Ким Нам Джун - Грабитель

Как же быстротечно время, сегодня Т/И уже выписывают. За эту неделю она несколько раз сдавала кровь, прошла несколько осмотров и диагностик. И вот теперь осталось лишь получить рекомендации, снять швы и можно идти домой. Всю эту неделю я находился рядом с ней и покидал палату только ночью. Но сейчас мне страшно, Т/И снимут швы, выпишут из больницы и ее больше ничего не удержит. Я иду вместе с ней на последнюю процедуру, она ложится на стол, а я по обыкновению сажусь рядом. Врач спрашивает ее самочувствие, Т/И отвечает что все в порядке. Я искренне рад это слышать, что она теперь в порядке хотя бы физически. Несколько движений скальпелем и на теле Т/И навечно остается лишь шрам, больше никаких нитей. Она осторожно проводит рукой по шраму, после чего благодарит доктора, а я задаю ему вопрос: - Нам можно беременеть? Этот вопрос шокирует Т/И, мы не обсуждали это, я так и не набрался смелости обсудить наши тайны, я так и не сказал ей, что готов к детям, а сейчас просто поставил ее перед фактом. Слишком поздно Намджун, скоро ее заберут у тебя. Я неделю вымаливал прощение, каждую минуту находился рядом с ней, говорил, что люблю ее, но теперь все это не имеет значения, потому что я уже сделал то, что никогда не исправлю. - Потерпите немного – говорит он – Вашей жене нельзя поднимать тяжести и давить на живот ближайшие пару недель. Нельзя давить на живот, нельзя поднимать тяжести, нужно принимать лекарства и соблюдать режим питания, а главное – нельзя волноваться. Мы получили рекомендации от врача, нам выдали выписной лист и я помог Т/И собрать вещи. Она почти не разговаривала со мной неделю, но позволяла быть рядом, моя судьба уже решена. Мы вышли из больницы, попрощавшись с персоналом, ее вещи к машине нес я, хотя когда мы уходили, она пыталась сама взять сумку, но я напомнил ей рекомендации врача и она прекратила попытку. Я попытался взять ее за руку, но она опустила руку, до моей машины мы шли порознь и от осознания этого я задыхался. Я поставил сумку с ее вещами в багажник и усадил Т/И в машину, она лишь попросила отвести ее домой, а для меня это означает начало конца. Она приедет домой, позвонит родителям и они заберут ее у меня. Сам виноват, я давал клятву и сам же не исполнил ее. Я был счастлив, но не заботился о счастье Т/И и теперь пришел час расплаты. Нет, я не могу. Я не позволю этому случиться. Я не допущу чтобы наша история закончилась именно так. Я смотрю на свою девочку, Т/И смотрит в окно и наверняка ждет лишь одного – свободы, а я готов кричать, потому что у меня больше ничего не осталось. Я завожу двигатель у меня остался лишь один шанс. - Ты голодна? – спрашиваю я, выезжая со стоянки? - Хочу мороженое – произносит она, с полуулыбкой посмотрев на меня. Холодно, а она захотела мороженое, что ж, будет исполнено, миссис Ким. Я включаю обогреватель в машине, после чего еду за желанным для нее мороженым. Она в любом случае будет кушать его сидя в машине. Я помню ее любимые вкусы, надеюсь, что это порадует ее, хоть и не убавит моей вины. Остановившись у кафе, я выхожу из машины: - Посиди здесь, я сейчас вернусь – прошу я, закрывая водительскую дверь. Нужно думать, в этом городе есть место которое особенное для нас обоих, что если я отвезу ее туда? Что если мы повторим наше первое свидание? Даст ли Т/И мне еще один шанс? Или все останется неизменным? Я должен попытаться, мы должны поговорить. Отстояв небольшую очередь, я озвучиваю кассиру пять любимых вкусов моей жены и прошу положить их в термобанку. Я готов переплатить, чтобы хоть как – то обрадовать ее: - И две чашки капучино – добавляю я. Даже несмотря на то, что мы будем в теплой машине, горячий напиток все равно нужен, тем более после мороженого. Забрав заказ я иду к своей машине, решив что о поездке ничего не скажу Т/И, она сама все увидит в окно, а поговорить по – другому она просто не согласится. И это – последняя вещь которую я заставлю ее сделать, дальше выбор только за ней. Т/И открывает мне дверь машины, я сразу же протягиваю ей мороженое и напитки, она забирает их и я сажусь в машину. - Зачем так много? – спрашивает она, но улыбается, когда видит что в банке все что она любит. Я выезжаю со стоянки кафе и еду на «наше место», надеясь, что Т/И оценит это. Что еще я должен буду ей сказать? Я все уже сказал ей в больнице, вот только не получил ответа. Что еще ей сказать? Раскрыть Тэхена и Джина? Нет, это не вариант, нужно вновь подобрать слова, вот только все уже сказано. Я не могу потерять ее, я не хочу потерять ее, и я готов пойти на все ради этого. Я поворачиваю к горе и Т/И поняв это с удивлением смотрит на меня и в ее прекрасных глазах лишь один вопрос: «Зачем?». Затем, что других вариантов я не придумал, но я так не хочу домой, потому что дома ты позвонишь родителям и все будет кончено. Когда мы ехали сюда в первый раз так же было холодно, и Т/И куталась в мой пиджак, сейчас же она тепло одета, да и вряд ли выйдет из машины. Я тогда этот пиджак не стирал долго, ибо он хранил ее запах. Она продолжает кушать мороженое, но теперь медленнее, чем раньше, видимо начала думать о чем-то. Я всегда видел эти перемены, но никогда не придавал им значения, потому что она продолжала играть «счастливую» роль, сейчас же ее исполнение прекратилось. Я останавливаю машину на том же месте, Т/И прекращает кушать и задает мне лишь один вопрос: - Зачем мы здесь? - и этот вопрос расставляет все на свои места. Нет у меня больше шанса. - Пожалуйста, родная, выслушай меня. - Не надо Намджун – просит она – Я устала плакать. «Я устала плакать» Почему я уверен, что речь не только о болях и больнице? Я вижу как мои действия отразились на ней – она перестает кушать мороженое, оно потеряло для нее вкус, а для меня вкус скоро вся жизнь потеряет. - Это действительно был мой последний отъезд, я больше никуда без тебя не уеду. - Я слышала это очень часто, Намджун. - Ты – все что у меня есть – выкрикиваю я от отчаяния и понимаю, что сделал лишь через секунду. Я раскрыл источники. Т/И вопросительно смотрит на меня, затем говорит: - Ты хоть знаешь, как долго я мечтала услышать от тебя эти слова? - Я знаю, я оставил тебя в самый страшный момент жизни, но без тебя я умру! И я не преувеличиваю, говоря ей это. Войдя неделю назад в пустой дом, я осознал что потерял. Ее отец подробно сказал мне все что она от меня скрывала «потому что любила и не хотела обидеть», а врач дал понять как все это отразилось на ней. Так что потеряй я ее тогда, сейчас мы оба бы тут не сидели. - Ты хоть знаешь какую боль я испытывала? - Даже представить боюсь – отвечаю я, голос срывается из-за кома в горле. - Как больно мне было жить с полной уверенностью в том, что человек, которого я люблю, не любит меня! – после этих слов она заплакала. Я наделал много ошибок, наивно полагая, что Т/И всегда будет подле меня, а она страдала от своей любви ко мне и только сейчас смогла сказать об этом. Я обнимаю ее и крепко прижимаю к себе, прости малыш, я никогда не хотел сделать тебе больно, я всегда хотел сделать тебя самой счастливой. - Я несколько раз хотела уйти – шепчет она. И сейчас я дал тебе повод. Теперь начинаю плакать и я. - Прошу прости меня – со слезами на глазах прошу я – Дай мне еще один шанс. Она молчит в ответ на мою просьбу. Т/И продолжает плакать и я плачу вместе с ней. Она пережила столько моральной и физической боли, что больше не могла терпеть. - Ты был мне нужен, Намджун! Я звонила тебе десятки раз, но твой телефон был недоступен. - Прости меня, я знаю, я говорил тебе, что там нет связи, но это не убавляет моей вины. Ты не представляешь, как я хотел услышать там твой голос. А теперь я сам закрыл себе доступ к нему. - Ты был мне нужен – повторяет она, поднимает голову и смотрит на меня своими прекрасными заплаканными глазами. Ты видишь, что я тоже плачу? Она ставит банку с мороженым, вытирает слезы ладонями и выходит из машины, я выхожу вслед за ней. Т/И присаживается на капот машины и смотрит вдаль, я сажусь рядом с ней. Она пытается восстановить дыхание и унять слезы, надеюсь, свежий воздух поможет ей в этом. - Я люблю тебя – говорю я, пытаясь взять ее за руку, я не скрываю радости, когда ощущаю ее руку. Я должен был говорить это чаще. - Я хочу развестись – тихо говорит она, поворачивая ко мне голову, этих слов я и боялся. - Пожалуйста, не надо – прошу я, вновь начиная плакать. Т/И произнесла самую страшную фразу. - Я больше не хочу страдать, Намджун – произносит она, глядя мне в глаза. Да, я знаю, родная, я знаю, сколько боли тебе причинил. Теперь я абсолютно уверен в том, что мне нужно было уйти, как только я встретил тебя. Тогда не было бы тайн, слез, боли и не было бы этого разговора. Наш брак не был бы под угрозой под которую я подставил его. - Я больше не покину тебя – отвечаю я, смотря на нее сквозь пелену своих слез. - Я просила тебя не уезжать. Да, и мне нужно было послушать тебя и не строить это «последнее дело», я должен был просто уйти, я должен был просто остаться с тобой. Я подверг риску слишком много жизней. - Прости меня – вновь повторяю я, будто это поможет мне. Нужно было сказать себе «стоп» сразу же после ее просьбы. Я сам не хотел уезжать, я всю неделю засады проклинал себя за то, что все идет так медленно. А потом я услышал слова Тэхена и Джина. Так стоило оно того? Конечно же нет, никакой куш не стоил таких последствий. - Пожалуйста, не надо – вновь прошу я и новые слезы бегут по моим щекам, я вижу, что Т/И так же плачет, а я надеялся остановить эти слезы. Я знаю, она долго не могла на это решиться, а сейчас я пытаюсь остановить ее. - Мне больно, Намджун – с этими словами она показывает на сердце. Я не способен унять эту боль, я лишь причинял ее. Я вновь беру ее за руку, подношу ее ладонь к своим губам и осторожно целую: - Я заберу эту боль, только дай мне шанс. А как я ее заберу? Я лишь причинял ее ей. У меня будет лишь один шанс. Если она даст мне его. Выбор только за ней. Я больше ни к чему не стану принуждать ее. Мне хватило того, что я услышал. Я встаю с капота своей машины делаю шаг и встаю напротив Т/И: - Не оставляй меня – прошу я, беря ее лицо в свои ладони. Я даже представлять не хочу, какой будет моя жизнь без нее. - Я люблю тебя, в этом и проблема – говорит она со слезами на глазах. Но ее слова заставляют меня улыбнуться на секунду. Еще секунду спустя я осторожно целую ее в губы и Т/И принимает мой поцелуй. Я обещаю родная, твоя любовь ко мне больше не будет для тебя бременем. Я вновь сделаю ее твоим поводом для радости. Я заберу твою боль, и ты забудешь о ней. - Люблю тебя – произношу я, углубляя поцелуй. Сколько тысяч раз я должен произнести эту фразу, чтобы вернуть все на свои места? Я задолжал ей. Т/И прерывает поцелуй, я тут же останавливаюсь. - Холодно – говорит она. Будто я требую от нее объяснений. Услышав, что ей холодно, я лишь крепко обнимаю ее чтобы согреть – Поехали домой. Поехали домой. Только не оставляй меня. Я целую ее в макушку и разжимаю объятия, Т/И садится в машину. - Теперь это коктейль – говорит она, открывая банку с таившим мороженым. - Не спеши – говорю я, беря в руки свою остывшую чашку кофе. Я завожу двигатель и включаю обогреватель в машине. Теперь я буду внимательней. Теперь мы едем домой, но мне по прежнему страшно. На светофоре я беру ее за руку, Т/И сжимает мои пальцы и секунду смотрит на меня, я рад, что в ее глазах больше нет слез. Я больше не позволю им появиться. Я буду спокоен лишь тогда, когда ее родители уедут от нас и не заберут ее. Мы приезжаем домой и едва сев на диван в гостиной Т/И звонит родителям, я ухожу разбирать ее сумку, я больше не позволю ей делать что – либо, она и так настрадалась из-за меня. Сейчас я успокаиваюсь лишь от мысли что раскладываю ее вещи по прежним полкам и что она все еще со мной. Я знаю что ее отец скажет мне при встрече и я готов к его словам и критике, я заслужил ее. - Они приедут завтра вечером – говорит она, входя в нашу спальню. - Хорошо – отвечаю я, будто я в праве ответить что- либо другое. Т/И садится на нашу постель в момент, когда я закрываю шкаф и ставлю на ее тумбочку обезболивающее: - Сейчас принесу воды – произношу я, выходя из спальни, врач сказал, что пару дней она будет испытывать боль, после чего все придет в норму, надеюсь, что будет так. Я достаю из холодильника бутылку воды и возвращаюсь наверх. Т/И легла на кровать, я поставил бутылку воды и сел рядом: - Ты в порядке? - Да, все хорошо – отвечает она и даже пытается улыбнуться. Я наклоняюсь вперед и целую ее в щеку. Просто разреши к себе прикасаться, мне большего и не надо. - Если будет больно, непременно говори мне – говорю я строгим тоном. - Стоило почти умереть – произносит она. Я знаю, что она хотела сказать «Стоило почти умереть, и ты осознал мою ценность» я ничего не отвечаю на ее слова, лишь осторожно целую. Я почти потерял тебя и больше не хочу испытать это чувство. Пусть завтра твои родители будут пытаться разлучить нас, но сегодня ты еще со мной. - Я люблю тебя – произношу я вновь, смотря ей в глаза. Но думаю ей не достаточно моих слов. Я очень долго своими поступками в отношении ее доказывал обратное. - Намджун – произносит она – Не надо. Я не принуждаю тебя, не думаю, что сейчас тебе хочется что – либо помимо отдыха. Я больше ни к чему не стану принуждать тебя, Т/И. Ты дала мне второй шанс и я за это тебе благодарен. Я вновь целую ее в губы и вновь говорю, что люблю ее. - Я тоже тебя люблю – отвечает она, отвечая на поцелуй. Я заберу твою боль, обещаю. Я сделаю все, чтобы ты забыла о ней. И я сделаю все, чтобы нас не разлучили, потому что не могу представить свою жизнь без тебя.