Путь на Север

— Меня не покидает ощущение, что мы от чего-то бежим, — Вадим остановил лошадь на подъездном мосту. Та потопталась по мощеной крупным камнем дороге, но притихла, низко склонив голову к прорастающей между стыками жухлой траве. Марибор — обычно многолюдный и шумный — встретил их тишиной и, казалось, замер в утренней молочной дымке. Небольшой отряд военных, размещенный у тонкого, вьющегося у подножья крепостей притока Хотли, вроде как бдел и поглядывал на горизонт, но как-то вяло, без особого тщания. Стражники, стоящие по бокам от ведущего в город моста, вообще смотрели осоловело и сонно, будто стояли здесь не одно ночное дежурство, а долгую дневальную и ночевальную неделю, причем совершенно без продыху. — Какая-то доля правды в этом есть, — Алтан остановил свою вороную кобылку чуть дальше гнедого Вадимова жеребца. Чародей тревожно рассматривал грозно возвышающиеся над остальными постройками красные пики Мариборского замка. Невероятно хотелось спать. Утреннее нежно-голубое небо было абсолютно чистым — ни облачка. Зато в низинах клубился густой туман — растения гнулись к земле под тяжестью росы, а сапоги, пусть и не ступавшие по влажной траве, все равно были покрыты капельками воды. — Эх, Золотце, нет в тебе духа авантюризма, — ведьмак ухмыльнулся, поравнявшись со своим спутником, беспечно посмеиваясь. Однако чародей не мог не заметить, как внимательно тот изучал прищуренным как бы от света взглядом округу. При всем этом держался Дракон в седле вальяжно и как-то расслабленно, будто не ерзал по нему задницей последние часов семь, с тех пор как они отделились от шедшей вдоль Ины вереницы повозок. — Зато в тебе есть, — чародей даже не взглянул в его сторону. Случай с гвинтом теперь припоминался ведьмаку по поводу и без ежечасно. Им повезло: за пару десятков крон толстый, блестящий от пота и кожного сала торговец позволил привязать лошадь к замыкающим повозкам, а самим проехаться в телеге, везущей пустые пузатые бочки в Махакам. Однако до этой поездки лошадь у них была всего одна, да и то не одна из тех, на каких они прибыли в Марибор. Правда, за этих лошадей они едва не лишились жизней, но Дракона это, казалось, совершенно не беспокоило. Тот был крайне доволен собой. А случилось следующее: Двигалась процессия, охраняемая отрядом темерских солдат, вдоль постепенно загибавшейся на восток Ины медленно. Так что спустя полдня Вадим, посапывавший большую часть времени в крытом кузовке, заскучал и, молча спрыгнув с телеги, направился к середине каравана. Алтан, до этого занятый изучением откопанного на книжном развале в Бругге труда по трансмутации, отвлекся, почувствовав неладное, но лишь молча проводил ведьмака взглядом. Ходить ему все еще было больно и тяжело, хотя он и тратил все силы на исцеление, доводясь до изнеможения, отчего пользоваться в быту магией не рисковал. А это было непривычно и неудобно, однако другого выхода из ситуации у него не было. В последний раз при попытке сотворить простое заклинание Алтан едва не лишился глаз — организм начинал черпать энергию из телесных ресурсов. Поэтому приходилось расставлять приоритеты. За пару дней в Бругге они раздобыли достаточное количество денег, чтобы двигаться дальше, периодически делая небольшие остановки в попадавшихся им по дороге деревнях. Лошадь была у них всего одна. Второй достать, как ни бились, не получалось. Военное положение обязывало: кони — северной армии! Один лишь раз наткнулись на кобылку, но Вадим окинул ту насмешливым взглядом, посмотрел на зубы, оглядел круп, обошел по кругу, после чего покачал головой и сказал, что то была не лошадь, а послевоенный инвалид какой-то. На том и порешили. Так и продолжалось, пока на пути не попался торговый караван. Алтану с его травмами ехать в телеге на соломе, пусть и не в самых шикарных условиях, было намного удобнее, чем верхом, да и Дракон прокатиться оказался не против. А еще сыграть в гвинт. Быстро выяснилось, что купцы из местной торговой гильдии везли менять у краснолюдов шкуры на спирт и мечи. Эти самые купцы (после Махакама планируя двигаться в Вызиму, чтобы сбыть выменянный товар уже там) сидели в соседней повозке и играли в карты, даже не догадываясь, какие неприятности им сулило само существование Вадима в пределах каравана. Как ни странно, мужики ведьмака в игру пустили. Тот забрался в повозку… и стал методично спускать абсолютно все, что они заработали по дороге. В тот момент Алтан не знал, что конкретно там происходило, но ему не нравились звуки волнения, которым сопровождалась, судя по всему, очень захватывающая игра. Ставки росли, азарт тоже — ну еще бы, едва путник слегка отыгрывается, тут же снова спускает все в ноль. Оказалось, что спустя полчаса гвинта у Вадима с Алтаном уже не было ни лошади с седлом, ни честно заработанных пятисот крон. Однако радостный гомон быстро сменился подозрительной тишиной. В предпоследней партии Дракон, казалось, совершенно случайным образом обобрал купцов до нитки и заканчивал играть, уже утроив изначальную сумму и вернув свои законные лошадь и седло. «Просто повезло», — подумай мужики, да поставь двух лошадей и триста крон сверху, намереваясь снова ведьмака обобрать. Не повезло. Вадим вернулся к чародею спустя пару часов довольный, с туго набитым кошелем и целой историей о том, как всё это роскошество было добыто. Алтану стало понятно, чем Дракон занимался в Зеррикании, но он сразу смекнул, что закончиться хорошо эта история не могла. Хоть Вадима и отпустили обратно, но обычно подобные выкрутасы бесследно не проходили, где бы ты их ни проворачивал: в Новиграде ли, среди Содденских ли равнин. За деньги люди всегда были готовы опуститься до жестокости. Чародей попытался убедить Дракона сойти, когда они проезжали мимо крупного города днем, но тот лишь отмахнулся и попросил не паниковать зазря. Караван продолжил свое мерное усыпляющее движение, но атмосфера значительно подпортилась. Мрачневший от тревоги Алтан засыпать после наступления темноты не спешил, поэтому когда процессия сделала очередную небольшую остановку, лишь замер, вслушиваясь в тихие человеческие голоса за стенками крытой повозки. Судя по тому, что каменный мост в Армерии, со слов одного из сопровождающих солдат, торговцы преодолели два дня назад, вскоре их с путниками дороги должны были разойтись. Одни собирались в Марибор, другие — в Карбон. Но отпустят ли их так просто из этой верхнесодденской глуши со всем добром, оставалось вопросом открытым. А этот фокусник, по какой-то фатальной ошибке названный ведьмаком, и в ус не дул — развалился себе в обнимку с мечами да сопел в обе ноздри. За стенками воза стало подозрительно тихо. Алтан, почувствовав приближающиеся неприятности, завозился, сгребая книги и бумаги в сумку, уже собираясь распихивать Дракона, но невольно боясь выставить себя глупцом, если тревога окажется ложной. Неприятности настигли их светом факела, направленными арбалетами и громким «хватай ушастого». Чувствуя, как от волнения отнимаются конечности, чародей, отдернувшись от потянувшейся к нему ладони, перевел немигающий взгляд на гипнотически-яркое пляшущее пламя факела. Руки предательски задрожали, пусть и нащупали в полах рукоять дао. Но одним делом было рубить животных, другим — людей. Разбуженный гомоном Вадим медленно сел, потирая глаза, и с любопытством оглядел сборище у повозки. Алтан едва удержал в себе прямо рвавшееся наружу «ну я же говорил». Тот — главный — купец, изначально пустивший их в повозку, ткнул пальцем в сторону Алтана и сказал, что его ведьмак обратно не отыгрывал. Чародей уставился на Вадима. Этого он даже от него ожидать не мог. Вадим, казалось, и сам удивился, но Алтан этому удивлению не поверил. Правда, за мага его, судя по всему, не признали. Решили, верно, что полуэльф был очередным стремящимся в Темерию беженцем. Стоявший за стражниками мужик из прислуги разматывал веревку. Как минимум одного из них планировали, судя по всему, привязать к какому-нибудь дереву и бросить на произвол судьбы в лесу, чтоб не марать напрасно руки и не проливать кровь. Купцы затребовали отыгранные деньги. Вадим под тяжелым взглядом чародея принялся неторопливо охлопывать суму и карманы, будто не ему едва ли не в лицо тыкали болтом из заряженного арбалета. Алтана все же крепко схватили под локоть и потянули из воза. «Хотите свистульку?» — вдруг спросил ведьмак. Чародей не думал, что сможет растеряться сильнее. Рука вцепившегося в него солдата замерла. В воздухе повисло осязаемое недоумение. «Какую к бесам свистульку? Кошель давай. Будет он тут мне по ушам ездить…» «Смотрите, какую», — Вадим действительно достал небольшой искусно вырезанный из гладкого темно-серого камня свисток и поднес к губам. Алтан не был уверен, что именно произошло после этого, но, едва свисток запел, со стороны реки и леса послышались подозрительные шорохи. Арбалеты развернулись в ночную тьму. Чародея выпустили из хватки, и он рывком придвинулся к бочке, в шоке смотря на мельтешение снаружи. За перегородкой послышался крик и утробное рычание. Повозка пошатнулась. Запахло гарью — где-то рядом занимался огонь. Вадим привычным движением нацепил мечи с сумой и, спрыгнув с повозки, протянул чародею руки. «Давай. Резче.» За его спиной мелькнуло что-то быстрое и излучающее холодное зеленоватое свечение. Алтан замешкался, но, когда запылала крывшая их воз сверху парусина, быстро спрыгнул с высоко расположенного кузова прямо в руки ведьмака. Ставить его на землю Вадим, вопреки ожиданиям, не стал. Эта извращенная забота начинала действовать на нервы. «Либо заботься, либо продавай!» «Лошади там.» «Что ты творишь?!» — зашипел ему на ухо чародей, но дернулся, услышав за спиной рычание. В ту же секунду в них влетел бросивший факел кмет из сопровождения, и они разлетелись в стороны, как праздничный фейерверк. Алтан больно приложился спиной о землю и едва успел откатиться из-под копыт заплясавшей на месте вставшей на дыбы лошади. Вадим ухватил рухнувшего рядом с ними наземь мужика за шкирку и швырнул в сторону постепенно обретавших неясные очертания приближающихся зеленых огней. Крик того захлебнулся сам в себе, послышались звуки раздираемой плоти. Чародей отвел взгляд, не желая видеть то, что слышали его уши. К горлу подкатила тошнота. «Забирайся», — наложив на обеих лошадей магический знак, Дракон рывком, словно ребенка, закинул Алтана в седло одной и, быстро отвязав поводья, запрыгнул на вторую сам, командой пуская обеих в карьер. Они быстро удалялись, оставив за собой пылающие в угольной тьме повозки — огонь, как по цепочке, перекинулся на соседние крыши. Впряженные лошади истерически ржали и метались — один из горящих возов рванул вперед за ними и на полной скорости, не вписавшись в поворот, сорвался с небольшого обрыва в Ину. Раздался громкий треск, ржание затихло. Алтан в ужасе смотрел назад и не мог оторвать от устроенного ими хаоса взгляда, пока пустырь не скрылся за деревьями. Не слишком ли часто за последнее время он выживает? «Когда-нибудь убивал людей?» — внезапно заговорил ведьмак. Лошади постепенно сбавляли скорость и в конце концов пошли шагом. Алтан сел ровно, переставая пялиться назад. Его мутило. Он помотал головой. Никогда не убивал. «Хорошо.» До переправы они ехали молча. Разговор не клеился — Вадим какое-то время был сам себе на уме, но потом начал снова своего спутника забалтывать. — Едем? — ведьмак понизил голос, слегка склонившись в сторону чародея. Он тоже скользнул по красным черепичным Мариборским крышам взглядом. Алтан до побеления поджал губы. Опустив голову в неполном кивке, он накинул на голову темный капюшон. Они двинули в город. Громоздкие башни медленно и как-то неотвратимо приближались, угнетающе нависая и заслоняя собой небосвод. — Это ведь были баргесты? — чародей поднял на своего спутника мрачный тяжелый взгляд. Вадим в ответ лишь неопределенно пожал плечами. Они въехали в Марибор.