Сломленный герой

. . . . Адская боль. Она заставляет молиться о том, чтобы ты впал в небытие. Заставляет молиться о том, чтобы ты потерял как можно быстрее рассудок и все доступные для людей ощущения, лишь бы боль прекратилась. Заставляет молиться о том, чтобы от тела твоего не осталось и следа, дабы не было даже тупой и самой легкой боли. Молиться о том, чтобы существование твое прекратилось в этом мире, и ты просто исчез. Молиться и уповать на то, чтобы от тебя не осталось и следа… Тем временем шёпот все громче.Т. . . . . Спасительная тьма. Она, словно теплое и тяжелое одеяло накрывает тебя разом, пряча от всех невзгод. За ней, может быть под ней или вовсе на ней, точно не понять, ведь ничего здесь нет, ты чувствуешь лёгкую передышку. Она, словно каменная стена, что решила спрятать тебя за собой для небольшого восстановления ломающегося рассудка. . . . . Ослепляющий свет. Он возникает так же резко, как и тьма, что решила спрятать на время от боли. Он бьет по глазам, выжигает роговицу и, кажется, если ничего не предпринять, то можно ослепнуть ко всем чертям собачьим, но даже закрыв веки и прижав ладони к лицу он все равно заставляет содрогаться всем телом и сжимать зубы. Ты сгибаешься пополам, прячешь свое лицо, но тебе в данный момент ничего не поможет. Это нужно лишь пережить. Подождать, пока само все пройдёт и колесо или же, неразрывная петля, пойдет дальше своим ходом. Не нужно переживать, Шиничиро, и не нужно так сжиматься. Просто расслабься. Чьи-то холодные руки ложатся на плечи, заставляя разогнуться и вновь открыться свету. Руки эти вцепились так крепко, что сбросить у парня не получается, хотя он до сих пор прижимает ладони к глазам. Через это мы проходили множество раз. Так что ты вскоре привыкнешь. Все будет не так плохо, как ты думаешь. Хотя, на твоем месте уверенным быть ни в чем нельзя. Ты же понимаешь меня? Сано продолжает молиться. Молиться о том, чтобы его оставили в покое и свет померк навсегда. Нельзя быть таким грубым. Ты ведь уже слышал меня и видел, приходя ко мне вновь и вновь. А может быть ты меня еще только встретишь. Но интересно, когда это произойдет? В больнице? На улице, проходя в толпе обычных прохожих? Может быть в этой пустоте, когда снова умрёшь? Ты ведь слышал меня все это время, да? Ой, случайно одно то же с губ сорвалось. Ах, может быть, мы пересечемся в какой-нибудь взбучке в переулках? Может быть в парке? Интересно... Ты совсем не хочешь ничего сказать или тебе так больно из-за света? Пальцы сжимают плоть еще крепче, заставляя Сано все же тихо простонать, но тут же заткнуться. Молчание. Как жаль, ха-ха. . . . . - До скорого, Командир. Сано, хоть и стоит с широко раскрытыми глазами, но все равно чувствует, будто они закрыты. Сладкий шёпот сменяется на голос с низкими тонами, но такой же звучный, будто трель. От него стреляет в затылке и висках, ломит зубы и тянет в животе, намекая на скорую рвоту. Кажется, Шиничиро предпочёл бы все же привычный будильник, но не голос. Голос или же голоса, что преследовали его в жизни, во сне, и мире мертвых. Как назвать то место... Он не знал. Пустота. Теплая рука, по сравнению с теми холодными, словно разогретый паяльник прожигает кожу сквозь одежду, заставляя все же отшатнуться, как от огня, смотря до сих пор широко раскрытыми и непонимающими глазами, что нихрена толком не видели, на своего подчинённого, который в свою очередь был так же удивлен такой странной реакцией командира. А сам Шиничиро возненавидел этого подонка и было совсем даже не важно, что бедняка ничего плохого не сделал по отношение к командиру. Сано было глубоко насрать на все и на то, как он выглядел сейчас в глазах своих подчиненных, что стали скапливаться вокруг него. - Командир? - Шин? - Эй, Шиничиро? Их голоса словно дрель, что вошла в ухо и буравила мозг. Они скреблись там, под кожей и костями, переворачивая все, что только можно. Руки дрогнули. Пальцы сводило судорогой. Парень поднёс ладони к голове и сжал волосы, оттягивая их до боли и выдирая даже пару прядок, пытаясь сообразить. Не важно даже, что именно, он пытается заставить мозг думать. Думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать, думать. Но ничего не выходит. Тело содрогается, мысли в вихре непонятно чего, в глазах все плывет, а дыхание начинает сбиваться к чёртовой матери. - Командир, с вами все в порядке? Этот вопрос звучит единожды, но для Сано он раздается со всех сторон, словно в пещере и отражается от всех возможных поверхностей, возвращаясь в трехкратном размере. Парень не уверен с какой стороны его задали, поэтому он начинает вертеться вокруг себя, словно волчок стараясь отыскать мерзавца и вдарит раз тому в нос. Зачем? Но он ничего не понимает. Люди стали смазанными пятнами, что ходили так же кругом, как и мир, окружающий его. Все с самого начала пошло не так. С самого начала становилось все хуже и хуже, и продолжает, блять, становится. И это касается всего дерьма, что происходит. Начиная с самочувствия и заканчивая возвратами. Шиничиро, бледный и мокрый из-за обильного холодного пота, словно пробежал кросс, только сейчас заметил, что подчиненные берут его в кольцо. Они все ближе и ближе. Дышать чертовски тяжело. Это все из-за них. Да. Во всем виноваты эти ублюдки. Они забирают весь кислород. Просто перекрывают своими телами его, не позволяя сделать вдох. Они хотят, чтобы он задохнулся. Они делают это намеренно. Чертовы пидорасы. Нужно бежать. Он не позволит загнать себя в ловушку. - Эй, Шиничиро? - этот голос Сано узнает сразу, но это не отменят того факта, что и он отражается от всех поверхностей, насилуя разум. Ноги подкашиваются... Шиничиро нужно сбежать. Нет, даже не так. Он хочет это сделать. Он хочет выбраться из этого кольца, что давил все больше и больше. Сано делает еще один круг, стоя на месте, пытаясь высмотреть хоть один просвет, что позволил бы ему вырваться и бежать прочь. Но вместо этого взгляд зацепляется за одну знакомую фигуру, что более или менее приняла форму, больше напоминавшую человека, а не просто размытое пятно. Имауши двигался к нему быстро, едва ли не спотыкаясь от нервов. Его лицо наверняка стало так же бледным после того, как Шиничиро начал терять над собой контроль. На самом деле все были такими. У всех на лицах были обеспокоенные выражения и искреннее непонимание, но Сано было плевать. Он должен бежать. Голос Имауши совсем перестал представлять собой человеческую речь и что-то хотя бы отдельно напоминающее членораздельные слова. Из всей это невнятной ерунды Сано разобрал только один вопрос, спрашивающий в порядке ли он. В порядке? Он в порядке? Нет. Точно, сука, нет. На самом деле Шиничиро хотел бы рассказать во всех имеющихся матах то, что думает обо все этом дерьме, хоть соображать даётся и так слишком тяжело. Он готов рассказать Имауши как ненавидит все, что его сейчас окружает. Абсолютно все. Ненавидит людей, которые забрали кислород. Ненавидит его за то, что Вакаса обеспокоенно и даже нервно взял за руку, пытаясь стать опорой для того, чтобы шатающееся тело не рухнуло от качки. Ненавидит кислород, что решил от него сбежать. Ненавидит свою семью за то, что каждый божий день устраивают всякую херню. Ненавидит себя за то, что не может справиться и потихоньку едет крышей. И Шиничиро это прекрасно понимал, но принимать не хотел. Поэтому сглотнув, неясно даже что, ведь горло пересохло и слюны не было, Сано едва просипел еле слышимое: - Нет... А дальше обзор полностью поплыл. Вырвав свою руку, парень рванул в просвет, что почти перекрыли тела, которые забрали кислород. Он бежал так быстро, как только мог, невзирая на то, что он уже не мог даже нормально глаза открыть. Его ноги, не переставая шевелились, стараясь сбежать от погони, что началась за ним. Он чувствовал себя каким-то диким животным, которого вот-вот поймают и убьют, пустив шкуру на меха какой-нибудь богатенькой сучке, выпотрошив тело, мясо продадут какому-нибудь торгашу на рынке, чтобы тот перепродал подороже, а кости выбросят в лес и закопают. Он должен сбежать. Кажется, он петлял в переулках, зацепляясь непослушными ногами за все, что только можно и падая, разбивая колени и ладони о мелкие камни и стекла, да вновь вскакивал и продолжал бежать до тех пор, пока совсем не выбился из сил и не рухнул на землю и траву, пачкая свою одежду. Шиничиро сжался в напряженный комок, раскрыв рот так широко, как мог, пытаясь схватит воздух. Он же сбежал так далеко! Черт возьми он смог оторваться от погони, так почему до сих пор невозможно дышать! Воздуха нет нигде. Хрипы становились то тише, то громче, грудь горела, а в глазах продолжало все плыть и даже постепенно темнеть. Ему даже на миг показалось, что, наверно, стоит умереть опять. Но... Но там это. Если он умрет, тоэто вновь будет нашептывать сладки речи, пропитанные самым кислотным ядом, а своими руками впиваться в его плоть. Тогда, в воспалённом разуме, появилась одна мысль, что так же быстро покинула его. Спасения нет нигде. В попытках сделать вдох, Шиничиро лишь на подкорках сознания услышал чьи-то тяжелые шаги, что с приближением ускорялись все больше. - Ебаный в-рот, Сано! - этот крик был таким громким и четким, что Шиничиро даже вздрогнул и так содрогающимся телом. Что-то рухнуло рядом. Большие, сильные и такие горячие руки обхватили ладони, что стягивали одежду у груди, и отдернули от измятой ткани. Шиничиро с трудом сфокусировал взгляд на Имауши, который, кажется, готов был заплакать. Но это только казалось. Наверно. - Утырок, ты что сделать успел?! - его крик продолжал резать уши и мозг, но Сано лишь хрипел в ответ, пытаясь вырваться из хватки - Шиничиро, т-ты должен начать дышать, слышишь?! Ответом ему были лишь всхлипы и хрипы. Имауши сжал губы в напряжении и страхе. Сано был совсем синим. Последний же в свою очередь почувствовал то, как его быстро перехватили за плечи и вздернули, усадив на задницу. Его не отпускали, а продолжали держать, сжимая не слишком сильно. - Шини, послушай, ты делал это с самого рождения. Ты умеешь, тебе нужно просто вспомнить. Вспомни, как дышать, блять! Сано приоткрыл глаза и уставился куда-то бок, не в силах перевести взгляд на лицо Имауши. Вспомнить как дышать? Да он же дышит, это воздуха нет! Почему он не понимает этого? - Черт, ладно. Слушай меня. Старайся сосредоточится на мне и моем голосе. Делай один медленный и глубокий вдох и после так же медленно выдыхай, понял? Шиничиро вроде слушал и понимал, что говорил Вакаса, но в то же время нет. Такие знакомые слова казались чужими и не ясными. Шиничиро хватался за кисти, что держали его и пытался скинуть, убрать от себя подальше того, кто перекрывает кислород, но безрезультатно. Вместо этого уже его руки отдёрнули и в следующее мгновение одно плечо почувствовало свободу, а скулу обожгло. Он бы точно упал, но вторая рука нападающего не позволила, а продолжила удерживать на месте. Этот удар подействовал на Сано, как какой-то нашатырь. Нет, скорее как аспирин, который он иногда пил после сильной пьянки, чтобы похмелье прошло поскорее. Сознание, хоть и не хотя, возвращалось постепенно парню. Шиничиро поднял взгляд на Имауши, что сжимал кулак, на котором были капли крови. Хрен знает чьей это, может быть Вакаса разбил себе костяшки, а может это разбитая скула Сано. Но это сейчас не важно. Имауши готов был нанести еще один удар, чтобы парень все же хоть немного оклемался, да, план ущербен, но ничего лучше на тот момент паникующий Вакаса не придумал, но затея быстро отпала, когда тот увидел в глазах командира возмущение и хоть какую-то осмысленность. - Дыши. Повторяй за мной и дыши - ни привет, ни здрасти, никаких лишних слов, а лишь все по делу. Сано засунул все свое возмущение куда подальше и принялся судорожно повторять за своим подчиненным. Облевать с ног до головы Вакасу хотелось неимоверно. Напрягая слух и пытаясь сосредоточиться на спокойном голосе, что пару мгновений назад дрожал, как у маленькой девочки, Сано начинал выравнивать дыхание, а голова прекращала идти кругом. Мир остановился и стал виден в его глазах так, как должен был быть с самого начала. Когда Сано смог уже без проблем вбирать в себя воздух, то взял и скинул уже без проблем со своих плеч руки, да упасть на спину в землю и траву, марая одежду еще больше. - Блять - обессиленно вдохнул он, смотря в темное небо. Парень только вернулся, а уже устал, как черт знает кто. Тело ныло, разум кричал об усталости, а рядом с ним рухнул на сраку Имауши. Придурок и утырок, который сглазил его с этим ебучим грузовиком. На мгновение появилось желание придушить его, вот так просто сейчас на него накинуться и придавив к земле своей тушей отправить по другую сторону света, где только тьма и вспышка. По сути, теоретически, это вышло бы весьма без проблем. Сано, хоть и не умел драться, но до сих пор являлся взрослым человеком, который был примерно одной и той же весовой категории, что и Вакаса. К тому же, если он придавит его к земле, находясь сверху, то бороться подчиненному будет очень сложно. А дальше перекрыть кислород, удержать и все. Его встретит тьма. Но вот проблема. Имауши не мог возвращаться. Проблемно. С каких пор он продумывает убийство своего товарища? Наверно, стоило бы поволноваться, но Шиничиро слишком устал для подобного дерьма. К черту. Сейчас он отдыхает. - Почему у тебя такое лицо страшное сейчас? - Имауши глядел на него впритык, немного сощурившись. А ведь тот говорил правду. Шиничиро состроил такую морду, будто упивается чем-то садистским. Выглядело весьма жутко. - Тебе кажется. - легко соврал Сано, продолжая смотреть куда-то в небо. -... Пойдешь пить? - вопрос, что прозвучал вообще не в тему заставил Шиничиро взглянуть на своего подчинённого непонимающе. Причем здесь пить и почему без гладкого перехода на другую тему, а вот так вот просто и прямо в лоб? - Что? - он даже по-глупому переспросил, не понимая. - Пить, говорю, пойдешь? -Ты... даже не спросишь, что это за херня была? - очередной вопрос не впопад. - А ты, даже если я спрошу, ответишь? - ... Шиничиро не поменялся в лице. Конечно нет. Не ответит. По крайней мере не сейчас. Может быть... Может быть позже, но не сейчас. - Ну так что? - спросил Вакаса, вздёргивая брови и озираясь по сторонам. Времени уже наверняка много, а пить до одиннадцати утра не хотелось. По времени меньше устроить данное мероприятие не выйдет. Никогда не выходило. - Да, буду. - Ну вот и отлично, пошли в бар - натянув улыбку на лицо, а-ля, ничего не было и вообще ничего не произошло, Вакаса вскочил на ноги и подал руку командиру. Шиничиро не стал отказываться и принял помощь. Когда оба уже стояли и отряхивались, пытаясь привести свою одежду в более подобающий вид, два парня отправились прямиком к бару, где они обычно и зависали. На самом-то деле баром это было даже не назвать. Оно представляло из себя больше комнату, у которой отсутствовала одна стена, за место которой пребывала какая-то тряпка, доходя людям до живота и открывая низ. Обычный стол, закрывающий небольшую кухоньку прям на открытом, можно сказать воздухе, от посетителей.(1) Высокие стулья и запахи готовящейся еды, да спиртного от частых алкоголиков, сидящих там. Хоть эта халупа и была весьма мелкой, да в ней вмещалось от силы человек семь, но все же подобное заведение было в списке любимчиков "Черных Драконов". Так что путь был прямо туда. Они шли в полнейшей тишине, не проронив ни слова за все время. С одной стороны, Сано был благодарен за это Вакасе, как и за многое другое. Тишина оставляла ему время вновь погрузиться в размышления, где Сано мог привести в порядок хотя бы немного сходящий с ума разум. Прийти в себя так, чтобы в приступе безумия не навредить кому-нибудь. На остальное плевать. Он был благодарен Имауши за то, что тот не задает лишних вопросов касательно резко возникшей паники или как там это называют, Сано не знал. Медиком он до сих пор не был. Ведь ни на один адекватно заданный вопрос он бы не ответил. Парень ничего не понимал и не знал, а говорить все, как есть по типу: Хэй, Вакаса, я схожу постепенно с ума. Знаешь, многие боятся смерти и пытаются ее избежать, но в то же время живут на полную, ведь жизнь одна, а из всего перечисленного я нихера не могу. Для меня умирать и возвращаться стало как посрать сходить. Только я этого не контролирую, в отличие от похода в унитаз, блять. Меня триггерит как партизанскую шлюху практически ежедневно. Хотя, время для меня теряет уже значение. Может быть, в один прекрасный день я перестану в конце концов контролировать себя и прирежу кого-нибудь. Может быть сам вскроюсь, хрен знает. Правда ахуенно, а? Ты, к слову, случайно стал первым в списке из-за своего сглаза, блять. Кто тебя пиздеть о грузовике просил? Или ты не просил? Ты уж прости, крыша едет, как ТОТ САМЫЙ ГРУЗОВИК – не рассматривался. Так что-ли? Вот он удивиться-то такой исповеди. А, может быть, стоит сходить в церковь? Вдруг на него кара небесная какая пала за грехи прошло и теперь он расплачивается. Но ведь тот голос был таким злорадным и жестоким. Бог ведь не может так говорить, да? - Ты чего застыл? - Вакаса помахал перед лицом Шиничиро рукой, поджимая губы. - А? Забей... - Сано вновь себя проклял, когда обнаружил, что они находятся на центральной улице, где много людей. Мгновение назад они шли по темным переулкам и вот, придя в себя парень видит то, что они уже стоят на совещенной и шумной улочке. Опять выпал из реальности... Да что же это такое. - Пошли - Имауши не собирался дальше ждать. Нажраться хотелось как вне себя и именно поэтому быстрым шагом он направился к кабаку, пивнухе, халупе, кафешке на открытом воздухе – точного названия у этого заведение нет. Все зовут, как хотят. Лишь изредка он посматривал на Шини, что шел, озираясь по сторонам. Как здесь ярко. Везде работают фонари в традиционном стиле, вывески магазинов и подсветка на чьих-то слишком испорченных тачках – слепили не по-детски. Испорченными тачками Сано считал те, на которых нацеплено слишком много всякого дерьма, по типу светодиодных лент, кислотно-разноцветных наклеек, что сплошь перекрыли собой бока машины, просто ахринеть какие огромные и мощные колонки в салоне, и прочее дерьмо. Нет, он был не против всего перечисленного, но лишь в том случае, если с этим делом не переборщили. Они шли, а Сано все смотрел на счастливых людей, что идут и смеются, прогуливаясь по улицам так, словно их ничего не гложет. Хотя, так, наверно и есть. Его пробирала зависть. Он так же хочет вновь зажить беззаботно и не думать ни о чем, кроме очередной драки с другими группировками и о семейных разборках с дедом, где тот на него орет за то, что Шини такая бестолочь. Сано вообще в сраку не уперлось сдыхать и возвращаться, строить планы, большая часть из которых проваливается и переживать о своей семье, да о подчинённых, которых могут просто взять и убить на ровном месте. Как и его. Он всего лишь молодой парень, у которого есть магазинчик байков и который является лидером самой мощной группировки. Он не хотел себе такую "способность", "проклятие", "кару" или как эта херня называется. Не хотел сходить постепенно с ума, заставляя остальных волноваться. Все, что он хотел — это просто жить. Но... Это все потом. Сейчас они уже подошли к небольшой забегаловке и вошли во внутрь. Там уже сидело трое мужчин в офисных костюмах и повязанных на головах галстуках в весьма хмельном виде. Усевшись на стулья, новый работник принял заказ и поставив перед парнями две специальные чаши для спиртного, да пару бутылок саке с легкой закуской в виде жаренного бекона и нарезанных огурцов, принялся готовить рамен для нового клиента. Более внимания работник не обращал на парней, чему последние были рады. Первая же порция выпивки обожгла глотку и грудь. Шиничиро сморщился и закусил огурцом эту теплую горечь. В это же время Вакаса смеялся с него, успев выхлебать уже три порции. Порой, Сано диву давался, как так этот парень выпивает столь много за короткое время. Это же не пиво, а, черт бы побрал, саке. - Вот ты алкашня, ебать - пропыхтел Сано, начинавшимся заплетаться языком. Что-что, а саке крепкое. Правда, Имауши это не останавливало. Тот уже вливал в себя пятую чашу, пока Шиничиро прогладывал вторую. - Ха, сам такой. Что здесь поделаешь, если ты пить не умеешь - с красным лицом Имауши глядел на Сано, наслаждаясь мелкими издёвками. - Ахринел? С чего это взял, что я пить не умею? - азарт стал пробирать уже не трезвую голову парня. - Да ты прошлую пьянку вспомни - Имауши растянул губы в хитрой улыбке. - Какую прошлую из?.. - Шиничиро правда пытался вспомнить, но увы, память слала его нахер, как можно глубже и дальше. - Последнюю-последнюю, на которой ты нахуярился вместе с Такеоми и вы обокрали магазинчик одежды. Я-б понимал, если бы вы спиздили что-то стоящее, но костюмы фей... - Да ты гонишь! - Шиничиро наливал третью чашу, выплеснув немного на стол. Новый работник, парень лет 20, одним словом, практически ровесник, взглянул на Сано не одобрительно, ведь ему это потом все вытирать, но последний даже не посмотрел на того, продолжая лить до конца. - Я?! Пизжу?! - Имауши, чёртова бочка спирта, выхлебал шестую чашу и подвинул ее к Сано, которому пришлось наливать и ему. Вновь половина вылилась на стол. Работник, бурча ругательства, вытащил тряпку и стал протирать стол - Да как ты, блять, мог - Вакаса, хоть и выхлебал много спиртного, но все равно выглядел так, словно выпил чаши две и не более. Такого хрен повалишь выпивкой - Я же, сука, в пять утра вас и забирал из участка! Так это потом уже выяснили, что вы украли платья феечек с крылышками! Ты лучше скажи, какого хера мне, честному гражданскому, пришлось тащиться за двумя ужравшимися мужиками в детских костюмах, которых нашли в канаве!? Сано нахмурился. "Разве это было с Такеоми? Нет, там точно был кто-то другой. Но… Память опять подводит? Наверно..." - а в слух лишь сказал: - Да, может это и было так, но пить я умею. - Ха, да вот теперь ты пиздишь. Давай так, кто первый вырубиться, тот и прав? - половина шестой чаши опустела. - Блять, так не интересно. - А давай тогда в карты? Проигравший пьет. - Карты где найдешь? Сейчас магазины, где они продаются, в пизде где-то и наверняка закрыты. На эту реплику работник покашлял в кулак, привлекая внимание. Когда два расфокусированных взгляда уставились на него мол, хуле нужно, то парень молча подвинул колоду карт. Потрёпанная правда та была, но все же лучше, чем ничего. - Вот тебе и нашлись картишки. Готовь сральник Шиничиро, если просрешь, как минимум шесть раз, должен будешь мне желание - Вакаса выхватил колоду и стал перетасовывать, гадко хихикая под нос. Шини промолчал на счет того, что играть с желаниями не сильно-то и хотел, вместо этого увидев, что третья кружка волшебным образом опустела, хотел было налить вновь, но едва он потянулся к саке, как работник по ту стороны стола выхватил саке практически из рук и профессионально заполнил как его чащу, так и икающего Имауши. Было лишь два объяснения такого поведения. Первый - это просто из-за того, что парень заебался протирать стол, а второй заключался в том, что, возможно, владелец данной халупы и другой работник, представляющий из себя женщину лет тридцати восьми, рассказали новому работнику о «Черных Драконах» и просили быть учтивыми к ним. Возможно, он только сейчас об этом вспомнил. Ведь данная халупа находиться под покровительством Шини и его ребят. Иными словам они защищают данную забегаловку от других банд, что занимаются беспорядками, воровством, вымогательствами и прочим. - Ну что, готов? - Имауши, из-под прищуренных глаз и полуопущенных ресниц глядел на Шини, подбородком указывая на шесть карт, что были перевернуты и являлись предназначенными Сано. Ухмыльнувшись Шиничиро взял их и игра понеслась. Удивительно. Последние дни для него являлись пытками и невыносимой мукой, наполненные паникой и беспокойством. Но сейчас, бросая карту за картой, забирая и отбиваясь, Сано чувствовал себя так, как раньше. Будто нет никаких проблем, смертей и возвращений. Словно все это был просто затянувшийся кошмар и не более. Десятая кружка обжигала его внутренности, заставляла чувствовать себя таким легким и отрешенным, но в тоже время собранным. Шиничиро наслаждался этим моментом. Он правда был рад. Возможно, думалось ему тогда, когда Имауши, который из горла хуярил саке уж вторую банку и чуть не навернулся со стула, благо работник поймать успел за руки, что все у него получиться. Ведь сколько произошло уже возвращений? Пять? Шесть? Он не помнил. Возможно, из-за потери памяти, что с каждым днем и даже часом становилась все хуже, а возможно это из-за того, что тринадцатая чаша была выпита залпом, а мир шел кругом во-второй раз за день. Шиничиро не знал. Но он был в этот час уверен, что справиться со всем дерьмом. Ведь столько продержался и все еще может мыслить ясно... Относительно, но все же… Все же... Он справиться. Да, точно справиться. - Досвидаа-а-а-ани-и-и-я-я-! - тянул Имауши, который на ногах стоять не мог. Работник, бледный и с испариной на лице, махал рукой, лишь бы этот дебошир не вернулся назад. Вакаса за прошедшие пару часов чуть не наебнулся столько раз, что бедный паренек уже поставил вывеску закрыто и сел рядом с Имауши, чтобы страховать. Лишних проблем из-за травм в их халупе работник не хотел. Ведь это один из «Черных Драконов», мало ли что может случиться. Поэтому, когда Сано, самый трезвы из них двух, кое как расплатился и взвалив часть веса товарища на себя, засобирался назад, работник был не просто рад, он в прямом смысле порхал от счастья и был готов хоть сейчас расцеловать руки Шиничиро. Последний глупо хихикал с этого. Сано так же едва ли стоял на ногах, но все же стоял! В то время, как Имауши мог лишь ползти... Но да хер с ним. Подчинённый, чья рука была перекинута через плечо командира, что-то подвывал под нос, и даже пару раз чуть не упал, утащив за собой Сано, но последний героически выстоял. - Эй... Сано~ Вакаса, с бордовым лицом поднял размытый до нельзя взгляд на Шиничиро. - Что? – парень щурился, пытался выровнять плывущий взгляд и понять чувствует ли он ноги или нет. - Шини~ - Ну что? - Сано нахмурился. Нет, мир так выровнять и не смог. Или это его глаза решили кругами бегать там, внутри? Но где это там и где это внутри? - Шини-и-и-и. - Что, Вакаса? - Сано тяжело вздохнул. - Ты мне желание проигра-а-а-а-ал - было удивительно то, как этот ходячий спирт мог говорить членораздельно, выпив, практически две бутылки в одну харю, хотя всего было пять. Сано застонал. Блять, а ведь и правда просрал. Вырубился первый Вакаса, правда потом проснулся через минуту, но все же Шиничиро выиграл первый спор. Но вот с картами не повезло. Четыре и девять не в его пользу. - Шини-и-и-и-и! - Вакаса злился из-за того, что его игнорируют. - Да слушаю я, слушаю. Проебал в карты, да. Сано кое как волочил ноги, стараясь идти прямо. Имауши штормило так, что мама не горюй. Вот ебнуться в какую-то канаву и все. Не поднимутся же. Потом в ментовку попадут и Такеоми за ними попрется. Во так веселье будет. - Ты мне должен желани-и-и-и-е! - Да, ты это уже говорил. - Так вот. Если не выполнишь, то я все распизжу о том, что пока запрещаешь таскать на базу алкашку, сам тайник захуярил в одной из комнат с коньяком и саке! У тебя там еще вроде три блока сиг лежит, на черны день же, да? - Как, блять? - Сано смотрел на него удивлённо. Откуда эта падла узнала об этом? - Прятать лучше нужно! - злорадствовал Имауши - Так вот - продолжил он - Мое желание... Не пропадай Шиничиро. На миг Сано замер. Слишком уж серьёзным стал Имауши и выглядел так, хоть и на секунду, будто и вовсе не пил, а просто берет, да стебет Командира. - Я не собирался никуда пропадать - честно признался тот, продолжая(заставляя) идти как себя, так и свою ношу. - Нет. Ты пропадешь. Знаешь, остальные может этого и не видят, но я вижу. Ты словно постепенно исчезаешь. Вот ты есть, перед глазами мелькаешь часто, но такое ощущение, что ты становишься все дальше и дальше, Шини. Последний молчал. Он не знал, что и ответить. - Поэтому, не пропадай, а? Группировка без тебя не справиться. Мы не справимся. Ты ведь наш командир, так что не пропадай, а? - Хорошо... - О, ТАКЕОМИ-И-И-И!!!! - Имауши вырвал свою руку и бросился, попутно падая к названному, что вышел из кустов с красной рожей. Тот едва ли успел поймать Имауши, чтобы парень не пизданулся на асфальт. - Вы че тут делаете? - спросил Такеоми поднимая по глупому брови. - Пили. А ты хули из кустов выпал? - уже была очередь Шиничиро задавать вопрос. Интересно же. - Бухал... - В кустах? - Сано едва подавил смешок. - Да блять, наши бухаловку в парке устроили ну и менты приехали. Кто куда съебаться успел, одним словом. Я вот... В кусты... - И сколько ты там был? - ... Минут тридцать? Имауши разразился диким смехом и последний "потек" с поддерживающих рук на пол. Он уткнулся в асфальт лбом, а рукой бил по нему же. - ДА ТЫ В КУСТАХ ПРОЕБАЛСЯ, АЛКАГОЛИК ХЕРОВ! ХАХАХХХАХАХ!!!БЛЯТЬ! Такеоми дал подзатыльник бушующему. - Ты на себя посмотри, даже на ногах, блять, стоять не можешь. - Пошел на-а, ай! Очередной подзатыльник. - Такеоми можешь отвести его домой? А то, боюсь, я обратно потом не дойду. Ты один из нас самый трезвый. - Без проблем. Пошли с нами, я потом и твою тушу до дома дотащу - Акаши закинул руку Имауши, что обиделся на того, кто ударил его по хмельной голове пару раз, себе на плече. - Нет, я сразу домой. Так что дойти смогу без лишних остановок. Ты этого лучше быстрее тащи. Скоро веселье у него пройдет и настанет пора тазика. Он... Банки три выпил?.. - Вообще-то три с половино-о-о-ой! - Закрой пасть алкашня! - Такеоми встряхнул буйного, что орал на всю улицу - Я понял, Шиничиро. До скорого. - Пока, Шини-и-и-и!Смотри, чтобы тебя грузовик не сбил! Парень почувствовал, как по спине стали бежать мурашки, что закапывались попутно в кожу. - А НУ, ПАДЛА, СПЛЮНЬ – Сано закричал на него вместо прощания, но ответом был лишь смех. Когда спины стали отдаляться, он тоже развернулся и пошагал прочь. Стоило зайти в переулок, что вел, вроде как домой, вся сказка, вся та прелесть и красота, словно краска сошли разом. Ничего не осталось. Теперь не было так весело и легко, а наоборот стало слишком тяжко. Такое чувство, будто весь выпитый алкоголь тянул куда-то вниз. А на душе было так пусто... Так пусто... - Ха - горький смешок сорвался с его губ. Шиничиро замер на месте и взглянул на свою руку. Та дрожала. Взяв из кармана сигареты, он закурил. Казалось, что если он сейчас вдохнет чуть больше дыма, то загорится к херам собачьим. Ведь в нем было столько спирта, что казалось будто в нем кроме нее ничего нет, конечно, при этом он уступал Имауши, но все же! Тем не менее он продолжал идти по улицам, не беспокоясь ни о чем. Почти. Завтра он умрет. Вот так вот просто. Грузовик его должен сбить ко всем чертям по пути в магазинчик байков. Но если он не пойдет, то ход событий должен будет поменяться. Умрет ли он в доме? А что если, оставшись, то семья будет вместе с ним убита? Как же все это сложно. Выходить из дома нельзя, оставаться тоже сомнительно. Так какого черта тогда делать ему? Наверно... Завтра об этом и подумает. А сейчас домой бы... Подальше от тишины, что постепенно перерастает в шорохи. Когда он снова успел словить триггер? Из-за чего, блять? От тишины и темноты улицы? А ведь и правда. Данная обстановка напоминает ему сон с больницей, где та мразь скинула его в какую-то пропасть. Сейчас Сано уверен, что это не просто сон тогда был, а что-то большее. Что-то, что нельзя объяснить рационально. Оно, кажется, повторяется вновь. Там было темно и тихо. Как сейчас. Лишь преследовал его врач, женщина, необъяснимая хрень? А потом выяснилось, что все это один человек. Нет, это не человек. Существо, что продолжает приходить к нему. Во снах, в промежутках между возвращениями, которых он раньше даже не запоминал. Голос этого существа шептал сладкие, но такие колючие речи. От этого не сбежать. Почувствовав на своей спине взгляд, Шиничиро покрылся холодным потом и мурашками. Он обернулся, с расширенными и расфокусированными глазами, но ничего не увидел. Тишина. Но ощущение слежки осталось. Часто задышав, почувствовав, что начинает катастрофически не хватать воздуха, он сорвался с места, пытаясь добраться домой как можно скорее. Чувство тревоги росло. Что-то гонится за ним, точно гонится. Он слышит шаги. Слышит дыхание. Практически ощущает чьи-то твердые и холодные пальцы на плечах и шее. Нужно скрыться, быстрее, быстрее, черт бы все побрал, быстрее! Выпав из реальности, он приходит в себя лишь расплывшись на полу родного дома перед дедом, что ахринел от такой выходки. - Мало того, что не предупредил, что придешь очень поздно, так еще и нажрался, да в четыре утра вломился, перепугав всех! - яростно отчитывал он, но вся злость прошла быстро. Что уж отчитывать пьяного, ничего не понимающего старшего внука. Кое как подняв на ноги Сано, старик потащил того в комнату и сбросил на кровать мешок с костями. Не говоря более ни слова тот ушел, оставив Шиничиро одетым в уличную и грязную одежду на кровати. Сам же Сано перевернулся на бок. Что это за херня была с ним на улице? И почему Майки продолжает следить за ним через щель двери? Почему его глаза такие темные, а лицо бледное и отрешенное? Почему это нагоняет ужаса? Возможно, ему кажется все из-за выпитого алкоголя... Да. Точно из-за спиртного... Нужно лишь поспать и все будет нормально... Поспать... *** Шиничиро проснулся ближе к двенадцати. Это вышло случайно, хотя планировал не вставать как минимум до вечера. Но увы, пришлось планы отложить. Хлопнула входная дверь. Дед ушел куда-то а Шини выдернуло из сна. Раньше его было не добудится, но сейчас хватает лишь неосторожного шороха или хлопка, чтобы он подорвался на кровати. Как только он раскрыл глаза и увидел озаренную солнечным светом комнату, Сано рухнул обратно и натянул одеяло на голову. Глаза обжигало болью, голову простреливало трелью, а ощущение кома в горле никуда не делось. "Не думал, что буду подыхать от похмелья" - с иронией подумал он, стараясь уснуть обратно. Но не вышло. Организм выл о том, что следует выпить либо огуречный рассол, либо минералки, иначе Шини подохнет здесь и сейчас. Хотя, эта идея была заманчива, но все же возвращаться к той чертовщине в промежутках между жизнью и смертью не хотелось. Он до сих пор не понимал и не знал, что это за херня была. И, если честно, не хотел знать и даже задумываться. У него голова уже кипит о теориях заговора против него, так что прибавлять себе мороки не хотелось. Вздохнув, он все же вновь сел на кровати лишь для того, чтобы согнуться пополам и не выблевать себе на постель всю желчь, что была в нем. С кряхтением он поднялся и побрела на кухню. Когда коридор был преодолен, а холодильник попал в область обзора раздражённых глаз, Сано увидел Эму и Майки, что сидели за столом с понурым видом. Непроизвольно Сано задержал взгляд на Майки, пытаясь выловить хоть какую-то деталь, которая могла бы подтвердить то, что и младший не совсем в своем уме. Ну, просто вдруг у Шиничиро крыша едет уж больно сильно, что младший брат теперь кажется ему каким-то монстром, хоть и ничего такого не успел сделать? Вдруг тот разговор с Эмой был всего-то плодом воображения и не более? Именно поэтому, смотря на мальчишку, что печально взглянул в ответ, Сано выдохнул более облегчённо. Ничего удивительного не было. - Вы че тут сидите такие грустные? Деда вывели? Дети не ответили. За время их молчания и до начала нового диалога, Сано успел заглянуть в холодильник и найти в дальнем углу баночку с огурчиками, где еще и был рассол в придачу!!! Выпив все, он убрал банку обратно уже даже смог натянуть на лицо улыбку. Голова начинала потихоньку проходить, а тошнота пропадать. - Ну так что, поделитесь тайной вашего уныния? - он сел рядом с ними на стул. Все же похмелье не может пройти мгновенно, так что он предпочитал находиться в сидячем или лежачем положении, чтобы лишний раз ее провоцировать желудок. -... Эма ковер испортила... - Что?! Вообще-то ты тоже его испортил! - А кто первый меня толкнул и из-за кого я уронил тарелку с медом на него?! - А ты мне подножку поставил! Дети начинали повышать тон, а Шиничиро терять терпение. Раздражение решило проявить себя. Хотя, все было нормально… Относительно. - Так. Хватит. Что дед сказал? Дети затихли, поджав губы. Эма заговорила первая. - Он сказал, что мы наказаны. На улицу нельзя, никого звать тоже, сидеть дома и все. Никаких сладостей и теперь будем есть одни каши... Сано покивал. Раз дед сказал каши, значит каши. Но ребят было все же жаль. Выглянув в окно, он увидел пасмурную погоду. Спина покрылась мурашками. Ливень, звонок Имауши, дорога и грузовик. Тьма с непонятной хуйней в ней. Встряхнув головой Сано, улыбнулся как можно более ободряюще детям. - Куда он ушел? - Взял ковер и потащил в химчистку, потом сказал пойдет к старому другу... Тот в гости его прям перед выходом позвал - пробубнил Майки. - Ну вот, это значит, что его не будет как минимум до вечера. Как вам такая идея, чтобы я позвонил Такоеми и тот пришёл вместе с Санзу и Сенджу? Скажу, чтобы они еще за Баджи зашли и беситесь до прихода деда. Скажем ему, что Такеоми весь детский сад привел, да и все. Дед на него орать не будет – пожал плечами Шиничиро и ухмыльнулся, увидев сияющие глаза детей. Нет, ну а почему бы не порадовать младших? К тому же, он не знает, когда снова все пойдёт по пизде. Не знает, когда его полностью перекосит и когда он престанет себя контролировать, став одним из многочисленных шизофреников в тяжелой форме. Он думает, что уже им стал, ибо ни во что не может более верить и быть уверенным тоже не может. А сейчас, уже второй день он чувствует себя хотя бы более или менее живым. Так почему бы не наполнить свои воспоминания хотя бы еще парочкой счастливых дней, чтобы в минуту полного отчаяний у него была тонкая нить, за которую он мог бы ухватиться? План хорош. - О! Я смогу показать пацанам пластиковую модель, что ты собирал месяц!!! - Майки готов был скакать на месте от счастья. А Сано даже как-то замялся. '"Пластиковая модель? Месяц? А! Так он про ту игрушку? Блять, уже совсем память подводит" - он натянул на лицо улыбочку, покивав. - Да-да. Как скажешь, я пошёл звонить Акаши - на этих словах он встал и шатающейся походкой направился к себе в комнату, где и был оставлен телефон. На самом деле Шиничиро предложил не просто так позвать в дом кучу народа. Да, конечно, он хотел поднять настроение детям, но и еще была другая причина. Бросив взгляд на улицу, где лило ка из ведра, его передёрнуло. Перед глазами отчетливо он видел свет фар, что слепили к чертовой матери, несущуюся громадину, что даже не намеривалась тормозить или не могла, он уже не помнил. Крики обычных людей и удар, что порвал его на части. Нет. Сегодня был дерьмовый день. Ему нужен был человек, что мог здраво мыслить и вовремя отдернуть его от чего-либо. К тому же, на Такоеми можно было положиться. Тот обязательно мог отвлечь Сано от всякого дерьма. Просто нужно дозвониться... - Че тебе? - сонный, и хриплый от похмелья голос резанул ухо, к которому был приложен мобильник. Акаши, чертов алкаш, еще спал. - И тебе доброе утро. Поднимай свой зад и тащись ко мне с Санзу и Сенджу. Можешь еще за Кейске Баджи зайти. - Нахер тебе это сдалось с утра, а??? - Во-первых, сейчас день, во-вторых, я дам тебе опохмелиться. Пиздуй уже, жду. Перед тем как отключиться, Шини услышал недовольное бурчание и скрип кровати. В Такеоми он был уверен, этот алкоголик, как и он сам, скоро придёт, ну а пока... Нужно идти за пивом в магазин... Когда Шини собрался и вышел за порог, его мозг отключился на время, а тело двигалось на автомате. Дождь лил не переставая, он уже промок. Сано пришёл в себя лишь стоя у дверей с пакетом в руках. Подскочив на месте, он с расширенными глазами, как у какого-то торча, но от страха глядел на сжатую руку с бухлом и не мог понять, как, блять?! Он же не погружался в воспоминания, ни о чем не думал. Просто вышел за порог, точно это помня и вот, моргнув стоит уже опять перед дверьми своего дома. Как?! - Ты че замер? - Такеоми, который хмурился не преставая, оказался за спиной. Сано дернулся, увидев детский сад за его спиной. - А? Да так, проходите. Майки с Эмой где-то... в доме. Но дальше его не слушали. Дети, словно торнадо, пронеслись мимо него и скрылись где-то в глубине дома. Почти мгновенного послышался смех и крики. Не говоря ни слова Такеоми и Шиничиро вошли следом. Сано потратил пару минут на то, чтобы переодеться и привести себя в более или менее порядок. Акаши в это же время уже сидел на диване, сбросив дождевик у входа к остальным. Когда все было улажена, Сано присоединился к другу, что успел заскучать. Шиничиро протянул банку прохладного пива Акаши на что последний тут же выхватил и открыл ее и выхлебал половину. - Так что за срочность и зачем ты меня позвал? - Срочности никакой на самом деле нет. Просто подумал, что тебе скучно стало, да дети были унылые, вот и позвал. - Да не заливай мне тут. Если бы ты и правда так планировал, то голос бы у тебя не дрожал, как у какой-то малолетки, когда с ней заговорил чувак, по которому та течет. Так что выкладывай, что стряслось. Хоть Акаши и выглядел достаточно расслабленным и даже навеселе, но Сано прекрасно знал, что тот говорил серьёзно. И так же понимал, что если не скажет ему настоящую причину, то парень перед ним просто соберет всю приведённую детвору и отведет назад. Ему это было запросто. Сано понимал, что Такеоми уже осточертела эта неизвестность и незнание дел. Он не собирался вновь слепо повиноваться Шиничиро. Последний грустно улыбнулся. Ему уже тоже все осточертело. Хоть раздражение и росло, как и желание послать Такеоми на хуй, ведь лезет не в свое дело, но Сано все же этого не сделал. У него уже не оставалось сил на притворство и дешевые уловки, которые у него поперек горла уж стоят. Поэтому вздохнув, поднимая глаза на Такеоми и натыкаясь на пристальный взгляд, что ждал, он все же заговорил. - Знаешь… Я даже не малейшего понятия не имею, как тебе это объяснить. Сегодня не день, а дерьмо. Если выйду из дома, то умру собачьей смертью. Если останусь, то произойдёт что-то здесь. Я не знаю, что именно. Это может быть случайность, а может быть этой случайностью стану я. Ты ведь уже заметил, что у меня крышу рвет. Так вот я не знаю, когда ее полностью проломит. Но сегодня один из возможных дней. Ты нужен мне, чтобы остановить меня, если я все же потеряю контроль, ведь знаешь, хоть я и люблю свою семью, но… Чувство, что я могу их всех перебить и сам того не заметить растет. Такеоми… Молчал. Он сидел как каменная статуя. Без движений и дыхания. Парень открыл рот, чтобы ответить хоть что-то, но прежде, чем Акаши это сделал, в комнату ворвался Майки с криком: - Таке-нии, уйди с дороги! - названый в последний момент успел пригнуться, как в то же время Майки перепрыгивал несчастного гостя, которого все еще мучило похмелье, с игрушкой в виде самолета. - Э? - Такеоми непонимающе глядел на скачущего ребенка. - Майки, это опасно! - подпрыгнул Шиничиро. - Разве это не круто? - младший, полностью проигнорировал старшего, глядя на Акаши - Это пластиковая модель " CONCORDE"! - A? - Акаши нихрена не понимал, в то время как Шиничиро ударил себя по лбу. В этот же момент в комнату ворвалась орава детей, прося у Майки поиграть, на что последний дал отказ, побежав прочь. Шиничиро уже жалел о том, что собрал эту игрушку. - Ваууу, это та самая пластиковая модель!!! - Сенджу с глазами искорками стояла и глядела мальчишкам и Эме вслед - Я тоже хочу!!! На этом моменте послышался грохот и веселые крики, а девчонка бросилась за всем скопищем. Из-за этого шума Шини пропустил первую часть сказанного Такеоми и застал лишь ту часть, где старший брат ругал Санзу, что не успел еще сбежать с остальными. - Эй, Харучие! - Акаши выглядел очень злым, а сам Шиничиро не понимал его - Это происходит, потому что ты плохо следишь за своей сестрой! - голос старшего брата был холодным и чрезвычайно упрекающим, что даже Сано стало не по себе - Эй, Такеоми, погоди, он же ребенок – Шини попытался остудить пыл друга, но его, мягко говоря, послали. - Подожди, он уже не маленький, должен понимать. Меня практически нет дома, поэтому ты должен подавать хороший пример для Сенджу, Санзу! А ты что?! - ... Прости, Таке-нии... - Санзу был чрезвычайно растерян. Он ничего не понимал. За что на него это сейчас наругались и отчитали? Прежде чем Акаши сказал еще хоть что-то, Шини жестом показал, чтобы тот бежал к остальным, что мальчишка и сделал. - Такеоми, не кажется тебе, что ты был слишком жесток с мелким? - Шиничиро тяжело выдохнул, отпивая из банки пива пару глотков. Вообще-то он позвал Акаши, чтобы это его останавливали и Сано не ожидал, что сам будет "стоп-краном". - Шини, он уже не маленький. Я не могу постоянно за ними следить, а отца практически дома не бывает, ты должен понимать. Я хочу, чтобы Сенджу выросла достойной девушкой, но не могу сам это все устроить. Санзу ее брат и должен понимать такие вещи, но из-за безалаберного поведения все через через жопу. Шини не знал, что и ответить на это. Его кольнуло чувство вины. Он и сам так же поступает. Его тоже постоянно не было дома и сейчас практически нет из-за всей этой херни. Дед слишком стар чтобы как следует следить за младшими. Так что, говоря что-то Такеоми, Сано чествует себя лицемером. Сам ведь такой же. К тому же, предъявлять ему что-то о воспитании детей, ранее сказав, что готов, в прямом смысле, всю семью перебить… И правда лицемер. Зато, Сано понял, что Такеоми не собирался возвращаться к тому, на чем их прервал Майки. Ну и славно. - Ладно, проехали - сказал он, увидев, что Эма пришла к ним и уселась рядом - А ты чего не со всеми? - Шини натянул привычную улыбочку. - Они убежали от меня - просто пожала плечами сестра - Можно я с вами посижу? - Да пожалуйста, малявка - Такеоми и сам включился в игру добрых и хороших дядек. Шиничиро усмехнулся. Разговор полился сам собой. Они говорили о всеи и ни о чем... *** Сенджу потеряла из вида брата и нашла его лишь только тогда, когда выглянула на веранду. Дождь лил, не жалея сил. На улице веяло прохладой и ее передернуло от этого. Но брат сидел так, будто ему вовсе не холодно, обняв колени и уткнувшись в них лицом. - А? - девчонка не поняла того, почему ее брат так и не пришёл к остальным, а наоборот скрылся. - Я больше не хочу с тобой разговаривать. Сенджу нахмуривалась от непонимания. Почему это он не хочет с ней разговаривать? Она же ничего не сделала. Так за что он так с ней? Было ведь обидно! - Ты постоянно что-то делаешь не так... - между тем продолжил Санзу, избавляя сестру от лишних вопросов - Меня всегда ругают из-за тебя, понимаешь! Ты это знаешь? - Санзу сжал ноги крепче своими ручонками, пока глаза были его на мокром месте. Это было так обидно и нечестно! Он же не нянька для нее, так почему постоянно, за любой косяк сестры получает он, а не она? Он вообще-то тоже ребёнок! Его разрывало от обиды и негодования - Почему всегда я... Сенджу задрожала. Ей стало жаль и чувство вины уже ее лупило по голове, как черт знает кого. - Прости, Хару-нии... - она не совсем понимала за что простит прощения, но знала точно, что должна сделать это. Видеть старшего брата, что обычно смеется и дразнит ее вот таким подавленным ей казалось чем-то неправильным. Странно, но ей тоже было обидно. За себя, ведь она не сделала ничего плохо, чтобы Санзу сейчас сердился на нее, обидно за брата, что получил ни за что, а она лишь может сейчас стоять за его спиной, мня пальцы и не зная, что делать. Обидно, просто обидно! - Я тоже хочу быть сильным... - Санзу не обратил внимания на слова младшей - Как Майки или Баджи, и иметь возможность ответить старшему брату... - он уткнулся в колени пуще прежнего, уже ничего не говоря и более не обращая внимания на Сенджу. Нет, Харучи понимал, что старший брат старается для них как может и заботиться о них как умеет, ведь, по сути, он вообще не обязан этим заниматься, но ведь нельзя быть таким жестоким! Да и ответить, как следует Санзу ему тоже не может. Совестно как никак, и молчать больше тоже не может. Обидно все же получать каждый раз из-за малявки! А так, Сенджу продолжила бы стоять и дальше, но не дождавшись от старшего брата более ни слова, та развернулась и ушла, оставляя мальчишку в одиночестве. Ну а что она могла? Правильно, ничего. Девчонка лишь наделялась на то, что брат вскоре придет в себя и вновь будет ее доставать и подшучивать над ней. А сейчас, она шла по коридору, не находя ни Майки, ни Баджи, ни Эмы. Эти трое как сквозь землю провалились, хотя она уже приходила к старшим и никого там не нашла. Возможно, Эма уже тоже куда-то убежала или они решили все дружно над ней посмеяться. - Эй, вы тут? - спросила она в пустоту, проходя дальше - Куда все ушли? - она проходила и заглядывал по комнатам, пока в одной из них не увидела ту самую игрушку, которую никому не давал Майки. - Ух ты! Здорово! - ее глаза вновь наполнились искрами и звездами. Она моментально оказалась рядом с самолетом и схватив в свои руки, побежала по комнатам играясь с ней - Враги приближаются! - весело скакала она, не обращая внимания ни на что. Да, это было плохо брать чужие вещи, особенно, когда Майки дал четко всем понять, чтобы никто даже мизинчиком не прикасался к ней. Но ведь если она чуть-чуть поиграет, а потом вернет обратно, то никто не узнает, ведь так? Дома у них не было таких красивых игрушек, поэтому ведь ничего плохо, раз она немного побегает, да? - Вперед, Сенджу! - весело вскрикнул она, разворачиваюсь и продолжая бежать по коридорчику. Но что-то пошло не так. Сенджу не понимала, запнулась ли она о собственные ноги или же за какой-то косяк или угол. Но все произошло слишком быстро. Вот она начинает падать, вот игрушка выскальзывает из ее рук, и та падает на пол, разбиваясь. Нос и крыло самолетика лежат отдельно, а она глядит на них во все глаза, что наполняется паникой и влагой. Сенджу такого поворота не ожидала. Ее падение было весьма громким, так что та не успела ничего сообразить, как через пару минут рядом с ней появляется Майки. Он не удостаивает ее даже взгляда, смотря неотрывно на сломанную игрушку. Его лицо совсем без эмоциональное и спокойное, хотя, будь Сенджу на его месте, то она бы начала как минимум плакать от досады. Но не Майки. Тот совершенно спокоен и от этого глаза девчонки нагоняются влагой все больше. В это время она уже сидела. - Уэм... Майки... - голос дрожит, а девчонка мнется. Ей жаль, очень жаль! - П...Прости... - Эй... - голос Сано ровный и холодный. От него по спине мурашки. Сенджу не по себе, ей не нравиться такой тон. - А?.. - Ты видела... - он поворачивает к ней свое лицо и девчонка поджимает губы, совершенно растерявшись - Кто это сделал? - физиономия мальчишки продолжает быть совершенно спокойным, в то время как глаза наполняются яростью и самой тяжелой злобой. Сенджу становится страшно. Она ни разу не видела Манджиро таким, и вот, узрев его в таком состоянии ей по-настоящему страшно. Страшно не столь его внешнего вида, сколько того, что он может с ней сейчас сделать. Она опускает взгляд в пол, дрожа всем телом. Хотелось очень сильно к Таке-нии. Тот обязательно ее защитить перед рассерженным Майки. - Ммм... А... - она мнется, не зная что сказать. И прежде, чем она соображает, что сделала, с ее губ срывается - Хару-нии его сломал - Она тут же о закрывает глаза в полном шоке, не понимая, почему соврала. Почему она сказала так? Но... Злость Майки была направлена теперь не на нее, так что девчонка, сама того и не желая, чувствует себя так словно с плеч упал тяжёлый камень. Манджиро разворачивается и быстро идет прочь. Совершенно молча. Сенджу требуется время, чтобы сообразить, что Манджиро идет прям к Санзу. Покрывшись холодным потом, она вскакивает и несётся за ним, сожалея о том, что успела натворить. Она слышит громкие голоса, "бабах", глухой вскрик и все же вываливается из-за двери, да так и замирает на входе. Ее глаза дрожат, нет, она вся дрожит, кажется, даже внутренности пляшут. Зрелище, что открылось перед ней заставило ее зарыдать во весь голос. Но та до сих пор остается незамеченной. На полу лежит Баджи, смотря растеряно и с ужасом на все это безобразие. Майки стоит поодаль от него и в весьма расслабленной позе. Хотя нет, плечи напряжены все же. - Смейся, Харучиё - его голос стал еще тяжелее, чем тогда. Его лицо остается все таким же спокойным, но ярость так и льётся из глаз. А они же... Такие... Такие... Кошмарные. Сенджу в ужасе. Руки Майки запачканы кровью. Перед ним, на коленях, чуть склонившись вперед стоит плачущий и всхлипывающий Санзу. Все его руки, все лицо и вся одежда перемазаны кровью. Она ничего не понимает. Что произошло? - Смейся - Майки разрывает череду всхлипов и приказывает Харучиё. Баджи смотрит на Майки со страхом. - Хи-хи... Санзу опускает руки на землю, продолжая хихикать через всхлипы. Сенджу отшатывается и пол под ней скрипит. Первый это замечет. Он резко поднимает на нее взгляд покрасневших белков, пока слёзы заливают все лицо. В его глазах Сенджу видит такую ярость, что похлеще будет чем у Майки. Ведь это направленно только на нее и ни на кого больше. Санзу все понимает. Понимает, что это она виновата. Она и никто другой. Губы старшего брата расползаются в улыбке, пока по щекам продолжают бежать слезы, а кровь литься и литься ручьем, заливая землю, что и так была мокрой. Все трое уже промокли до нитки... - ХА-ХА-ХА - вырывается из глотки Санзу дикий смех, а Сенджу покрывается миллионами мурашек. Ее брат... Рот ее брата разорван. Из ран льётся и льётся эта бурая жидкость. Она льётся... Льётся, льётся, льётся и льётся!!! Сенджу понимает, что Майки голыми руками разорвал плоть ее брата. Ужас захватывает ее. Прежде, чем что-то понять в который раз, она кричит на всю округу, срывая голос, словно это она была ранена, а не продолжавший смеяться брат. *** Шиничиро сидит на диване с банкой пива в руке и смеется, старост в это же время не выронить алкоголь. Такеоми в таком же состоянии. Хорошо опохмелились. Даже чуть повести уже успело. А Эма все смотрит на них неодобрительно, ведь взрослые успели нахуяриться за короткий промежуток. Ну, а она что, ей уже как-то все равно. Шини с Такеоми успели спрятать ее от Сенджу, так что она и не против слушать их пьяные истории. Если бы она не убежала с остальными от нее, то Эма и не пряталась бы потом... — Все это кончено весело, пить не через день, а каждый - отсмеиваясь начал Шиничиро - Но все же нужно начинать готовиться к вторжению и после штурму "Всадника". Такеоми замер и как-то удивленно и непонимающе посмотрел на командира. - В смысле готовиться? Мы же уничтожили его уже. - Что? - Сано поперхнулся и уставился на своего товарища - Ты меня не стеби, Акаши, какой, блять, уничтожили? Названный нахмурился еще сильнее. - Вот так. Ты меня не пугай, Шини. Мы уже уничтожили их группировку. К тому же, тй был тем, кто убил "Всадника". Что, блять? Сано растерялся, а страх стал клубами копошиться в груди, стискивая лёгкие и сердце. - Какой убил? Какой уничтожили? Такоеми, мы вчера только собрание провели по тому, как будем продвигаться к цели... Его перебили. - Шиничиро, серьёзно, не пугай меня. У тебя с головой все в порядке? Вчера было собрание насчет того, что группировка была уничтожена и всем выделил неделю пьянки беспробудной. Ты думаешь хуле у нас весь отряд хер пойми где? Все пьют... - Да что же... Это такое... - Сано сгорбился, а сам схватился за голову. Та шла кругом. - А я еще-то думаю... Почему Майки ведет себя так, словно все нормально? Он же в заложниках был у них, ты из-за этого и убил "Всадника"... Шиничиро, ты до нашего прихода накурился чего-то? Сано покрылся холодным потом, а страх новыми клубами копошился где-то под ребрами. В последнее время он только страх и испытывает. Что же это все... События меняются?.. Они... Меняются. Блять, меняются! Шиничиро чувствовал, как начинало нахватать воздуха, он бы словил очередную панику, если бы не душераздирающий крик на весь дом. Такеоми и Шини тут же протрезвели. - Сиди здесь! - рявкнул Сано Эме и помчался вслед за Акаши, который уже скрылся где-то в коридоре. Парень обливался потом. Что могло произойти, разве Сенджу так кричала бы просто так? Этот крик нельзя было принять за радостную реакцию или что-то в этом роде. Ребенок не может визжать в таком ужасе из-за чего-то радостного или веселого. Сано, заметив замершего Акаши слишком поздно, врезается тому в спину. Но тот стоит так словно стал каменной стеной. Даже не шелохнулся. - Ты че замер - ругается Сано, стараясь отодвинуть это препятствие. В голове уже вертится образ того, как группировка "Всадника" пришла и перебила детей. Но когда все же Акаши сдвигается с места, а точнее Сано сдвигает его через чрезмерные усилия, то и сам замирает. Это полный пиздец. Баджи стоит и пытается успокоить Сенджу, что продолжает трястись, хотя и сам в таком же состоянии. Санзу, опустив голову, сидит неподвижно, но с его губ продолжают срываться смешки, а сам лыбиться. Лыбиться, разорванным ртом. Все, черт бы побрал в крови. Шиничиро пропускает удар. Красное. Все красное. Все, блять красное. Везде кровь. Черт. Перед глазами невольно встают образы. Образы того, как его убивают из раза в раз, всегда заливая все его кровью. Образы друзей и товарищей, что безвольными мешками лежат на земле. Образ семьи, что была так жестока перебита в собственно же доме. Шиничиро с трудом удается подавить приступ рвоты. Он поднимает глаза на Майки и сердце словно ухнуло куда-то на дно живота. Манджиро... Этот ребенок... Шини все же не удержался и вывернул желудок на пол. Слава богу он успел отбежать к земле и его вырвало туда, а не на доски. Оттирать потом заебётся. Сано сползает на колени, чувствуя, как удавка, что пропала на время, вновь вернулась. Ну, как удавка. Это уж грубо говоря. На самом деле это холодные руки, что сжимают плечи, оставляя на них синяки. Отметены, доказывающие, что это все правда, что это все не кажется ему. Парень поднимает взгляд еще раз, и он чувствует, как руки неизвестного за его спиной сжимаются еще сильнее. Кажется, еще чуть-чуть и треснуть кости. Нет, это не может быть его брат. Не может быть, блять. Что произошло? Что он упустил? Да, Шиничиро признавал, что был плохим братом и мало внимания уделял младшим... И... Это сраное событие, о котором говорил Акаши... Но... Как все могло стать настолько хуже, чем было? - Шиничиро, звони деду... - ледяным голосом проговорил Такеоми, спускаясь к Санзу и вздергивая того на ноги, потащил в дом, попутно прихватив и остальных детей. А Сано все смотрел и смотрел на Майки, которого оставили… Тот, с окровавленными руками улыбался. *** Шиничиро сидел на кухне, как в прострации. Нет, не совсем. Он заставил себя погрузиться в нее, чтобы не слышать всего того дурдома, что творилось. Позвонив старику, Шиничиро объяснил все поверхностно, но этого хватило, чтобы старик прибежал тут же домой. Сано ничего не понимал, а лишь сидел и держался за голову. Твкеоми и старик разбирались во всем, пока Шини предпочитал ни влезать. Он не хотел делать ничего. Все ему это казалось очередным глюком, но точно он этого не знал. Все закончилось тем, что Такеоми ушел, забрав всех приведенных детей с собой, бросив на Шини неодобрительный взгляд, словно это он и был тем, кто разорвал рот его брату. Но это был не он. Черт. Сейчас Эма была в своей комнате, а Майки сидел напротив него. Он все продолжал смотреть себе на руки, мелко дрожа. - Зачем? - сорвалось с губ Шини вопрос, что мучил его с самого момента, как он увидел все это безобразие - Зачем, Майки? Стоило прозвучать этому имени, как его владелец перестал дрожать и поднял взгляд на Сано. Ничего не изменилось. Вся та же темнота глаз, безразличие и ярость где-то там, на дне. Не дождавшись ответа Шиничиро встал и вышел на улицу, закурив. Стоило дыму попасть в горло и легкие, как те стало сразу жечь. Хотелось закашляться хрен знает от чего, ведь Сано курит давно, но он не позволил этому случиться. Шини устало опустился на землю. Ладно, не помер, не попал под грузовик, но чем это все обернулось? Черт... Все как в тумане. Он уже почти зашел в свою комнату, как услышал, что дед вернулся. Тот провожал Баджи, ведь Такеоми повез в больницу Санзу и Сенджу, ведь последнюю до сих пор трясло. Услышав удар, что означал пощечину, Сано сразу ее определил ведь часто был на боях, где настоящие удары имели другой звук, он все же перешагнул порог своей комнаты. Закрывая дверь, парень услышал одну единственную фразу, что бросил дед: - Ты меня разочаровал, Манджиро. Сано пошел к кровати. Он понимал, что должен был действовать, как взрослый человек, а не прятаться, как сейчас, но Шини просто не мог. Он понимал, что должен был пойти и встать на сторону Манджиро. Как-то приободрить, сказать, что все будет в порядке и что он всегда будет на его стороне, в конце концов закрыть своей спиной того от деда, но он не мог. Не сделал. Смотря на... Это, Шини вспоминал весь ужас пережитого и ему тут же становилось стыдно и тошно от самого себя. Бояться своего младшего брата... Это край, куда он мог скатиться. Но... Но все же, смотря на Манджиро, Шиничиро ощущал, чувствовал каждой клеткой тела руки на своих плеч, что медленно переползали к шее, а шёпот в ушах звенел все громче. Это часть его воображение, оправдал сам себя парень, но почему тогда плечи начинали болеть, а на них проявились множественные следы чьих-то рук? И это ведь были не опечатки Имауши, у того пальцы больше, а это... Слишком мелкие следы. Может это все в его голове?.. Рухнув на кровать, Сано поджал губу. Что же это все такое?! Последняя капля упала. Завтра, как только встанет, он потащит всю дружную ораву к психотерапевту или психологу. Нет, сразу к двум, блять. Теперь это было точное и бесповоротное решение. Если раньше он отказывался, оправдываясь тем, что не желает идти туда, то тёпе дело приняло другой оборот. Сейчас нужно тащить туда Манджиро и Эму, так, на всякий случай. Нужно... Нужно что-то делать, пока не стало еще хуже, хотя это самое хуже росло как на дрожжах. Сам того не заметив, Шиничиро заснул, но перед тем, как провалится в беспамятство, ведь снов уже не было, он слышал мерзкий смешок... Гори в аду, мразь. Последняя мысль и, темнота. *** Возня заставила его раскрыть глаза и впиться в потолок. Это заученное действие и этот вид из раза в раз начинал тошнить. Он прислушивается к минутной тишине и вновь возня. Шиничиро, бурча ругательства, смотрит на время в телефоне. 3:08 Черт. Плюнув на все, он вновь кутается в одеяло, создавая вокруг себя что-то вроде кокона, намереваясь вновь погрузиться в беспамятство, но очередная возня его вырывает. От любого шороха его передёргивает и заставляет чувствовать раздражение ко всему. - Блять, да сколько можно! - вскрикивает он, и вскакивает с постели. Если это Эма или Майки опять за сладким полезли, то он так даст им по ушам, что даже дед по сравнению с ним покажется самым святым человеком. Находясь в полудреме, Сано идет на кухню и никого не застает там. Он должен быть бы рад, да направиться назад, но напротив, его как ледяной водой окатило. Какая блять возня. Нет, это что-то другое. Оно не может быть просто так. Сука, все, что его окружат более не может иметь значение "просто так". Все нутро так и орет, что что-то не так. Возня повторяется. Слышаться чьи-то быстрые шаги и вновь тишина. Шиничиро начинает сомневаться в том, что не спит. С больницей в прошлый раз была такая же херня. Так что для достоверности, он со всего маху пинает духовку, тут же вскрикивая и начиная скакать на одной ноге, держась за повреждённые пальцы. - Сука, как же больно! - бурчит он, но для себя отмечает, что нет, это не сон. Или же слишком реалистичное видение, как та ебучая больница. Тишина угнетает и заставляет нервничать еще больше, чем та же самая некогда слышимая возня. Тяжело сглотнув, Шиничиро делает для себя глупое решение. Он идет к деду для того, чтобы разбудить. Пусть старик потом наорет на него, вправит мозги и скажет, что домой Шини более не впустить, хотя это, конечно же, не правда, если такая херня еще раз произойдёт. Просто крышу рвет не по-детски и Сано начинает бояться себя. Быстрой походкой он приближается к комнате деда и залетает в нее. В полной темноте и тишине он зовет его. - Деда... Деда-а-а - на его лице очень глупая улыбка, что скрывает оголенные нервы, а голос-то такой неуверенный, что он готов сам себя прибить. Шиничиро чувствует себя маленьким ребенком, которому приснился кошмар и тот прибежал к родителям в поисках защиты. Ситуация та же, за исключением того, что для Сано кошмары перестали быть сном. Для него это теперь реальность, и он в ней живет. - Деда вставай, сука, горим! - закричал тот неожиданно, понимая, что несет полнейшую хуйню. Но свет зажигать не спешит. Страшное это дело. Сука страшно включать свет и увидеть то, что его поджидает. Это может быть как обычно спящий человек, так и труп, вместо живого родственника. Сано уповает на первый вариант. "Спасительная тьма. Она, словно теплое и тяжелое одеяло накрывает тебя разом, пряча от всех невзгод. За ней, может быть под ней или вовсе на ней, точно не понять, ведь ничего здесь нет, ты чувствуешь лёгкую передышку. Она, словно каменная стена, что решила спрятать тебя за собой для небольшого восстановления ломающегося рассудка." - вспомнился шёпот этой дряни, что терроризирует его. И Сано понял, что это правда. Тьма оберегает его от правды. Оберегает его от очередной травмы, что разбивает его рассудок. Но разозлившись на себя, Шини бьет по выключателю так, словно избивает какого-то уебка. Свет прогоняет темноту, а Сано готов упасть на пол, проливая горячи слезы. Тьма и правда была его спасением. Сука, он так и знал! На залитой кровью кровати лежал дедушка, у которого было перерезано горло. Вновь кто-то пробрался в дом и теперь перебивает его семью. Шиничиро в гневе и страхе закричал на весь дом, выбегая из комнаты и даже не проверяя тело на факт смерти. И так все ясно. Человек не может жить, потеряв столько крови. - ЭМА, МАЙКИ! Он не знает, зачем кричит. Ведь если убийца в доме, то он только что дал себя обнаружить. Но Сано не соображает. Он потерял для себя данную способность... В данный момент. Чуть ли не врезавшись в косяк, он бьет по выключателям и видит Эму в том же виде. Правда, она периодически вздрагивает, заливая все кровью. Шиничиро подбегает к ней, подхватывая на руки тело, в котором угасает жизнь. Глаза уже давно утопают в слезах, а губы шепчут лихорадочно "Эма, Эма!". Ребёнок на его руках цепляется медленно стекленеющим взглядом за лицо старшего брата. Там, Сано видит крик о помощи и самый ужасный страх, что он только видел. Сам-то он уже практически привык испытывать его на постоянной основе, но сейчас, видя, что Эма сама тонет в нем, Шини чувствует себя куда более беспомощным, чем есть. Девчонка открывает и закрывает рот, пытаясь что-то сказать, но из горла раздаются лишь хриплы. Горло перерезано. Слезы по ее щекам текут, обжигая его руки после. - Все хорошо, Эма – шепчет он срывающимся голосом, а сам улыбается через силу, пытаясь успокоить умирающего ребенка. Или быть может себя? Он не знает – Все хорошо, я с тобой. Слышишь, я с тобой Э-эма. Все будет хорошо… Все будет хорошо. Он понимает, что уже нет смысла бежать за помощью. Он лишь гладит ее по голове, пытаясь успокоить… Сано чувствует, как ломается. Проходит пару секунд и Эма застывает на руках. Ее тело тут же начинает остывать, напоминая и доказывая, что это уже труп не более. А перед глазами стоят ее замершие на месте слезы, что впитали в себя всю горечь и ужас ребенка. Оставив ее тело на кровати Шини бежит еще быстрее в комнату Майки, молясь, чтобы хотя бы он выжил. "Хоть кто-то" - мелькает мысль, когда он влетает в комнату. Он не успевает нажать на выключатель, когда ему на спину кто-то прыгает, беря в захват. Что-то острое упирается в горло начиная разрезать плоть. Нападающему не получается вскрыть глотку лишь из-за того, что Сано успел перехватить руки, и удерживать их так, чтобы ушлепок смог лишь полоснуть плоть и не более. Его ждали. Шиничиро понимал, что находится не в выгодном положении, потому со всего маху прикладывается спиной о стену, тем самым ударив не себя, а нападавшего. Хватка ослабла, чем он и воспользовался. Схватив за шиворот убийцу, Сано перекинул того через себя, а сам бросился к выключателям и врубил свет. Тьма и правда была его спасением... Почему он не остался в ней?... - Нет... - срывается с его губ хрип, что тонет в тишине звенящей. Перед ним пустая кровать Майки. А сам владелец спального места вскакивает на ноги, слегка пошатнувшись. На лице парнишки равнодушное выражение и темнота глаз, засасывающая все в себя, где нет ничего, кроме пустоты. Даже ярость пропала. Мальчишка весь залитый кровью, стоит и сжимает в руке так же замаранный нож. - Нет... Нет, Майки, НЕТ! - Шиничиро кричит. Совладать с эмоциями не получается. Это хуже. Гораздо хуже того, что он пережить. Это не просто дно. Это то, что, сука, его пробило. Из-за шока Шиничиро пропускает момент, когда Манджиро оказывается рядом и замахивается ножом в живот старшего. Шини лишь в последний момент смог уклонится, но нож все же впивается в бок. Сано вскрикивает и отталкивает от себя Манджиро. - МАЙКИ, ПОЧЕМУ, СУКА, ПОЧЕМУ, СКАЖИ МНЕ?! - кричит он на весь дом, но ответом ему служит тишина. Нож, благополучно, остаётся в теле Шиничиро, что и думать про того забыл. Манджиро атакует уже с пустыми руками. Взмах ногой и Шиничиро отлетает к тумбочке, ударяясь головой об угол. Майки силен. Он укладывает в сон взрослых гопников, что имеют опыт борьбы в реальных потасовках. А сам Шини даже драться не умеет. Так что он не удивляется тому факту, что он оказывается на полу. Хотя… Какое удивление… Лишь страх он сейчас ощущает. Нет. Не страх. Что-то другое… Что же… Ребенок вырывает из плоти нож для того, чтобы заметнуться над обессиленной тушей, но Шиничиро делает резкий пинок и уже мальчишка летит и ударяется головой об деревянную часть кровати. - Майки, хватит! Перестань, прошу тебя, хватит! - упрашивает Шиничиро, но его мольбы остаются не услышанными. Младший бросается в очередную атаку, а Сано бросает в мальчишку светильником достаточно тяжелым. Тот ногой отбивает предмет, летящий в него, но Шини тут же прыгает на него и придавливает к земле, выхватив из рук нож и тут же отшвыривая подальше. - Почему... Почему, Майки?! - в который раз взмаливается он, дрожа всем телом. Из дыры в боку все течет кровь, не собираясь даже останавливаться, а пробитая голова, чуть выше виска, пульсирует, затмевая остатки здравомыслия. Шиничиро роняет слезы на лицо Майки, что безучастно смотрит прямо на Сано. Эти капли падают чуть ниже переносицы и те стекают так, словно Манджиро тоже плачет. Но нет, он ни проронил ни слезинки. Это хуже всего того, что, сука, было... Раньше, он спасал семью от ублюдков... Но теперь... Его родной человек уничтожил других родных для него людей. И пытался уничтожить его тоже. - Скажи, что это все сон. Скажи, что это мне все сниться и что этого не было. Сука, Манджиро, скажи, что ЭТО ВСЕ НЕ ПРАВДА! - кричит он, захлебываясь в слезах и соплях. У Шиничиро истерика. Он не может остановить себя. Не может, сука, прекратить - СКАЖИ, ЧТО ЭТО СОН! УМОЛЯЮ, МАНДЖИРО, СКАЖИ, ЧТО ТЫ НЕ УБИВАЛ НИКОГО, СКАЖИ, ЧТО Я ПРОСТО ВСЕ ЖЕ СОШЕЛ С УМА И МЕНЯ КРОЕТ!!! "Пусть все это будет не правдой, пусть это будет не правдой, прошу!" - Это не сон... - спокойный голос заставляет Шиничиро почувствовать себя во-второй раз так, словно его окатило ледяной водой. Майки глядит на него, а сам улыбается. Улыбается, так по-скотски, так отвратительно, что Шиничиро готов вывернуть свой желудок. Смотря на эту самодовольную морду, он все же не выдерживает и отыскивает от мальчишки, выблёвывая все, что было в нем. Он давиться рвотой, чувствует, как так выходит через нос, а сам Сано продолжает захлёбываться в придачу и слезах. До того, как происходит новый взмах ножом, он оборачивается и опрокидывает Манджиро на пол. Это не должно быть так легко. Ведь Майки такой сильный, так какого черта он так легко его припечатывает к земле? - Это не сон... – смеются ему в лицо. Хочется разбить эту физиономию. Внезапно, Сано видит перед собой все, что было до этого момента. Всю ту херь, что он пережил. Весь этот кошмар принимает единый облик. Облик Манджиро под ним. Шини перестает себя контролировать. Руки ложатся на тонкую шею и сжимают ее. Он чувствует, как под его пальцами все мышцы монстра напрягаются, а хрипы заполняют комнату. Шиничиро не ведает, что делает. Он сдавливает и сдавливает все сильнее, продолжая трястись всем телом сам, пока под ним ребенка так же сводит судорогой от нехватки кислорода. Детские ноги за ним бьются о пол, пытаются скинуть с себя мучителя, но не выходит. Либо ты его, либо он тебя. Шиничиро не сделал выбор. Тело само сделало за него это. Что-что, а человек всегда стремится к выживанию. И не важно, что это противоречит. Желая гибели своей, он всегда будет тянуться выжить, не смотря ни на что. - Пр...сти... Ши....ньхи... - не голос, хрипы рвутся из посиневших губ, но названный не слышит. Он продолжает сжимать, пока костяшки рук белеют. Он останавливается лишь тогда, когда тело под ним начинает остывать. - Нет... - выдыхает он пораженно, отскакивая от трупа младшего, у которого свернута и передавлена шея. Осознание накрывает как будто волной - Не-е-е-е-е-ет – хрипит и тянет Шиничиро, хватаясь за волосы и вырывая клочки. Пряди рассыпаются в кровавых ладонях - Нет, нет, ПОЖАЛУЙСТА, НЕТ, Я НЕ ХОТЕЛ, Я НЕ ХОТЕЛ, МАЙКИ! - он бьётся головой об стену, разбивая плоть, из которой тут же течет кров. Ее так много стало в комнате , что его вновь тошнит, но он продолжает кричать, захлебываясь в слезах - Я НЕ ХОТЕЛ, Я НЕ ХОТЕЛ, ПРАВДА НЕ ХОТЕЛ!!! ПРОСТИ МЕНЯ, МАЙКИ, ПРОШУ, ПРОСТИ МЕНЯ-Я-Я-Я - Шиничиро сжимается в клубочек, сотрясаясь в рыданиях. Уже не ясно, нервный срыв это или истерика. Он продолжает кричать и плакать, моля о прощении уже безразличного ко всему трупа. Как все так обернулось? Он же должен был спасти семью, так почему сам и добил ее? Он ничего не понимает. Он молиться. Он просит прощение. Он бьет себя. Он снова просит прощения. Он снова кричит. Снова бьет себя. Снова молит. Молит. Молит. Молит. Молит. Молит. Молит. Молит. Молит. Молит. И наступает затишье. Изможденный он прислоняется к стене и жмется к ней. Руки начинают неметь из-за обильной кровопотери. А Шиничиро все смотрит на труп. Исправить. Должен все исправить. Да... Он исправит... Обязательно исправит.... Исправит... Он подползает к ножу, ведь тело немеет все больше и больше, а в ушах звенит. Требуется время, чтобы взять в руки острый предмет. Пальцы трясутся и намереваются выпустить из рук его спасение, но он старается держать крепко. Лезвие все ближе к горлу, вот-вот перережет глотку, но нож выбивают из рук, а его впечатывают лицом в пол. Руки заламывают за спиной и на кистях защёлкиваются холодные наручники. - Вы арестованы по подозрению в убийстве трех людей. Вы имеет право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством - голос полного отвращения над ухом, словно пощечина, что приводит в себя. Шини потрясенно смотрит на полицейского, что скривил лицо в таком же омерзении и вздергивает его на ноги, не обращая внимания на ножевое ранение Сано. Взгляд впивается в полицейский огни за окном и какие-то вспышки. Гул наполняет дом. Кто-то из соседей вызвал ментов. - Иди - рычат ему над ухом, а Сано едва ли переставляет ноги. - Нет... - шепчет он, оглядываясь на нож. Его начинает трясти по новой - Нет, нет, нет, нет, верни меня назад, верни мне нож, сука, верни мне нож! - кричит он охрипшим голосом, но его лишь толкают в спину. - Будешь дергаться, я тебя еще худе скручу. Пшел, я сказал. - НЕТ, СУКА, ВЕРНИ МНЕ НОЖ, ГРЕБНОЕ ОТРОДЬЕ. ДАЙ МНЕ УБИТЬ СЕБЯ, СУКА, ДАЙ МНЕ УБИТЬ СЕБЯ, ДАЙ МНЕ УБИТЬ СЕБЯ! ДАЙ МНЕ ВСЕ ИСПРАВИТЬ! - Шиничиро дергается, но мужчине это быстро надоедает. Служащий заставляет согнуться в три погибели Сано и уже потом ведет его в согнутом состоянии. Это больно, неудобно и неприятно, но он продолжает кричать о том, чтобы ему вернули нож. Он молит о смерти даже мента, когда его выводят на улицу. Шиничиро тут же ослепляют вспышки видеокамер, а корреспонденты начинают, словно мантру читать текст, что возникает в их башке. На улице к тому же плотное столпотворение. - Сегодня ночью поступил звонок о возможном нападении на самую обычную семью. Как утверждают очевидцы, из дома раздавался погром и крики мужчины, что был явно не в себе. При включённым свете некоторые даже смогли увидеть тела несчастных, что он успел убить, а кто-то застал саму расправу над последним выжившим. К сожалению, полицая не успела вовремя, и вся семья была убита по подозрению собственным родственником... Сано состоит полностью из ужаса. Он опускает взгляд и осматривает себя. Вся одежда в крови, бок проткнут и оттуда продолжает литься уже его кровь. Как он, сука, вообще еще жив с таким кровотечением? Его руки по локоть в глубоких царапинах от ногтей Майки, что вырывался. Там тоже кровь. - ЭТО НЕ Я!!! - хрипит он на всю округу. Из всей толпы он цепляется взглядом за Такеоми, что стоит бледнее полотна с таким же ужасом смотря неотрывно на Шиничиро. Последний чествует себя просто... Разбито. 《…хоть я и люблю свою семью, но… Чувство, что я могу их всех перебить и сам того не заметить растет...》- вспоминает он собственные слова, сказанные… Ему. - ЭТО НЕ Я! ЭТО БЫЛ НЕ Я! ТАКЕОМИ, ЗАСТАВЬ ИХ ЗАМОЛЧАТЬ, ЭТО НЕ Я!!! - хоть Акаши и слышит этот крик, наполненный безысходностью, но не делает ровным счетом ничего. Ни одной попытки заставить замолчать корреспондентов - ТАКЕОМИ! - Сано чувствует себя преданным. - Сел в машину! - рявкает полицейский, резким движением заставляя Шиничиро наклонить голову, запихивая в салон. Дверь за ним тут же закрывается, а Сано подлетел к окну. По ту сторону на него смотрят все... И лишь Такеоми не смотрит. Его ссутуленная спина становится все дальше, когда машина в это же время трогается с места, увеличивая расстояние в двое. Шиничиро провожает взглядом собственный дом, который опечатывают лентами менты. Там, в доме, по ту сторона окна, он видит несколько теней, что машут ему вслед. Машут и машут. Машут и машут… Хотя дом был уже опечатан и внутри никого не могло быть. Сано трясет. Он чувствует, как тьма в углах салона начинает сгущаться вокруг него. Она давит. Шиничиро снова плачет и сжимает зубы, после раздается диким смехом, прежде чем начать безумно шептать. - Прошу... Господи прошу тебя... Боже, убей меня... Прошу убей меня, господи убей... Прошу убей меня... Но его отчаянные молитвы остаются неуслышанными.