Совершенству место в музее

А нам летать через ограды, По ночам сотрясая аркады, Разбивать сердца из засады, — Вот такие мы гады!©

— Вот так да-а. — я повертела головой в разные стороны, силясь найти знакомую улицу. Но нет! Вокруг меня были лишь старомодно одетые дядьки, древние кареты, запряженные тощими клячами, и два ряда невысоких домов, будто сошедших со страниц викторианских бестселлеров. Народ вокруг меня о чём-то заинтересовано переговаривался, всем скопом глазея на меня. Я же, в жутком недоумении, крутилась как юла на одном месте, надеясь завидеть камеры, смеющихся друзей-поганцев, ну или хотя бы громогласное: «Снято!». — Да что за чертовщина?... — прошипела я, поднимаясь на ноги.

***

  Десять часов и тридцать три минуты ранее:   Я выскочила из дома и, глянув на часы, чертыхнулась. До начала первой пары оставалось… Нисколько! Ох уж эта женщина, принято которую называть моей матерью! То ей юбка не так сидит, то посуда не вымыта, то Лину не накормила, — один стресс, да и только. Ядерные войны, и те переносятся легче, нежели это святое исчадие ада. В глубине сумки «полётом шмеля» заверещал сотовый. — Остин у телефона! — не глядя, нажала кнопку я. — Где тебя черти носят? — раздался по ту сторону трубки злющий голос «Луны моей жизни». — Карлайл во мне уже плешь проел вопросами о том, где ты. — Бегу быстро, как спартанец по полю боя! — взволновано крикнула я, снова мельком глянув на часы. — Наша презентация через десять минут, и ты в ней первая. Да и Томсон тут как тут, ищет в какое колесо нам палку вставить… Мне вообще как-то это всё не нравится, его группа какая-то уж слишком довольная сегодня. — подруга раздосадовано скрипнула зубами. — Не дрейфь! — рассмеялась я, запрыгивая в только что подъехавший автобус. — Всё схвачено, они планировали взять за основу нашу тактику ведения дискуссии, но у них ничего не выйдет. — я пробила талон и расположилась у окна, облокотившись о поручень. — Мы с остальными договорились заранее о новой стратегии. — Я мне сказать слабо? — послышался обиженный возглас по ту сторону. Я мигом представила, как маленькая, злая Сивилла неодобрительно складывает руки на груди и надувает свои полные губки. Это не могло не рассмешить. — Сил, ну чего ты волнуешься? У тебя же есть я, а я этих козлят как облупленных знаю. Они от меня никуда не денутся! — я воодушевлённо вскинула руку вверх, и, хоть подруга не могла этого увидеть, я точно знала, что именно такие слова могли поднять её кислое настроение. — Ладно, чёрт с тобой. — вздохнула она, как вздыхают матери, устав препираться с непутёвыми детьми. — Только поторопись, я тебя умоляю! У нас осталось где-то семь минут, не больше. — её голос стал тише. — Ха! За семь минут я с лёгкостью успею от Лондона до Лас-Вегаса и обратно. Там всего лишь каких-то пять тысяч двести семнадцать миль*. Сивилла наконец захохотала в голос. — Тебе придётся переплыть Атлантический океан. — ехидно заметила она. — Это прекрасно! — моя улыбка задорно блеснула в оконном отражении. — Я отлично плаваю. Ждать её ответа я не стала, просто нажав на красную кнопку. Для Сил моё поведение было не новостью, мы часто выключались без прощаний. Изначально так получалось потому, что болтали мы много, не замечая, что происходило с нашими аппаратами походу дела. Сил, к примеру, частенько клала мобильник себе под руку на кухне, а я вот любила валяться с ним в ванной, положив трубку на бортик. Не думаю, что вам нужно рассказывать, что случилось дальше. Тем временем автобус подъехал к моей остановке, высокие двери разъехались в стороны, и я, одним широким прыжком преодолев порог, оказалась на тротуаре. Двери автобуса закрылись. Я мельком глянула на клён, листья которого уже начинали окунаться в золото в преддверии осени, прохладный ветер подул с северо-запада, мои пушистые волосы податливо колыхнулись. Я вдохнула полной грудью, закинула телефон в сумку и что есть мочи ринулась вдоль по улице. Впереди меня правда ждало ещё одно препятствие — консьержка. Я остановилась у железных витиеватых ворот, что возвышались на десять футов* в небо. Моя голова по привычке метнулась вправо, где уже тут как тут стояла тучная, ворчливая женщина в стандартной, хлопковой форме охраны. Она скрестила руки на груди и остервенело хмыкнула: — Что-то вы сегодня рано, мисс Остин. — её голос был почти такой же неприятный, как и она сама, — гортанный и тонкий, точно кваканье болотной жабы в камышах. Мне ли не знать, эта злобная тётка и не собиралась пропускать меня, даже при том, что ей было известно что сегодня за день. А день сегодня был очень важный. В нашем университете профессора Берлинскую Стену не строили и с Чарльзом Диккенсом на брудершафт не пили — в общем старше пятидесяти у нас никого нет. А потому учёба у нас креативная и с изюминкой. Каждые четыре месяца у нас проходят такие себе презентационные бои, где каждая группа, утверждённая заранее, объясняет классу определённую тему. Стоит три раза подряд выиграть такие бои, то есть получить высший балл по всем параметрам, и тебе гарантирован пропуск без экзамена по данному предмету во время сессии. Для бедных, желторотых студентов это практически золотой билет, так что каждая группа буквально волосы на себе рвёт лишь бы удостоиться такого шанса. Ну и, казалось бы, что сложного? Раздел даётся обширный, времени навалом, так в чём же проблема? А вся соль в том, что никто заранее не знает, как будет вестись оценка (да и конкуренция страху нагоняет). Только самые зоркие из потока могли заметить, что Карлайл ведёт свой балл по тому, какова реакция остальных студентов на тех, кто стоит у доски. Если во время твоего рассказа на задних столах кто-то сладко захрапел — пиши пропала. — Смотрю, у вас новая причёска. — я мельком глянула на красно-серую мочалку на голове у жабы. — Вам очень идёт. — широкая улыбка растянулась на моём лице. — Если думаете, что я вас пропущу, то вы глубоко ошибаетесь. — буркнула она и уже собиралась вернуться в свой домик чуть поодаль. — Ну что вы-ы! — нежно протянула я. — Я на Вас и не рассчитывала. Закинув сумку на спину, чтобы не мешалась, я потихоньку, задним ходом, стала отходить от ворот. Пять футов, шесть, семь, десять… «Змей полетит, если разбежаться» — смеялся голос папы где-то в глубине ушных раковин. — Вы что творите?! Только женщина сорвалась с места чтобы меня остановить, как я, взяв разгон, понеслась прямо на крепкие, винтажные ворота. Три поперечные перекладины, с расстоянием в три фута между собой, объединяли несколько больших завитков. Кистью правой руки я ухватилась за самую верхнюю — третью перекладину, затем, как можно выше вскинув правую ногу, вдела носок ступни прямо между стальной лилией и второй перекладиной (повезло с утра взять туфли с узким носком). Дело оставалось за малым. Я перехватила верхние прутья второй рукой, подтянулась. Упёршись обеими ногами о железные цветы, я, что есть мочи, оттолкнулась. Старинные двери подо мной покачнулись, жалобно скрипнули, но не открылись. В полёте успев перекинуть торс на правую сторону, я оказалась в воздухе прямо над верхушками острых копей, что в защите выныривали из моря изогнутого букета. Прежде чем очутиться на земле, глазами найдя тучную женщину, я бодро выкрикнула: — Хорошего Вам дня! Одно мгновение ветер шумел в моих одеждах, затем я оказалась на земле, — приземлившись сначала на пятки, но не удержавшись, повалилась на колени. В голову, как по команде, вонзилась одна единственная мысль: «У меня нет времени!». Я даже не глянула на подолы юбки, и так было ясно, что они все в земле и пыли, а вскочила на ноги и устремилась к главному зданию университета. Я не знала, сколько у меня осталось времени. Минута? Может уже несколько… Но громадный холл, а затем и коридоры, и лестницы, и бежевые шторы упрямо маячили перед глазами, пока я взбиралась к сто пятой аудитории. К двери я буквально доползла из последних сил. Кратко прислонившись лбом к дереву над ручкой, чтобы хоть на секунду вздохнуть полной грудью, я нажала на золотую рукоять и дверь, с грохотом, отворилась. — Прошу прощения за опоздание! — громко известила я. Моё появление произвело потрясающее впечатление: передние ряды уставились на меня так, будто я прилетела на вертолёте, спустилась по канату, влезла в окно, а затем встала в дверном проёме; ребята с задних рядов мигом попросыпались, а кто-то даже умудрился грохнуться со стула, зайдя, я даже могла расслышать лязг и грохот; Томсон с досадой шлёпнул рукой по столу и отвернулся к стенке, а его прихвостни заметно приуныли, непроизвольно втянув головы в плечи; профессор Карлайл привычно расслаблено стоял у своего стола, снисходительно мне улыбаясь, лица моей группы блаженными изваяниями торчали из-за его плеча, глаза их блестели в свете ламп, словно они вот-вот собирались упасть мне в ноги и начать молиться. — Вы как раз вовремя, мисс Остин. Мы ещё не успели начать. — профессор лучезарно улыбнулся, чем вызвал у меня табун мурашек от запястий до самых плеч. Хоть Кристофер Карлайл слыл добрым и снисходительным (а ещё сногсшибательно красивым, от чего и популярным) преподавателем, амёб, смеющих опаздывать или не приходить на его занятия, он не любил, и это знали все. Видимо, все, кроме меня. Ибо опаздывала на его занятия я с завидной регулярностью: по понедельникам и четвергам. В другие дни он у нас просто не вёл. — Извините, моя кошка, Лина, ну Вы же её знаете… — мои ладони начали запотевать. — Она ведь очень восприимчива к перепаду температур, вот и простудилась. Я осталась с ней на всё утро, пока они с мамой не уехали к ветеринару. Потому и опоздала. Наглая ложь, Лине абсолютно до лампочки, какая погода на улице до тех пор, пока температура в квартире не превышает семидесяти пяти градусов*. Всё-таки длинношерстные рэгдоллы плохо переносят жару. — Оу, что ж, передавайте Лине мои пожелания о скорейшем выздоровлении. Вы должны быть крайне осторожны, простуда у кошек может быть связана со снижением иммунной системы или контактом с вирусоносителями. — взволнованно добавил профессор, а мне стало до одури смешно. Простуда у кошек может быть связана также с низкой температурой окружения, несбалансированным питанием, сквозняками и стрессом, — неужто он думает что кошатнице вроде меня это неизвестно? — Естественно, профессор, мы всё проверим. — кивнула я, мельком обратив своё внимание на остальной курс, который откровенно недоумевал, какого чёрта мы беседуем на тему кошачьих болезней. — Можем ли мы приступить к презентации? — Конечно. — Карлайл отошёл от своего стола, разведя руки в стороны, галантно приглашая нас начать. Я двинулась в сторону своей эскадрильи в виде Томаса Дэвиса — забавного, очкастого технаря из Отранто*, Корнелии Янг — незабываемой блондинкой с улыбкой во сто карат и, конечно же, Сивиллы Линк — моей чудесной, рыжей паникёрши-подруги. — Делаем как договаривались. — серьёзно напомнила я. Корни и Том мне синхронно кивнули, Сил же в жутком недоумении металась от одного к другому, не зная куда себя деть. — А мне что делать?! — разъярённо шипела она. — Я же ничего не знаю! — Расслабься, Сил. — я примирительно хлопнула её по плечу. — Говорю тебе, дело в шляпе. Просто работай как привыкла. Корни с Томом уже разошлись по рядам, поочерёдно выдавая каждому студенту по одному чёрному платку. Профессор Карлайл выглядел озадаченным, но заинтересованным, он взял чёрный платок и пару раз пропустил ткань сквозь пальцы, затем перевёл взгляд на меня. Я два раза хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание ребят, которые уже начинали шушукаться между собой. — Сейчас я попрошу вас всех взять ваши повязки и надеть их на глаза. — сделав паузу, я продолжила. — Давайте же окунёмся в историю Гильотины, так сказать, с головой! По аудитории раскатом грома прошелся задорный смех, затем каждый надел свой платок и шоу началось.