Быстрее, чем засыпать

Ему надо было отдышаться. Сириус в очередной раз не ночевал в Хогвартсе, нарушая все оговоренные с Мародерами правила, но просто не мог находиться в замкнутом пространстве, где даже воздух теперь казался для него тяжелым. Оседающим прямо на кромке сознания, так сильно въевшегося навязчивой мыслью о том, что она была причиной его бессонницы. Она была причиной его никогда уже не осуществившихся планов. И она даже не была в этом виновата. Потому как он сам все это придумал, так ведь? Его дурная башка, способная забрать все вещи и сбежать из родительского дома, показывая свой характер, но не способная рационально мыслить, пока в замке находится эта девушка. Сириус сел на скамейку лужайки перед одним из входов в Замок, откашлялся, слегка задыхаясь. Ему пора прислушаться к Римусу и его непрекращающимся попыткам заставить его бросить курить. Но маггловский дым, проходящий сквозь легкие с одним вдохом, и выходящий со всеми мыслями в другом, был его спасением. Отклонившись назад и сцепив руки за головой, его тело попыталось расслабиться, но внезапно напряглось, ощутив кого-то постороннего рядом. Его реакция была мгновенной – Сириус уже через секунду направил палочку в нарушителя своего утреннего спокойствия после пробежки. Можно ли сказать, что судьба над ним насмехалась? Определенно. – Доброе утро, тоже не спится? – ее мягкий и слегка сонный голос решил заполнить его сознание с приходом солнца? Что ж. Замечательно. Просто охуенно. Темные зрачки Сириуса достигли ее даже не испуганных глаз, в то время как его с любопытством сузились, и он медленно опустил палочку. – Откуда знала, что я здесь? – бросил раздраженно в нее парень. Гермиона остановилась прямо перед ним, не желая выдавать свой ответ или обдумывая лучший вариант. Пауза затянулась. – Неважно, я так и не поблагодарила, что ты… – Что я, что? Вызвал тебя с другого континента? Из прошлой жизни? Я все еще ни черта не понимаю, что именно произошло. А ты уже собралась меня благодарить, – еще никогда он так откровенно грубо не разговаривал с девчонками. Не считая вчерашнего случая в библиотеке, где его жертвой снова стала… она. Но эту девчонку хотелось просто оттолкнуть от себя как можно дальше, как и ее карие глаза, метающие в него молнии, и это личико, которое склонилось чуть вбок после глубокого выдоха, показывая всем своим видом, что она поняла. Она все поняла. Она видела его насквозь. А это мало кому удавалось. Будто они были знакомы много лет… – Слушай, не пойми меня неправильно, но… почему ты все еще в Замке? Тебе некуда пойти? Не к кому возвращаться? – он уже потянулся за новым огоньком, который почти сразу вспыхнул меж его пальцев. – Как и тебе, Сириус, не так ли? – девчонка была смелой и умела дерзить, неплохо. – Прости. Я хотела сказать, что не всем нам рады где-то в другом месте так, как в Хогвартсе. Здесь мой… дом. Будет. Будет мой дом, – она помотала головой из стороны в сторону, будто прогоняя какие-то мысли. Поза зажата. Руки сжимают рукава не подходящей ей под размер кофты. Она его боится? После затянувшейся паузы ее голос прозвучал более отстраненно. – Места, куда я могла вернуться, уже нет. Тишина казалась ему сейчас лучшим ответом, ведь из его рта в последнее время вылетали только дерьмовые слова. Он смотрел на нее. Осторожно. А она улыбалась ему, будто просматривая колдографии со своими счастливыми воспоминаниями. Сириус поймал себя на мысли, что она из того типа девушек, чья улыбка вызывает зависимость. Он бы сказал, что считает ее красивой. Он бы даже сказал, что рад ее видеть. Рад видеть эту теплую грусть в ее плавных покачивающихся движениях, в ее глазах, в скопившихся слезах, которые она всеми силами пыталась сейчас скрыть. Это нормально, что ему захотелось ее обнять? Что сейчас вообще произошло? Его мозг и все тело будто прошибло электрическим разрядом от простой улыбки и несколько печальной истории? Бродяга не в форме. Но хотелось ли ему быть другим? Он не уверен. Сириус встал и подошел ближе, накидывая на малютку темное грубое пальто. Он продолжал смотреть еще тише. Боялся спугнуть ее, опустив свою руку рядом с ее, аккуратно дотронувшись до кончиков нескольких пальцев, как бы задавая направление, чтобы поднять чуть выше и продеть в рукав. Один готов. Все, что было сейчас слышно – это дыхание. Он убежал от него, спрятавшись за ее спиной, чтобы продеть уже второй, приподняв оставшуюся часть пальто, в котором она немного утонула. Хрупкая. Не его. Надо быть еще осторожнее, их могут увидеть, а ему это совершенно не надо. Как и ей. Бросив напоследок взгляд на одетую в пальто его друга девушку, он двинулся в сторону входа в Замок, так и не сказав ей ничего в ответ. Он придумает фразу потом. И скажет. Вечером, в своей спальне, уставившись в потолок, пропуская мимо ушей возмущения Джеймса, что ему опять надо покупать новое пальто. Кто она, черт возьми, такая? Под этим девизом прошел почти весь его оставшийся день, несколько уроков, и сейчас на трапезе в Большом Зале он не мог отделаться от мысли, что не сказал ей что-то важное. Что он что-то упускал. Еще этот Лунатик, который третий день караулит его для «серьезного» разговора под Луной, никак не отводит свой тяжелый взгляд. – Что слышно о том случае? Были еще новости? – спросил Бродяга у Хвоста. Питер явно не ожидал, что вопрос адресуют ему, он чуть подавился соком, встрепенулся и быстро выдал: – Магглы не очень-то распространяются об этой проблеме. Я перерыл все известные источники, но везде, по сути, пишут одно и тоже. Это была семья. Дом по Грин-стрит. Две девочки услышали голоса, затем стали замечать что-то странное. Репортеры, как и наши, вечно рыскают, зовут кого-то для комментариев, но все сходятся во мнении, что магглы просто сумасшедшие. Вот и вся история. Бродяга заметил, как в Зал вошла та, что третий день забирает всё его внимание на себя, и быстро отвернулся. Но, конечно, это не осталось незамеченным. – Сохатый, нет, заткнись, даже не думай, – Сириус звучал грубо, и повернувшись всем корпусом к друзьям, мысленно выстроил стену между собой и ней, ведь девушка села почти рядом с ним через четыре человека напротив. Как он так быстро посчитал людей между ними? Он в душе не знал. Это его и пугало. – А что я? Я лишь хотел предложить тебе немного цитруса с той части стола, да? – Джеймс потянулся именно в ту сторону, а Сириус уже понял, к чему все идет. – Ой, какая жалость. Я не достану. Да и палочку как-то неприлично поднимать за столом. Гермиона! Эй, Гермиона! – энтузиазма у этого парня было не занимать. – Да? Джеймс, верно? – отлично, она уже выучила имена всех его друзей. – Да, крошка. Можешь подать немного цитрусов, вот-вот, прямо перед тобой. Да! – Джеймс протянул руку через стол, но так странно исказил лицо, что любой маггловский актер ему бы позавидовал. – Ох, Сириус, ты не мог бы помочь мне? Блять. Он так и знал. Бросив разъяренный взгляд в сторону Сохатого, Сириус резко развернулся и уставился прямо на небольшую ладонь Гермионы, в которой лежал проклятый апельсин. Такой яркий, что выжигал ему глаза своим желанием коснуться его руки. Сириус любил цитрусы. Но не любил навязываться. И совершенно точно не хотел заводить роман с девчонкой, которая, по слухам, была призраком. Он подался немного вперед, просчитывая, как поставить пальцы, чтобы ни на миллиметр не коснуться ее руки, но… Джеймс. Конечно. Толчок. Рука резко задевает ее ладонь. Она чуть сжимается, будто ее тоже только что ударило разрядом. Сириус в своей голове уже составляет план, как растерзать тело Сохатого аккурат в следующее полнолуние. Цитрус у него в руке. Он немного кивает в ее сторону в знак благодарности, так и не поднимая взгляд на ее глаза. А они были чертовски красивыми. Блять! – Кхм, – Лунатик решил предупредить последствия будущей войны и продолжил разговор, – и все же нельзя исключать странного совпадения, что это произошло в ночь на Самайн. В этом году. И именно в том доме, откуда этот лохматый спёр сундук. Откуда он узнал про сундук? Сириус в этом году неосторожен. – Да у тебя это на лице написано, придурок, – ответил на его немой вопрос Римус. – Тебя бы это так не заинтересовало, если бы ты раньше не сложил этот пазл в своей тупой голове. И больше никаких ночных вылазок. Без нас, – голос звучал серьезнее обычного. Иногда Римус мог заменить им всем отцов, которые совершенно точно не справлялись со своей работой по воспитанию уважаемых в обществе волшебников. И почему обсуждение их планов в последнее время происходило именно за столом? Сириус вернулся к теме. – Итак, что мы имеем? У нас есть адрес. Есть примерные показания, сколько людей в доме. Или… не людей. Сегодня отработки нет, поэтому мы можем выйти уже в семь вечера, чтобы вернуться до полуночи. Возьмем с собой доску. А еще сундук. Его Питер пусть понесет. Надо будет завести мой мотоцикл и как-то втиснуться, чтобы… – Так, стоп-стоп. Куда побежал, щенок? – Джеймс нарывался сегодня все чаще. Чем там они с Лили занимались на днях вечером, оставшись вдвоем на квиддичном поле, раз он стал таким смелым? Она плохо на него влияет. Приличная девушка-староста с Гриффиндора плохо влияет на его оболтуса-друга. Кто бы мог подумать? – Если тебе не нравится мой план… – О, так это был план? Простите, не разобрал ничего после слов, что мы уйдем во сколько? В семь? – Да! – Блэк явно не уловил подкола в его сторону или просто не подал виду, все еще уверенный в своем приключении на вечер. Джеймс повернулся к Римусу, а Сириус уже думал о том, что упустил между этими двумя, раз не понял их коротких переглядок. – Мы в деле, – сказали они почти одновременно. – Кто бы сомневался, – его апельсин уже был наполовину съеден. К счастью, уже подходило время следующей пары, и фокус всех студентов был на обсуждении какой-то там домашки, в которую Сириус особо не вникал в этом году. Он уже определился, что отправится колесить куда-то по миру сразу после выпуска, а высокие баллы по СОВ его не очень-то интересовали. Взглядом он снова уловил темную копну волос, и от раздражения дрожь пробежала по шее и вниз по спине. Ее глаза были почему-то плотно закрыты, и она пощипывала свою переносицу. Сириус продолжал наблюдать, как ее плотно сидящая белая рубашка будто сжимала ей горло, и Гермиона слегка ослабила воротник, расстегнув одну из пуговиц. Она все еще не открывала глаза. Неужели этого никто не замечает? Да девчонка ведь почти задыхается! Или у нее паническая атака. Или еще чего хуже… Мозг уже подкидывал разные варианты событий и болезней, которые он вычитывал этим летом в одном из журнальчиков матери Джеймса. В этот момент он понял, что Гермиона действительно была словно призрак. Ее никто не замечал. С ней никто не говорил. Никто не сидел с ней на уроках. Никто не обращал внимания на новенькую девушку за столом, кроме него. На ее лоб упала выбившаяся прядь волос, и он снова заметил, как она высоко поднимала плечи, стараясь вдохнуть поглубже. Он раньше не видел, что она такая… взрослая. Сейчас ее лицо точно выглядело старше всех них, будто казалось более… наполненным и более измученным. Скрывающим что-то темное. Она резко распахнула глаза, встретив своими радужками его взгляд. Не отвернулась, но потянулась за стаканом воды. Сириус быстро поднялся с места, наплевав на все запреты внутри своей бестолковой головы, обошел стол и через несколько мгновений уже стоял позади нее. – Что ты хочешь? – Гермиона развернулась к нему, прозвучав немного требовательнее, чем обычно, но ее взгляд все еще был в расфокусе. – Вставай, – он второй раз за день взял ее в районе локтя, потянув наверх, аккуратно придерживая за талию. Подхватил ее сумку и просто кивнул ребятам за столом, которые с беспокойством посмотрели в их сторону. Он вывел ее из Большого Зала, дальше по коридору налево, а затем остановился у одного из кабинетов. Сириус все еще держал ее за локоть, не решившись взять за руку, что казалось ему более интимным. Гермиона же не высказывала и не выражала своего несогласия. Сириус толкнул дверь, которая сразу ему поддалась, и решительно шагнул вперед, потянув девушку за собой. Оглянувшись, он отпустил ее руку, отошел на пару шагов к той самой стене, которая сейчас вела наружу – один из потайных лазов Мародеров. Да, ребята, скорее всего, прибили бы его за рассекреченный ход перед первой попавшейся девчонкой, но ей это было нужно. Ей надо было выйти незамеченной из Замка и немного подышать. Двор сейчас был наполнен студентами. Лужайка прямо перед большими воротами тоже забита младшими курсами. – Идешь? – тихо сказал он ей, снова приблизившись и подтолкнув в сторону открывшейся двери. Она кивнула. Отлично. Значит, будем молчать. Так Сириусу было даже легче. Он быстро провел ее через тоннель, свернув пару раз, чтобы оказаться неподалеку от выхода к Озеру. Через несколько минут Гермиона уже откинула голову назад и смотрела в небо, глубоко вдыхая ледяные порывы ноябрьского воздуха. Так они простояли еще минут десять, прежде чем она смогла заговорить. – Спасибо, – слова прозвучали так просто, что ему хотелось услышать от нее что-то еще. Каких-то объяснений? Какого черта с ней происходит? Почему она второй день выбегает, хоть сегодня и не по своей воле, из Большого Зала? Но он не мог этого требовать. Сириус уже не ребенок, он все понимал, хоть и не любил делать выводы самостоятельно. Блэк бросил согревающие чары на себя и нее, второй раз за день почему-то оказывая ей такую услугу. А это было услугой, ведь мало кто был свидетелем его доброты. Он так давно разочаровался в людях, что доверял лишь своей шайке, из которой Питер в этом году слегка его беспокоил, Римус постоянно раздражал заботой, а Джеймс просто вел себя, как влюбленный придурок. Впервые за день у него нашлись для нее слова. – Ты можешь пользоваться лазом, если еще захочется сбежать из этого дурдома. В любое время, – сейчас он не хотел бы смотреть ей в глаза, но пришлось, чтобы внушить хоть толику доверия. – Спасибо, – снова кивнула девушка. Что ж, Блэк. Неплохо, что она вообще с тобой говорит после того допроса в библиотеке, что ты ей устроил позавчера. Если бы не Джеймс с Лили… Их разговор бы закончился на более приятной ноте. Он хотел было потянуться за сигаретой, но понял, что оставил свою сумку на лавке, а новая пачка – вторая за день – все еще не была открыта, чтобы оказаться у него в кармане. Девушка опустилась прямо на траву, присев на свою школьную мантию. – Ты когда-нибудь хотела бы полетать на драконе? – вдруг спросил серьезно он, усевшись перед ней на корточки. Вопрос был глупым, но это первое, что они обсуждали с Джеймсом, когда познакомились на первом курсе и сбежали к этому озеру. Это было одно из немногих теплых для него воспоминаний того времени. Девушка рассмеялась. Не такой эффект от своих слов ожидал Блэк. Она прямо-таки ухахатывалась. – Я сказал что-то смешное? – он пытался разглядеть ее лицо еще ближе, пока была такая возможность. – О, прости, – девушка приводила свое дыхание в норму, несколько раз резко выдохнув через рот. – Прекрати передо мной извиняться. Это уже второй раз за день. – Прос… Да. Я просто уже летала на драконе, знаешь. Было дело, – признание так легко слетело с ее губ, а он ошарашенно смотрел на хрупкую девушку перед собой, что скрывала за кудрями свои опухшие от слез глаза. – Это длинная история, давай в следующий раз. – Ты полна секретов, знаешь, – он приподнялся, предлагая и ей встать. Вновь за локоть. И лишь слегка коснувшись. Она кивнула на его комплимент. И это был комплимент, ведь именно это в ней и привлекало Сириуса. Скорее всего. Он еще сам не разобрался, что это было. Они двинулись в сторону Замка, по дороге дав подзатыльник одному четверокурснику и предложив уроки катания на метле парнишке с Когтеврана. Договорившись о времени встречи со старостой с Пуффендуя, чтобы выбрать рождественскую музыкальную группу и отвесив пару «пятаков» гриффиндорцам уже в коридоре. – А ты популярный, – подметила Гермиона, остановившись перед входом в кабинет на их следующий урок, ведь предыдущий они пропустили. – Блэк, знаешь, знаменитая фамилия в наших кругах. Я не знаю, откуда ты, но здесь быть Блэком – это что-то вроде выигрыша в маггловской лотерее. Когда весь мир ждет заветные шарики, а ты тот самый парень, который даже не покупал лотерейный билет, но тебя выводят из зрительного зала, поздравляя и делая комплименты. – Доходчиво ты объяснил, – она говорила, но, казалось, о чем-то задумалась. Блэк часто замечал такое поведение за Римусом, были они чем-то похожи. Он лишь прислонился к стене напротив, вытянув длинные руки вверх, немного разминая плечи, которые болели после вчерашней незапланированной тренировки, и, вернувшись мыслями обратно в коридор, не заметил ее рядом. – Все в порядке? – слишком часто этот вопрос звучал в последнее время из уст Римуса. – Боже, да, прекращай спрашивать, как у меня дела. Я чувствую себя твоей девчонкой, с которой ты просто ищешь повод заговорить, – он раздраженно схватил сумку из рук Питера и двинулся в кабинет. – Но ведь так и есть, – Джеймс подмигнул им двоим, выбирая место рядом с Лили. И как только рыжая его выносила? Трансфигурация, как и всегда, прошла на автомате. Сириус даже не вникал в суть происходящего. Так же быстро для него пролетели Заклинания, затем Травология и, наконец, можно было изрядно повеселиться на Защите от Темных искусств, ведь пара была сдвоенная со слизнями. Энергии у него было хоть отбавляй. Сириус даже иногда задумывался над тем, чтобы стать аврором, и представлял лицо Джеймса, когда говорит о таком выборе после школы, ух, его просто хватит удар. Ведь это еще один повод посоревноваться. И еще парочка лет рядом в его компании. Лили пора начать ревновать. Кабинет сегодня был подготовлен под дуэльную площадку, в центре которой был невысокий подъем, а по краям расставлены лавочки. Шторы на окнах были задернуты, несколько кучек студентов уже стояли полукругом, ожидая преподавателя. В толпе он уловил каштановый оттенок, обладательница которого стояла немного поодаль от других, и решил не придавать этому особого значения. Сейчас его цель – слизеринцы. И выброс негатива, что скапливался и периодически закипал внутри. Блэк иногда пугался той странной темной энергии, что пробиралась по его венам. Он не так часто заглядывал внутрь себя, но подозревал, что это либо гены, либо анимагическая форма требует выхода наружу. В центр зала вышел директор, интересно, что здесь сегодня забыл Дамблдор? Блэк его уважал хотя бы за то, что он терпел Мародеров и мог бы уже с десяток раз выгнать их из школы. Каждого по десятку раз. Но профессор и директор в одном лице оставался к ним лояльнее, чем многие другие, не считая МакГонагалл и ее странную гиперопеку над Поттером. Он вышел на импровизированную дуэльную арену, и со всех сторон стали слышны ликование и свист гриффиндорцев. Никто ведь не скрывал, кто здесь любимчики? «Кодекс дуэльного клуба» гласил, что в первом семестре начинаются поединки между факультетами, во время которых запрещено использование непростительных, но разрешено все остальное, даже небольшие порезы, увечья и парочка переломов, которые получали некоторые особо надоедливые слизеринцы. – Приветствую всех на наших дуэльных состязаниях. Напоминаю, что сильнейшие студенты сразятся в конце месяца в главной битве! Пусть удача будет на вашей стороне. Сегодня же в отсутствие преподавателя я хотел бы провести показательный бой. Не в зачет. Бартемиус Крауч и Гермиона Грейнджер! Что? Ему не послышалось? Назвали ее имя? Какого… Он переглянулся с Римусом, который тоже был недоволен происходящим, ведь все знали, что Крауч хорош. Очень хорош. Он был лучшим на их курсе, тот, кто спокойно мог сдавать прямо сейчас СОВ и ЖАБА по этому предмету. Под еще более громкий свист и улюлюканье девушка уже поднималась на сцену, держа наготове свою палочку. – Палочки наизготовку! – приказал голос временного арбитра сегодняшней битвы, усиленный Сонорусом. Зал притих, все внимание было сосредоточено на дуэлянтах. Особенно на призрачной гриффиндорке. Блэк хотел было выразить свое недовольство, и уже почти бросился к директору, но его остановили жесткая рука Римуса и слова: – Ты сделаешь только хуже. Не показывай, что ты в ней сомневаешься. Ей это не поможет. Мудро. Как и всегда. Но как же его это раздражало! Крауч уже давно был у него на мушке, ведь так хотелось начистить морду этому противному выскочке, а еще этот смех. Боже, люди вообще слышали его смех? Как можно было находиться рядом с ним после такого? С обеих сторон послышались короткие щелчки, будто после взвода курка маггловского пистолета. Ощущалось, что воздух накален до предела, но звенящая тишина начинала давить Блэку на мозги, которые и так плавились под весом несправедливости. Сегодня эта девчонка сметала все его планы! Сначала утренняя пробежка, затем спокойный завтрак, обед, первый урок, еще несколько и вот теперь – дуэль. Дуэль, которую он ждал целый, мать вашу, день! – Помните, никаких непростительных. Раз! Два! Три! – из палочки директора вырвался густой сверкающий язык пламени, что ознаменовало начало. Высокий темноволосый слизеринец первым сделал резкий выпад вперед, при этом не издав ни звука. Заклятие мгновенно отскочило от его противницы, налетев на защитные чары. – Экспульсо! – взревел он тут же, чередуя невербальные заклинания с яркими вспышками довольно изощренных чар. Слишком быстро, импульсивно, нервно. Возможно, у Гермионы и правда был шанс. Она же в свою очередь не любила разбрасываться словами, пока жестко прожигая взглядом соперника, будто изучая его или вглядываясь в поисках чего-то в его лице. Девушка ловко увернулась от летящего в ее сторону луча, при этом нанося ответные удары. Ему одному казалось, что она себя сдерживает? Девчонка явно умеет больше остальных, и намного более смелая, чем та же Лили. Несмотря на свой маленький рост и небольшую фигурку, в бою она выглядела весьма… уверенно. Хотя сейчас совсем другое слово крутилось в его голове. Не будем называть вещи своими именами. Еще несколько выпадов волшебной палочкой, что завораживали взгляд и заставляли замереть на месте, и почти каждое заклинание было отброшено в сторону. – Инсендио! – выкрикнул слизеринец, уже принимая поздравления со своей стороны толпы. – Что, готова принять свое поражение? Его мантия моментально вспыхнула пылающим огнем, в то время как ее оставалась совершенно целой. Она хороша. Даже очень. – Не сегодня, Крауч, – Гермиона поклонилась и спустилась в зал в полнейшей тишине. Почти сразу ее сбил с ног летящий в сторону Джеймс с громким криком: «Гермиона!». Сириус мог поставить галлеон на то, что именно Поттер сегодня поставил галлеон на ее победу. Он был слишком азартен, как и сам Блэк. Но почему-то парень сомневался, что в этой девчонке кроется еще что-то более таинственное и темное, чем уже замеченные им приступы паники в переполненных помещениях. Кстати, о таких. Сириус быстро двинулся в их сторону, выхватив взглядом ее широкие глаза и указав на выход. Она кивнула, понимая его без слов, и тоже вышла наружу. За Блэком прошли Римус и Джеймс, Питер же остался где-то внутри. Парни захлопнули за собой деревянную дверь и уставились на девушку. В полном молчании. Блэк заговорил первым. – Ты победительница, – выдал он очевидную истину, что было даже глупо произносить. Но он сегодня целый день говорил перед ней глупости. Она улыбнулась. Снова. Той самой обезоруживающей улыбкой, что обжигала похлеще Инсендио и выбивала не просто палочку из рук, а мозг из головы. – Господа и… Дама! – пропел Джеймс. – Сегодня мы стали свидетелями столь редкого явления, как унижение Бартемиуса Крауча младшего на глазах у всей школы. И я, как староста Гриффиндора, торжественно клянусь, что мы, – Джеймс переглянулся с парнями, – готовы исполнить любую твою просьбу, – напоследок он сверкнул глазами, ожидая ее ответа. Гермиона, немного подумав, выдала то, что ни Блэк, ни совершенно точно никто из Мародеров не ожидали услышать: – Мне надо сбежать из Замка в маггловский Лондон.