Серебряная

19. Прибыв в Хогвартс и оказавшись в своей комнате, Агнесс тут же понеслась в ванную комнату. Девичье тело произвольно нагнулось над белым другом, выпуская из организма остатки дорого алкоголя вперемешку с желудочным соком. Собравшиеся в уголках глаз невольные слезы стекали по горячим ланитам, убегая по подбородку вместе с горькой рвотой. Трансгрессировать в состоянии измененного сознания, да еще и будучи в кромешном шоке было плохой идеей, ведь ее могло попросту расщепить на части. Но все обошлось, она отделалась малым, а это значило, что девушка стала довольно искусной волшебницей, которой все нипочем. Только Агнесс не нашла время гордиться собой. Скинув с себя бархатное платье, юная волшебница забралась под струи горячей воды, в попытке смыть с себя остатки дня. Мысли в голове постепенно выстроились в ряд, вырисовывая прожитые события. Агнесс сидела на дне старой чугунной ванны, глядя строго в одну точку перед собой. Тупой нож, вонзившийся в спину, будто отравил кровь. По венам текло лишь что-то похожее на скорбь, словно девушка вернулась с поминок, не принимая трагедии. Это мог быть жестокий розыгрыш, злая шутка, все, что угодно, но только не горькая правда, стекающая с мутной водой в слив. Неужели Драко и в самом деле предал ее? Ей не хотелось верить, что она так глупо доверяла человеку, оказавшись по итогу круглой идиоткой. Вместе с поднявшимся в комнате паром, Агнесс охватила неистовая ненависть к самой себе. Как она могла так просто довериться какому-то первому попавшемуся парню, проявившему к ней немного любви и заботы? Он знал о ней все: о тяжелом детстве у магглов, о проблеме быть дочерью Снегга, о тяжелых отношениях с Поттером, о том, что является грязнокровкой. И к чему это привело? Девичья рука ненамеренно вспорхнула, угождая в кафельную стену. Ничего. Просто капелька бодрящей боли. Следующий удар. Мокрый кулак соскользнул по кафелю, срывая немного кожи. Вода приобрела красный оттенок. Еще один удар, пуще предыдущих. Острая боль отозвалась неудержимым криком и несколькими слезами, она была практически невыносима. Девушка схватилась неповрежденной рукой за окровавленную кисть, согнувшуюся под безобразным углом. Агнесс сквозь покровы молочной кожи наблюдала за костью, которая расположилась не на своем месте. Глупая идея - бороться с гневом, нанося самому себе вред. Шок, страх и боль смешались в одном убийственном коктейле. Девушка упала на дно чугуна, прижимая сломанную руку к груди. Беззвучные рыдания сотрясали хрупкое тело Агнесс. Она не понимала, отчего именно ее уста скривились в горестной гримасе, выпуская из пучин нутра всю свою печаль. Все виды боли усмехались над беспомощной девушкой. И сквозь жутчайшую боль, Агнесс натянула на худощавые плечи вафельный халат изумрудного оттенка, и направилась к больничному крылу, шлепая мокрыми босыми ногами по холодному полу. Стекающая со сломанной конечности кровь оставляла характерный след, тянувшийся за девушкой. И пока юная волшебница добиралась до поддержки, в голове проскользнула главная мысль. Она больше не хочет быть столь жалкой и беззащитной соплячкой, этот поход в больничное крыло будет последним криком о помощи.

***

Агнесс почти не посещала школьные занятия, начавшиеся не так давно. Просто не видела смысла, ведь ей, как и всем нынешним студентам Хогвартса не светит завершить обучение в этом году. Тем более, нежелание видеть кого-либо из своих сокурсников соорудило несокрушимую гордость, поселившуюся внутри хрупкого, но закаленного тела. Она не представляла, что может случиться, как только хоть краем глаза заметит Пенси Паркинсон. Юная волшебница была готова убить старосту Слизерина, хоть и понимала, что в сложившейся ситуации виновен лишь Драко Малфой собственной персоной. Из раза в раз, возвращаясь к мыслям об измене, ее тело уже инстинктивно содрогалось, в безнадежной попытке сдержать рев. В следствии, всякий раз Агнесс безнадежно отгоняла мысли о своем любимом предателе. Он даже не принял попытку просто поговорить с ней. Насколько девушка знала, в школе парень еще не объявлялся, что и радовало и огорчало в одночасье. Ей было не страшно услышать над собой насмешки, ощутить на себе взгляды. Юная волшебница боялась, что сделает с теми, кто неправильно на нее посмотрит, ведь накопившийся гнев разыскивает только повода. В целях всеобщей безопасности, Агнесс зачаровала незнакомого второкурсника с помощью «Империуса», чтобы мальчишка носил ей еду раз в день. Это оказалось не таким сложным делом. Только она не учла того факта, что однажды маленький слизеринец может не объявиться. Ему всего лишь было велено приходить в обеденное время с тарелкой чего-нибудь сносного, но его не было очень долго. Агнесс, как специально, именно этим утром съела остатки вчерашнего обеда. Девичий организм в принудительном порядке требовал питательных веществ. Выругавшись себе под нос, юная волшебница оторвалась от кровати, взяв свою палочку покрепче. Твердый топот можно было услышать издалека, ведь ее переполняла неистовая злость, и больше всего она хотела демонстрировать себя во всей красе. Студенты, столпившиеся в коридорах школы чародейства и волшебства, расходились на ее пути, не скрывая неподдельного шока от ее столь внезапного появления. Только староста Хогвартса, кажется, этого не замечала, преодолевая огромны путь, ведущий к большому залу. Появившись на пороге огромной двери, она окинула изучающим взглядом всех, кто тихо и мирно обедал, забыв обо всех заботах. За столом ее змеиного факультета сидели только несколько учеников младших курсов, и один лишь Блейз в компании Тео, сидели вдали, обособляясь от всех. Как и всегда. Агнесс могла бы подойти к первому, попавшемуся под руку ребенку, схватить его обед и унести в свое личное логово, но почему-то направилась исключительно к своим однокурсникам. Парни подняли голову, когда девушка хлопнулась рядом с ними, создав шум. Конечно, с ее стороны это был довольно опрометчивый жест, ведь эти двое далеко не ее друзья. Но с каждым из них ее связывала какая-то грязная тайна, и это заставляло чувствовать некое преимущество. - Агнесс. – Кивнул девушке Блейз, сидевший по левую руку. – Как всегда в побоях? – Парень взглядом указал на недавно вылеченную кисть руки, покрытую гематомой. Она ничего не ответила своему однокурснику, молча взяла кусок хлеба из корзинки, с жадностью кусая его. Девушка была до жути голодная, что было крайне необычно для нее. - Как дела, Тео? – Поинтересовалась юная волшебница, даже не дожевав свой хлеб. - Отлично, спасибо. – Подмигнул Тео. Чувствовалось то, как Забини удивился подобной заинтересованности в своем друге. Староста школы сощурила глаза, не веря в слова парня. Он или врет о своем настроении или во всей этой ситуации были некоторые нюансы, о который Агнесс ничего не знала. В голове девушки снова проскользнула мысль о том, что над ней нагло пошутили, ведь во все это было тяжело поверить, а еще хуже - принять. Если уж она покинула свои четыре стены, то возьмет от этой вылазки все. Самое время покопаться в кудрявой голове Нотта. - Легилеменс! – Безо всякого стеснения промолвила девушка, нацелив на парня свое орудие. Ей повезло, ведь Теодор не побеспокоился о ментальном барьере, который девушка преодолела с наименьшими усилиями. Хотя, любой оказавшись на его месте, не стал бы защищать свой никому ненужный разум. У нее было слишком мало времени, парень вот-вот выкинет ее из головы, поэтому она искала все, что могло хоть как-то пересекаться с Драко. Первое воспоминание. Тео валялся в коридоре школы, закрывая кучерявую голову дрожащими руками, сжавшись в беззащитный клубочек. Пинок по худеньким рукам, по согнутым ногам. Кто-то его безжалостно избивал. Это было больно. Почему никто не слышит, как паренек кричит о помощи? «Педик!» - донеслось до ушей. Девушка узнала голос Гойла, своего сокурсника и приятеля Драко по совместительству. Лежавшего на холодном полу Хогвартса, несчастного парня запинывали ребята со Слизерина. Ужасно. Он лишь хныкал, плюясь сгустками крови, мешающими дышать. С каждым новым ударом все тело сжималась в судорогах. «А ну разошлись!» - раздался знакомый, но немного писклявый голос, еще окончательно не сломавшийся. Два амбала торопливо рассосались, убираясь отсюда подальше, и кто-то протянул Нотту руку. Парень поднял заплаканный взгляд на своего сокурсника Драко Малфоя, недоверчиво рассматривая того с ног до головы. Все же Тео от безвыходности взял его руку, поднимаясь с пыльного пола. «С этого момента – ты под моим присмотром» - Утвердил блондин. «Почему?» - Спросил Тео. Малфой пожал плечами, поджимая губы, - «Отец попросил, они с твоим вроде дружат, понимаешь? Будем держаться вместе». Второе воспоминание. Школьные будни, привычные уроки, насмешки над ребятами с Гриффиндора. Они с Драко стали лучшими друзьями, всегда держались рядом. Нотт старший не уставал хвалить своего сына за дружбу с сыном Малфоев. Но не забывал время от времени избивать Теодора. «Позорище!». «Почему ты учишься хуже грязнокровки!?». «Ты мне не сын!». На жилистом теле парня никогда не проходили следы от хлыста. Наблюдать за подобным оказалось мучительно. Ведь, юная волшебница, как и этот несчастный парень, сталкивалась с домашним насилием, которого в жизни Нотта было много, судя по всему. Все воспоминания, пересекающиеся с отцом окрашены кровью и горькими слезами. Ей захотелось поскорее убежать от мыслей о Нотте старшем. Следующее воспоминание было где-то в конце третьего курса. Начинались летние каникулы, которым все были безудержно рады. Они с Драко сидели у него дома, в мэноре, и видимо очень сильно заскучали, потому что решили взять вековой алкоголь своих родителей, уехавших невесть куда. Вдоволь напившись горьким пойлом, ребята продолжали веселиться. Танцевали, шутили, проводили небольшие дуэли на палочках, и все прочее в духе мальчишек-подростков. Выдохшись после всех этих игр, парни просто лежали на кровати, смеясь над тем, как комната кружится, будто карусель. Нотта сильно тошнило от этого движения, но тем не менее, ему было очень хорошо. Агнесс ощущала тепло в его груди. В какой-то момент, Тео поворачивается к своему другу, и наблюдает за тем, как смеется Драко. Агнесс тут же почувствовала что-то странно знакомое, будто видела своего друга именно таким. Блондин был столь красив и беззаботен, что к нему чрезмерно тянуло. Буквально. Нотт потянулся к Малфою, после встречи взглядами, и столкнулся с его устами в безответном поцелуе. Поцелуе, после которого Драко брезгливо оттолкнул своего друга. Вокруг все стремительно поплыло, теряя четкость линий. Девушка нашла себя, сидящей за столом в большом зале. Блейз смотрел на свою однокурсницу боязливым взглядом, но не он один. Оглядев необъятное помещение, Агнесс обнаружила, как каждый без исключения наблюдал за ней, и это было одно из самых неприятных чувств. Ощущать себя животным в вольере ей сегодня не хотелось. Она поднялась из-за стола, бросая в каждого испепеляющий взгляд, подобно своему отцу, и покинула зал, развивая полы мантии. Девушке предстояло многое обдумать. Слишком многое.

***

- Рад тебя видеть. Юная волшебница недоверчиво повела бровью, глядя куда-то в пол. Самочувствие было, мягко говоря, не ахти: на протяжении всего дня клонит в сон; девушка едва валится с ног, не смотря на абсолютное безделье; мысли в голове превратились в мерзкую кашу с комочками, которую подавали в маггловской школе; хотелось выть от пробудившейся под конец дня тоски, засевшей на подкорке сознания. Духота, кружащая в кабинете, будто села на девичью грудь. Хотелось лишь одного – убежать отсюда на свежий воздух. - Слышал, что ты пропускаешь занятия. Агнесс нахмурилась, - ты за этим меня позвал? Снегг поджал губы, наконец, поднимая взгляд на свою дочь. Выглядел он хуже, чем обычно. Наверное, так казалось, потому что они в действительности редко виделись. На бледной коже лица появились новые морщинки, темные волосы были более растрёпанными, чем обычно, да и в целом вид был самым уставшим и изнемогшим, оставляя желать лучшего. В голове девушки проскользнула мысль о том, что глядя на нее, Северус мог бы смело подумать точно так же. Они оба изменились за последний год, только в этом было мало хорошего. - Нет. Где-то в глубине нутра, девушка даже расстроилась этому факту. Забота, волнение, что-то еще столь банальное было так необходимо ей именно сейчас. - А зачем? – Юная волшебница сложила руки на груди. Директор увел свой взгляд куда-то в сторону. И, о Мерлин, как это раздражало Агнесс из раза в раз. Ее буквально тошнило от излишнего драматизма собственного отца. В чем проблема говорить сразу и по делу, как только она появилась на пороге? Он бережет ее чувства? Готовит к худшему? Зачем играть в дочки-матери сейчас, когда это нужно было раньше? - Близится последний бой. – Начал Северус. Ком, ставший в горле, юная волшебница судорожно проглотила, прогоняя заложенность в ушах. Речь идет о том, чего она страшилась весь год. И как бы она не хотела избежать этого, оно нагнало ее слишком быстро. Почему сейчас? - Он будет здесь. В Хогвартсе. – Отрезал он, смерив свою дочь проницательным взором. Продолжая смаковать каждое слово, девушка внимательно смотрела в черные глаза отца, будто на что-то надеясь. Может быть «будь осторожна» или «береги себя». Хоть что-то. Почему он не замечает то, как ей плохо? - Я надеюсь, ты помнишь, о чем я тебя просил. Словно маленького котенка, Агнесс окунули в ведро ледяной воды – настолько это было неожиданно больно. Даже тяжелое дыхание вмиг прервалось, будто девичий организм не желал насыщаться душным воздухом этого разговора. Юной волшебнице, вдруг, стало невыносимо смешно от всей абсурдности сложившейся ситуации, в которую она попала. Попробовав сдержать подступивший смешок ладонью, прильнувшей к искривившимся в подобии улыбки устам, Агнесс сдалась. Тихий и относительно мирный кабинет директора школы чародейства и волшебства разразил неподдельный заливистый смех, приводящий самого Снегга в замешательство. На глаза навернулась искренняя слезинка, настолько веселым ей казалась вся эта комедия под названием «Моя жизнь». - Хочешь сказать… - Она не могла четко произнести даже целое предложение, - что позвал меня, чтобы узнать…. – Смех начал немного утихать, - помню ли я про то, что нельзя трогать Поттера? Этот уточняющий вопрос на самом деле не требовал ответа, и понимающий этот факт Снегг продолжал следить за ученицей. Вряд ли мужчина хоть что-то знал о жизни собственной дочери, которая всегда находится здесь, под его крючковатым носом. - А тебе не интересно, почему я не появляюсь на занятиях? – Девушка нервно облизнула губы, сверля испепеляющим взором директора. – Как мои дела, может быть? Нет? Девушка лихорадочно замотала головой, продолжая с улыбкой глядеть на отца. С густых ресниц скатилась не прошеная слеза, которая тут же была смахнута тыльной стороной ладони. Директор Хогвартса напряженно проследил за этим движением, обращая внимание на синюю гематому. - Ах да! – Она подняла свою ладонь вверх, дабы позволить отцу хорошенько ее разглядеть. – У меня был перелом ладьевидной кости. А знаешь почему? – Агнесс начала приближаться к рабочему столу, пугая собственного отца. – Потому что Драко изменил мне с Пенси Паркинсон. А знаешь почему? – Девушка опрокинула ладони на стол, приводя Снегга в тихий ужас. – Потому что Гарри Поттер изнасиловал меня. - Ее брови взлетели вверх. - Да, тот самый Гарри Поттер, мальчик, который выжил. – По щекам побежали ручьи слез. – За которого ты…. – Юная волшебница ткнула пальцем в грудь директора, - печешься больше, чем за свою дочь. Они наблюдали друг за другом в абсолютном безмолвии, не желая добавить что-то еще. Агнесс просто ждала хоть какой-то реакции. Любой. Уже не так важно. Но ее не было. - Нет, папочка, мне это все надоело. Намотав подступившие сопли на кулак, юная волшебница развернулась на одних каблуках, и покинула кабинет директора, захлопывая за собой дверь.