этой короткой и такой незамысловатой фразой сигареты неминуемо разлетелись по ветру с 51 этажа. "Ты был прав во многом, но только не тогда, когда я нуждался в тебе больше всего". *** Борьба с самим собой продолжалась нескончаемое количество времени. Сейджуро неоднократно ловил себя на грязных мыслях, но сразу же возвращал себе самообладание, порицая будущим порочеством собственного достоинства. Он скитался по территории ресторана, от балкона к столику, который стоял так не свойственно для его арендатора в дали от шумных развлечений знати, и не имел никакого понятия как выветрить из своей головы одну единственную картину, где он впервые пожимает руку противнику, которому проиграл. Да, его существование, кажется, пришло к концу. Ведь однажды он рассказал своему близкому другу и по совместительству сокоманднику Рео Мибучи, что для него победа — это как дышать. Победа — совсем не то, что он ищет. Она просто часть его жизни; базовая функция организма. Взъерошив алые волосы до такой степени, что они стали похожи на причёску неухоженного парниши из неблагополучной семьи, баскетболист подозвал к себе официанта и попросил вынести счёт за стакан так и не тронутого элитного виски, что был заказан им раннее. Дожидаться в ответ собственной банковской карты не было желания, да и к тому же он в любой момент сможет за ней послать своего шофёра. Ему надоела неуверенность в своих действиях за сегодняшний вечер — раздражало буквально всё, поэтому через мгновение Сейджуро оказался на улице и искал ответы на множество своих вопросов в ночном небе, что было усыпано сотнями маленьких звёзд, которые напоминали ему о детстве. В то время, когда парень ещё ходил в начальную школу, его мать по вечерам изучала с ним созвездия, рассказывала про небесные тела и всеми силами старалась подарить те необходимые минуты заботы для сына, которые были ему так важны в условиях воспитания в том числе и отцом, осуждающим любое проявление истинных чувств в отношении своего ребёнка за исключением строжайшей дисциплины. С несколько минут пристально посмотрев на одну из самых больших звёзд, мерцающей словно для него, Акаши вдруг осознал, что спустить свою жизнь на самотёк таким образом за один вечер было не в его стиле, а значит остаётся лишь одно — подойти к осознанному применению санкций в отношении себя. Завтра утром он покончит с этим — с такими мыслями он наконец отправился домой.