Ужас, летящий на крыльях ночи

— Мама тоже ведьма?! — не удержалась от вскрика Гермиона. — Была, — поморщился отец. — Теперь она сквиб. — Он вздохнул и потёр лицо. — Мы были в Йемене, обнаружили пещеру, от которой дико фонило магией. Понимая, что никто из немагов не сможет войти туда, вернее — выйти оттуда живыми, мы полезли в неё вдвоём. — Он сжал кулаки. — Я виноват — не доглядел, не остановил. В итоге, неведомая хрень, оставленная небось ещё хадрамаутами, взорвалась, прежде чем я смог её оценить и стабилизировать. Я успел прикрыть нас щитом, но сила, накопившаяся в артефакте, была так сильна, что мой щит спас наши жизни, но не магию. — Вы потеряли магию? — чуть слышно спросила Гермиона, на её лице явно виделось сочувствие, и Гарри поёжился, невольно представляя себе эту перспективу. Но он быстро взял себя в руки, обнял подругу чуть крепче, давая понять, что он рядом. Вообще он сам поражался своей смелости (или наглости). Всегда робкий с девушками, даже с Джинни, не знающий куда девать руки, он спокойно обнимал Гермиону (даже на глазах у её отца!), дарил ей поддержку и знал, что сказать, ну, почти всегда. Хотя ответ, наверное, был простой — это же Гермиона. Это объясняло и лёгкость, и его раскованность, и, конечно, то тепло, которое он постоянно чувствовал в районе груди, когда видел её или просто думал о ней, как о своей девушке. Да не девушке — невесте, чёрт подери! — Да, доченька, потеряли, — мистер Грейнджер затянулся и задумчиво посмотрел куда-то сквозь них. — Джин навсегда, а во мне, как оказалось, магии было слишком много, поэтому она запечаталась или законсервировалась. — Он пожал плечами. — Старый знакомый, великий целитель, кстати, сказал, что лет через пять-десять можно её раскрыть под чутким руководством знающих колдунов, обитающих в Тибете и в джунглях Мексики. — И ты решил ждать? — спросила Гермиона, чуть нахмурившись. — Нет, — он пожал плечами. — Я решил отказаться от магии. Здесь сыграло несколько факторов: Джин очень переживала потерю магии, и возвращать свою мне казалось не очень… — он сделал паузу, подбирая верное слово: — солидарно. В конце концов, это я её не уберёг. Но главное, у меня появилась возможность прожить обычную жизнь. Я надеялся найти смысл жизни для себя, и это был шанс. — Нашёл? — сочувственно спросила она. — Нашёл, — он ласково и очень нежно улыбнулся, — когда впервые взял тебя на руки. Ты стала моим смыслом, принцесса. Гарри заметил слезинки, блеснувшие в её глазах, но не стал вмешиваться — это были слёзы счастья и умиления. — Прости, если звучу излишне патетически, — улыбнулся мистер Гриффиндор. — Но это было в тот момент такое потрясение и открытие для меня, — он развёл руками. — Вся магия, знания и так далее стали абсолютно неважны. Поэтому я и разрушил дом Малфоев — потерял выдержку от мысли, что мог потерять тебя, — он сжал зубы и в комнате внезапно стало трудно дышать, какое-то давящее ощущение заставило Гарри поёжиться и крепче прижать к себе Гермиону. — Так, папа, не отвлекайся, — деловито сказала Гермиона своим командным голосом, и атмосфера тут же разрядилась. — Не нарушай хронологию. Что было дальше? — Ну, в принципе, всё, — он усмехнулся. — Я уволился в запас, и вместе с Джин мы начали строить мирную немагическую жизнь. Родилась ты, и наши цели стали приземлёнными: стать хорошими профессионалами, заработать больше денег, открыть клинику и так далее. — И тебе никогда не хотелось вернуть магию? — неверящим тоном уточнила она. — Почти никогда, — он пожал плечами. — Пойми, принцесса, я наелся магии за эти тысячу лет и, честно, не скучал по ней. К тому же оказалось, что и без неё в мире много интересного. Но одного я не учёл, что у двух магов, хоть и бывших, ребёнок почти всегда рождается магом. — Он нагнулся, протянул руку и погладил дочь по волосам. — Надеюсь, ты на нас не в обиде. Гермиона хмыкнула, положила голову на плечо Гарри. — Не жалею, конечно. Но ты не рассказал до конца… — Подождите, — вмешался Гарри. — То есть, Гермиона — чистокровная волшебница? Она могла приехать в Хогвартс в другом статусе, и не терпела бы все эти… — он сжал кулаки и гневно посмотрел на могучего мага. — Не надо, Гарри. — Почему не надо? — вспылил он, ему как-то сразу стало всё равно, что этот волшебник может размазать его, не напрягаясь. Он вспомнил насмешки того же Малфоя и его понесло: — Твой отец развёл тайны, а ты страдала! — Ну, ты же её не защитил, — едко парировал Гриффиндор. Гарри хотел что-то сказать, но Гермиона сжала его руку и, повернувшись, умоляюще заглянула ему в глаза — Гарри тут же сдулся и замолчал. — Ты не прав, папа. Гарри, как раз, всегда меня защищал. Поэтому, не смей его обижать, — с нажимом произнесла она. Её отец сжал зубы, в глазах появился лёд, но вдруг расслабился и рассмеялся. — Верю, — отсмеявшись, сказал он. — Раз уж меня не боишься, значит, и на других за дочку прёшь танком. — И он снова засмеялся. — Рассказывай дальше, — надавила Гермиона. — Как ты вернул магию? — Поехал на Тибет, — он задумчиво потёр подбородок. — К своему старому знакомому, который ещё тогда предлагал мне помощь. Когда ты рассказала мне всё, — он нахмурился, — я тут же отправился к нему. Это заняло очень много времени, потом ещё и привыкать пришлось к моей магии, — поморщившись, добавил он. — После стольких лет она не очень слушалась меня. Примерно так ощущают себя пациенты после долгой комы — учатся заново ходить и двигаться. — А потом? — Потом, принцесса, я начал искать вас. Нашёл уже в том доме на побережье. — У Билла с Флёр, — понятливо кивнула она. — Да, и застал тебя… — его лицо исказила болезненная гримаса. — Быстренько тебя подлечил, подслушал ваше обсуждение и помчался мстить. Гарри вспомнил, как они удивлялись, что Гермиона буквально за ночь встала на ноги — теперь причина была ясна. — Вы действительно разрушили дом Малфоев? — Никто. Не смеет. Трогать. Мою. Дочь, — буквально по слогам выдавил Гриффиндор, и в комнате снова стало трудно дышать. — Пап, успокойся, — ласково сказала Гермиона и, протянув руку, сжала его предплечье. Он выдохнул и успокоил свою магию. — Прости, принцесса, — горько пробормотал он. — И за то, что пугаю, и за то, что не успел.

***

— Слушай, тебе не показалось, что папа что-то не договаривает? — спросила Гермиона, подняв на него взгляд. Они сидели у озера, огородившись заклинаниями, чтобы хоть ненадолго избавиться от всех этих любопытных взглядов и шепотков. Гарри прислонился к дереву, сидя на пледе и ласково перебирая роскошные кудри Гермионы, которая положила голову ему на колени. — Что именно? — Почему они с Хаффлпафф друг с другом не виделись? При этом когда он рассказывал о ней, он на секунду завис, и у него был такой взгляд… обычно это означает, что его осенило, — она улыбнулась. — Он что-то скрывает, я это чувствую. — Это твой отец, тебе виднее, — согласился Гарри. — Ты его всю жизнь знаешь. — Да, — скептически протянула она. — Я всего лишь не знала его настоящее имя, его возраст и то, что он маг. Гарри провёл пальцами по её волосам и нежно поцеловал. Ему всё ещё было немного непривычно, но он совсем не жаловался. Наоборот, только здесь, рядом с Гермионой он чувствовал себя как никогда хорошо. — И почему он не искал Слизерина? — вернулась она к теме. — Странно всё это. — Согласен, — кивнул Гарри. — Но, думаю, у него есть право на какие-то секреты. Меня другое интересует — что он будет делать дальше? Он опять маг, как он сказал «магию назад не запихнёшь», — он хмыкнул. — Так что ему надо возвращаться в мир магии. При этом он не хочет директорствовать в школе или идти в Министерство. — Думаю, папа разберётся, — уверенно произнесла она. — Меня волнует, когда меня перестанут так разглядывать. Честное слово, чувствую себя экспонатом, — она приподнялась и экспрессивно встряхнула руками в воздухе. — Теперь я понимаю, каково тебе было все эти годы. Гарри хохотнул. Честно говоря, ему не хотелось думать о проблемах. Хотелось сидеть так дальше, гладить Гермиону по волосам, целовать её. В конце концов, им наконец не о чем беспокоиться. Даже о гоблинах мистер Гриффиндор обещал позаботиться. Поттер не мог называть его иначе, хоть тот и предложил называть его просто Гэвин. Но личность отца Гермионы была слишком масштабна, слишком овеяна мифами, так что Гарри робел. Ну, хорошо, не всегда, но бóльшую часть времени. — Я, кстати, поговорил с Джинни. — Он сам нарушил своё решение не думать о неприятностях, но подумал, что лучше побыстрее проговорить и закрыть эту тему. Гермиона тут же поднялась и заглянула ему в глаза. — И… — протянула она. — Как она отреагировала? — Нормально, — пробубнил он и, смутившись под скептическим взглядом, добавил: — Она смирится с этим. Когда-нибудь. Главное, она сказала, что не будет нам докучать. Но если она к тебе полезет, — он твердо взглянул ей в глаза. — Я хочу об этом знать. — Хорошо, — Гермиона со вздохом прилегла опять. — Надеюсь, всё будет хорошо. — А ты? Ты говорила с Роном? — Нет, — она поморщилась. — Но нам обсуждать особо нечего, — она хитро прищурилась, —ведь мы с ним не встречались. — Туше, — поднял руки он и улыбнулся. Ветер колыхал травинки и листья деревьев. Земля, нагретая за день, всё ещё отдавала своё тепло. И Гарри с Гермионой действительно просто отдыхали, просто наслаждались вечером и обществом друг друга.