oblivion

- Майки, что мы здесь делаем? Они приехали в старое недостроенное здание. Таких стоит на окраинах города очень много, срывается контракт, проблемы у самой строительной компании, банкротство другой стороны, не важно какие проблемы повлияли на то, что вместо красивых жилых домов или торговых центров сейчас стоят воздвигнутые серые голые великаны, что облюбовали подростки и бездомные, главное сейчас то, что Такемичи с Майки минуют этаж за этажом в одной из таких недостроек. У Майки глаза черные как смоль, он не отвечает, продолжает подниматься по лестнице, ведя за собой. Они останавливаются на шестом этаже. «Высоко и холодно», - всё, о чем думает Такемичи, пока не слышит отчаянные всхлипы и мычание из ближнего угла. Манджиро останавливается у стены, наблюдая за ним, а Ханагаки направляется к источнику шума. Он прошел только до середины «комнаты», что была из балок, пола и только трех стен, можно сказать, что на четвертой стороне было большое панорамное окно без рамы и стекол. В горле застревает комок, руки дрожат, пот неприятно стекает по спине, несмотря на то, что своеобразное помещение, где они находятся, хорошо продувается холодным осенним воздухом. - Майки, что это значит? Такемичи знает, что это значит. Он прекрасно знает, что от него хотят. И в доказательство мыслей в его руку вкладывают пистолет. - Убей их, - голос Сано неуместно повседневный, будто он просит разогреть вчерашнюю еду на завтрак. - Я не хочу, - оружие увесистое, тянет руку вниз, но пальцы плотно обхватывают рукоять, а указательный привычно ложится на спусковой курок. - Ты сказал, что сделаешь всё, чтобы спасти нас, - Майки лениво обнимает его руками со спины, руки висят, зацепившись в замок внизу живота Ханагаки, Сано не сжимает, не ограничивает в действиях, но в тоже время Такемичи ощущает себя в клетке, - Ты сказал, что вступишь в мою организацию, чтобы спасти нас. Майки дышит прямо в шею, мурашки пробегаются по всему телу, а ветер с новой силой задувает, вызывая дрожь. Кажется, скоро Ханагаки перестанет чувствовать пальцы от холода. А может от того, с какой силой он их сжимает. - Убьёшь их – я сделаю всё, что скажешь, Такемучи, - Манджиро шепчет прямо в ухо, - И ты сделаешь все, что я скажу. Майки отходит обратно к стене, медленно убирая руки, невесомо проходясь ладонями по талии. Сано даёт выбор. Но у Ханагаки выбора нет. Перед ним женщина и мужчина с кляпами во рту, их руки и ноги связаны, но они не сопротивляются, так как сопротивлялись бы люди на грани смерти, только ревут и мычат сквозь ткань. Либо их запугали, либо чем-то накачали. Может все одновременно. Мужчина уже весь в крови, что капает с его лица и Такемичи начинает тошнить. Запах железа не успевает дойти на него, но он знает, что он здесь есть. - Мы можем простоять здесь сколько хочешь, - тянут по слогам за его спиной, - Но, когда сядет солнце, тут будет холодно и темно. Майки не любит ждать, это знают все, кто с ним знаком, но сейчас его не выдает ничего, ни голос, ни поведение. Он как хищник, что терпеливо караулит загнанную добычу, ждет пока она ослабнет, потеряет бдительностью, чтобы прикончить с одного прыжка. И сейчас он будет ждать столько сколько ему понадобится. Такемичи попался. В который раз сам насаживается на острый подготовленный крючок, даже без наживки. Через стоны и человеческий вой Ханагаки слышит стук своего сердца. И это пугает больше всего. В этот раз оно стучит обычно, будто он действительно сейчас ставил в микроволновую печь остатки пиццы. Пистолет несмотря на тяжесть легко поднимается, и правая рука отточено вкладывается в левую. Неглубокий вдох, мишень по центру, Такемичи задерживает дыхание и раздаются два оглушающих выстрела. Кровь бежит с безжизненных тел и стрелявший не отводит от неё глаз. Пистолет исчезает также, как и появился. - Поехали домой, я голодный, - Майки тянет его за ладонь, ведя к ступенькам вниз, - Ребята уберут тут позже. Добро пожаловать, Такемучи. Манджиро не рад и не расстроен. Ему никак. Такемичи видит, что тот знал, как всё обернется еще когда они усаживались на его байк. Когда ты загнан в угол долгое время и каждую клеточку твоего тела сводит от напряжения, хочется, чтобы всё закончилось как можно быстрее. И видимо те выстрелы были долгожданным для жертвы прыжком. Город, что мелькает мимо, шумит в любое время суток, перед ним проносятся дома, площадки, прохожие, кажется они пару раз нарушили правила дорожного движения пока ехали. Такемичи не обнимает Майки, держится за сидушку под собой, наклоняется по инерции при редких остановках на светофорах и резких поворотах, но упрямо впивается холодными пальцами за обивку и железо. Он уходит в раздумья ни о чем и обо всем одновременно, кажется это очередной его провал, нужно найти как запустить всё с самого начала, иначе получится, что он снова всех подвел, всех кто просил его о счастливом будущем. Он, который сам рушился, чувствовал огромную ответственность, за тех, кто возлагал на него надежды. И почему с каждым прыжком таких людей становится всё больше? За пребыванием в своих мыслях он не замечает, как они приезжают. - Приехали, Такемучи. Только вместо роскошного дорого здания, куда они должны были приехать, стоит старый знакомый храм. И Майки. С еще длинными волосами и более детскими чертами. Точно не тот, что давал ему пистолет. Еще не тот. Видимо Такемичи выглядит слишком растеряно, что Сано даже решает помочь ему слезть с мотоцикла. - Не переживай ты так, никто тебя убивать не будет, - весело уверяет его Сано, уверенно шагая к ступенькам. Такемичи нервно усмехается и щипает себя за руку. Когда кожа незамедлительно краснеет, то расслабленно выдыхает. Похоже поездка настолько расслабила его, что он глубоко погрузился в одно из воспоминаний. Слишком глубоко. От прежней утренней уверенности не остается и следа. *** Возле храма уже собрались все. По крайней мере все, кто был приглашен и хотел прийти. Вот стоят вытянувшиеся от нетерпения Чифую с Баджи, что первые заметили поднимающихся по лестнице блондинов, рядом маячил Кадзутора, немного дальше расположились Дракен, что разговаривал с Мицуей и нервным Хаккаем. Баджи говорит что-то и все как заведенные куклы поворачивают головы в сторону пришедших. Острые глаза шестерых парней крепко впиваются в Ханагаки и Такемичи сомневается, что Майки сказал ему правду, потому что эти взгляды кажутся ему крайне жуткими. Он идет позади Манджиро и ему очень хотелось спрятаться за спиной блондина впереди, а еще лучше развернуться и убежать, но его ноги продолжаются двигаться вперед, приближаясь к друзьям и предстоящему разговору. Командиры и их замы, видя настроение своего главы, немного расслабляются. Когда у Майки нет этого пустого черного взгляда – даже дышать становится легче. Напряженная атмосфера немного расслабляется. Всё внимание приковано к голубоглазому, а тот ведёт плечами и неловко здоровается со всеми. Майки зевает и убирает растрепанные волосы с лица. Дракен же всем своим видом показывает, что не собирается ничего с этим делать, на что Сано лишь фыркает и всем своим видом показывает, что можно начинать. Но прежнее рвение всё узнать у всех тут же пропадает. Смотря на Такемичи больше хотелось развеселить, потрепать по голове, обнять, чем устраивать допрос. И начинает тот, перед кем Ханагаки хочет разъясняться в последнюю очередь. - Ханагаки, мне всё не дает покоя, какого хрена ты меня трупом обозвал? – Баджи Кейске смотрит на него без злости, что была на пороге дома в тот вечер, карие глаза в этот раз изучающие, досконально проходятся по Такемичи и точно выявят, если он солжет. Но как он может сказать им правду? - Прости, Баджи-сан, я просто плохо себя чувствовал и не выспался тогда, вот и наговорил всякой чуши, - Такемичи смеётся и чешет затылок. Кейске хочет подойти к нему и вытрясти все подробности, но Кадзутора, которому доверили сдерживание Баджи от попыток побить Такемичи, вовремя хватает его за руку. Порыв возразить Ханагаки словами также был остановлен, но уже заместителем первого отряда. Чифую все это время держался изо всех сил, чтобы не утащить Такемичи за угол и заставить рассказать ему всё. Но вместо этого он перекрикивает своего капитана. - Прекрати, Такемичи, хватит! – Мацуно приближается к Ханагаки, подходит почти вплотную и Ханемия уже думает, что сдерживать надо было двоих, - Сколько раз я слышал от тебя это? И после твоих слов ты оказываешься в больнице. Это не просто «не выспался». Чифую всё еще сдерживался, сжимал кулаки, впиваясь короткими ногтями в кожу, стоял перед другом так, будто никого кроме них здесь больше не было. Такемичи кусает свои губы и избегает глаз напротив. У них всегда были особые отношения, они чувствовали, когда кто-то из них врал или недоговаривал, но искренне верили и доверяли друг другу. И сейчас смотреть на такого отчаянного зеленоглазого было больно. Ощущение, что он предал его, это связывает толстой веревкой шею, но на губах играет легкая улыбка. Чифую всегда будет для него удивительным. - Чифую-кун, всегда всё знает. И Мацуно рассыпается. Да, он знает, но толку от этого, если Чифую не может ничем помочь. Пальцы разжимаются, и вся злость куда-то испаряется, остается лишь вязкая тоска и желание повыть от бессилия. - Просто не ври мне больше, - Мацуно выписывает подзатыльник Ханагаки и скрещивает руки на груди. Остальные же смотрят на них с облегчением, Дракен с Мицуей уже думали, что нужно будет останавливать драку, но всё обошлось. - Но я правда не выспался, я не вру! - Ханагаки трет ушибленное место, жалобно смотря на своего друга. - Скажи, что и сегодня не выспался, - ехидничает Хаккай, улыбаясь разрядившейся обстановке: Майки спокоен, Кен с Такаши смеются с перепалки Мацуно и Ханагаки, а Кейске всё также пытается оторвать от себя Кадзутору, что уже просто из злорадства не пускает Баджи к тем двоим. Такемичи ставит руки в боки, перестав тщетно пытаться оторвать от себя Чифую, что больно трет кулаком по его макушке, еще больше путая соломенные волосы. Смотрит прямо на Шибу младшего и кивает головой, важно прикрыв глаза. - Подтверждаю, мы не спали почти всю ночь, - также кивает Майки, у которого руки чешутся проделать тоже самое, чем занимался Мацуно. - Чем это вы тогда занимались? – спрашивает Мицуя поворачиваясь к Майки. Тот отводит взгляд и с таинственной улыбкой отвечает: - Вам знать не обязательно. Все тут же замолкают, боясь высказать предположения на этот счет. - Я не мог уснуть, потому что Майки не спал, - легко поясняет Такемичи, не видя ничего странного в прошлых словах главы. Ребята переводят вопросительные взгляды на Сано, что обиженно хмурил брови. А так хотелось подержать интригу. - Я караулил Такемучи, чтобы он не сбежал. - Идиоты, - оглашает Дракен мысли всех присутствующих. Парни смеются, пока Майки недовольно ворчит на всех, а Кейске пользуется моментом, вырывается из захвата Ханемии и с разбегу падает на Мацуно с Такемичи. Голубоглазый недовольно кряхтит зажатый между Чифую и капитаном первого отряда, пытаясь выбраться. Хаккай испуганно щебечет, что они раздавят больного Ханагаки, что и так еле на ногах держится, а Дракен идет отцеплять Баджи. Всё веселье прерывает Мицуя, напоминая, что пора отвозить Такемичи в больницу. Майки говорит, что Ханагаки всё равно едет с ним и остальным присутствовать не обязательно. Ему отвечают, что он и так украл блондина из больницы и теперь необходимо проследить, чтобы он вернул его обратно. Такемичи, которому помогли нормально встать на ноги, громко кашляет, привлекая к себе внимание и глубоко кланяется. Всё это время он мысленно подбирал нужные слова, чтобы поблагодарить всех, кто за него волновался. Ханагаки, согнутый в идеальном поклоне, извиняется, что доставил столько волнений и говорит, что такого больше не повторится. - Обещаешь? – рассматривая свои ботинки слышит Ханагаки. - Конечно! – громко заявляет он в ответ, выпрямляясь и улыбается своей самой яркой улыбкой. И как можно не поверить таким чистым и уверенным глазам?