Исход Тысячелетия

4

Я заметил, что цена чего-то познаётся, когда этого чего-то становится мало. Когда-то мы с Мерлином тратили целые часы на праздные беседы. Теперь у меня есть серьезные вопросы, которые требуют самого глубокого осмысления… Мерлин хороший человек, пожалуй, слишком хороший. Он пытается спасти мир, а я не могу докричаться до него. Карлус не считал себя цветом британской аристократии. Впрочем, по мнению мужчины, эту планку едва ли можно было назвать высокой, если в рядах так называемого высшего света мелькали лица Нотта, Малфоя и прочих из весьма известной братии. Нет уж, Карлус радовался весьма среднему статусу его семьи. Поттеры не выделялись на фоне других семей ни огромным богатством, ни запредельным влиянием, ни даже особенной силой. Таково было мнение обывателя, и Карлус всеми силами поддерживал этот имидж рода. Британским магам не стоило вспоминать, что вообще-то потомки захолустного клана друидов имели прямое родство с Певереллами. Конечно, мало кто знал об этой семье что-либо конкретное: Отдел Тайн не дремал и давно подчистил все архивы. Средний маг считал Певереллов всего лишь прототипами сказки “О трех братьях”, и это всех устраивало. Им не стоило вспоминать, что все братья-рыцари Отдела Тайн в своё время охотились на Певереллов только целыми отрядами и встречались в бою с представителями этого рода исключительно при условии десятикратного преимущества на их стороне. Разумеется, причина столь нехорошего внимания со стороны фанатиков Мерлина крылась в определенном знании, которым обладал поистине древний род, один из самых старых в Европе. Старшая Магия. В преданиях рода Поттер, о которых наследник узнает непосредственно от главы семьи и исключительно в устной форме, фигурирует мастерство Певереллов над этой страшной силой. Отдел Тайн потратил очень много времени, уничтожая друидов, притворявшихся языческими божками, что уж говорить о тех, кто повелевал Старшей Магией? Языческие божки могли менять погоду. Когда они гневались, дрожала земля, и небеса покрывались огнем. Старшая Магия, по слухам, повелевала самим временем и пространством. Мерлин был последним магом, который понимал её. Он же навсегда запер Старшую Магию где-то за пределами мироздания, избавив волшебников от её гнёта, что бы это ни значило. — Поттер, ты там случаем не склеил ласты? — голос Арчибальда “Арчи” Нортвуда вырвал Карулса из его мыслей. — Не дождёшься, мой дорогой Арчи, — не мог не съязвить в ответ Кралус, — я планирую ещё тебя пережить. — О чём никак не перестаёшь напоминать мне, — протянул Арчибальд, на лице которого промелькнула тень улыбки. — Если вы наговорились, джентльмены, — вмешался Майкл. Майкл Телл заведовал театром, единственным в Косой аллее, и приходился дедом сокурснику и другу Гарри Ричарду Теллю, — предлагаю перейти к делу. По сути своей на этой встрече присутствовали старики, которых связывала общая тайна. Карлус собирался посвятить Джеймса в сей клуб “для своих”, но мальчишка пошёл в аврорат, наплевав на желания отца. Мало того, что забросил семейное дело, так ещё и поставил под угрозу самые старые и самые прочные связи семьи Поттер. Конечно, Карлус редко обсуждал бизнес с Майклом и Арчибальдом, но у волшебников всегда были, есть и будут куда более важные интересы, чем деньги. — Я так понимаю, что новость о недавнем убийстве не обсудил ещё только ленивый, поэтому предлагаю пропустить прелюдию и перейти сразу к вердикту, — Арчибальд, никогда не отличавшийся терпением, набил трубку и раскурил её. — Мы все понимаем, что именно случилось с тем волшебником. — Ты лучше меня знаешь, что это невозможно, — Карлус покачал головой. — Старшая Магия не повинуется нам смертным. Если, конечно, ты не утверждаешь, что Мерлин Вознесённый сам снизошёл до нашего бренного мира, чтобы прибить одного мага. — Мерлин здесь не при чём, Старшая Магия всегда была непредсказуема,— Арчибальд покачал головой. — Я согласен, в наших архивах есть упоминания аномалий, — добавил Майкл. — Майкл, тебе прекрасно известно, что такие “аномалии” обычно происходят в масштабе континентов, — возразил Карлус. — Мы с вами спекулируем, а должны рассматривать ситуацию объективно, — отрезал Арчибальд. — Кто же спорит… Вот только эти псы из Отдела Тайн взяли под контроль целый квартал Лондона, к месту смерти не подобраться, если ты не один из них, — Карлус налил себе немного виски. — А что с символами? — поинтересовался Майкл, глядя на Карлуса. — Тебе удалось их опознать? — Как же, я их нашёл в старых записях Эдвера Певерелла, кто бы сомневался, — нахмурился Карлус. — Закономерно, расшифровать их не представляется возможным. — Значит, придётся ждать, — подытожил Арчибальд. — Может, не придётся… — задумался Карлус. — Ты что задумал, старый проходимец? — Арчибальд с подозрением посмотрел на старшего Поттера. — Ничего плохого, Арчи, — хмыкнул Карлус. — Вот после такого нам с тобой назначали отработки в Хогвартсе, так что рассказывай, — потребовал Арчибальд. — Не кипятись, друг мой, — Карлус примирительно улыбнулся. — Пока я действительно ничего не задумал, но… Как по-вашему, первое испытание в этом так называемом Турнире Трёх Волшебников потребует внимания Отдела? — Разумеется, — кивнул Арчибальд. — Доктрина хранителей Европы не позволит им проигнорировать такое событие. Они направят как минимум одного рыцаря. — Надо, чтобы направили больше, — Карлус начал размышлять вслух. — Друг мой, ты ведь не собираешься проникать в штаб этих психов? — забеспокоился Майкл. — Поттеры и так у них под пристальным наблюдением из-за ритуала над Гарри, после такого вас просто вырежут! — Не стоит так сильно волноваться, Майкл, — Карулс покачал головой. — Я не собираюсь жертвовать своим родом. Лезть в штаб — это нужно быть совсем отчаянным человеком. Согласись, однако, что случай очень удобный. Вряд ли место преступления будет сторожить целый отряд. Скорее всего, они оставят всего одного рыцаря. — Напомнить тебе о способностях этих монстров? — в разговор вмешался Арчибальд. — Один такой положит на лопатки целый отряд ветеранов Аврората и даже не вспотеет. — Убедили, — Карлус поднял руки в примирительном жесте. — Ладно, пора заканчивать наши посиделки, — Арчибальд отложил трубку. — Что мы имеем: наши архивы пока в безопасности. По поводу аномалии — будем следить и запоминать, не более. — Согласен, — кивнул Майкл. — Кстати, когда ты нам представишь своего сына? Он ведь на последнем курсе Хогвартса, верно? — Когда соберусь, наконец, и уйду в отставку, — усмехнулся Арчибальд и тут же закашлял. — А вообще, Стивен не годится для нашей работы… За сим всё, это собрание окончено. Трое уже довольно старых джентльменов распрощались и покинули штаб-квартиру их маленького общества. Карлус ушёл последним, хотя по традиции последним штаб всегда покидал Арчибальд, глава их группы. Старший Поттер, откровенно сказать, волновался. Он отдал Гарри копию дневника. Что если его внук найдёт те символы на страницах своей копии? Впрочем, Гарри вряд ли смог разглядеть символы на фотографии, попавшей в ”Пророк”. Наверняка, мальчик принял записи за рисунок — самые древние и могущественные иероглифы Старшей Магии имели свойство скрываться от обычного взора. Лишь тренированный волшебник мог разглядеть их. Как бы то ни было, Карлус вспомнил, что хотел наведаться к Лили до вечера. Его невестка попросила помощи в сортировке старых рецептов. *** Утро началось, как обычно, в четыре утра. Суббота или нет, ритуалы требовали строгости в их соблюдении. Все соседи по комнате ещё спали, и Рон смог без препятствий добраться до подвальных помещений башни Гриффиндора, где его предшественники давно оборудовали тренировочный зал.. Рон Уизли был простым человеком. Он любил свою семью и своих братьев. Его круг друзей не отличался размерами, зато все связи внутри оного были вполне искренними. Иными словами, его всегда считали самым простым волшебником. Большую часть времени так оно и было. Однако юноша никогда не позволял себе забыть главного — он принадлежал Ордену Тишины, который непосвящённые называли Отделом Тайн. Никто не знал, как Отдел Тайн набирал сотрудников. Собственно, этих самых сотрудников тоже никто не видел. Многие наивно полагали, будто так называемые невыразимцы — что за нелепое название — выбирали наиболее многообещающих выпускников Хогвартса и вербовали последних тайно. Глупости, конечно же. Доверять вековые тайны непонятно кому? Нет, Орден никогда бы не стал так рисковать. Новые рыцари набирались из семей старых. Одни и те же рода отдавали своих потомков нести священную службу на благо всех волшебников. Конечно, мало кто в таких семьях знал об этом. Мать Рона, например, просто считала, что Артур был ближе всего с Роном. Она никогда не сомневалась в отговорках отца, стоило им уйти куда-либо вдвоём. Рон уже был членом Ордена в ранге послушника. Он исправно брил голову и совершал утренние и вечерние стояния. Маглы бы назвали это молитвой, вот только они обращались к своим богам, а рыцари Ордена касались сущности того, кто когда-то превзошёл всех богов. Вот и сейчас юноша замер посреди зала и закрыл глаза. Его дыхание сошло на нет. Остановились лёгкие. Затем почки. Желудок, кишечник, железы, мышцы и, наконец, сердце тоже замерло. Лишь мозг, поддерживаемый недюжинной силой Рона, продолжал работать. Стоило последней искре жизни дойти до критического момента, когда даже магия не смогла бы спасти её, в тело вошло нечто чужое. Можно было открыть глаза. Когда Рон был маленьким, он очень боялся стояний. Ледяная длань, казалось, сжала его. Чужое дыхание наполнило лёгкие. На внутренних стенках сердечных желудочков появилась ледяная корка. Одна из рук поднялась и обнажила запястье. Под кожей виднелись чёрные вены. Рон направил свою магию, как его учил отец, и она разрезала его кожу и сосуды, дав волю чёрной жидкости внутри них. Чаша, стоявшая неподалёку, приземлилась прямо под ручеёк дурно пахнувшей слизи. На каменной поверхности тут же собралось чёрное пятно. В конце концов чужая сила покинула Рона, и порез исчез вместе с ней. Юноша тут же упал, а его магия жгучим пламенем разошлась по организму, не давая ему умереть. Через пару минут он смог встать на ноги и приступить к физическим тренировкам. Отец никогда не позволял подростку пренебрегать ими. “Волшебники в большинстве своём наивный скот, полагающий себя всесильными господами мира. Мы позволяем им так думать, однако тебе придётся столкнуться с тварями, что куда хитрее среднего волшебника,” — говорил время от времени Артур Уизли. После упражнений Рон достал из шкафа у стены несколько склянок и наполнил их чёрной жидкостью. В детстве он всегда воротил нос от эликсира Мерлина, слишком уж специфический запах оный источал на всю комнату, но со временем и многочисленными наказаниями Рон привык. Долг рыцаря заключался в терпении. Их миссия была слишком важной, чтобы позволить личным предпочтениям стоять у неё на пути. Рон видел нескольких послушников, как он. Они тоже перебороли в себе брезгливость. Те, кто не смог… Что ж, их не видел больше никто. Долг рыцаря имел неоспоримый приоритет над родительским. Тысячу лет рыцари несут свою вахту, и ничто не имеет права мешать им. Каждый из них играет свою роль. Задача Рона — следить за так называемым избранным. Рон ничего не имел против Невилла Лонгботтома. Просто парень был слишком мягкотелым для героя магического мира, не говоря уже о его весьма посредственных талантах. Когда они только познакомились, Рона поразил низкий уровень подготовки этого “избранного”. Уже тогда Рон мог уложить Невилла на лопатки за пару секунд, как с магией, так и без. С тех пор ситуация изменилась далеко не в пользу Лонгботтома. Впрочем, Рон подозревал, что парнем просто бесстыже манипулируют, навязывая роль непонятно кого в неизвестной им обоим постановке. Всё это едва ли касалось младшего Уизли. Он как-то упомянул странные обстоятельства вокруг национального героя отцу, но тот лишь покачал головой и приказал наблюдать, не вмешиваясь в ситуацию. Что ж, Рон до сих пор следовал этому приказу, только спасая шкуру Лонгботтома время от времени, как тогда в Тайной Комнате. Тренировка подошла к концу, и завтрак уже наверняка начался. Рон разлил чёрную жижу по склянкам и убрал их во внутренние карманы его мантии. Стол Гриффиндора был, как всегда, шумным. Невилл и Гермиона заняли ему место, и Рон благодарно кивнул обоим. Они считали его своим лучшим другом. Сам Рон старался не привязываться к объектам наблюдения, но… Пожалуй, только под допросом он бы сознался, что их судьба была ему самую малость не безразлична. Всё же они много пережили вместе: от инцидента с троллем, когда тот чуть не прибил Невилла, до фиаско в Тайной Комнате. Невозможно пройти с человеком по грани смерти и потом просто забыть его. — Гермиона, ты случайно не знаешь свойства аконита, кроме отпугивания оборотней? — рядом послышался голос Ричарда Телля. Ах да, этот смутьян имел привычку бегать хвостиком за Грейнджер. Рон не знал, чего именно его однокурсник добивался, внимания девушки или её помощи в учёбе, но в любом случае присутствие этого говорливого дурака действовало на нервы. Рон постарался абстрагироваться от постоянного щебетания Телля и принялся размеренно есть овсянку. Существовала ещё одна причина, по которой Рон не жаловал Ричарда — дружба с Поттером. Уж об этом семействе знали все члены Ордена Тишины, от самого последнего послушника до самого Магистра. Как же, потомки проклятых певереллов (пусть лишь по женской линии), которым в буквальном смысле позволили влачить своё жалкое существование. Сыны и дочери уничтоженного древнего рода до сих пор не вызывали доверия у членов Ордена. Якобы эти зельевары начали всё с чистого листа. Даже подорвались и создали-таки себе новое родовое гнездо. Орден прекрасно знал, что Карлус Поттер практиковал друидизм до сих пор. Формально само искусство не являлось тёмным и не подлежало запрету, но Орден содержал целые огромные залы с летописями о друидах, возомнивших себя богами. Более того, после первого дня учёбы Рон имел свои подозрения насчёт самого нового Поттера. О, Гарри Поттер одним фактом своего существования произвёл настоящий фурор в Ордене. Стоило ли говорить, что магия — это не коренные зубы и просто так не прорезается с возрастом? Все члены Ордена были уверены, что Карлус Поттер использовал какой-то из древних ритуалов, чтобы скрыть силу мальчишки до поры до времени. Вот только Магистр по какой-то причине не позволил рыцарям устроить спонтанный обыск в доме Поттеров. Рон даже представить себе не мог, что могло стать причиной бездействия такого существа как сам Магистр, но юноша всегда напоминал себе, что все эти дела высшего руководства его не касались. Послушники исполняли приказы рыцарей и не задавали вопросов. Они были верными инструментами Ордена, не более. В любом случае его задание изменилось незадолго до 1 сентября: теперь Рон следил за двумя своими ровесниками. — Честное слово, Ричард, если бы ты старался на уроках хотя бы вполовину так же сильно, как на квиддиче, уже давно бы вошёл в пятёрку лучших на курсе, — уже привычно вздохнула Грейнджер в ответ на просьбу Телля. Честно говоря, Рон сомневался в этом утверждении девушки, но та всегда была неисправимой оптимисткой с шилом в пятой точке. Против воли, хотя в последнее время он признавал это всё охотнее, он уважал эту в общем-то заучку. Не раз и не два её энциклопедические знания выручали Невилла и даже самого Рона. Юноша однажды подсуетился и убедил-таки отца проверить Грейнджеров на обман. К его огромному удивлению, те оказались самыми настоящими маглами без намёка на магическое эхо. — Если хочешь, у меня есть конспект “Тысячи трав” по акониту, — предложил Невилл. Лонгботтом был хорошим человеком. Даже Рон скрепя сердце признавал это. Невилл не боялся проявить слабость, щедрость и сострадание. Он не желал собственной славы и вообще, судя по всему, хотел, чтобы его оставили в покое. Такой человек не мог спасти Британию от Волдеморта, который, если верить профессору Дамблдору, так и не умер. Рон, когда только прошёл посвящение в послушники, читал Житие Мерлина. В том сказании и Вознесённого был друг. Его имя не сохранилось, к сожалению или к счастью. В любом случае этот друг пытался отговорить Мерлина от спасения человечества, лепеча что-то о свободе, сострадании и прочем бреде. Разумеется, Мерлин никогда бы не пошёл на поводу подобной чепухи. В итоге этот друг просто сдался, даже не сражался… Мерлин, кажется, назвал это храбростью и подарил тому еретику быструю смерть. Очень странный отрывок. Орден по сей день не пришёл к консенсусу по поводу значения тех строк. Большинство предпочитали просто не замечать их. Даже Магистр — главный источник толкований Жития — отказывался комментировать слова Мерлина о так называемом друге. Рон покачал головой и быстро покончил с овсянкой. Пока он предавался размышлениям, Телль в компании таких же охламонов, как он сам, убежал к столу Рейвенкло. Все эти дети раздражали Рона своей беспечностью и абсолютной слабостью. Более того, времена правоверных волшебников прошли и теперь мало кто по-настоящему чтил Мерлина. Из всех однокурсников только Лонгботтом ещё участвовал в утренних и вечерних стояниях, однако даже он не соблюдал все положенные обряды. Рон мысленно сосчитал до десяти, выпил утренний чай, и успокоился. Волшебнику его уровня и его профессии не следовало предаваться эмоциям, особенно когда они грозили срывом миссии. Наказание за провал будет по-настоящему жестоким. В конце концов юноша знал, что правда была не его стороне, зачем зря волноваться? Даже если волшебники предпочитали притворяться, что не замечали очевидного, Мерлин наблюдал за всеми, и незримая длань Вознесённого вела каждого. — У вас есть планы на этот поход в Хогсмид? — неожиданно спросила Гермиона. — Мне надо купить побольше бумаги и принадлежностей для письма. Я всё извела на эти значки… Девушка посмотрела на собственную мантию. Рон даже не смотрел. Он уже много раз видел это трансфигурированное воплощение ереси. Мерлин создал эльфов, чтобы те служили магам, — это знал каждый волшебник. Рон не понимал их происхождения, но никто в Ордене не считал этих тварей живыми. Крестовый поход Гермионы против природы казался ему откровенным вздором, но Лонгботтом относился к порывам девчонки со свойственным ему терпением, следовательно, терпел и Рон. — Ричард пригласил меня пойти вместе с Симусом, Дином, Гарри и их компанией, — нахмурился Невилл. — Кажется, Фред и Джордж пообещали им огневиски. Рон закатил глаза. Его безответственные, избалованные старшие братья только и знали, что просто тратили время на активности. Их не наказывали в детстве, никогда не запирали в подвале неделями в наказание за непослушание… Честь присоединиться к Ордену обошла их стороной. Они никогда не чувствовали чужую холодную силу в собственных венах, их кровь не превращалась каждое утро в Эликсир. Словом, Рон презирал Фреда и Джорджа. Ни один из этих бездельников даже не подозревал о реальном мире и всех его опасностях. — У меня встреча с отцом, — выдал Рон как можно более доброжелательно. — Я присоединюсь к вам позже. Его так называемые друзья лишь кивнули. Они уже привыкли, что некоторые визиты в деревню Рон виделся с Артуром Уизли и наверняки придумали себе объяснения этим встречам. По крайней мере, никто не приставал к нему с ненужными вопросами. Они провели ещё некоторое время за бесполезной болтовнёй, а потом Рон распрощался с однокурсниками и, наложив на мантию согревающие чары, направился в Хогсмид. Как четверокурсник он мог идти один, без группы или сопровождения Филча, слава Мерлину. Деревушка не впечатляла, честно сказать. Мерлин когда-то спас волшебников от ужаса Старшей Магии и сделал их господами мироздания. Конечно, Орден Тишины обладал возможностями, которые эти так называемые чудотворцы себе даже представить не могли, но братья-рыцари скорее играли роль кураторов, а не членов новой цивилизации. Рон всегда с презрением смотрел на Министерство, Косую аллею и Хогсмид, созданные “новыми” волшебниками. По сравнению с Хогвартсом, построенным до Мерлина, все потуги новых поколений магов выглядели достаточно бледно. Юноша тут же подавил крамольную мысль. Он слишком много думал, как всегда. Рыцари выполняли роль кураторов, а послушникам и подавно следовало помалкивать и лишь делать, что скажут. Настроившись на рабочий лад, Рон вошёл в “Три Метлы”. Отец уже ждал его за одним из столов. Незримая пелена заклинаний окружала старшего Уизли, скрывая весь угол от слишком любопытных глаз, ушей и прочих органов восприятия. Стоило юноше переступить порог этой завесы, как он глубоко поклонился. — Отец, я прибыл, как ты приказал, — всё так же в поклоне сказал Рон. Он не смел оторвать взгляд от пола. На таких встречах они всегда были рыцарем и послушником. — Садись, — Арутр кивнул на противоположный стул. Согласно правилам Ордена послушникам полагалось приклонять колено перед любым рыцарем и докладывать исключительно и только так. “Три Метлы” не были штабом Ордена, конечно, а потому здесь соблюдение всех предписаний Кодекса не представлялось возможным. Однако Кодекс не терпел интерпретации. Рыцари и послушники могли в определённых случаях гнуть правила, но их нарушение всегда каралось. Рон был уверен, его наказание ещё случится на ближайших каникулах. Орден не прощал никого, особенно своих членов. — Что тебе удалось узнать о мальчишке Поттере? — спросил Артур. — Он прилежен в учёбе и в меру талантлив, — ответил Рон. Он мог презирать Поттеров сколько угодно, но принципы и долг были выше его эго. Преуменьшать опасность потенциального противника не входило в его понимание правильного поведения рыцаря и тем более послушника. — Трансфигурация ему не даётся, но… Арутр нахмурился. Мужчина ничего не сказал, но Рон всё понял. Он вопреки воле сглотнул. — Я не уверен в этой информации, но мне кажется, что Поттер использовал что-то, — юноша подбирал слова. — Возможно, это был друидизм, но я почувствовал, как кто-то потянул за ткань мироздания. — Никто не способен на такое, кроме нас, — отрезал Артур. — Ты уверен в своих ощущениях? — Не до конца, отец, — Рон уставился на деревянную поверхность стола. Он не видел разочарования на лице Артура, но всё равно расслышал тихий вздох. — Тогда смотри внимательнее и ищи лучше. Я хочу услышать полный отчёт через месяц. Сейчас весь Орден будет приглядывать за Хогвартсом, но ты всё равно внутри и видишь куда больше. Не разочаруй меня, — в привычной ему жесткой манере сказал Арутр и встал из-за стола. Перед юношей возник свёрток. — Твоя парадная мантия для бала, — обронил Артур и зашагал прочь. Рон еще пару минут посидел в тишине защитного полога, но в конце концов развеял магию и забрал свёрток, не открыв его.