Безумие на двоих

Август 1996

ТЕО

Он сделал очередную затяжку, заполняя легкие табачным дымом. Смакуя терпкий вкус на языке, запрокинул голову, прикрыв глаза, затылок коснулся каменной стены Мэнора. Место, которое он уже давно перестал называть домом, потому что оно душило. Все было довольно неплохо, до сегодняшнего дня сигареты помогали справляться со спазмами и паническими атаками. В основном он находился в своей комнате на втором этаже, даже кушал там, складывая подносы рядом с кроватью. Домовые старались не мешать и лишь когда хозяина не было, успевали постирать вещи и заменить постельное белье, убрать накопившуюся пыль. Вторая комната, которую он посещал в огромном поместье, — это мастерская матери. Здесь он позволял убираться эльфам, при одном условии — ничего не двигать. Все должно быть точно таким, как оставила она. Тео временами просто заходил внутрь, садился на стул и ждал, сам не зная чего. Что она восстанет из мертвых и продолжит собирать очередной механизм? Эта странная привычка передалась от Нотта Старшего. Тео стал замечать, как отец пропадал в кабинете мамы часами, а после, выходя, запирал дверь. Сын же смог попасть внутрь только спустя три года после её смерти, когда ему пришло письмо-приглашение из Хогвартса. Однажды Нотт решился, открыл потрепанную записную книжку с пожелтевшими страницами, аккуратно, будто боясь, что те рассыпятся, словно песок. Он всю ночь изучал чертежи и наброски, обнаружив пару занимательных идей. Отец был, мягко говоря, не в восторге, узнав, чем сын занимается по вечерам. Тогда Тео впервые прочувствовал на себе заклинание «Круцио». Ему было всего четырнадцать, когда он кричал от боли в костях, извиваясь, ногтями скребя ковер. К счастью, пытка продлилась всего пару секунд, а по ощущениям, как будто час. Теодор пытался доказать себе, что наказания отца — это справедливые последствия его провинностей, которые он полностью заслужил. Со временем, когда весной пытки стали чаще, он начал придумывать новые оправдания для отца. Во-первых, отец приходил уставшим, за месяц до этого возродился Темный Лорд, который был не сильно рад тому, что последователи не искали способ его воскрешения. Поэтому Тео посчитал, что таким образом Нотт Старший «разделял» наказание. И, во-вторых, он ослушался наказа родителя, посмел передвинуть что-то в мастерской, «испачкать» записи матери. Но впоследствии, когда красный поток магии стал вырываться из палочки отца чаще, Тео понял, что его вины в этом не было. Каждый раз было все сложнее и сложнее поправляться после «испытаний» отца, как он сам выражался. Старший запрещал домовикам помогать ему, поэтому парень мог пролежать несколько часов на холодном камне, пока судорога не отпустит. А затем стали появляться спазмы. Это происходило резко. Тео мог заниматься самыми обычными вещами, например, читать, когда спазм охватывал какую-то мышцу, сжимая. С четырнадцати дом превратился для него в настоящий ад. Он ненавидел отца всем сердцем, но просто не мог ничего сделать. Единственное, что успокаивало нервы, — прогулка по Лондону. Он любил гулять по маггловским районам, наблюдая за людьми, за нормальными обычными семьями. От них он узнал про сигареты. Познакомился со студентами колледжа, которые решили научить малого взрослым вещам. Тео сделал глубокую затяжку, горький дым защипал горло и, попав в легкие, заставил парнишку откашливаться. Они научили его курить не затягиваясь. Со временем Тео заметил, как вредная привычка расслабляет мышцы, снимает напряжение. После очередной ночной прогулки отец проник в сознание сына, узнав, что тот проводит время с не магами. В ту ночь Тео думал, что сойдет с ума. Он молил Мерлина о скорой смерти. Голова трещала от боли, он не мог пошевелить и пальцем без того, чтобы нейроны не передавали болевой импульс всему организму. Отец, спустившись утром в гостиную с чашкой ароматного кофе, увидел, что сын все еще лежит на плиточном полу. Выглядел он при этом бодро и весело, даже слишком для человека, который чуть не отправил сына на тот свет. Отхлебнув слишком шумно для аристократа, он сказал, что Тео жалок. Слуга Лорда должен быть сильным и способным защитить свой разум от вмешательства. А после разрешил домовикам помочь. Маленькие существа всю ночь пыхтели над господином, обмазывая того экстрактом бадьяна и пичкая зельями. Сегодня утром Тео осмелился зайти в гостиную, находящуюся в левом крыле, сам не знал, на кой Салазар ему там что-то понадобилось. На ковре он заметил засохшее багровое пятно, и воспоминания нахлынули. Тео бросило в жар, в глазах все закружилось, и он с трудом выбрался на улицу в одной льняной рубашке и штанах, жадно глотая свежий холодный воздух, осел на пол. Дрожащими руками смог найти в кармане брюк пачку сигарет. Осталось три. Кончиком палочки зажег одну, сделал первую затяжку, чувствуя, как никотин распутывает клубки нервов. Отец принципиально не хотел убирать то пятно, чтобы сын не забывал положения вещей. Казалось, теперь, когда тот в тюрьме, а Тео хозяин в поместье, он может приказать избавиться от всех напоминаний, но почему-то не делает этого. Нотт Старший ненавидел маггловскую привычку сына, и тот скрывал заклинаниями запах. А когда отец был дома, заменял одну привычку на другую, съедал по десять медовых ирисок за час. Это вошло в привычку. После сигареты, закидывал конфетку в рот, наслаждаясь приятным сладким вкусом после горького табака. За пару дней до первого сентября Тео вновь прогуливался по ветреному маггловскому Лондону. Его внимание привлекла яркая витрина с неоновой вывеской, которую украшала гирлянда. Он зашел внутрь, решив погреться. Несмотря на статус лета, погода была уже осенняя и холодный ветер пощипывал кожу, а Тео накинул лишь легкое черное пальто. Это оказался магазин подержанных вещей, здесь приятно пахло деревом и книгами, навевая воспоминания о библиотеке в Хогвартсе. Он долго бродил между стеллажами, рассматривая виниловые пластинки, различные шляпы, шарфы и шкафы книг. Его внимание привлек талмуд с красной потрепанной обложкой. «О Дивный Новый Мир». Он усмехнулся, прочитав название. Да, отец нередко говорил о грядущем Новом Мире без грязнокровок и магглов. Поэтому его заинтересовало название, к тому же книга находилась в секции с классической литературой. Найдя в кармане два фунта, он купил ее и в тот же вечер сел читать. В отличие от Малфоев его счета не перекрыли, так как у него нет опекуна, который смог бы о нем позаботиться, а потому парня оставили самостоятельно разгребать дерьмо.

***

Он один из первых оказался в купе, сев у окна. Его не провожали, ему не оставляли влажных поцелуев на щеках, не говорили теплых слов наставлений. Тео лишь ждал скорейшего отправления, желая почувствовать защищенность в стенах родного замка, перестать чувствовать удушающий запах поместья, пустоту и одиночество в груди. — Тео, дорогой, а вот и ты, — открыв дверцу, зашел Блейз позвякивая дорожной сумкой. — Если ты хочешь это пронести, — Тео указал на саквояж из кожи, к которому применили заклинание незримого расширения. — Стоит использовать заглушающее заклинание. — Знаю-знаю, — тот достал палочку и, прочертив руну, применил заклинание, а после закинул сумку на полку. Затем сел рядом, закидывая руку на плечо приятеля. Тео кинул злобный взгляд, он ненавидел тактильный контакт, и Забини об этом знал прекрасно, но, видимо, в отместку проигнорировал невербальное замечание, спросил. — Как дела? Ты не отвечал на мои письма. После заключения отца под стражу Блейз был первым, кто написал приятелю с предложением переждать суд в родовом поместье в Италии. Но он не хотел напрягать друга личными проблемами, тот и так сделал многое. К тому же теперь, когда отца не было, он мог спокойно изучать мамины чертежи, рыться в библиотеке, заполнять табачным дымом комнату, не утруждаясь открыть окно. Он даже прожег один ковер, привезенный из-за границы, потушив об него окурок. Но на следующее утро не обнаружил следа, догадываясь, что домовики потрудились. — Все отлично, спасибо за заботу, папочка, — отмахнулся Тео, демонстративно открывая книгу, показывая, что разговор закончен. — Оу, а я и забыл какой ты дружелюбный. Знаешь, больно ты мне нужен. Хм, а я еще хотел поделиться с тобой вином тридцатилетней выдержки. — Ты неисправим, — цокнул языком, поднимая карие глаза, зная, что стоит извиниться сейчас, пока показательное выступление друга не перешло все границы. — Хорошо, прошу простить, что не писал тебе, я и забыл, что ты хуже сопливой девчонки. Был сложный период, и мне хотелось побыть одному. — Говоришь, как моя мать после очередного развода. Кто из нас еще сопливая девчонка. — Фу, Тео, — заходя в купе, сказала Пэнс, зажимая пальцами кончик носа. — Тут воняет. — Пэнси достала палочку, произнося заклинание, избавляясь от запаха табачного дыма. — Раз ты все еще не бросил эту мерзкую маггловскую привычку, то хотя бы избавляйся от запаха. Или тебе не хватило прошлого года? — убирая чемодан наверх, спросила она. Профессор Снейп, узнав о сигаретах, заставил Тео посещать отработки следующие полгода. Каждую неделю в течение часа он мыл грязные котлы без магии. Иногда удавалось схитрить, когда Северус разбирался с Амбридж, оставляя ученика одного. Хорошо, что дальше декана информация не пронеслась. А то Долорес наверняка заставила бы его писать волшебным пером: «Я больше не буду курить», оставляя шрам на коже. — Извини, виноват. — Как ты? — опустившись напротив, спросила она. Слизеринцы предпочитали на публике показывать свое превосходство, не стесняясь подшучивать над товарищем. Но наедине всегда поддерживали. — В порядке, — одной фразы оказалось достаточно, чтобы Пэнси кивнула и отвернулась к окну. — Ты все еще староста, — замечая значок на груди, сказал Тео. — Да, как и Драко, — и он, будто услышав свое имя, зашел в купе, а за ним Гойл, который нес вещи за двоих. Блондин усмехнулся, заметив книгу в руках Теодора, но комментировать не стал, опускаясь рядом с Пэнси. Через секунду вошел Крэбб, заняв место с Блейзом. — Слизеринская компания снова в сборе, — улыбнулся Блейз, когда поезд издал последний гудок, закрывая двери. Толчок и они стали отъезжать от платформы, набирая скорость. Затем робкий стук в дверь. — Да? В купе появилась второгодка, держа в руках свиток с фиолетовой лентой. — Прошу прощения, это тебе, — передавая послание Забини, опустила глаза на черные туфли. — Спасибо, — на это щеки девушки окрасились в розовый. Она улыбнулась и выбежала в коридор. — Что там? — поинтересовался Драко, пока Блейз ломал печать. Глаза забегали по строчкам, выхватывая важную информацию. — Профессор Слизнорт зовет меня с ним отобедать, — заключив, свернул бумагу обратно в свиток. — Типа свидание? — усмехнулся Тео. — Нет, он зовет в какой-то клуб Слизней. — Так это массовое свидание? Ой, ты у него не один мальчик. Печально, — драматично приложив руку к сердцу, заявил Тео, заставив Крэбба залиться смехом. — Уймись. Ты вообще собираешься умереть девственником. — Между свиданием со стариком и смертью девственником, я предпочту второе. — Никто и не сомневался, — вставая и поправляя одежду, сказал Блейз, кинув злобный взгляд на Винсента, который все еще смеялся. — Вы отвратительны, — фыркнула Пэнси. Да, тяжело ей одной девушке в мужской компании. — Какие есть, — заявил мулат и вышел из купе. Крэбб успокоился, взяв у приятеля комикс, и начал читать. Через минуту дверь снова открылась, Блейз пропустил вперед девушку в форме без опознавательных элементов. Тео на секунду оторвался от страниц, рассматривая её. Рыжие волосы, собранные в пучок, из-за солнца казались почти красными. — Ребята, это Кетрин Блэкбери, она из Шармбатона, но в этом году будет учиться с нами, — быстро протараторил Блейз, представляя девушку, и забрасывая чемодан в багажную сетку. Теперь и остальные рассматривали её. Тео заметил, как блеснули глаза Драко, и он вновь вернулся к чтению, не желая привлекать к себе внимание. — Располагайся, — закончил полный энтузиазма Блейз, показывая на освободившееся место в переполненном купе, и выскочил за дверь. Девушка опустилась рядом с ним, едва касаясь своей голой коленкой его, обжигая. И он отдернул ногу в сторону, стараясь сосредоточиться на книге, а уж точно не на этом блядском запахе, исходящем от нее. Он ненавидел розы. Они казались ему самыми банальными цветами в мире. Но их любила мама, Миссис Нотт могла часами копаться в земле, создавая идеальные условия для «Джанет», отец подарил их матери на первом свидании, узнав, что существуют розы с её именем. Они нравились ей. Единственные цветы, растущие на территории Мэнора. Но после смерти матери никто больше не возился с ними, даже домовым эльфам это не было позволено. Джанет любила сама заниматься садом, не допуская никого, а после украшала все вазы своими творениями. Дом наполнялся запахом роз, насыщенно чайным. Тем самым, который сейчас исходил от девушки рядом. «Сосредоточиться», — отругал себя Тео, заставляя себя читать, а не просто скользить глазами по буквам. «За зданием, в парке, было время игр. Под теплым июньским солнцем шестьсот-семьсот голеньких мальчиков…» — Кетрин, — выплюнул Драко, и Тео стал прислушиваться. — Как дела во Франции? Они больше не считают тебя волшебницей из-за общения с магглами? — усмехнулся. — Вот и отправили тебя сюда, старик уже всех принимает, даже кентавров. Сжал обложку, ожидая её слов. Как она отреагирует? Расстроится? Будет плакать? Драко знал о том, что и Теодор проводит время с магглами, но никогда того за это не упрекал, может быть только сначала. А почему сейчас решил её? Она ему что-то сделала? Как давно они знакомы? Она магглорожденная? Нет, Блэкбери. Он слышал о них, но не мог вспомнить хоть чего-то ясного. Наверняка, родственница Драко. — Ну, тебе-то лучше знать, раз он позволяет такому идиоту учиться здесь, — он не сдержался, усмехнулся, довольный ответом. И вновь заставил себя погрузиться в чтение. «Под теплым июньским солнцем шестьсот-семьсот голеньких мальчиков и девочек бегали со звонким криком по газонам, играли в мяч или же уединялись...» — Тебе стоит извиниться, — отчеканила Пэнси, по привычке заступаясь за Драко. «О, Пэнси, показываешь зубки, как недружелюбно», — мысленно отчитал он её. — Расслабься, это просто семейные разборки, — махнула рукой Кетрин, создавая тень на страницах. — Или это задело тебя, Драко? «Прекрати отвлекаться, тебе это неинтересно. Прекрати вдыхать этот блядский аромат», — слегка приоткрыл рот, стараясь дышать через него, стараясь игнорировать её голос. «...или же уединялись по двое и по трое, присев и примолкнув в цветущих кустах». — Нет, конечно, — фыркнул Малфой. — А как тебя зовут? — Пэнси Паркинсон. — Кетрин Блэкбери. «Блэкбери, надо спросить у Блейза о ней», — он дал себе внутреннюю пощечину, погружаясь в книгу. «Благоухали розы, два соловья...» «Чертовы розы даже тут». — А ты? — по тишине в ответ, он понял, что она обращается к нему. Глубокий вдох, позволяющий легким наполняться цветочным ароматом. — Не заинтересован, — безэмоционально промолвил, перевернув страницу, сжимая крепче обложку. Прозвучал протяжный вой. Он затаил дыхание, стал ждать. Чего? Что она выбежит, желая больше не связываться со слизеринцами? Но девушка не сдвинулась. — Оу, Кети, не расстраивайся, Нотт просто не хочет себя осквернять таким обществом, — сказал Драко. «Мерлиновы панталоны. Зачем он так? Кого он пытается задеть? Её или меня? Сосредоточься!» «Благоухали розы, два соловья распевали в ветвях, кукушка куковала среди лип, слегка сбиваясь с тона. В воздухе плавало дремотное жужжанье пчел и вертопланов». — Но твоим же оскверняет, — скрестив руки на груди, ответила. «Молодец». — Не бери в голову, Нотт ни с кем не общается, — вмешалась Паркинсон. «Пэнси тоже злится из-за неотвеченных писем?» Все замолкли, и он вернулся к книге. За окном сменялись локации: горы, степь, туннель и все по новой. Он, не прерываясь, осилил три главы. Рекорд. Это сложно, когда мысли постоянно скачут в голове, а рядом ебучий запах чайной розы. Его прервала тучная женщина со своей тележкой, полной до верхов сладостей, предлагая перекусить. Он смотрел на Кетрин, у той бегал взгляд, она явно не могла выбрать. — Медовые ириски, — сам не ожидая от себя, промолвил. — Что? — повернулась, едва не мазнув кончиком носа его щеку, не зная, что он настолько близко прижался к ней. Запах розы стал более концентрированным. — Я обожаю медовые ириски, возьми их. Она сглотнула. — Хорошо, — голос едва заметно дрогнул, и она отвернулась, щеки покрылись легким румянцем. Как же хотелось курить. Вместо этого он купил конфеты, закинул в рот ириски. Раньше это помогало ненадолго отвлечься от привычки. «— Я хочу познать страсть, — доходили до Ленайны фразы. — Хочу испытать сильное чувство». «И я хочу», — бросая быстрый взгляд на Кетрин, подумал Тео, ощущая, как цветочный аромат смешивается с медовым. Она приобретала его аромат. И ему хотелось почувствовать, какими на вкус будут её губы. Он хотел забыться в страсти с ней. Еще одна ментальная пощечина. Когда Блейз вернулся, дернул дверцу купе, но закрыть ту с первой попытки не получилось. К нему на помощь пришел Гойл. Отложив чтиво и применив недюжинную силу, сначала отодвинул ее до щелчка, а затем захлопнул дверцу. После сел обратно, недовольно провожая взглядом мулата, и продолжил читать. Вернее рассматривать яркие картинки. Забини жестом показал двигаться, и ей пришлось немного потесниться, оказываясь еще ближе к нему. Голая коленка еще раз коснулась его ноги. И он уж начал считать, сколько сигарет придется выкурить, чтобы справиться с эмоциями. — Как дела? — спросил мулат, закидывая руку ей на плечо. Теодор оторвался от книги. Малфой, фыркнув, удобно расположился сразу на двух сидениях, опустив голову на колени Паркинсон. Девушка стала перебирать прилизанные белобрысые волосы, улыбнулась, нашептывая что-то очень тихо, так, чтобы мог услышать только Драко. Как в старые добрые, когда они были вместе. — Уже познакомились? — Твои друзья не очень дружелюбны. — Это пока, вы еще подружитесь, вот увидишь. — Надеюсь, все-таки нам делить гостиную целый год. «Целый год ощущать ебучий запах розы? Я сойду с ума». — И почему ты так уверена, что попадешь на Слизерин? — опуская талмуд на колени, спросил Нотт, создавая контакт глаза в глаза. Ореховые и шоколадные. У него была пара секунд, чтобы так близко рассмотреть лицо. Широкие глаза, пухлые губы, нижняя губа слегка больше верхней, а кончик носа опущен. Но она все равно красивая. Слишком. Она не должна быть такой привлекательной и такой теплой. — Эта ведьма всегда получает все, что хочет, её целеустремлённости позавидует сам Всемогущей Салазар, — ответил за неё Забини. Тео хмыкнул и вернулся к книге. «— А все равно он мне нравится, — не сдалась Ленайна. — У него ужасно ласковые руки. И плечиками вздергивает до того мило. — Она вздохнула. — Жалко лишь, что он такой чудной». Да, он бы хотел показать Кетрин свои ласковые руки, но наверняка казался ей чудным. Ну и хорошо, так даже лучше, не стоит вмешивать её в свое дерьмо. — Ну, что, Забини? — сказал Малфой. — Что нужно этому Слизнорту? Он абстрагировался, возвращаясь к чтению, позволяя легким наполняться приятным цветочным запахом, расслабляя мышцы, наслаждаясь, пока есть возможность. «Директор нарушал теперь запрет. Что же его понудило, толкнуло предаться воспоминаниям? Подавляя неловкость, Бернард жадно слушал», — чтение опять прервалось, когда он зацепился за нить разговора. — Слизнорт решил поглядеть на Избранного, — усмехнулся Драко. — Но малявка Уизли, — цокнул языком. — В ней что особенного? — Многим парням она нравится, — сказала Пэнси, и скрывая улыбку, добавила. — Даже ты считаешь её хорошенькой. Правда, Блейз? А ведь мы все знаем, какой ты разборчивый. Зацепился за слова Пэнси, возвращаясь в реальность. О, да. Блейз не просто считал ту хорошенькой. Однажды он целый час поносил девушку после проигрыша команды, рассказывая, что бы с ней сделал, не упуская возможности рассказать, в каких позах. Почему-то остальные игроки не так сильно его задели, как рыжеволосая. — Да я бы побрезговал прикоснуться к ней, неизвестно, сколько парней её уже облапали. Будь она хоть трижды красавица, — из-за этих слов он получил локтем по ребрам от соседки. «Ох, наша новенькая оказывается заступница. Или она и с Джинни знакома?» — Что ты несешь? — шепотом спросила, пока друг потирал больное место. — Да ладно. «— Мне, как и вам, — говорил Директор, — захотелось взглянуть на дикарей». Малфой, не обращая на них внимания, снова улегся на колени Пэнси, позволив той запустить пальцы, нарушая порядок на голове. — В общем, вкусы Слизнорта оставляют желать лучшего, — завершил Блейз. — Может, он впал в старческий маразм? А жаль, отец всегда говорил, что он был неплохим волшебником. Странно, что меня не позвал, — сказал Драко. «Я взял пропуск в Нью-Мексико и отправился туда на краткий летний отдых. С девушкой, моей очередной подругой». — Кстати, Нотт, — он медленно оторвал взгляд от страниц. — Он спрашивал про твоего отца, — Тео напряг скулы, сжал руку в кулак, а затем медленно выдохнул, разжимая побледневшие костяшки. «Все хорошо, он в тюрьме. Все хорошо», — успокаивал сам себя. — Что ты ему сказал? — подавляя дрожь в голосе, спросил. — Что он в Азкабане после весеннего происшествия в Министерстве. — Хорошо, — он кивнул, такой ответ удовлетворял. Он бросил мимолетный взгляд на Кетрин, она казалась спокойной для той, кто сидит с отпрысками Пожирателей. — Узнав про отца, — продолжил Забини, — Не решил звать и тебя, несмотря на все личные успехи. Видимо, клеймо Пожирателя его пугает. Ему было плевать на мнение нового преподавателя, Теодор просто хотел окончить школу без происшествий и после совершеннолетия покинуть страну, убегая от творящегося вокруг ужаса, убегая от боли и страха. Каждый день молил Мерлина, чтобы больше не увидеть отца, испытывающего заклинания на сыне, как на каком-то маггле. Плевать на какой-то глупый клуб, и он не один придерживался подобного мнения. — Ха, — выдавил смешок Малфой, отвлекая всеобщее внимание от приятеля на себя, за что Тео был ему благодарен. — Да кого вообще интересует Слизнорт. Кто он вообще такой? Всего лишь учитель. Может, в будущем году меня и в Хогвартсе не будет, поэтому, какая разница, как ко мне относится какой-то толстый старикан? — Не надо, Драко, — сжав его ладонь, мягко начала Пэнси, продолжая мысленный диалог с ним. Они хранили темный секрет, и Тео догадывался, какой. — Кто знает, что будет завтра? — добавил он как-то грустно. — Скоро мы прибудем на станцию Хогсмид, пора переодеваться, — вспомнив о своих обязанностях, сказал Малфой. — Мы пойдем переоденемся, — вставая, озвучил Блейз, посмотрев на Тео. Он, поднявшись, забрал вещи с багажной полки, вышел, умышленно оставляя книгу на сиденье, какой толк, если она не помогает отвлекаться. Он злился. Блейз дернул дверцу соседнего купе, которое оказалось пустым, зайдя, закрыл. Блейз раскрыл сумку демонстрируя несколько бутылок алкоголя. — Нифига себе, — присвистнул Крэбб, остановившись на полпути. — Ага, я провел каникулы на виноградниках в Италии, привез с собой пару бутылок на пробу, — самодовольно ответил Забини. Теодор отвернулся, стянул белую майку, демонстрируя Крэббу, Гойлу и Блейзу, побледневшие полоски шрамов. За лето новых не добавилось. — Как тебе Кетрин? — легонько толкнув друга локтем, спросил. На лице Блейза сияла улыбка, пока он натягивал белую рубашку. — Не знаю, — равнодушно ответил, взяв свою. — Да ладно. Красивая, да? — Наверное, не смотрел, — попытался равнодушно ответить, туго затянул галстук, словно удавку. — А она на тебя да, — добавил Забини, сияя, будто ему предложили тройничок. — Круто, — щелкнул пряжкой ремня. — Рад за нее. — Ой, да ладно тебе, не делай вид, что тебе все равно. — Мне все равно, Блейз, уймись, — добавил грубее, чем хотелось. — Ладно, — поднял руки вверх, демонстрируя, что сдается. Поезд стал двигаться рывками, замедляясь, пока окончательно не остановился. Коридор наполнился студентами, которые спешили вырваться из душного вагона. К тому времени они переоделись, ожидая, пока толпа рассосётся, чтобы выйти. Они ступили на темную платформу, старосты уже выстроили первогодок по группам, отправляя тех с профессором. Остальных студентов поджидала вереница карет, запряженная фестралами, лошадьми, так явно напоминающими саму смерть. Из их компании только Нотт видел животных. На втором году обучения он тыкал пальцем в лошадей, спрашивая, видят ли тех друзья, но они качали головой, поначалу подумав, что приятель их разыгрывает. Но он узнал об этих существах, прочитав в «Хогвартс: История» о том, что их видят только те, кто видел смерть. Карие глаза шарили по платформе, пока не заметили её. Пара рыжих прядей выбилась из пучка, и теперь ветер играл с ними. — Я сейчас, — сказал Блейзу и подошел к ней. Тео делал аккуратные, почти бесшумные шаги, не желая быть раскрытым раньше времени. — Спасибо, что забрала книгу, — она вздрогнула от неожиданности, когда теплый шёпот коснулся уха. Он позволил себе заполнить внутренности её ароматом, стоя так близко, что ощущал тепло ее кожи. Хотелось коснуться. Нотт взялся за книгу с другой стороны. «Спросит ли она меня про книгу?» — Ах, да не за что, — отпустила, но он не отошел, вернув вещь. Продолжил стоять так же близко, Теодор не желал отдаляться. Он бы мог вечно так стоять, слыша этот аромат, предаваясь приятным воспоминаниям. — Ты тоже их видишь? — наклонись он еще чуть-чуть и мазнул бы нижней губой по коже. — Да, — ответила на выдохе. «Я не один», — пронеслось в голове. — И кого ты потеряла? — Кетрин была немного сбита с толку от его вопроса и повернула голову вбок, смотря в шоколадные глаза, пытаясь разгадать его замысел. — Дедушку, — прикусила губу. — А ты? — еще чуть-чуть и он мог бы сам коснуться её губ, почувствовать сладкий вкус. Нет, он бы укусил её, сильно сжимая, рвя тонкую кожу, пока красные капельки не оказались бы на поверхности. Тео впился ногтями в ладонь, сдерживая себя. Нельзя. — Мать, — отвернулся, делая шаг вперёд, чтобы не дать возможность разглядеть отпечаток эмоций на лице, окклюменция давалась ему тяжело. В этом смысле он завидовал Драко. — Соболезную. — Это было давно, — нейтральным тоном ответил Нотт, возвращая контроль над разумом. Наконец, к ним присоединился Малфой, отряхивая невидимые пылинки с мантии. — Поехали, — грубо заявил, смотря на Нотта. Не дожидаясь ответа, он обошел очередь и сел в одну из карет. Блейз, Гойл, Крэбб и Пэнси присоединились. Они сидели рядом, как в поезде. Он чувствовал, как соприкасаются коленки от неровной брусчатки, и каждый раз от малейшего соприкосновения ощущал, как она вздрагивает, будто касаясь закипевшего чайника. Они провели всю дорогу в тишине, громыхая и покачиваясь, каждый размышлял о своем. Тео погрузился в книгу, освещая страницы Люмосом, скользя по строчкам без особого интереса, больше волновала сидевшая рядом девушка. Чего она хочет? Нотт поймал её взгляд на секунду, но та быстро отвернулась, щеки покрылись легким румянцем, она поправила край школьной юбки, а спустя мгновение взгляд вернулся. Уголки губ сами по себе поползли вверх. Грудь залило приятное тепло. Ему нравилось, что она смотрела и так смущалась. Он желал большего. Например, он бы хотел посмотреть, как Кетрин выглядит, когда плачет, когда влага заполняет янтарные глазки. Или когда злится, и личико становится алым, а губы бледнеют. Да он и вправду сходил с ума. Наконец они оказались возле замка, кареты остановились. Студенты поспешили внутрь по вымощенному каменными плитами вестибюлю. Он потерял из виду Кетрин, сел на привычное место за слизеринским столом. Надо прекратить о ней думать. «Остановись!» Распахнув книгу, продолжил. «Она была бета-минусовичка и, кажется… (он закрыл глаза), кажется, русоволосая». Он читал, не обращая внимания на профессоров, на перешептывания сестричек Гринграсс, сидящих рядом, на распределение, на Пэнси, которая злилась, за такое неуважение к остальным, он погрузился в книгу. «Неожиданно воздух весь ожил, запульсировал, словно наполнившись неустанным сердцебиением». — Правила школы для всех одинаковы, — голос разрезал воздух. — В этом году мы принимаем студентку из Шармбатона на шестой курс обучения, Хогвартс и раньше впускал студентов по обмену. Поэтому мисс Блэкбери наравне со всеми пройдет распределение. А вас прошу проявить дружелюбие и понимание. Прошу Вас, — обратилась к огневолосой девушке профессор. Не успела она сесть на табурет, как шляпа выкрикнула: «Слизерин», девушка с трудом сдержала улыбку от самодовольства. Галстук окрасился в изумрудно-серый, она присела рядом с Блейзом, который благородно придержал место. — Поздравляю, ты выбрала лучший факультет, — откидывая черную прядь, сказала Пэнси. — А я же вам говорил, — добавил Блейз, усмехнувшись. «Блять, — пронеслось у Тео, но он сдержал негодование внутри. — Целый год с этим ебучим запахом. Я точно сойду с ума». — Всем спасибо за внимание. Приступим к трапезе, — заключила профессор, получив одобрительный возглас. Но ему было не до еды.