Путь на Север

В считанные минуты небо стало угольным с белыми мерцающими вкраплениями звезд, напоминающими рассыпанные по черному бархату граненые офирские бриллианты. Покрытая мелкими гладкими волнами Яруга бликовала осколками луны. Влажный и теплый, как парное молоко, воздух наполнился стрёкотом насекомых и пением ночных птичек. В ближайшей из башен более явно выступили силуэты бойниц, за которыми то и дело мелькали огни факелов. Под недовольным, но мало что могущим различить в кромешной тьме взглядом чародея Вадим расстегнул и скинул доспех, оставив брэ и на всякий случай мечи. Ремни и ножны уже привычно легли на голую спину. С ними он не расставался ни на минуту даже во сне — знал, чем может грозить беспечность. Пару раз нарывался, еле ноги унес — спасибо хоть жив остался. — Ну что, Золотце? Идем, прям как в детстве, купаться, — Дракон окинул юношу взглядом. Тот, судя по скованному пожиманию плеч и изгибу бровей, смутился, но старался держать хорошую мину при плохой игре. Прекрасно ведь понимал, что ведьмак с ним как с куклой забавляется, но поделать ничего не мог. Так что, судя по виду, был готов сидеть обмазанный всей этой гадостью и дальше, лишь бы не сомнительные походы на реку, тем более не своими ногами. — Не называй меня так, — только лишь и фыркнул он, но вышло скорее расстроенно, нежели раздраженно. Алтан это тоже прекрасно понял, поэтому надулся, как мышь на крупу, и шмыгнул носом. — Как ноги? — Лучше, — он сильнее укутался в шемизу. — Это как? Чародей помялся, явно не зная, стоит ли отвечать честно, но когда Дракон, переборов вялое сопротивление, поднял его на руки, от смущения все-таки заговорил: — Я… решил попробовать заклинание, которому обучила меня Знающая из Дол Блатанна в благодарность за помощь в сохранении одного редкого растения — цветка феаинневеда, — Алтан неуверенным, практически робким, обратным своему спокойному, уверенному тону голоса движением обхватил ведьмака левой рукой за шею. — Она сказала, что, скорее всего, в моих руках «Очищение Вейгеля» будет бесполезно, а, может, и опасно, — он вздохнул, неловко кашлянув, когда они двинулись вперед. — Раньше у меня получалось только снимать боль и исцелять слабые повреждения вроде царапин. За прошлый день я смог во много раз ускорить процесс образования костной ткани, но потерял слишком много сил, хотя и пользовался Интерсекцией, поэтому не знаю, сколько займет полное заживление. — Какие сложности. Чародей закатил глаза. — Разве целительство не относят к высшей магии? — выйдя из пролеска, Вадим неторопливо направился к реке. Алтан был приятным на ощупь, теплым и каким-то… мягким, что ли. Если отвлечься, то можно представить, что несешь девушку. — Заклинания Мастера, верно, — чародей прозвучал несколько удивленно, — В Бан Арде нам запрещали пользоваться многими типами магии. Там, с чисто политической точки зрения, отдавали предпочтение в первую очередь боевым техникам. Говорили, мол, оставьте целительство оксенфуртским травникам… — он отвел взгляд и поджал губы, когда Дракон, все так же держа его на руках, вошел в воду. — Черт, какая же холодная… — Алтан выругался не под стать знатным особам, завозившись, но Вадим вошел в Яругу по локти. Шамиза тут же намокла до плеч, и стало еще холоднее — чародей мелко задрожал. — Отвратительно. Как в деревнях вообще живут… кто знает, что в этой реке вообще побывало. — Меньше слов, больше дела, Ваше Благородие, — рассмеялся ведьмак, покрепче перехватывая чародея за спиной и под коленями, когда тот, подрагивая, все-таки отпустил его шею, принимаясь раздраженно, но с некоторым удовлетворением намывать себе лицо. Запах смешавшейся с речной водой размокшей запекшейся крови стал сильнее. Постепенно с кожи и волос все-таки начала сходить грязная маска. Соблазн поиздеваться над привыкшим ко всяким роскошествам чародеем, попавшим в, так сказать, дикую природу, был велик, но тот казался слишком уж несчастным — будто вот-вот разревется. Вадиму стало его даже немного жалко. — Слуш, малой, а тебе сколько? Алтан отвлекся от полоскания липнущих к щекам волос. Он зыркнул за неподобающее обращение своими темными кошачьими глазами, но неохотно ответил: — Девятнадцать, — ему явно хотелось что-то язвительно добавить, но в рот попала грязная вода, и Алтан принялся в отвращении отплевываться. Вадим позабавленно хохотнул. Совсем молодой — вчерашний выпускник трижды клятого Бан Арда. — Думаешь, хорошая идея — доверяться незнакомцу? — мужчина окинул его многозначительным взглядом. Юноша фыркнул: — Хуже, чем есть, ты мне не сделаешь, — он принялся тереть шею и грудь, попутно пытаясь отжать из шемизы размокшую в воде кровавую корку. — Тем более, я не беззащитен, да и тебе не доверяю. Помогаешь ты мне не бескорыстно — помочь мне выгодно. А в какую сторону двигаться, тебе без разницы, поэтому дальше направимся туда, куда хочу я. — А выгодно ли, ваше-ство? — передразнил его Вадим. — Куда выгоднее, чем шататься по Бругге и Верхнему Соддену без шиша в кармане, — Алтан провел ладонью по поверхности реки. — О, ну вы-то явно из знатных особ. — Наблюдателен до невозможности. — А если решу, — ведьмак состроил демонстративно задумчивую мину, — к примеру, заковать тебя в двимерит и затребовать выкуп у семьи? — Дед за меня и орена ломаного не даст, можешь не надеяться. Будет рад, что избавился. А если и даст, то потом где стоял, там и ляжешь. Не лучшая идея — угрожать главе новиградской купеческой гильдии, — Алтан заглянул Вадиму в глаза, и тот отчего-то замер в легкой прострации. Странная, конечно, сложилась ситуация, да и отношения между ними тоже странные — не каждый день такие приключения случаются. Однако почему-то на душе было спокойно, беспечно. То ли чары какие на него наложили, то ли совсем на старости лет с головой рассорился. Готов стал на любые авантюры, как в пылу юности. Когда их только на волю выпустили, он и не понял сразу, куда себя девать. Но пыл альтруизма быстро поугас. Возможно, когда-то ведьмаков и видели героями, но те времена давно уж канули в лету. Алтан, казалось, тоже о чем-то своем задумался, но взгляда не отрывал. Немного помолчав, Вадим цокнул языком, прерывая повисшую густую, как мед, тишину: — Значит, тебя интересует Новиград? — Верно, — отмерев, Алтан снова обхватил ведьмака за шею. Кожа у мальчишки стала совсем холодной, а сам он мелко дрожал, хоть и старался не подавать виду, что замерз. — Я закончил. Дракон молча кивнул, переваривая полученную информацию, и осторожно вынес свою окоченевшую поклажу из проточной воды. < > Перед купанием раздеваться Алтан отказался категорически, однако сейчас, сидя у потухшего костра, явно чувствуя себя более комфортно в темноте, неловко стянул холодящую кожу рубаху, оставшись в неглиже, и принялся отжимать ее над травой. Для выпускника мужской магической Академии Алтан казался подозрительно стыдливым. Июльская ночь была душной и жаркой, поэтому он тут же перестал подрагивать и, казалось, несколько расслабился. После этого парень наощупь покрепче перевязал ноги. Судя по выражению на его лице, болели те страшно, но тот лишь прикусывал нижнюю губу, тяжело, медленно дыша и с трудом сдерживая слезы. Вадим сидел, привалившись спиной к стволу дерева. Не подавая виду, он задумчиво рассматривал чужое изящное, бледное в робком лунном свете тело. Острые лопатки, мягкие изгибы бедер, россыпи родинок, аккуратный небольшой член, родимое пятно, напоминающее птичку, на шее. Вроде бы ничего особенного, но взгляд притягивало. Обычно изысканной красотой, благодаря гламарии и прочим колдовским приблудам, отличались чародейки. Как говорила одна его знакомая: «это вопрос статуса». Чародеев чаще всего приметная внешность не отличала — они выглядели как обычные зажиточные мужички-дворяне. Магов-мужчин в принципе было меньше — большинство бросали обучение чародействам на полпути и делали вместо этого уже военную карьеру. Думая о чародеях, Вадим первым делом невольно вспоминал о друидах вроде старика Мышовура. Так что Алтан со своей еще не до конца оформившейся в силу возраста, но уже явно проглядывающей царственностью напоминал ему скорее чародейку, чем чародея. Дракон даже пожалел, что тот смыл с лица кровь — без нее мальчишка оказался неожиданно, до приметного красив. Он бы меньше привлекал внимание с плотным слоем навоза на лице, чем без него. Было еще в нем что-то такое кошачье — плавное, горделивое. Широкие скулы, веки тяжелые — нависающие, взгляд выразительный, серьезный. Не черная пантера из Лесов Кароберты, конечно, но что-то близкое. Коготки-то отросли уже достаточно, чтобы рассечь ими чью-то глотку. Алтан взбил свои короткие, черные как смоль волосы и встряхнулся, еще больше напоминая дикое животное, а затем потер предплечья. Его глаза хоть и привыкли к темноте, но все равно едва различали окружающие предметы. Он явно ощутил на себе прощупывающий взгляд, ибо, замерев, принял более закрытую позу. Рядом с его бедром как бы небрежно покоился тот самый золотистый дао. — Куда ты собирался до этого? — парень скинул ползущего по животу муравья и передернул плечами, поморщив нос. — В Цинтру, — Вадим провел языком по нижней губе, невольно залюбовавшись. — Куда?.. — казалось, чародей удивился, словно в этом было что-то предосудительное. — В Цинтру, — повторил Вадим. — Что не так? — Что ты забыл у Имперцев? — сидевший до этого расслабленно Алтан заметно напрягся, его взгляд потяжелел. — О чем ты, Золотце?.. — Как житель Севера, хочу знать, зачем ты собрался в Нильфгаардскую провинцию. Дракон сел прямо и уперся локтями в колени: — Золотце, ты с дуба, что ль, упал? Где это я сказал, что собираюсь к нильфам? Алтан скептически повел хищно изогнутой бровью, не отрывая от него пронизывающего, прямого взгляда: — Свободное королевство пало уже очень давно — в первых числах Саовины пять лет назад, — он понизил голос. — Я не поверю, что ты об этом не слышал. Ты лжешь, но я не могу понять цели твоей лжи. — Ты бредишь, что ли? — Дракону казалось, что тот над ним издевается. — Это какая-то проверка? Чародей вытянул руку каким-то несвойственным своему возрасту властным движением, пальцем указывая в сторону башен: — Там находятся Бодрог, Розрог и Настрог. Если мы спустились от Брокилона по Ленточке, то оказались на границе с нильфгаардским Вердэном, — говорил он уверенным тоном сведущего политика. — Это значит, что нам нужно быстрее выдвигаться на Север. Возражения не принимаются. С лица Дракона сошла усмешка. Алтан говорил серьезно. — С каких пор Вердэн принадлежит чёрным? — мрачно поинтересовался ведьмак, кажется, совершенно потеряв нить разговора. — Для того, кто так много знает о мире, ты подозрительно не осведомлен о происходящем в Бругге, Соддене и Цинтре, — чародей распалялся, хотя было видно, что сил у него на злость оставалось мало. — Ты явно здесь не в первый раз. Неужели не заметил, как опустели селения? Насколько одичала природа? В деревнях одни старики да беспризорники — остальные ушли дальше от границ или были угнаны насильно в южные земли. Об этих событиях говорят на всем континенте. — Когда я вернулся из Зеррикании, всё здесь было не так. — И когда же ты вернулся? — Недавно совсем. — Когда? — продолжил допытываться Алтан. Настойчиво так, настороженно. — Месяц назад, не больше. И королеву Калантэ видел на одном из празднеств. Глаза чародея в удивлении распахнулись. Будь у него чуть меньше самообладания, то точно бы нервно хохотнул: — Раз так, то какой же сейчас, по-твоему, год? — он недоверчиво прищурился. — Сорок восьмой. Правда, что-то меня память подводит, последние недели как в тумане. — Оно и видно, — Алтан хмыкнул, лицо его из раздраженного стало задумчивым. — Учитывая то, что сейчас начало Феаинна шестьдесят седьмого. Вадим молчал, поэтому чародей продолжил: — Позволь спросить, кто, по-твоему, сейчас правит Нильфгаардом? — Торрес Узурпатор, — не медля ни секунды, ответил ведьмак. — Казнен десять лет назад в Городе Золотых Башен. Дракон подпер голову кулаком, озадаченно потирая подбородок: — Смеешься? — Я кажусь тебе весельчаком? — Да не особо. — То-то и оно. Какое-то время Дракон молча хмурил светлые брови. То ли он действительно начал сходить с ума, то ли черт знает, что с ним произошло. Все казалось затянувшейся шуткой, однако картинки из воспоминаний и реальности действительно при намеренном сопоставлении настолько разительно отличались, что Вадим и сам удивился тому, что сразу этого не подметил. Интуитивно он ощутил это намного раньше, чем понял головой: — Ну и как такое может быть?.. — Либо ты зачем-то строишь из себя юродивого, либо в самом деле каким-то чудесным образом утратил практически двадцать лет жизни, — Алтан потянулся за висящим на низком суку черным балахоном, но на полпути замер, устраиваясь обратно, видимо, решив, что тот недостаточно высох, чтобы в него кутаться. Лошадь, привязанная чуть поодаль в лесу, всхрапнула. На несколько минут повисла гнетущая тишина. Чародей смилостивился: — Существуют тысячи других возможностей, включая временные аномалии, амнезию или намеренное стирание памяти. Мой знакомый чародей один раз настолько в этом деле переусердствовал, что отправил несчастного головой в младенческое состояние. Память в итоге вернули. Из чистого любопытства, как часто бывает. Но не полностью. Вадим прикрыл глаза, пальцами надавливая на веки.