oblivion

- Итак, кто-нибудь знает, что с Такемучи? – Майки стоит в окружении верхушки Томана, он осматривает всех с головы до ног, черные глаза, не выражающие ничего, заставляют окружающих сглотнуть вязкую слюну, что комом застряла в горле. Ханагаки Такемичи в которой раз пропускает собрание Тосвы и не отвечал на его звонки, главе это совсем не нравится. Взгляд черных омутов останавливается на капитане второго отряда, в который входил Ханагаки. Мицуя звонил Такемичи сегодня и не один раз, но тот не брал трубку с их последней встречи. - Он не отвечает на звонки, - Мицуя стоит прямо и смотрит на Майки в ответ, - В последний раз мы виделись в больнице, он выглядел не очень хорошо… - Что Ханагаки делал в больнице? – прерывает на полуслове Такаши капитан первого отряда. Баджи отчего-то ходит сегодня злой, как черт и срывается на всех, кто попадается ему под руку. Доракен, что стоял рядом с Мицуей цыкает на него и нервно переводит взгляд на Манджиро. Атмосфера на их собрании была ужасно напряженной, – Мы с Мицуей заставили его проверится, он выглядел все хреновей с каждым днём. - И вы никому не сказали? – Баджи скалит свои длинные клыки, пока Чифую что-то шепчет ему сзади. - А вы сами не заметили? – Доракен огрызается, не дай Ками его сейчас будут обвинять в чем-то, он точно почешет свои кулаки об чьё-нибудь лицо. Майки тихо спрашивает, что с результатами, и его голос действует на всех мгновенно, Баджи с заместителем главы мгновенно затыкаются. - Результаты должны были уже прийти, - в этот раз Такаши не смотрит на командира, ему хочется поскорее прийти к себе домой, или к Такемичи, чтобы выковырять этого засранца на улицу принести к храму, говоря всем, «спокойно, вот он жив, здоров, отставить панику», - Но Такемичи нигде не было видно, чтобы спросить его и связаться с ним невозможно. Глава Токийской Свастики помрачнел, но продолжал молча стоять. Напряжение в воздухе росло из-за одного удивительно невезучего человека, который успел отнять себе часть сердца каждого из присутствующих даже не спросив разрешения. Только оно ему не было нужно, все сами не возражая подарили ему по кусочку. - Я схожу к нему сегодня, – Чифую говорит это, стараясь выровнять свой голос, не хватало ему дрожать перед всеми. - Я с тобой, - Кейске кажется так и ждал его слов. - Напишите мне, как узнаете, что с ним, - с этими словами Манджиро разворачивается на пятках и быстрым шагом покидает территорию храма, оставляя позади задумчивых парней. *** Ханагаки просыпается вечером и даже не пытается взглянуть на часы, он прекрасно знает, что проспал все на свете, однако Такемичи не слышал ни одного заведенного с вечера будильника. Он проверяет свой телефон на исправность. Раскладушка отвечает ярким светом в глаза и десятками пропущенных звонков и сообщений. Такемичи с громких хлопком закрывает её так и не посмотрев имена абонентов, что написывали ему весь день. «трус» Ханагаки ложится обратно на кровать, не имея сил и желания вставать. Он спал с прошлого вечера изредка просыпаясь от кошмаров в холодном поту, практически сутки, проведенные в полусне, было такое чувство, что он тяжело заболел, как бывало в детстве простудой, только ни кашля, ни насморка не было, только головная боль и мутное сознание. Он винил себя, винил, что не проснулся сегодня, что не отвечал на звонки и заставил друзей волноваться, что не проветрил комнату, как просила его мама вчера по телефону, что не был на собрании уже долгое время. И кажется за что-то еще и этого что-то было много, а может быть и не было вовсе, только чувство тревоги и страха за то, что он вновь сделал все не так, не давало ему сдвинутся с места и полноценно дышать. Ханагаки лежит, боясь закрыть глаза, тихие слезы скатываются по щекам и очень хочется кричать от безысходности, в которую он сам себя вгонял. Ведь если бы я сегодня сходил на собрание и увиделся со всеми, я бы так себя не чувствовал, правда? Ведь если бы я все сделал правильно, я бы не плакал сейчас и не дрожал. Как.. кто? трус. трус, который ничего не может сделать нормально. Шторки в комнате задернуты, полутьма обволакивала исхудавшее тело блондина и снова погружала в липкий, болезненный кошмар, но она не предусмотрела, что двое человек начнут громко стучать в входную дверь. *** - Ханагаки, открывай твою мать, - Кейске со всей силы колотит несчастную дверь уже минут десять, - Если ты не откроешь, я сделаю это сам! - Баджи-сан, успокойтесь, может он не дома, - Чифую сильно волновался, что взял капитана с собой, точнее казалось, что это Баджи взял его с собой, а он к нему прилагался. Кейске был сегодня не в своём лучшем настроении и Мацуно это понимал и надеялся, что тот не врежет Такемичи как только увидит его. По ту сторону двери слышатся тихие шаги. Мгновение и раздается звонкий щелчок замка, Баджи тут же открывает дверь, благо она была в сторону улицы, иначе голубоглазый точно бы получил по голове. Перед друзьями стоял растрепанный блондин, темные синяки легли под веками, яркие голубые опухшие от слез и сна глаза смотрели на гостей с вековой усталостью и страхом, впалые щеки, неестественно выраженные скулы и висевшая на нем домашняя одежда. Такемичи немного пошатывался и держался за стенку, чтобы не свалиться. давай скажи уже что-нибудь, не стой столбом… или ты снова боишься? Дыхание учащается, а слова так и застревают где-то в горле, Такемичи открывает рот, но в мгновение так же его и закрывает. «Трус» Чифую подбегает к Ханагаки прежде чем Баджи успевает сдвинуться с места, осторожно подхватывает его под руку и тащит к дивану в гостиной. Кейске молча следует за ними вглубь дома, закрывая потрепанную дверь. Это не то, что он ожидал увидеть. - Такемичи, тебе нехорошо? – Мацуно садится на колени перед Ханагаки, прижимает ладонь ко лбу, не обнаруживая жара обхватывает обеими ладонями лицо, - Мне вызвать скорую? Чифую смотрит прямо в глаза с такой тревогой и заботой, что Такемичи снова стыдно и тошно от самого себя. Опять заставляю всех волноваться, давай, скажи, что все в порядке… Глаза начинает щипать, нос свербит и Ханагаки сдерживается, чтобы не зарыдать, не сейчас, сейчас не надо, сейчас все хорошо. Почему ты не улыбаешься мне, Чифую? Мне так нравится твоя улыбка, что я сделал не так? Такемичи берет руками ладони Мацуно и отрывает их от лица, - Всё н-нормально, Чифую, просто немного … приболел, - он говорит прерывисто, горло сжимается от сдерживаемых эмоций, улыбается натянуто и понимает по зеленым глазам напротив, что ему не верят. На Баджи, что стоит сзади, не проронив ни слова, смотреть совсем не хочется. Кейске нервно отталкивает своего зама от голубоглазого, поднимает его с дивана за грудки, так, что Такемичи впервые видит так близко его карие глаза. - Нихрена не в порядке, Ханагаки, ты себя в зеркало видел?! Какого хрена ты не был на собрании! Угробить себя хочешь?! – Кейске чуть ли не рычит и трясет худое тело, поднимая над полом, как нечего делать. Такемичи смотрит тупо в его грудь, осторожно касается плеча парня одной дрожащей рукой. - Вы настоящий, да? Чифую и Кейски смотрят на него в ужасе, все вокруг застывает и даже воздух кажется тяжелым и обжигающим, черноволосый только и выдавливает нелепое «чего?» - Я и забыл, что Баджи-сан живой, вы ведь вроде умерли, - Такемичи поднимает свои стеклянные глаза на Кейске, слёзы просятся наружу, взгляд постепенно мутнеет. Сознание снова легко ускользает от него. Он испытывает такое знакомое ему чувство, когда разум плывет, вокруг крики, вой сирены скорой помощи и вечный привкус железа во рту.