Безумие на двоих

Август 1997 КЕТРИН

Кетрин сидела на полу в ванной комнате, поджав коленки к груди. Её только что вырвало завтраком. Как бы она ни пыталась сделать вид, что все хорошо, чувствовала себя паршиво. Ужасы минувшего вечера не покидали её. Отпечатались на подкорке и стоило прикрыть глаза, как кровавый образ возникал, а ноздри заполняли гниль и смрад. — Кетрин, — стук в дверь. — Ты в порядке? — она слишком быстро покинула столовую, почувствовав, как желчь царапает горло. — Все хорошо, я сейчас выйду, — открыла кран, из которого сначала полилась мутная желтая вода, которая затем, пройдя по ржавым трубам, стала прозрачнее. Девушка умылась, приходя в чувства. Открыла дверь, Грейнджер, прислонившись к стене, ждала. — Что случилось? — между бровей появились морщинки беспокойства. — Ничего, просто тошнит.

***

Они в нервном предвкушении ожидали возвращения домового к полудню. Но он так и не появился. Ни ночью, ни на следующий день, ни даже на последовавший за ним. Разочарование стало слишком ощутимым. Зато кое-что появилось на второй день. Серое облако ворвалось в гостиную во время игры в «Плюй-камни», из которого образовался патронус тигра. — Кетрин Корентайн Блэкбери, — донёсся ледяной безэмоциональный голос отца, отреченно, это хуже любого гнева. — Надеюсь, мое сообщение ты получишь. Мы с мамой не находим места от беспокойства, сейчас опасные времена, а от тебя ни одной весточки. Ты считаешь себя слишком взрослой, раз так легко пренебрегаешь нашим мнением и сбегаешь из дома. Но хоть сейчас, будь благоразумной и отправь ответный патронус, чтобы мы знали, что ты жива и здорова. Знай, так или иначе, я найду тебя, и тебе придется ответить за свои необдуманные поступки, — закончив, зверь превратился в серебряное облако, растворившись вовсе. — Дерьмо, — выругался Рон. — Патронус привлек много внимания. — Родители не знают, где ты? — спросил Гарри. — Мне нужно отправить сообщение, — игнорируя вопрос, Кетрин потянулась к палочке. — Нет. Ты привлечёшь к нам внимание. — А если не отправлю, привлеку еще больше. Поверь, мой отец не отступит и найдет меня. В упрямстве и целеустремленности с ним никто не сравнится, даже я. — Думаю, Кетрин права, — сказала Гермиона, обведя взглядом ребят, — так или иначе, наверняка Пожирателей привлек патронус мистера Блэкбери. — Хорошо, — девушка подняла кончик вишневой палочки, сосредоточилась. — Экспекто патронум. Серое облако превратилось в трёхглавое существо с общим вытянутым чешуйчатым телом. — Отец, прошу простить, что покинула Вас без предупреждения и заставила волноваться. Спешу сообщить, что нахожусь в добром здравии и безопасности. Сицилия Бернер согласилась принять меня у себя на определенное время в своем французском имении. Надеюсь, мама чувствует себя хорошо. Ради нашей и Вашей безопасности, не думаю, что стоит обмениваться сообщениями часто. При первой же возможности дам о себе знать, — закончив запись, животное обернулось в дым и поплыло в нужном направлении, проникнув дом сквозь заколоченное окно. — Это был рунеспур? — спросила Гермиона спустя минуту тишины. — Да. — Не думала, что телесные патронусы могут обретать подобную форму. — Жуткое существо, — добавил Рон. — На самом деле сами по себе они не очень агрессивны, — сказала Гермиона. — И очень интересны для изучения. Говорят, что каждая голова рунеспура имеет свое особое назначение. Левая голова составляет планы, решает, куда существу направиться и что оно будет делать. Средняя голова — мечтатель. Рунеспуры могут целыми днями оставаться на одном месте, предаваясь мечтам и необыкновенным видениям. Правая голова — критик. Она оценивает действия левой и средней голов непрерывным и злобным шипением. Зубы правой головы чрезвычайно ядовиты. Животное редко доживает до старости, поскольку головы довольно часто нападают друг на друга. Обычное явление — рунеспур без правой головы. Это означает, что левая и средняя головы сговорились и отгрызли её. — И вправду жутко, — согласился Гарри, внимательно посмотрев на Кетрин. — Ты действительно змея. Она не знала, как воспринимать его фразу, поэтому только пожала плечами. Она надеялась, что странная сущность патронуса отвлечет их от расспросов. Так и получилось. Никто не стал спрашивать, почему она солгала отцу, хоть это было очевидным.

***

На следующий день на площади объявились двое в мантиях, проторчавшие там всю ночь, таращась в сторону дома, видеть который они не могли. — Как пить дать, Пожиратели смерти, — сказал Рон, глядя на них сквозь окна гостиной. — Твой патронус привлек их к нам, — бросил искромётный взгляд в сторону Кетрин. — Как по-вашему, они знают, что мы здесь? — спросил Поттер. — Не думаю, — ответила Гермиона, хоть она и выглядела испуганной. — Знали бы, так прислали бы за нами Снейпа, разве нет? — А тебе не кажется, что он уже побывал здесь и у него теперь язык связан заклятием Грюма? — спросил Рон. — Да, пожалуй, — ответила Гермиона, — иначе он рассказал бы их шайке, как попасть внутрь. Скорее всего, они следят за этим местом на случай, если мы вдруг окажемся снаружи. Они же знают, что дом принадлежит Гарри. — Откуда бы это? — начал Гарри. — Все завещания волшебников проверяются Министерством, забыл? Там известно, что Сириус оставил дом тебе. Соседство с Пожирателями смерти лишь усилило в доме номер двенадцать зловещие настроения. Со времени появления патронуса мистера Блэкбери из внешнего мира никаких вестей на площадь Гриммо не поступало, и напряжение начинало сказываться на всех. Рон, беспокойный и раздражительный из-за постоянных подколов со стороны Кетрин, обзавелся неприятной привычкой играть с делюминатором, не вынимая его из кармана. Особенно сильно это действовало на нервы Гермионе, которая в ожидании Кикимера затеяла читать «Сказки барда Бидля», и потому то и дело гаснувший и загоравшийся свет ее нисколько не радовал. — Да перестань ты наконец! — закричала она на четвертый вечер отсутствия Кикимера, когда из гостиной в очередной раз вытянуло весь свет. — Извини, извини! — отозвался Рон и, щелкнув делюминатором, вернул свет обратно. — Это я машинально. — Может, лучше найдешь себе какое-нибудь полезное занятие? — Какое? Детские сказочки читать? — Рон, эту книгу оставил мне Дамблдор… — Ну а мне он оставил делюминатор, так, наверное, я должен им как-то пользоваться! — Да ладно, Гермиона, Ронни даже азбуку не осилил, — вмешалась Кейти, которая тоже изучала какую-то книгу. — Заткнись, — прошипел сквозь стиснутые зубы. Неспособный и дальше выносить их пререкания, Гарри незаметно выскользнул из гостиной. Он направился вниз, на кухню, которую то и дело посещал, поскольку был уверен, что в ней-то Кикимер, скорее всего, и объявится. Сама же Кетрин часами пропадала на кухне и трансфигурировала остатки продуктов во что-то новое, стараясь радовать соседей свежей едой. Также исследовала все книжные шкафы вместе с Грейнджер, ища в них подробную информацию о крестражах, но поиски не принесли результатов. — Как он? — осторожно спросила Гермиона, видно, как вопрос долго формировался, прежде чем был озвучен. Не дождавшись ответа, отвернулась, а щеки покраснели. Наверняка она уже проклинает себя за вопрос. — Не знаю, Тео ничего не говорил. Значит все в порядке, — она несколько раз кивнула и стала разглядывать другие полки, стараясь не смотреть на собеседницу. Гермиона схватилась за талмуд, громко закричала, выронив тот с грохотом на пол. Ладошка гриффиндорки покрылась красными волдырями, проклятие стало быстро распространяться по руке. Гермиона упала на ковер, скорчившись, прижимая раненую конечность к груди, она громко кричала, чем привлекла внимание парней, которые бросили дела и побежали к библиотеке. Кетрин взяла старинные ножницы, которыми отрезала веревки. Упав на колени рядом с подругой, провела лезвием по ладошке, разрезая кожу, затем сжала в кулак. Капли крови, стекая вниз, падали на истерзанную нарывами руку, с шипением испаряясь. К тому времени, как пришли мальчики, рука Гермионы вернулась в прежний вид, лишь слегка покраснев. — Что случилось? — спросил Рон Гермиону, направив палочку на Кетрин, отчего та закатила глаза. Это уже начинало раздражать. — На книге проклятие крови. — Откуда ты знала, что нужно делать? — спросила Гермиона, в глазах которой были слезы боли. — Я не была уверена, вчера начала читать «Темные проклятие и зачарованные артефакты. Том 1». Там было что-то похожее на это. Семьи часто накладывают такие заклятия на важные вещи, чтобы никто, кроме родственников, не мог их взять, — пожала она плечами. — Значит, ты просто решила попробовать? А если бы не сработало? Ты же только отчасти Блэк, — спросил Гарри, помогая Гермионе подняться. — У меня не было времени листать книги, Гарри. К тому же, возможно, для вас это будет новостью, но не бывает «чистых» семей. Почти. В норвежской части моей семьи - это нормально, инцест, — добавила, понизив голос. — Но не об этом сейчас. Так вот, все семьи смешиваются, как и кровь, нет «чистых» Блэков. Проклятие наложено во времена моего совсем неглупого прадеда. Поэтому оно не сработает, если в человеке будет хоть частица крови Блэков. Заклинания надо во время обновлять. Мальчики смотрели на неё странно, будто та произнесла имя темного волшебника. — Я знаю несколько лечебных заклинаний, — наконец, нарушила тишину Грейнджер, достав палочку, указала на ладонь Кетрин, по которой стекала кровь. — Вулнера санентур. Ткани срослись. Блэкбери положила окровавленные ножницы на одну из полок и подняла книгу. — А вот и второй том, — усмехнулась, решив забрать и этот на изучение в свою комнату.

***

Спустя неделю ожиданий дом трещал от напряжения и постоянных склок. Гарри много времени проводил в прихожей или на кухне. Девушки сидели в библиотеке, изучая литературу под внимательным взглядом Рона, который после происшествия не решался оставить их одних. Теперь Грейнджер стала осторожней, ничего не брала, пока не исследовала предмет на наличие темной магии, каждую минуту возникали руны, чем темнее, тем опаснее. Они поднялись со своих мест, когда услышали голос Миссис Блэк: — Грязнокровки и мерзость, предатели крови, запятнавшие честь моего дома… Ребята сбежали по лестнице вниз, в прихожую, предвидя приход кого-то, приготовили палочки для заклинаний. В темном углу к ним спиной стоял незнакомец, подняв руки. — Не стреляйте, это я, Римус! — Хвала небесам, — слабо произнесла Гермиона и повела палочкой в сторону миссис Блэк — портьеры со стуком задернулись, наступила тишина. Рон тоже опустил палочку, — но не они с Гарри. — Покажись! — крикнул Поттер. Люпин вышел под свет ламп, продолжая держать руки над головой, точно он сдавался победителю. — Я Римус Джон Люпин, оборотень, известный также под прозвищем Лунатик, один из четверых создателей Карты Мародеров, женат на Нимфадоре, известной так же как Тонкс, и это я научил тебя, Гарри, как создать Патронуса, принявшего затем облик оленя. — Да, все в порядке, — сказал, опуская палочку, Гарри, — но надо же было проверить, верно? — Кетрин? — обратилась к ней Гермиона, прося опустить оружие, и девушка повиновалась. — Как твой бывший преподаватель защиты от Темных искусств, не могу с тобой не согласиться, проверить было надо. А вот вам, Рон и Гермиона, не следовало так быстро отказываться от обороны. И мисс..? — он повернул голову набок, ища в своем сознании ответ. — Блэкбери. — Блэкбери, — повторил Люпин, улыбнувшись. — Я, кажется, знаю вашего отца. Бенджамин Блэкбери, выдающийся зельевар, капитан команды слизерина с 69 по 72 год? А также верный друг и кузен Миссис Тонкс? Моей тещи. — Верно, — кивнула. — Вы его младшая дочь? — Верно. — Кетрин Блэкбери. А где ваша сестра Диана? — он поражал своей хорошей осведомлённостью об их семье, вызывая доверие. — В Ирландии. — Рад встрече. Римус Джон Люпин, — протянул руку, сделав пару шагов, девушка приняла ее, пожав. После скромного знакомства, двое сбежали к бывшему профессору по лестнице, следом подошёл Гарри. Люпин, завёрнутый в темную, плотную дорожную мантию, выглядел усталым, но видеть их был явно рад. — Значит, от Северуса пока ни слуху ни духу? — спросил он. — Нет, — ответил Гарри. — Что происходит? Все целы? — Да, — сказал Люпин, — только за всеми следят. Да и тут, на площади, маячит парочка Пожирателей смерти. — Мы знаем. — Мне пришлось аппарировать точно на верхнюю ступеньку крыльца, к самой двери, иначе они бы меня засекли. Они не знают, что вы здесь, а то, уверен, их было бы больше. Пожиратели расставлены по всем местам, хоть как-то связанным с тобой, Гарри. Пойдем вниз, мне многое нужно вам рассказать, да и я хочу узнать, что с вами было после того, как вы покинули «Нору». Они спустились в кухню, и Гермиона направила палочку на решетку очага. Немедля вспыхнул огонь, от которого темные каменные стены стали казаться уютными, а длинный деревянный стол заблестел. Люпин вытащил из-под мантии несколько бутылок сливочного пива, все сели, принимая презент. — Так вы направились со свадьбы прямо сюда? — спросил Люпин. — Нет, — ответил Гарри, — сюда мы направились после того, как столкнулись в кафе на Тотнем-Кортроуд с парой Пожирателей. Люпин выплеснул большую часть своего сливочного пива себе на грудь. — Что? Они бегло поведали ему о случившемся. — Но как им удалось отыскать вас с такой быстротой? Проследить того, кто аппарирует, невозможно, если только не вцепиться в него в последний момент. — Однако и на то, что они просто гуляли по Тотнем-Кортроуд, не похоже, верно? — сказал Гарри. — Мы вот подумали, — неуверенно произнесла Гермиона, — а вдруг на Гарри все еще распространяется Надзор? — Это невозможно, — сказал Люпин, и Рон гордо выпятил грудь. — Помимо прочего, будь Гарри под Надзором, Пожиратели смерти точно знали бы, что он здесь. И все же я не понимаю, как им удалось проследить вас до Тотнем-Кортроуд. Меня это тревожит, очень тревожит. — Расскажите, что произошло после нашего ухода. Папа Рона сообщил нам, что семья в безопасности, но больше мы ничего не знаем, — решил перевести тему Гарри. — В общем-то, нас спас Кингсли, — сказал Люпин. — Благодаря его предупреждению большинство гостей аппарировали еще до их появления. — Кто это был, Пожиратели смерти или люди из Министерства? — перебила его Гермиона — Смешанная компания. Впрочем, по существу, разницы между ними теперь уже нет, — ответил Люпин. — Их прибыло около десятка, однако они не знали, Гарри, что и ты там. До Артура дошел слух, что Скримджера пытали, прежде чем убить, старались вызнать, где ты. Если это правда, он тебя не выдал. Гарри взглянул на Рона и Гермиону — их лица выражали те же ужас и благодарность. Кетрин чувствовала себя лишней. Конечно, Гермиона успела пересказать часть тех событий, но она там не присутствовала. — Пожиратели смерти обыскали «Нору» сверху донизу, увидели упыря, но подходить к нему близко не стали, а потом два часа допрашивали тех из нас, кто остался в доме. Они пытались выведать что-нибудь о тебе, Гарри, но, разумеется, никто, кроме членов Ордена, не знал, что ты был там. Одновременно с их появлением на свадебном пиру другие Пожиратели вломились во все, какие есть в стране, дома, связанные с Орденом. Есть жертвы, — опережая вопрос, быстро добавил Люпин. — Они убили мою семью, — впервые за долгое время вмешалась Кетрин, подавляя желчь на корне языка. — Кто еще пострадал? — решил уточнить Рон. — Из того, что мне известно. Сожгли дом Дедалуса Дингла, однако его, как вы знаете, там не было. Ударили заклятием Круциатус по родителям Тонкс, опять-таки пытаясь выяснить, когда ты был у них в последний раз. Оба чувствуют себя нормально, потрясены, конечно, но живы-здоровы. — Выходит, Пожиратели смерти пробились сквозь все защитные чары? — спросил Гарри. — Пойми, Гарри, теперь на стороне Пожирателей смерти вся мощь Министерства, — опустив глаза на стол, ответил Люпин. — Они могут использовать самые жестокие заклятия, не опасаясь, что их разоблачат или арестуют. Им удалось пробить всю установленную нами защиту, и действуют они теперь совершенно открыто. Наступила тишина. Ребята погрузились в свои мысли. У Ордена не было возможности и всей информации, чтобы проверить, сколько на самом деле жертв после атак Пожирателей. Люпин помялся, потом вытащил из-под мантии сложенный в несколько раз номер «Ежедневного пророка». — Вот, — сказал он и через стол подтолкнул газету к Гарри, — ты все равно рано или поздно узнал бы. Это их предлог для охоты на тебя. Гарри расправил газету на столе. Всю первую страницу занимала его огромная фотография. Заголовок над ней гласил: РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА ОТНОСИТЕЛЬНО ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА. Кетрин склонила корпус над столом, рассматривая вырезку, Рон с Гермионой гневно вскрикнули, но Гарри промолчал. Он оттолкнул от себя газету. Никто, кроме людей, присутствовавших в миг смерти Дамблдора на вершине башни, не знал его настоящего убийцу, а Рита Скитер уже оповестила волшебное сообщество о том, что через несколько секунд после того, как Дамблдор упал с башни, Гарри видели убегавшим оттуда. — Прости, Гарри, — сказал Люпин. — Выходит, «Ежедневный пророк» тоже теперь в руках Пожирателей? — гневно спросила Гермиона. Люпин кивнул. — Но люди-то понимают, что происходит? — спросил Рон. — Хочется надеяться, что да. Переворот прошел быстро и скрыто, — ответил Люпин. — По официальной версии Скримджер просто подал в отставку, его сменил Пий Толстоватый, а на нем лежит заклятие Империус. — Слухи распространяются быстро, — сказала Кетрин. — Поэтому я и приехала из Франции, чтобы все проверить наверняка. — Но почему же сам Волан-де-Морт не объявил себя министром магии? — спросил Рон. Люпин усмехнулся: — А он в этом не нуждается, Рон. По существу, он и есть министр, только зачем ему сидеть в министерском кабинете? Его марионетка, Толстоватый, занимается всеми текущими делами, позволяя Волан-де-Морту свободно утверждать свою власть за пределами Министерства. — Изменение в политике Министерства подразумевает, что теперь волшебному сообществу говорят, будто опасен не Волан-де-Морт, а я? — поинтересовался Гарри. — Это, безусловно, часть целого, — ответил Люпин, — и ее следует признать мастерским ходом. Теперь, когда Дамблдор мертв, ты — Мальчик, Который Выжил — мог бы стать символом и опорой для любого сопротивления Волан-де-Морту. А внушив всем, что ты приложил руку к смерти героя, Волан-де-Морт не только получил возможность назначить цену за твою голову, но и посеял сомнение и страх среди тех, кто мог бы тебя защитить. А тем временем Министерство начинает принимать меры против тех, кто рожден от магглов. — И Люпин ткнул пальцем в номер «Ежедневного пророка». — Посмотрите на второй странице. Гермиона перевернула газетный лист с тем же отвращением, с каким листала «Тайны наитемнейшей магии», что предложила Кетрин во время штурма библиотеки, обложка была отделана кожей, к сожалению, не драконьей. — «Регистрация маггловских выродков, — вслух прочитала она, скривившись от такого выражения. — Министерство магии проводит расследование деятельности так называемых маггловских выродков, имеющее целью выяснить, как им удалось овладеть магическими секретами. Недавние исследования, проведенные Отделом тайн, показали, что магическая сила может передаваться от человека к человеку только при рождении от истинного волшебника. Следовательно, так называемые маггловские выродки, не имеющие магической родословной или не способные ее доказать, скорее всего, получили магическую силу посредством воровства, либо насилия. Министерство полно решимости искоренить этих захватчиков магической силы и потому предлагает каждому так называемому маггловскому выродку явиться для собеседования в только что учрежденную Комиссию по учету маггловских выродков». — Люди такого не допустят, — заявил Рон. — Уже допустили, — сказал Люпин. — Пока мы тут разговариваем, идут облавы на тех, кто родился от магглов. — Но каким, интересно, образом они могли «своровать» магические способности? — спросил Рон. — Это же духовная сила, ее нельзя украсть, иначе бы и сквибов никаких не было, ведь так? — Согласен, — ответил Люпин. — И, однако же, если ты не можешь доказать, что с тобой состоял в близком родстве по меньшей мере один волшебник, считается, что магическую силу ты получил незаконным путем и потому заслуживаешь наказания. Они сидели в тишине, смотря на газету, Кетрин захотела вытащить палочку и сжечь корреспонденцию. — Как Волан-де-Морт собирается поступить с Хогвартсом? — задала Гермиона давно назревающий вопрос, через три дня первое сентября. — Учеба стала обязательной для любого юного волшебника и волшебницы, — ответил тот. — Об этом объявили вчера. Серьезная перемена, раньше никого учиться не заставляли. Конечно, почти каждый чародей и чародейка Британии заканчивали Хогвартс, однако родители имели право обучать их и дома или посылать, если им так больше нравилось, за границу. А теперь все волшебники будут находиться под присмотром Волан-де-Морта с самого раннего возраста. Помимо прочего, это ещё одна возможность устранять тех, кто рождается от магглов, поскольку ученики школы, прежде чем попасть в нее, будут получать сертификат о Статусе крови — то есть доказывать Министерству, что они происходят от волшебников. — Это… это… — выдавил Гарри, пытаясь найти слова, способные выразить охватившие его ужас и гнев, однако Люпин негромко произнес: — Я знаю. Гарри, я пойму тебя, если ты ничего мне не ответишь, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор поручил тебе некую миссию. — Поручил, — ответил Гарри. — И Рон с Гермионой знают о ней и идут со мной. — Ты можешь посвятить меня в подробности? — Гарри поднял взгляд на Люпина. — Не могу, Римус, простите. Если Дамблдор не сказал вам этого, значит, не вправе сказать и я. — Я знал, что ты так и ответишь, — разочарованно произнес Люпин. — А Кетрин ты рассказал, — под нос пробубнил Рон, словно ребенок, которому не досталось конфет. — Я счёл это нужным. Да, и Дамблдор не был против, — добавил Гарри, обратившись к другу. — Директор хотел, чтобы я присоединилась к вам? — спросила Кетрин, явно не ожидая это услышать. За год обучения она сдружилась только с Гермионой из их компании. И да, директор пару раз вызывал её к себе на разговоры, некоторые из которых были построены на загадках. Он спрашивал её об учебе, о семье, о ней и взглядах. Несколько раз прямым текстом говоря о войне и о том, какую роль стоит занять в ней. После одного, девушка усомнилась в Распределяющей шляпе, Дамблдору стоило быть на Слизерине. — Он сказал, что ты сможешь нам помочь и в этой войне, сыграешь не последнюю роль, — она почувствовала назревающую бурю в груди. Директор, касаясь войны, никогда не говорил о крестражах. Как он мог узнать, что она окажется в эпицентре, а не сбежит во Францию? Откуда он знал, что случится? Столько вопросов и ни одного ответа. Голова начала кружиться. — Римус, — неуверенно произнесла Гермиона, решив перевести тему, — у вас все в порядке… ну, вы понимаете… между вами и Тонкс… — Спасибо, все хорошо, — с подчеркнутой резкостью ответил Люпин. Гермиона порозовела. Затем Люпин сказал с видом человека, признающегося в чем-то ему неприятном: — Тонкс ждет ребенка. — Ой, как здорово! — взвизгнула Гермиона. — Поздравляю, — сказал Гарри. — А где она? — В безопасности. У родителей. Ей там ничто не грозит, — замолчав, он поскрёб ногтем стол, прежде чем спросить ещё раз. — Ты уверен, Гарри? Что не хочешь посвятить и меня? — Уверен, — твердо заявил он. — Хорошо, — Римус поднялся, несколько раз кивнув головой. — До встречи, — поджал губы, стараясь не выдать разочарование. — До встречи, — кивнули ребята. Спустя некоторое время они услышали, как в вестибюле хлопнула дверь. — Гарри, — простонала Гермиона, — кажется, он расстроился. — Знаю, но так правильно, у него же семья. Я не хочу, чтобы он повторил судьбу моего отца, — сказал Гарри. — Лучше ему быть подальше от этого. Ребята молчали, для них стало откровением участие Кетрин в планах Дамблдора, раньше Гарри об этом не упоминал. Безмолвие кухни казалось гудящим от только что разыгравшейся в ней сцены. Принесенный Люпином номер «Ежедневного пророка» по-прежнему лежал на столе, с первой страницы смотрело в потолок лицо Гарри. Он наобум открыл газету, начав читать. Спустя некоторое время, дочитав статью, уже опускал газету на стол, собираясь рассказать о прочитанном, когда на кухне раздался, отозвавшись эхом, громкий хлопок. Поттер вскочил, но тут из этой кучи выпутался Кикимер и, поклонившись Гарри, проквакал: — Кикимер доставил Наземникуса Флетчера, хозяин. Наземникус, кое-как поднявшись с пола, вытащил палочку, однако Гермиона опередила его: — Экспеллиармус! — Палочка Наземникуса взвилась в воздух, и Гермиона поймала ее. Наземникус с обезумевшими глазами метнулся к лестнице, но Рон достойным регбиста приемом блокировал его, и Наземникус с глухим стуком рухнул на пол. Кетрин продолжала сидеть на своем месте. — Чего? — взвыл он, извиваясь в попытках высвободиться из крепких объятий Рона. — Чего я сделал-то? Натравили на меня поганого домовика. Что за дела? Я ни в чем не виноват, отпусти меня, отпусти, а то… — Вы не в том положении, чтобы сыпать угрозами, — сказал Гарри. Он в несколько шагов пересек кухню и опустился на колени рядом с Наземникусом, который тотчас прекратил борьбу и с ужасом вытаращился на Гарри. Рон, отдуваясь, встал и теперь наблюдал за другом, нарочито наставившим палочку на нос Наземникуса. От того несло потом и табачным дымом, спутанные волосы его засалились, мантию покрывали пятна. — Кикимер извиняется, что он так задержался с доставкой вора, хозяин, — сказал эльф. — Флетчер умеет скрываться от поимки, у него много укрытий и сообщников. И все-таки Кикимер загнал вора в угол. — Ты замечательно поработал, Кикимер, — сказал Поттер, и эльф отвесил ему низкий поклон. — Так вот, у нас есть к вам вопросы, — повернулся Гарри к Наземникусу, немедленно завопившему: — Я испугался, понял? Я не хотел с ними идти. Не прими за обиду, друг, но помирать ради тебя мне неохота. А этот чертов Сам-Знаешь-Кто как полетит на меня, тут всякий смылся бы, я ж говорю, я не хотел в это лезть… — К вашему сведению, никто больше не аппарировал, — сказала Гермиона. — Так вы ж герои, черт вас задери, верно? А я самоубийцу отродясь не изображал… — Нас не интересует, почему вы бросили Грюма, — сказал Гарри, сдвигая палочку к налитым кровью, с кожистыми мешочками глазам Наземникуса. — Мы и раньше знали, что вы мерзавец и полагаться на вас не следует. — Ладно, тогда какого лысого вы на меня эльфа напустили? Или это опять насчет кубков? Так у меня ни одного не осталось, возвращать нечего. — Кубки нас не интересуют, — сказал Гарри. — Замолчите и слушайте. Кончик палочки Гарри был теперь так близок к переносице Наземникуса, что тому приходилось скашивать на нее глаза. — Когда вы обчистили этот дом, утащив из него все ценное… — начал Гарри, однако Наземникус снова его перебил: — Сириусу тутошний хлам был не нужен… — Когда вы обчистили этот дом, утащив из него все ценное, — снова начал Гарри, — то забрали кое-что и из кухонного чулана. Там был медальон. — Во рту у Гарри вдруг пересохло, он почувствовал, что и Рон с Гермионой тоже застыли. — Что вы с ним сделали? — А чего? — спросил Наземникус. — Он шибко ценный, что ли? — Так он еще у вас! — воскликнула Гермиона. — Нет, — отозвался проницательный Рон. — Он просто прикидывает, не стоило ли запросить за медальон побольше. — Побольше? — повторил Наземникус. — Фиг бы я за него запросил побольше, я его вообще задаром отдал. Выбора не было. — Что это значит? — спросил Гарри. — Я толкал вещички в Косом переулке, а она подходит и спрашивает: есть, мол, у тебя лицензия, чтоб волшебными артефактами торговать. Ищейка паршивая. Штрафануть меня хотела, да тут ей амулет на глаза попался, она и говорит, я, дескать, его заберу, а тебя отпущу, и считай, что тебе подфартило. — Что это была за женщина? — спросил Гарри. — А чума ее знает, карга какая-то из Министерства. — Наземникус на мгновение задумался, морща лоб. — Коротышка такая. С бантом на башке. — И, совсем помрачнев, добавил: — Жаба жабой. Гарри выронил палочку — та стукнула Наземникуса по носу и выстрелила красными искрами, запалившими его брови. — Агуаменти! — крикнула Гермиона, и из кончика ее палочки ударила струя воды, глотнув которой Наземникус подавился и начал отплевываться.

***

Сентябрь 1997

Первого сентября Пожирателей собралось на площади больше обычного. С полдюжины людей в длинных плащах стояли молча и настороженно, не сводя, как всегда, глаз с одиннадцатого и тринадцатого домов, однако то, чего они ожидали, видимо, так и не объявилось. Вечер принес с собой неожиданно холодный дождь, первый за несколько недель, и внезапно наступило одно из необъяснимых мгновений, в которые эти люди, казалось, замечали нечто интересное. Человек со странно скрученным лицом ткнул во что-то пальцем, его сосед, приземистый и очень бледный, рванулся вперед, но миг спустя все они, разочарованные и расстроенные, вернулись к прежней неподвижности. В этот же самый миг в вестибюль дома номер двенадцать вошел Гарри. Аппарируя на верхнюю ступеньку крыльца, он едва не упал. Закрыв и замкнув за собой парадную дверь, он стянул с себя мантию-невидимку, перебросил ее через руку, сжимавшую украденный им номер «Ежедневного пророка», и торопливо пошел вестибюлем к ведущей в подвал двери. — У меня есть новости, которые вам не понравятся, — громко крикнул ребятам. Кухня стала почти неузнаваемой. Каждая поверхность в ней словно светилась: кастрюли и сковородки были начищены до красноватого блеска, длинная деревянная столешница мерцала. Кикимер постарался. На ней уже были расставлены к обеду бокалы и тарелки, отражавшие весело горящий огонь, над которым висел котел с поднимавшимся паром. Впрочем, самое решительное изменение претерпел бросившийся навстречу Гарри домовик — одеждой ему служило ныне белое, точно снег, полотенце, волосы на ушах были чисты и пушисты, как вата, по тощей груди постукивал медальон Регулуса. — Будьте любезны, снимите обувь, хозяин Гарри, и помойте руки перед едой, — заквакал Кикимер, подхватывая мантию-невидимку и сгибаясь, чтобы повесить ее на стенной крючок, рядом с совсем недавно постиранными старомодными одеяниями. — Что случилось? — опасливо спросил Рон. Гарри, подойдя к ним, бросил на стол газету. На них смотрел большой портрет крючконосого, черноволосого мужчины, заголовок под фотографией сообщал: «СЕВЕРУС СНЕЙП УТВЕРЖДЕН В ДОЛЖНОСТИ ДИРЕКТОРА ХОГВАРТСА». — Не может быть! — воскликнули Рон. Гермиона опомнилась быстрее, чем рыжеволосый приятель. Она схватила газету и начала вслух читать сопровождающую снимок статью: — «Северус Снейп, долгое время преподававший зельеварение в школе чародейства и волшебства Хогвартс, поставлен сегодня во главе этого древнего учебного заведения. Это назначение стало частью некоторых изменений в штатном составе школы. После отставки прежнего преподавателя маггловедения ее пост заняла Алекто Кэрроу, между тем как брат Алекто, Амикус, стал профессором защиты от Темных искусств. — Я рад возможности оказать поддержку наичистейшим традициям и ценностям нашего чародейства…» Состоящим в том, чтобы убивать людей и отрезать им уши, я так понимаю! — фыркнула Гермиона. — Снейп в директорах! Срам какой! — вдруг завизжала она с такой силой, что мальчишки подпрыгнули. Гермиона выскочила из-за стола и полетела прочь из кухни, крикнув на бегу: — Сейчас вернусь! — Другие преподаватели этого не потерпят. Макгонагалл, Флитвик, Стебль — все они знают правду, знают, как умер Дамблдор. Они не примут Снейпа в директора. — Не думаю, что прочим профессорам есть из чего выбирать, они могут только остаться в школе. Если за Снейпом стоит Министерство и Волан-де-Морт, им придется либо остаться и преподавать, либо провести несколько лет в Азкабане — да и то при условии, что им повезет. Думаю, они не уйдут и попытаются хоть как-то защитить учеников, — озвучил не радостную мысль Гарри. Кикимер с большой супницей в руках торопливо приблизился к столу и, негромко посвистывая сквозь зубы, разлил суп по девственно чистым тарелкам. — Спасибо, Кикимер, — сказал Гарри, переворачивая газету, чтобы не видеть лица Снейпа. Домовой стал более покорным и уступчивым после получения медальона. Они сели за стол, не дождавшись Гермиону. Кетрин сегодня приготовила французский луковый суп по семейному рецепту (Гарри показалось это странным, в их семье почти всю еду готовили эльфы, которые и передавали рецепты, и откуда у нее кулинарный навык, оставалось секретом). На самом деле все просто, в маггловских домах нельзя колдовать, а Миссис Грант, бабушка, ужасно готовила, поэтому они делали это с дедушкой. Он научил её многому, а мать оттачивала навык с помощью магии на каникулах. — Я вдруг вспомнила про эту штуку, — пояснила запыхавшаяся Гермиона. Она принесла большую картину в раме и теперь, опустив ее на пол, схватила стоявшую на посудном столе расшитую бисером сумочку. Открыв ее, Гермиона принялась запихивать в сумочку картину, определенно великоватую для такого маленького вместилища. Впрочем, через несколько секунд та исчезла, как и многое другое, в объемистых глубинах сумочки. — Финеас Найджелус, — пояснила Гермиона и бросила на стол сумочку. Живописное изображение Финеаса Найджелуса обладало способностью перепархивать из портрета, находившегося на площади Гриммо, в другой, висевший в кабинете директора Хогвартса, — круглой комнате, расположенной наверху башни, где сейчас, вне всяких сомнений, сидел Снейп. — Снейп может прислать сюда Финеаса Найджелуса, чтобы он осмотрел дом, — пояснила, усаживаясь за стол, Гермиона, рядом с Кетрин. — Пусть теперь попробует. Все, что увидит Финеас, — это недры моей сумочки. — Умно! — одобрительно сказал Рон. — Спасибо, — улыбнулась Гермиона, пододвигая к себе тарелку с супом. — Ну, Гарри, что ещё случилось сегодня? — им нужна была Амбридж. И судя по рассказам ребят, жабой она была не только снаружи. — Да ничего, — ответил Гарри. — Семь часов проторчал у входа в Министерство. Ее так и не видел. Зато видел твоего папу, Рон. Выглядит хорошо. Рон благодарно кивнул. — Думаю, надо идти туда завтра, — сказал Гарри. Гермиона подняла пораженный взгляд. Рон поперхнулся супом. — Завтра? — переспросила Гермиона. — Ты серьезно, Гарри? — Серьезно, — ответил он. — Мы уже несколько недель как топчемся у входа в Министерство, подготовиться лучше нам все равно не удастся. А чем дольше мы будем откладывать вылазку, тем дальше может уйти медальон. Не исключено, что Амбридж его уже выбросила, он же не открывается. Кетрин, что ты решила? — спросил её Гарри. Она стала в разы тише, чем он помнил её в Хогвартсе, только изредка высказывала язвительные замечания Рону. В последнее время у них почти не было стычек. — Ты пойдешь с нами? — Не думаю, — покачал головой. — Я вернусь во Францию, скорее всего. — Конечно, — фыркнул Рон. — Все нормально, — начала Гермиона. — Ты не обязана. — Обязана, это и её война, — продолжил Уизли. — Дамблдор хотел этого, да, Гарри? — Да, — тише ответил Гарри. — Но мы не можем никого заставлять рисковать своей жизнью. Они, наверняка, считали её трусихой, и возможно, так и было. Но броситься на поиски крестражей с ребятами не входило в её планы, ей хотелось одного, отомстить, а самоубийственная миссия не могла этому способствовать. Поттер потянулся к карте, что лежала в центре стола вместе с другими бумагами и продолжил: — Все самое важное мы знаем. Знаем о запрете аппарации в Министерство и из него. Знаем, что теперь только самым важным чинам разрешено устанавливать связь их домов с Министерством по Сети летучего пороха. И примерно знаем, где находится кабинет Амбридж. Кроме того, нам известно, что при входе используются какие-то странные монеты, жетоны, я не знаю, что они собой представляют, однако видел, как та колдунья занимала их у подруги… — Так у нас же нет ни одного… — Если все пойдет по плану, будут, — спокойно ответил Гарри. — Не знаю, Гарри, не знаю, столько всего может пойти наперекосяк, мы до того полагаемся на случай… — Так оно все и останется, даже если мы потратим на подготовку ещё три месяца, — сказал Гарри. — Пора действовать. Гарри ясно видел по лицам друзей, что они испуганы, он и сам ни в чем не был уверен и все же не сомневался — настало время привести их план в действие. — Ну хорошо, — медленно выговорил Рон, — допустим, мы пойдем на дело завтра. Думаю, для этого хватит меня и Гарри. — Ой, не начинай, ради Бога, — вздохнула Гермиона. — По-моему, мы с тобой обо всем договорились. — Мотаться у входа под мантией — это одно, Гермиона, а сейчас речь совсем о другом. — И Рон пристукнул пальцем по номеру «Ежедневного пророка» десятидневной давности. — Ты состоишь в Списке «маггловских выродков», не явившихся на собеседование. — А ты, предположительно, помираешь в «Норе» от обсыпного лишая! Уж если кому идти и не следует, так это Гарри, его голову оценили в десять тысяч галеонов. — Ну хорошо, — говорил Рон, — если мы идем все трое, аппарировать нам придется поодиночке. Под одной мантией-невидимкой нам уже не поместиться — Но если мы решили отправиться завтра в Министерство, так надо ещё раз пройтись по всему плану. Спать они легли поздно ночью — после того, как провели несколько часов, снова и снова обсуждая все подробности своего плана, пока не выучили его наизусть и не смогли слово в слово пересказать друг другу. Кетрин должна остаться на Гриммо и, если что-то случится, сообщить Ордену.

***

С утра они в молчании сидели на кухне, где горела лишь одинокая свеча. Поедая горячие булочки, которые успела запечь, не понятно во сколько вставшая, или вовсе не спавшая, Кетрин, борющаяся с постоянными кошмарами. — Мантии, — произнесла Гермиона и снова начала рыться в своей бисерной сумочке. — Оборотное зелье… мантия-невидимка… отвлекающие обманки… возьмите на всякий случай по паре штук… блевальные батончики, кровопролитные конфеты, Удлинители ушей… Проглотив завтрак в давящей тишине, они поднялись в вестибюль. — Пришло время прощаться, — сказал Гарри. — Да, — кивнула Кетрин. — Не передумала? — спросил с легкой улыбкой. — Нет, — Рон снова фыркнул. — До встречи, — Гермиона обняла девушку первая, сжимая в тисках своих рук. — До встречи, — ответила, веря, что так и будет. Грейнджер отошла, позволив теперь с Поттером обменяться приятельскими объятиями. — Спасибо, — тихо шепнул, — без тебя мы бы умерли от голода, — смешок. — Спасибо, что приняли, я была рада быть в вашей компании. Оказывается гриффиндорцы не так плохи. — Оказывается не все слизеринцы эгоистичные язвы, — ответил на колкость Гарри. — Насчёт последнего я бы поспорил, — вставил свой кнат Рон, улыбнулся, и Кетрин тоже. Её совсем не задело подобное замечание. За все время, проведенное вместе, Кетрин с ним сдружилась, хоть и не без труда, Рон хороший парень, хоть и ведет себя иногда как болван. — Если что, знай, что никогда не поздно присоединиться, — добавил Поттер, разжимая руки. — Знаю, — Гарри сделал шаг назад. Настала очередь Рона. — Пока, — сухо заключил. — До встречи, Ронни, — и он впервые за долгое время расплылся в широкой улыбке от её попытки задеть. — До встречи, Кейти, — они стали выходить по очереди, аппарируя. «Мерлин, сохрани этих храбрых глупцов».