Телефон Доверия "Коноха"

      Тихо. Очень тихо. Только жужжит под потолком напряжение в противно-синих лампах. Одна из них раздражающе мигает, словно грозится вот вот погаснуть и утопить свое окружение в ночи, что скрывается за окнами и лижет стекло языком темноты. Когда Анко предложила ему помочь ей и ее приятелям в качестве оператора психологической помощи, заодно указав на то, что здесь он таки и свой диплом оправдает, как медик-психотерапевт, да и людей спасать будет, Генма представлял что-то более… Живенькое, что-ли? Лампа мигнула последний раз, словно насмехаясь, и с тихим щелчком погасла навсегда. Мужчина покосился на мерно светивший через проход от стойки дежурного аппарат со снеками и цокнул так же едва слышно, как и потухшая пару секунд назад лампа. Признаться честно, ради своего же собственного ментального спокойствия и равновесия Ширануи вызвался работать в ночные смены, вполне довольствуясь получаемой зарплатой. Слава богу, больница, в которую его позвала Анко, была вполне себе известной и уважаемой, основанной самой Цунаде! Ну, не то, чтобы это что-то самому Генме говорило — он эту «страшную женщину-основательницу» в жизни своей видел-то один раз. Так вот. Тут тебе и морг, и поликлиника, и реабилитационный центр, и чуть-ли не целый комплекс всякого... Этакого. Поэтому и собственный телефон "психологической поддержки" не был чудом.       Ночная вахта была наиболее спокойной относительно количества звонков на линии; если весь день ребята на точке проводили, отговаривая разного склада жизни людей от самоубийств или помогая сохранять спокойствие до приезда, собственно, своих коллег-врачей, то ночью вахта мог хотя б отдохнуть пару лишних минут и восстановить потраченные нервы. А нервничал каждый оператор ровно столько же, сколько и любой врач, отвечающий за жизнь пациента. Еще бы! Не дай бог, на том конце трубки кто-то решит, что даже выехавшие ему на помощь специалисты недостаточно хороши, чтобы его спасти. И все, еще одна жизнь будет потеряна. Ширануи зевнул, воображая, как будет завтра отсыпаться, когда телефон резко ожил, заодно будя и сопящую через пару метров коллегу, Харуно Сакуру. Девчонка подрабатывала на полставки, являясь интерном самой мадам Сенджу, поэтому терпеть ее приходилось везде. — А? — Девчушка с прокрашенными розовыми волосами вскинулась, протирая большие зеленые глаза, и тут же зарделась, сообразив, что уснула на рабочем месте. Еще и перед Ширануи. Она прокашлялась и зажалась, виновато потупившись: — Извините, Генма-сан!.. — Все пучком, — Пожал равнодушно плечами мужчина. — Это мой. Он терпеливо вздохнул, приготовившись разбирать слова сквозь истерику или, по крайней мере, слезы, и снял трубку: — Приветствую, телефон психологической помощи больницы «Коноха». Меня зовут Генма Ширануи, — Голос Генмы сохранял мягкость и нейтралитет, чтобы не дай бог не напугать человека с той стороны, — Слушаю вас внимательно. — Ало. Извините, что звоню так поздно — мне просто некогда было раньше, — Ответ последовал с некой задержкой, тихим и хриплым голосом, не выражающим ничего толком, кроме усталости: — Я первый раз обращаюсь в подобные организации. Чем вы занимаетесь? Генма удивленно хмыкнул, приподняв брови. На вопросительный взгляд Сакуры только неопределенно повел рукой и прошептал одними губами «все ок». — Я оказываю психологическую поддержку людям, которые в этом нуждаются, — Мужчина прижал трубку к уху плечом и облокотился об стол обеими руками: — Как ваше имя? На том конце провода наступила тишина, заставившая Ширануи на секунду напрячься. — Хаяте. — Словно обдумав решение, наконец немного облегченно выдохнули с того конца трубки, хрипло кашлянув: — Приятно познакомиться, Генма-сан. — И мне, Хаяте. Где ты сейчас? — Генма, непроизвольно улыбнувшись от такого официального обращения к своей персоне, начал прощупывать почву — мало ли, может, у парня там проблемы, и он в такую промозглую осень стоит на улице в одном свитере? Да, и такое уже случалось. — Дома. Спасибо за беспокойство, но я точно не стою на мосту, — Кажется, голос попытался усмехнуться, неуклюже пошутив, и продолжил: — Честно говоря, иногда лучше б на мосту стоял. — Не думаю, что там теплее. Как ты себя чувствуешь? Мне важно знать это, — Сакура рядом прислушивалась к диалогу, только одним взглядом молчаливо выражая любопытство — обычно Ширануи избегал формальностей вроде таких фраз «убеждений». Люди слушали его и без этого, спасибо врожденному приятному голосу, отдаленно похожему на мед. Красноречивый ублюдок… — В чем-то вы правы, Генма-сан, — Усмехнулся Хаяте с той стороны, и после послышалось шуршание с прерывистым «не сейчас… Уйди.». Хриплый кашель прервал шорох, и звонивший продолжил: — Простите, у меня здесь кот… Лезет прямо в лицо. — Очень мило, — Усмехнулся в ответ оператор, — Как его зовут? — Вы будете смеяться, Генма-сан… — Хотя голос парня совсем почти не изменился, он все же утверждал, что будет стесняться. — У меня тоже был питомец, — Решил начать первым Ширануи. — Это был уличный пес. Мы его всем двором подкармливали. Одна девочка пыталась назвать его Белый Клык, но благодаря мне он только на «Слыш» и бегал, вот как. Хриплый смех был тому ответом, и, Хаяте, похоже, осмелел: — Его зовут Тапок. Тапок, скажи привет Генме-сану. — И следом раздались писклявые шумы, больше похожие на цыпленка, нежели на кота. — Я его из приюта забрал, когда никто не захотел. У него нет глаза и он постоянно как на кошачьей мяте. Даже мурлыкать не умеет, представляете, Генма-сан? — Представляю. Привет, Тапок, — Усмехнулся Генма, — Скажи, Хаяте, ты не голоден сейчас? — Нет. Все в порядке, я не так давно поужинал, — Ответили ему, как само собой разумеющееся. Мужчина удивленно фыркнул: — Тогда, прости за такой вопрос, почему-же ты звонишь? Все в порядке, я понимаю, просто мне важно знать, как помочь тебе… Голос с той стороны рассмеялся тихо и будто нерешительно: — Все и вправду в порядке, Генма-сан. Просто мне было немного одиноко. Извините, если сильно отвлек. — Нет, что ты, — Оператор немного резковато вскинул руку, почесывая макушку. — Можешь звонить тогда, когда тебе удобно, я выслушаю. — Спасибо, Генма-сан. — Генма мог поклясться, что человек на другом конце провода улыбается маленькой сокровенной улыбкой, так тепло и благодарно это прозвучало: — Спокойной ночи. Динамик над ухом мужчины загудел, говоря, что вызов окончен, и он откинулся на кресле, глупо пялясь на трубку, укладывая у себя в голове произошедшее сейчас. — Что произошло, Ширануи-сан? — Сакура неловко повела плечами, и Генма только сейчас заметил, как она наклонилась и всем телом подалась вперед, чтобы услышать обрывки диалога. — Да позвонил чудак какой-то. Черт, и по номеру не пробьешь… — Врач ухмыльнулся, прикрывая глаза: — Ты представь, он кота Тапком назвал. — Оу, — Харуно кивнула и как-то загадочно блеснула глазами. Из ее груди вырвался мечтательный вздох. — А вот Саске-кун на прошлой неделе прислал в группу фото хорька, представляете? Красивый такой, но он не знает, как его назвать. Этот дурак, Наруто, предложил назвать его Чизбургером. Глупо как-то… Генма хмыкнул и потянулся, глядя на часы — перевалило за три. И почему этот странный парнишка решил позвонить? Осталось надеяться, что роковая ошибка не допущена и анонимность любого вызова не послужит причиной, из-за которой они потеряют живущего где-то в городе маленького тихого паренька по имени Хаяте. В последующие три часа не произошло ничего интересного, если не считать два звонка, одновременно поступивших на телефоны соседствующих с ними ребят, принимающих вызовы. Равнодушно улыбающийся новичок Сай отвлекся от скетчинга на пустых листах и ровным голосом четко отрапортовал в рацию отделения неотложки о происходящем — шумно пролетел мимо стеклянных дверей офиса операторов Шикаки Нара, глав-врач неотложной скорой на выезде. Генма почему-то подумал, что Сай — отличная ему замена. У паренька стальные нервы и ровный добродушный голос, пусть и чутка отстраненный. Иногда кажется, что сам мальчишка ничего не чувствует, действуя, как робот, строго по программе. Для него это даже лучше, чем быть эмпатом. А сам Ширануи эмпатом и был. Его кривит от этой мысли. Подарила же ему природа возможность сочувствовать не из-за долга или работы, и столько нервов на это уходит. Ужас. Шикаки возвращается вместе со вторым отрядом под начальством Иноичи, и оба сетуют на пьяных придурков. Ничего нового, алкаши и нарики всегда любили поразвлечься по ночам, а потом какой-нибудь неравнодушный, замечая неудачно упавшего идиота посреди тротуара, бил тревогу. Ну, они жизни спасали, что уж…

***

      В шесть утра открывался основной корпус и уходил на заслуженный отпуск состав ночной смены. Поэтому бодрые Котетцу и Изумо, впорхнувшие в кабинет, выглядели слишком отдохнувшими. Отвратительно. По сравнению с ними Генма чувствовал себя несвежим и мятым носком. — Йо, — Ага, а вот и Какаши собственной персоной, в своих дурацких кроксах и форме детского врача (коричневые мордочки собак на рыжей ткани выглядели издевательски). И плевать, что он нейрохирург. Ширануи вяло отсалютовал всем знакомым, которых встретил по пути, и выскользнул на светлеющие улицы, думая о том, что у него уже нет сил даже на то, чтобы заходить в магазин и покупать себе завтрак. Просто хотелось спать. Слава богу, он жил в двух шагах от клиники, поэтому мог позволить себе никуда не торопиться. Уже стоя возле входной двери, мужчина подумал, что неплохо было бы кое-что разузнать — ночной разговор со странным пареньком все еще настойчиво не шел из головы. Будто что-то с ним было не так. Русый врач вытащил телефон из кармана и вялыми тычками открыл чат.

Алкоголик [в сети]

Эй [6:21 a.m] Вопрос важный [6:21 a.m] прям щас [6:21 a.m]

Че. [6:23 a.m]

Как отследить номер, который звонил на колл центр [6:24 a.m] анонимный [6:24 a.m] чисто теоретически [6:24 a.m]

Ты че сталкер [6:24 a.m]

Да бля [6:25 a.m] Я серьезно [6:25 a.m] Это может стоить ребенку жизни [6:25 a.m]

Ладно-ладно ок [6:26 a.m] понял [6:26 a.m] посмотрю, что можно сделать [6:26 a.m]

спс [6:26 a.m]

Ага, дрыхни [6:27 a.m] Облегченно вздохнув, мужчина кивнул сам себе и отпер дверь — старая добрая двушка встретила его привычным молчанием. Да, когда-то у него был сначала парень, потом, уже постарше, девушка, и оба они оставили свои следы в жилище Ширануи, но не задержались надолго. Он бросил ради какого-то придурка побогаче (и, честно, Генма понимал), а она была слишком помешана на других, и любить за двоих Ширануи себе позволить не мог. Какие ж это отношения? Односторонние. И выматывающие. Кое-как избавившись от штанов, куртки и свитера, усталый врач прошлепал до дивана, включил телевизор на первом попавшемся канале — новости приятным привычным шумом забубнили над ухом, — и, едва коснувшись подушек, уже дремал.        Ночные смены были тяжелыми.