Безумие на двоих

Декабрь 1996 ТЕО

Снова за замерзшими окнами кружились снежные хлопья. Быстро приближалось Рождество. Стоило только наступить последнему месяцу года, как Хагрид уже притащил, как всегда, в одиночку двенадцать рождественских ёлок для украшения Большого зала; гирлянды остролиста и серебряной мишуры обвили перила лестниц; в шлемах пустых доспехов горели негаснущие свечи, и в коридорах с равными промежутками развесили большие пучки омелы. Целые толпы девочек как бы случайно оказывались под этими пучками всякий раз, как Гарри проходил мимо, что приводило к возникновению заторов. И Кетрин не отставала от остальных, пытаясь затащить туда и Тео, выпросить тем самым поцелуй. Это немного раздражало, но он соврёт, если скажет, что ему не нравилось. Девушка в последнее время чуть притихла, с настороженностью наблюдая за Малфоем, будто готова вот-вот поймать того за руку, демонстрируя всей школе уродливую метку. А также Кетрин постоянно звала его с собой в библиотеку или погулять по коридорам в позднее время, и он был бы даже рад, если бы та использовала это как повод укромных ласк, но нет. Она следила за Гермионой и даже не скрывала этих намерений от парня. Теодор не понимал, зачем он нужен рядом, почему бы подружкам откровенно не поговорить, выяснить всё. Но Кетрин была непоколебима в своём плане, и он смирился. Он любил эти несколько часов рядом. Они совместно делали домашнее задание, Кетрин быстрее справлялась с Нумерологией и Зельями, а он с Рунами. По чарам и истории они шли вровень. Было так приятно поговорить с человеком, чьи знания такие же широкие, как у тебя. Поспорить о том, как лучше. Тео любил, как она убаюкивающе читала, а он, положив голову на деревянный стол, слушал, пока девушка перебирала пряди, накручивая их на длинные тонкие пальчики. Так успокаивающе, что он почти засыпал. За пару недель наблюдений он узнал, что Драко и Гермиона вместе посещают Астрономию, бросают странные взгляды друг на друга во время совместных приёмов пищи, и его друг часто заходит в библиотеку, в то же время, что и гриффиндорка. А также, что в Золотом Трио разлад. Уизли и Браун по поводу и без сцеплялись языками, где только можно. Его это раздражало не меньше Грейнджер.

***

На уроке Трансфигурации они только-только начали проходить невероятно трудную тему: трансфигурация человека. Работая перед зеркалом, они должны были поменять себе цвет бровей. Спустя пару минут Кетрин смогла наколдовать себе закрученные кверху усы, повернулась к Тео, вызвав у того смешок. — Mon cher, me refuseriez-vous une danse ? — спросила она, накручивая один конец. — Comment puis-je vous refuser, monsieur ? Отвернулась, и усы исчезли, заползая обратно внутрь губы. — Похвально, мисс Блэкбери, однако мы работаем с бровями, — сказала Макгонагалл. — О, я знаю! Я знаю, профессор, — она развернулась, заметив Рона, который понизил голос, его рыжие волосы превратились в густые каштановые. Уизли продолжал зло, но очень похоже изображать, как Гермиона подпрыгивает на стуле, вытянув вверх руку каждый раз, как профессор задаст какой-нибудь вопрос. У Грейнджер покраснели щеки, и она отвернулась, едва не заплакав. Лаванда и Парвати нашли его пародию необычайно смешной. — Придурок, — тихо промолвила Кетрин. Теодор ожидал, что Поттер заступится за подружку, но тот ничего не делал. — Рон, — Кетрин развернулась, смотря на рыжего, руки сжались в кулаки. — Сейчас будет буря, — прошептал Теодор. — А почему бы тебе не изобразить тупоголового болвана!? — Мисс Блэкбери, — попыталась одёрнуть ученицу профессор, но она продолжила. — Ах, да. Тебе и не надо стараться, ты и так изображаешь его постоянно. Слизеринцы одобрительно загоготали. — Да ты... — щёки рыжего покраснели, и Теодор сжал палочку, готовый кинуть заклинание, если тот только посмеет оскорбить его девушку. — Довольно! — призвала к порядку Макгонагалл, заглушая гул. — Или я сниму баллы со всех, — посмотрела на них суровым взглядом, прежде чем вернуться к своему столу. Гермиона выскочила из класса, едва прозвенел звонок, оставив половину своих вещей на столе. Гарри, видимо, решил, что ей он сейчас нужнее, чем Рону, сгрёб имущество подруги и пошел искать ее.

***

5 декабря

Сначала ему ужасно не хотелось открывать всей школе их отношения, хотя и секретом ни для кого это не было. Теодор незаметно брал девушку за руку на уроках или в Большом зале, гуляя вместе, он старался держаться в отдалении от других. Он не любил внимание, в отличие от Кетрин. Тео преодолевал себя, оказывая публичные знаки внимания, потому что чувства к ней подавляли остальные. Он ощущал тысячу острых взглядов, но Кетрин улыбалась ему, проводя рукой по волосам. И весь мир исчезал — оставались только он и она. У него появилась надежда. В августе он мечтал закончить шестой курс, вступить в наследство и покинуть Англию. Теперь он размышлял о более красочном будущем. Драко каждый раз кривил лицо, стоило увидеть их вместе, но ничего не говорил. Он уже давно закрыл глаза на то, что друг тянется к маггловскому миру, ценя многолетнюю дружбу больше семейных ценностей. И он, в свою очередь, поступал также. Теодор хранил тайные чувства Драко, которые тот ловко скрывал и от самого себя. Они с Кетрин допоздна делали домашнее задание в его комнате, Блейз и Малфой были на тренировке, поэтому никто не мешал. Она утомилась и заснула рядом, Тео не решился будить девушку. Вернувшись, Малфой был не слишком доволен, заметив гостью в комнате, но воздержался от язвительных комментариев. — А вдруг я хочу ходить голым? А теперь не могу, пока она здесь, — сказал Блейз, разводя руки в стороны. Тео поставил заглушку на балдахин, поэтому не беспокоился, что звонкий голос друга может разбудить Кетрин. — За шесть лет совместной учебы я могу по пальцам пересчитать, сколько раз видел тебя полностью обнаженным, Блейз. Или тебе нравится сама мысль, что кто-то может увидеть, потому ты так стремишься вылезти из трусов? — усмехнулся Тео, расстёгивая рубашку. Он и сам испытывал лёгкую неловкость, обнажаясь, из-за многочисленных порезов, повернул голову назад, но девушка всё еще спала. — О гостях надо предупреждать, — подметил Драко, переодевшись в серую пижаму. — Он знает, о чем говорит, — согласился Забини. — Если я вижу на ручке двери галстук, знаю, что придется поспать в другом месте. Помнишь, Тео, как в прошлом году мы три дня подряд ютились в гостиной? — Помню. Поэтому я и не понимаю, почему ты возмущаешься сейчас? — Потому что не хочу проснуться от громких хлопков посреди представления, — смешок. — О, заглохни, — протянул Тео, и если бы под руку попалось что-то, он бы непременно кинул в голову друга. — Хватит устраивать драму, Блейз, — присоединился Драко и лёг в свою кровать, — тебе стоит порадоваться за друга, он в первый раз привел кого-то. И скажи спасибо, что не парня. Сегодня я и так видел слишком много мужских членов, — поёжился. Забини прыснул, но возражать больше не стал. Когда погасили свет, Тео отодвинул балдахин в сторону, аккуратно устроился на кровати рядом, надеясь, что кровать не сильно прогибается под весом. Почувствовав его возвращение, она положила руку на голую грудь, и только от этого он ощутил жар, плавно разливающийся внутри. Тео закрыл глаза, пытаясь заснуть, не обращая внимания на огонь и аромат роз, но ничего не получалось. Грудь наполнилась странным тягучим веществом, когда осознание щёлкнуло в голове: «Она моя». Надо полностью доверять человеку, чтобы отдаваться его власти, спокойно спать рядом, выполнять указы. Она практически всегда подчинялась. Такая непокорная для всех, но с ним другая. Большой палец прошелся по предплечью до рукава, но реакции не последовало. Девушка продолжала спать. Отдёрнул руку, зажмурился. Нет. Он не должен. Но ведь она хочет. Он знает. Она всегда хочет его. «Я просто коснусь». Левой рукой откинул рыжий локон в сторону, провел по скуле, она выдохнула, а он, будто ошпаренный, отстранился. Сердце стучало в быстром ритме, заставляя чувствовать себя преступником. Выждав двадцать секунд, глубоко вдохнув, он коснулся шеи, нащупал яремную вену, ощущая под пальцами спокойный пульс. Спустился ниже. Пальцы коснулись верхней пуговицы рубашки, расстегнул. Затем следующую, открывая всё больше горячей, молочной кожи, и затем ещё, уже не в силах остановить себя, чувствуя, как растёт возбуждение. Пуговица за пуговицей, так что теперь виднелись чашки лифчика. Грудь вздымалась, притягивая к себе всё внимание. Рука горела, она требовала больше контакта. Он видел женщин в купальниках на пляже и на обложках маггловских журналов с более округлыми формами, но ни одна не вызывала такого желания, такого соблазна, как она. Кетрин была здесь, рядом с ним. И самое главное, она хочет этого так же, как и он. Он был уверен. «Нет. Он не должен». Закрыл глаза, пытаясь бороться с искушением. Воспитание не позволяло иметь сексуальные отношения с женщиной до свадьбы, даже сейчас он не представлял иной исход, несмотря на Драко, который наплевал на правила приличия. Вторая причина крылась в страхе: он не хотел причинить боль, сделать что-то неприятное, Теодор бы не простил себя, если бы Кетрин от него отвернулась. Очередная попытка вернуть контроль. Один. Два. Три. Четыре. «Я просто коснусь. Ничего такого». И он коснулся. Сжал грудь. Девушка прикрыла рот, глотая воздух. И открыла глаза. — Тео, — он с трудом услышал, ритм в ушах стучал слишком громко. Его щеки горели. Он отдёрнул руку, вытирая ладошку о простынь, будто это как-то поможет. Кетрин нахмурилась, а он ждал. Ждал, когда она его ударит, накричит и покинет комнату и больше никогда не заговорит. И правильно. Ведь заслужил. — Тео? — тихо спросила, подвигаясь ближе, уничтожая расстояние между ними. Он сгорал. — Что это было? — Я... — голову захватило животное желание, и теперь не приходило ни одной идеи, как оправдаться. Как объяснить своё непристойное поведение. Она взяла его руку и переместила обратно на свою грудь. Тео ощущал узор кружева. Провел пальцем по гладкой коже. — Посмотри на меня, — горячее дыхание щекотало шею, вызывая каскад мурашек. Он с трудом выполнил просьбу. Она была слишком близко, чтобы не погрязнуть в возбуждении, ныряя в страсть с головой. А затем её губы коснулись его в лёгком поцелуе, который сорвал все защитные механизмы. Он больше не мог контролировать желание. Отдался ему, жадно вкушая женские губы. Тео повернулся на бок. Нога скользнула между её. Рука продолжила путь вниз, ощупывая, запоминая каждый сантиметр бархатистой ткани. Опустившись на поясницу, придвинула её ближе к своей груди, вызывая вскрик, который волной прошелся по нему. О, он был рад, что поставил заглушающие чары. Кетрин стала ёрзать бедрами, потираясь о его ногу, приближаясь слишком близко к ноющему пульсирующему члену. Он снова вернулся к груди, ощупывая, играясь с сосками, вызывая всё новые звуки, рождающиеся в её груди и через поцелуй эхом доносившиеся и до него. Он ущипнул за кончик, от чего девушка запрокинула голову и выгнулась в спине, вздрогнув в его объятьях, перевалившись через край. Накрыл губами пульсирующую вену, наслаждаясь солоноватым вкусом. Она сжала его плечи до боли и замерла, перестав двигать бедрами и тихо всхлипнула. Её покренившаяся грудь быстро вздымалась, как и его, соприкасаясь на вдохе, она постепенно ослабляла хватку, но он был уверен, что завтра обнаружит там отметины. Теодор ощущал, как горячая жидкость, расплескавшаяся внизу живота, никуда не исчезла, а член пульсировал, нуждаясь в разрядке. Через несколько секунд Кетрин посмотрела на него, и он видел эту хитрую ухмылку даже в темноте. Приблизившись к уху, чтобы обласкать своим дыханием, прошептала: — Если бы я знала, что всё так будет, давно бы легла к тебе в кровать. Ноготки скользнули по груди вниз, он попытался остановить её, но не успел, рука проникла под резинку штанов. Тео ощущал неловкость от ситуации, но, несмотря на стыд, похоть никуда не отступала. Зажмурился, когда она коснулась яичек. Чувствуя, как легкая дрожь пробежала по позвоночнику. Он никогда не ощущал ничего подобного. Ему не требовалось многое. Стоило ей провести вдоль члена несколько раз, как он дрогнул и кончил с гортанным звуком. Тёплая волна окатила тело, подарив расслабление. Он тяжело дышал, будто пробежал марафон. Кетрин вытащила руку из штанов, скользя пальчиками по животу, оставляя липкий след. Теодор повернул голову, прислонившись своим лбом к её, соединяя дыхания. Ему потребовалась пара минут, чтобы вернуться в реальность. Он в последний раз соединил губы в поцелуе, с трудом оторвался, взял палочку из акации и бытовым заклинанием убрал все следы недавних утех. Она прильнула к его шее, оставляя влажный след, обводя языком ямочку, щекоча. — Кетрин, — тяжело выдохнув, сказал он, цепляясь за белую блузку. Нуждаясь, чтобы она продолжала, осознавая, что сойдёт с ума, если она остановит эту сладострастную пытку. — Тео, — прошептала, и мурашки пробежали по рукам. Погладил мягкую щёку, запуская длинные пальцы в шелковистые рыжие волосы. Приподнял подбородок и оставил поцелуй на лбу, показалось, что у неё повышенная температура. — Спокойной ночи, — пощекотала кожу Кетрин, обвив его тело рукой. — Спокойной ночи, — и, несмотря на жар, быстро уснул, утомленный.

***

Теодор проснулся, когда солнце было уже в зените, провел взглядом по пустующим кроватям друзей. Те уже ушли на утреннюю тренировку. Кетрин лежала на груди, от чего было тяжело дышать, он провел рукой по макушке. — Кей-ти, — и она, как по команде подняла голову, встретившись с янтарными глазами. — С днем рождения. Она улыбнулась, обнажив нитку жемчужных зубов. — Так вчера это был мой подарок? — приподняла бровь вверх. Прикрыл веки, снова ощущая, как волна стыда окатила его вновь. Он всё ещё с трудом верил, что произошедшее вчера — реальность. Будто это кто-то другой захватил его тело. Лишь похоть и власть отдавали приказы, подчиняя все остальные чувства. — Нет, — прочистив горло, ответил. — Можно? — он попытался привстать, и Кетрин, отстранившись, села. Теодор потянулся к тумбочке и вытащил оттуда небольшую коробочку. Повернувшись, протянул ей. Она смотрела на его грудь. Ужасное полотно из белых рубцов, оставленных отцом. Смущенный, прикусил внутреннюю часть щеки. Хотелось укрыться. Она не должна смотреть на это. Прочистил горло: — Это тебе. И теперь взглянул на её грудь, и снова теплая нега разлилась внизу живота. Желание коснуться, сжать, ущипнуть теплую кожу росло. Но Кетрин, заметив внимательный взгляд парня, ничуть не смутилась и забрала презент. — Что это? — потянув за кончик серой ленточки, стала открывать. — Небольшой презент, — он не смог сдержаться и коснулся блузки, соединив полы её белой помятой рубашки, застегнул пуговицу посередине, надеясь вернуть контроль над своим разумом. — Уроборос? — усмехнулась, достав серебренную подвеску змеи с небольшим изумрудом вместо глаза. — Интересно. Это потому, что я слизеринка? — Это тоже. А ещё подвеску с рунеспуром я не нашел. — Спасибо, — улыбнулась она и чмокнула в щеку. — Я надену её на Рождественскую вечеринку у Слизнорта. — Оу, он уже отправил приглашения? — протянул Нотт, готовый сейчас обсуждать даже рецептуру зелий, лишь бы не возвращаться к ночному инциденту. — Ага.

***

Теодор чувствовал себя по-дурацки вырядившись в парадный костюм и мантию, будто на встречу с королевой. Он вообще не хотел идти на глупую вечеринку, но не мог отказать Кетрин. — Я смотрю, наш стеснительный мальчик вылез наконец-то из скорлупы, — присвистнул Блейз, оторвавшись от книги, стоило увидеть друга при параде. — А Кейти молодец. — Ненавижу, — расслабил бабочку, та, казалось, сжимала горло. — Где Драко? — Кто его знает? Может, кувыркается с кем-то, — пожал плечами. — А вот и наши девочки, — Забини поднялся с дивана, бросив учебник на стол. Друг не стал наряжаться, накинув черный пиджак поверх футболки и надев черные брюки со стрелками. Теодор поднял взгляд, увидев спускающихся девушек. Они соблюдали расстояние в несколько шагов. — Пошли, Блейзи, — сказала Дафна, цепляясь острыми ноготочками в локоть друга. Кетрин закатила глаза, явно сдерживая язвительные комментарии. Тео не мог понять, почему она ни с кем не может сдружиться, кроме Гермионы и Пэнси. — Как же она меня раздражает, — заявила Кетрин, стоило только парочке скрыться за портретом. — Может тогда не пойдем? — Если только ты предложишь мне что-то более интересное, — положила руку на грудь в районе сердца. Он сглотнул, отведя взгляд. Всё ещё ощущая стыд из-за несдержанности. — Пойдем уже, — взяв за руку, двинулся в сторону выхода. Они уже подходили к кабинету Слизнорта, доносившиеся оттуда смех, музыка и голоса становились громче с каждым шагом. То ли кабинет был так построен, то ли Слизнорт применил какой-то хитрый магический трюк — во всяком случае, помещение изнутри было намного больше обычного преподавательского кабинета. Стены и потолок были затянуты изумрудной, алой и золотой тканью; создавалось впечатление, будто находишься в огромном шатре. В комнате толпился народ, было душно, и всё заливал красный свет вычурной золотой лампы, свисавшей с потолка, в которой кружили настоящие живые феи, каждая словно искорка яркого света. Из дальнего угла неслось громкое пение под аккомпанемент каких-то музыкальных инструментов вроде мандолины. Облачко дыма висело над головами нескольких престарелых волшебников, занятых оживленной беседой. Эльфы-домовики с писком пробирались через чащу ног, почти незаметные под тяжелыми серебряными подносами с угощением, так что можно было подумать, будто по комнате передвигаются маленькие шустрые столики. — А вот и мои влюбленные пташки, — отозвался Слизнорт, как только они вошли в заполненную комнату. — Входите, входите. На нем была остроконечная бархатная шляпа с кисточкой в тон бархатной куртке. Он уже приготовился к расспросам, как за их спинами возник Поттер и Лавгуд, спасая их. — Гарри, мой мальчик! — загудел профессор. — Входите, входите, я тут кое с кем хочу вас познакомить! Ухватив Гарри за руку с такой силой, словно собирался куда-то трансгрессировать вместе с ним, Слизнорт решительно повлек его в самую гущу гостей; Гарри схватил за руку Полумну и потащил ее за собой. — Гарри — мальчик золотой, Наш спасительный герой, — щелкнув пальцами, воскликнул Нотт и потащил девушку к столу с закусками. — О, я вижу Гермиону, — сказала Кетрин, показывая пальцем на толпу, в которой и в правду мелькнула каштановая грива. — Иди. — А ты? — Я, пожалуй, останусь здесь, — закидывая в рот канапе, ответил. Он уже чувствовал, как стены вокруг сужаются. Стоило Кетрин отдалиться, как сорвал ненавистную бабочку, чувствуя себя очередным болванчиком на полочке в коллекции учителя. Стал проговаривать считалочку по кругу, выравнивая дыхание: Ини, мини, майни, му, Поймал я тигра за его ногу, Как зарычит, так отпущу, Ини, мини, майни, му. И снова по кругу, чувствуя, как дрожь в пальцах ослабевает. Давно такого не было. — Я знаю, кто ты, — стакан со звоном опустился на столик перед ним, расплескав большую часть жидкости. Он поднял взгляд. Это был ещё юный парнишка в белой мантии. — А я не знаю. Он сузил свои голубые глаза, смотря с такой ненавистью, будто пытался прожечь дыру. — Ты, пожирательское отродье, — воскликнул громче, но из-за какофонии звуков никто не услышал. — Из-за твоего ублюдка-папашы мой друг оказался в больнице. — Мне жаль, — начал Тео, перекатывая слова на языке, формируя предложения. — Но я к этому дерьму не имею отношения. — А разве ты не последователь этой змеи? Яблоко от яблони, как говориться... — он с трудом сохранял равномерное дыхание, ощущая, как пространство дрожит. Волна паники накатывает. — Эй, Кевин, угомонись, — другой парень, мулат, положил ладонь на плечо друга. — Пошли, давай не будем, — и стал уводить строптивого. Он схватился за стенку, постепенно двигаясь к выходу. Мимо прошел Аргус Филч, за ухо таща Драко Малфоя. Тео должен был остаться и помочь, но в таком состоянии он ему не товарищ. — Профессор Слизнорт, — засипел Филч, — я поймал этого ученика, когда он шнырял по коридору на одном из верхних этажей. Он утверждает, что приглашен на вашу вечеринку и только немного опоздал. Вы его приглашали? Он выскользнул за дверь и упал коленями на холодный пол. Он с жадностью глотал воздух, но выдохнуть не мог. Перед ним всё плыло, и темнота одолевала пятнами. — Тео, Тео, — он ощутил, как женская рука прошлась по выгнутой спине. — Тео, дыши. Он слышал её голос, будто из-под толщи воды. Скользнула пальцами по щеке, приподняла подбородок. Янтарные глаза встретились с карими. — Дыши, дыши со мной, Тео. Давай, выдох, — и короткими порциями выпустил, — и вдох, и выдох. Молодец, вот так, — подбадривала его, поглаживая. И он чувствовал, как дыхание возвращается в норму, горло болело, как после продолжительного крика, мир вернул краски, стены перестали трястись. — Тео, дорогой, почему ты не сказал мне, что тебе плохо? — с искренней заботой спросила, оглаживая слегка влажные кудри. — Я бы никогда не бросила тебя одного, если бы знала. И он вжался в её ладонь, прикрыв глаза. — Не бросай.

***

Дверь скрипнула, полоска света из гостиной, указала на кровать Нотт. Драко замер на пороге, заметив, что Теодор не спит, он был в брюках и рубашке, верхние пуговицы которой расстёгнуты, демонстрируя грудь, усыпанную белыми полосками. — Ты меня напугал, — Драко закрыл дверь, в тот же момент десяток свечей над головой зажглись. Малфой, как ни в чем не бывало, стал раздеваться. — Где Блейз? — У них с Дафной свидание. — Понятно, — поджал губы. — А ты почему не спишь? — Ждал тебя. — Если ты о сексе, то я сейчас не в том настроении...— Драко замолчал, скрыв улыбку, поняв, что Тео настроен серьезно. — Что случилось? — Твой план — отстой. Думаю, стоит обратиться к Снейпу... — А я думаю, что тебе не стоит лезть не в свое дело, — резко перебил его Драко. Громкий выдох. — Тео, наслаждайся своей ебанной жизнью, пока можешь. У меня нет такой возможности. Ты знаешь. — Ты не справишься с этим самостоятельно. — Я не один. У меня есть Крэбб и Гойл. — Они тупые как пробки. А тебе нужна помощь с рунами. — О, отличное идея, подойти к профессору Бабблинг за помощью. Так и сделаю, — повысил тон Малфой. — Ты можешь обратиться ко мне. — Зачем? Ты же ненавидишь всё это больше моего. — Я помогу тебе не из-за того, что я верю в гребанное правое дело или в идеологию семьи. Я хочу помочь, потому что ты мой друг, и не хочется, чтобы с тобой или с твоей мамой что-то случилось. — Говоришь, как ебанный гриффиндорец, — губы Драко истерически дрогнули. — Говорю как человек, которому не плевать. — А ведь однажды я хотел придушить тебя подушкой, пока ты спал, — смешок с губ слетел против его воли. — По рукам? — Тео протянул ладонь. — По рукам.

***

Во время последнего для многих в этом году завтрака в Большой Зал влетели совы с корреспонденцией. Перед Кетрин упало письмо от родителей. Девушка с хитрой ухмылкой стала открывать конверт, извлекая письмо. Пару минут чтения и вот она уже в радостном предвкушении развернулась к нему, сообщая: — Родители ждут нас завтра у себя. — Что? — Теодор чуть не подавился тыквенным пирогом. Знакомство с родителями уж явно не входило в его планы на эти каникулы. — Мы уже это обсуждали, я же сказал, что я поеду домой, — спокойно заявил Тео. — Да. Но потом тебе стало плохо на вечеринке, и я поняла, что не могу бросить тебя. Поэтому отправила письмо родителям. — Кетрин, — прикусил язык, заметив на себе слишком много любопытных взглядов. — Пойдем, поговорим в другом месте. Тео, перекинув ноги через скамью, поднялся, подал руку девушке и они пошли в кабинет. Он сразу достал сигарету, стоило двери закрыться. Прикурил. Кетрин подождала пару минут, прежде чем начать: — Я не понимаю, в чём проблема? — Блять, — сжал пальцами переносицу, прежде чем посмотреть на неё. — Конечно, ты не понимаешь. Как ты себе это представляешь? Я протяну им руку и скажу: «Здравствуйте, я парень вашей дочери. И да, сын осужденного Пожирателя Смерти». — Они знают, кто ты. Их это не волнует. — Зато меня волнует. Я не хочу этого, Кетрин. Не хочу всё Рождество притворяться, будто всё хорошо. Потому что ни хрена не хорошо. — Почему ты просто не можешь уступить мне? — Потому что не хочу. Я и так всегда уступаю тебе. — Не правда. — Разговор закончен, — докурив сигарету, сказал Теодор. — Я еду в Нотт-Мэнор. И ты либо едешь со мной, либо нет. И он вышел, хлопнув дверью, понимая, что ведет себя как ребенок.

***

Через три часа Теодор уже сидел в вагоне поезда, ожидая отправки в Лондон. Самый первый занял место. Через пару минут пришли Пэнси с Блейзом. — Где Драко? — Они с Крэббом и Гойлом сели в соседнее, — буркнул Блейз, закидывая чемоданы на багажную полку. — Он выглядит как призрак, — обеспокоенно заявила Пэнси, теребя мантию. — Пэнс, ему нужно пространство, — Блейз открыл книгу и принялся читать. Поезд тронулся и начал набирать скорость, отдаляясь от станции Теодор ощущал бурю внутри, он знал, что не стоит ссориться с Кетрин, он уже жалел. Хотелось пойти и найти её, извиниться и поехать к родителям. Салазар его дери, ради неё он готов был отобедать с Темным Лордом. Дверь в купе открылась, он поднял голову, ожидая увидеть Драко. Но это была Кетрин. — Ух, еле вас нашла, — заявила с широкой улыбкой Кетрин, продвигая чемодан вперёд. В душе что-то отозвалось. Она здесь. Он сейчас скажет, что передумал. Забини поднялся со своего места, помогая справиться с багажом. — Я все купе пооткрывала, что я только не увидела там, — смешок, она села рядом, как в тот первый день. — А Драко видела? — поинтересовалась Пэнси. — Да, он в двух дверях от нас. — Я пойду посмотрю, как он там, — Паркинсон скрылась за дверью. — Тео, — Кетрин погладила его по напряженным плечам. Повернул голову, от чего мазнул своим носом по её. Взгляд упал на губы, он хотел поцеловать. — Кхм, — прочистил голос друг. — Я, пожалуй, тоже пройдусь. Посмотрю, как Дафна, — вытирая руки об брюки, заявил он, двигаясь к выходу. Рука скользнула по его щеке, прикрыл глаза, наслаждаясь приятным трепетом. — Если ты этого хочешь, я поеду с тобой в Мэнор. — Правда? — это совершенно не то, что он хотел сказать. — Да, — и он поцеловал, отсекая самого себя.

***

— Какое оно большое, — заявила Кетрин, смотря на усадьбу, ежась в мантии. Он усмехнулся и прикусил язык, зная, что Драко бы на эту фразу непременно сказал бы что-то о размере своего члена. Но смешок унес зимний ветер. Хрустя, дошла до дверей. Те отворились, пропуская хозяина. Щелчок. В зале возникла эльфийка, своим приходом зажигая свечи в зале. — Хозяин. И Мисс, — ещё один поклон. — Линки, это Мисс Блэкбери. Ты должна подчиняться ей во всем, словно хозяйке. Это понятно? — сказав это, он почувствовал внутреннюю гордость, впервые за долгое время понимая, что он действительно здесь хозяин. — Да, хозяин. — И передай остальным. Он посмотрел на Кетрин, она улыбалась, задирая подбородок. Ей нравилось ощущать собственную важность. — Пусть готовят ужин. И разберись с вещами. — Будет исполнено, — и Линки исчезла. Тео, взяв её за руку, повел вверх по лестнице. Он хотел, чтобы она рассматривала старинные реликвии и антиквариат. Чувствовал особую гордость, показывая своё немалое состояние, о котором обычно даже не вспоминал. — Моя комната, — пропуская внутрь, заявил Тео. Свечи уже зажгли, горел камин, но было прохладно. Хорошо, что эльфы убрались, вытерли пыль и поменяли постельное белье. Кетрин сняла мантию, бросая ту на кресло. — Мило, — хитрые глазки забегали по мебели, изучая.

***

— Я приготовила комнату для Мисс, если та желает, я могу проводить, — сказал Линки после ужина. — О нет. Не нужно, — опередила его Кетрин. — Я буду спать в комнате Тео. Глаза эльфийки округлились, но она просто несколько раз кивнула, не задав вопрос и скрылась. — Тебе правда стоит занять гостевую спальню, — Теодор отодвинул пустую тарелку супа от себя. — Я боюсь замерзнуть одна. — Камины хорошо топятся и достаточно одеял, чтобы ты не замерзла. — Кей-ти, — прикрыл глаза. Она встала со своего места и, дойдя до него, опустилась на сведенные колени. Тео, тяжело выдохнув, открыл глаза. После душа короткие волосы, выбившиеся из пучка, вились, прилипая к шее. Она попыталась их собрать в единую прическу, но вышло плохо. — Неужели я заставляю тебя нервничать, — самым притворным тоном заявила она, положив руку в районе сердца. — Однажды ты меня убьешь. — Но не сегодня, — лаская теплым шёпотом хрящик уха, сказала. Еще чуть-чуть и могла бы прикусить.

***

Это был жадный, почти дикий поцелуй. Девушка погрузила пальцы в его кудри, притягивая голову, не давая возможности оторваться и перевести дыхание. Она пьянила близостью, срывала все тормоза. Рука скользнула по плоскому животу к груди. Тео уже помнил, как они идеально заполняют ладошку. Сжал сосок, вызывая страстный стон из сладких уст, который приятным эхом прошелся вдоль позвоночника. Она не давала возможности остановиться и подумать, осознать, что это реальность, а не фантазия больного воображения. Кетрин царапала ногтями грудь, оставляя отметины, но они и в сравнение не шли с теми, чем его наградил собственный отец. Девушка выпустила его из капкана страсти, отстранившись, даруя большой глоток густого воздуха. Приподнялась, чтобы снять с себя кофту, открывая обнаженную грудь со слегка сморщенными темными сосками. Кетрин улыбнулась, заметив, как Тео смотрит на неё. Она любит его внимание, никогда не стеснялась своего тела. Взяла за руку и его ладонью накрыла собственную грудь. Он не мог бороться с желанием, слегка сжимая плоть как шарик. Привстал, накрывая поцелуем вершинку. Языком прошелся по ореоле, пытаясь разгладить складочки. Она прогнулась в позвоночнике, издавая стон. Он и раньше думал о том, что у Кетрин был молодой человек, но никогда об этом не спрашивал. Вот и сейчас едкие мысли просачивались, отводя возбуждение на задний план. Тео подумал о том, что, возможно, кто-то вот так вот целовал её грудь, а она также стонала, выгибаясь на встречу. Он чувствовал, как злость нарастает. На неё, на воображаемого парня, который прикасался к его девушке. Теодор и сам не понял, как зубы сжались. Она жалобно вскрикнула, но не отстранилась, это сделал он. Разглядел отпечатки собственных зубов, клеймо. — Тебе больно? — глупый вопрос, он видел, как влага собралась в уголках глаз. Она кивнула. И это немного остудило ярость внутри. — Скажи мне, что ты моя. — Я твоя, — подрагивая, произнесла, но руками сжимала плечи, не давая ему и шанса на отступление. — Только твоя. — Только твоя, — повторила и внутренний камень, мешающий дышать, давящий на грудь, рассыпался. Осознание накрыло с головой, он оставлял дорожку из поцелуев, спускаясь: — Прости. Прости, — но стыд он испытывал в меньшей степени. В основном желание и собственническую радость. «Она моя. Она моя», — повторял про себя. — Скажи мне, чего ты хочешь? — он сам едва слышал себя из-за ритма сердца в ушах. — Тебя. Улыбка искривила лицо. Он опустил её на кровать, стягивая пижамные шорты. Тео действовал по внутренним ощущениям и рассказам своих друзей. Рука скользнула по гладко выбритому горячему лобку. Он коснулся влажной расщелины, собирая вязкую субстанцию кончиками пальцев. А она стонала, двигаясь на встречу. Наблюдал за каждой реакцией и каждым вздохом, ловя и наслаждаясь. Собственный член болезненно пульсировал. Требовалась разрядка. — Прошу. — Ты будешь послушной? — она прикусив губу, кивнула. Теодор высвободил грибовидный половой орган с расширенными венами. Он замер, в последний раз сражаясь со своими внутренними установками и демонами. Мысль о том, что кто-то уже занимался с ней сексом, раздражала, сводила с ума. Он хотел быть её первым и последним. Желал быть единственным парнем, который бы её так целовал, гладил, обнимал. — Тео, — Кетрин села, заметив его сомнения. — Ты не хочешь меня? — голова склонилась на бок. — Хочу, — он слегка надавил на грудь, заставив снова занять лежачее положение. Одной рукой контролировал головку члена, мазнул по половым губам, ища щель, второй сжал бедро, отведя ноги в стороны, слегка приподнял. Наконец, с трудом войдя головкой в узкую дырочку, хотел сразу выйти. Она была такой горячей. Но она не дала отступить, качнув бедрами навстречу. И одним резким толчком заполнил до середины, она вскрикнула. — Ай. — Больно? — она кивнула и отвернулась. Но почему-то признание возбудило ещё больше. Будто таким образом он наказывал её за поступки прошлого, за то, что она посмела быть с другим. Отступив, он вошел на этот раз почти полностью, заполняя ребристые стенки, вызывая очередной выкрик. Она так крепко стягивала, сжимала внутри. Теодор вышел. Член был в крови. Было чувство, что его кто-то ударил по голове. Он наклонился над ней, повернул голову, чтобы посмотреть в глаза. — Ты девственница? — но она не ответила, слеза скатилась по щеке. — Скажи мне. — Да, — голос был осевший. — Блять, — он выдохнул. — Блять. Она только его. И всегда была. Тео уткнулся лбом в её ключицу. Он должен был быть нежнее. Должен был спросить. «Она меня возненавидит». И сердце сжалось от этой мысли. Только не это. Но Кетрин погладила его спутанные влажные кудри. — Тео, все хорошо, — Кетрин всегда точно знала, что сказать. Он поднял взгляд, поняв, что готов принять её гнев, но в глазах плескалась лишь нежность. — Прости. — Всё хорошо. Я знаю, ты не хотел, — но он хотел. — Прости меня, — поцеловал живот. — Прости. Я люблю тебя, — сорвалось против воли, но он продолжил, надеясь, удержать её признанием. — Люблю. — Знаю, — она, ухватившись за подбородок, приподняла его голову, и он увидел широкую улыбку на её губах. — Покажи, как сильно ты меня любишь. — Что мне сделать? — Я хочу тебя. И он толкнулся внутрь, медленно заполняя. Она зажмурилась. — Тебе больно. — Продолжай. И он продолжил, с каждым толчком ускоряя темп. Теодор был уверен, что не смог бы остановиться, если бы захотел. Она коснулась места их стыка, стала гладить себя пальцами. Лицо слегка расслабилось, приятный стон наконец слетел с её губ. — Давай, я, — он заменил на свою руку, поглаживая бугорок круговыми движениями. Девушка произносила гортанные звуки, цепляясь за плечи и шею, выгибаясь. Толчки становились быстрее, грудь слегка подпрыгивала. А комнату наполнили влажные хлопки и спертый запах секса. Капли пота стекали по спине. Он с трудом выдержал и пару минут, прежде чем перейти край и излился внутрь. Сжав свою грудь, она вскрикнула. Она вздрогнула. А внутри стенки болезненно сжались, выкачивая все соки. Но это принесло больше удовольствия, чем боли. — Я люблю тебя, — как мантру повторил, скрепляя поцелуем. Руки и ноги подрагивали, и он позволил себе, опершись на предплечья, прилечь на её грудь. Спустя некоторое время вытащил орган. Из вагины стала вытекать сперма. И только от этого член подал признаки жизни, говоря о том, что готов ко второму раунду. Он хотел бы, чтобы семенная жидкость облепила каждый участок девичьего тела. — Тебе надо бы принять зелье, чтобы не забеременеть. Надо попросить Линки... — Я сама, — она сжала ноги. — Не надо. Теодор лег на кровать, укрыв их двоих теплым одеялом. Жар начал отступать. Хотелось покурить. Но желание оставаться рядом было больше. — Это правда? — спросила она, перевалившись на бок. — Что? — Что любишь меня. — Да, — обычно девочки после этого отзываются подобным признанием, но она была необычной. — Как сильно? — Я готов всё сделать ради тебя. — И даже поехать к родителям? — Да, — кивнул, не решив признаться, что давно отступил. — Хорошо.

***

— Линки! — крикнула Кетрин, как только проснулась. С хлопком эльфийка появилась. — Да, — поклон, она не поднимала взгляда с узора на ковре, не решившись смотреть на Мисс, которая закрывала голую грудь одеялом. — Я хочу на завтрак шоколадный пудинг. И кофе. Эльфийка перевела взгляд на хозяина, требуя его разрешения. — Делай так, как она скажет, — сказал Тео. — Хорошо, — и растворилась. Кетрин легла, возвращаясь в его объятья. — Как ты себя чувствуешь? — Живот немного болит, но всё хорошо. — Не забудь принять зелье. — Первым делом этим и займусь. — Ты знаешь рецепт? — приподняв бровь, спросил. — Да. Он кивнул, сдерживаясь от дальнейших расспросов. Слегка приспустил одеяло, замечая фиолетовый след на одной груди — следствие вчерашнего порыва. — Прости. — Ничего. Бадьяном помажу, и всё пройдет, — но он не мог с такой же легкостью принять то, с какой легкостью он причинил ей боль. Хотелось оправдать себя тем фактом, что он и не знал, что значит проявление настоящей любви. От матери остались лишь обрывки в воспоминаниях, а от отца — шрамы. Подобные увечья теперь оставлял на Кетрин, а та принимала даже эту его часть.

***

— Переживаешь? — взявшись за его локоть, спросила Кетрин. Они прибыли в Английское поместье Блэкбери, оно было в раза два меньше Мэнора Ноттов. Толстый слой снега замел дорожку к дому, поэтому ноги проваливались по щиколотки. — Немного, — мягко сказано. Но он чувствовал себя обязанным, поэтому решил быстрее с этим покончить, приблизившись к двери. Стоило вступить на порог, и дверь раскрылась. Домовиха присела в реверансе, держась за край розового платья, приветствуя гостей. — Мисс Блэкбери. Мистер Нотт. С рождеством и добро пожаловать. — С Рождеством, Вики, — улыбнулась Кетрин, потрепав существо по макушке. — Позвольте, — она помогла снять мантии и повесить их на крючок. В это время в гостиную вышли хозяева. — Мистер и миссис Блэкбери, рад вас приветствовать, — отдернув край пиджака, поприветствовал. Поместил руку в карман брюк, затем выдернул, поняв, что надо пожать руку. — Рад встрече. Теодор верно? — рукопожатие оказалось крепким. Рассматривая мужчину так близко, он заметил множество общих черт с его девушкой. Тот же разрез глаз и нос. — Верно, сэр, — Кетрин обняла мать и тянулась к отцу. — Зови меня просто: Бен. — Бен, — неловкая улыбка появилась на лице. — Анна, — сказала изящная дама средних лет. — Теодор, можно просто Тео, — прикусил внутреннюю сторону щеки. Он ненавидел, когда незнакомцы обращались к нему просто «Тео». Поэтому сразу пожалел о сказанном, но пути назад не было. От матери Кетрин досталась улыбка и то, как она задирала подбородок. Видимо, Кетрин почувствовала напряжение Тео, поэтому предложила: — Пойдемте в столовую? Всё было украшено как полагается. Венки на дверях, наряженная ель до потолка, у подножья которой подарки, на камине висят носки. Стол накрыт белой скатертью и сервирован по всем правилам. Будто бы картинка из журнала про уют и дом. Он давно не видел что-то подобное. Дома они не отмечали, отец считал праздник маггловским, поэтому даже ни одного хрустального шара не найти. Он старался на каникулы выбраться к друзьям, там у Малфоев всё было помпезно: тысяча блюд и праздник длившийся шесть дней. Но скоро и к ним отец запретил приезжать. — Располагайтесь. А я пойду проверю, как там курица, — миссис Блэкбери скрылась за дверьми. — Будешь вино? — обратился хозяин поместья к Тео. — Нет, я не пью, — вытирая вспотевшие ладошки об штаны, ответил он. — Да, было бы славно. Тео немного стесняется. Но немного вина не помешало бы, — вмешалась Кетрин. — Отлично, схожу в погреб, — видимо, мистер Блэкбери тоже искал причину не оставаться с ним, чтобы неловко обсуждать вечно хмурую погоду Англии. — Я готов провалиться под землю от стыда, — прошептал Теодор и отвернулся к камину, рассматривая стеклянные шары на нем. — Кетрин, любимая сестренка, — он развернулся, увидев девушку на несколько лет старше, но с большим животом. Казалось, она вот-вот родит. Кетрин немного рассказывала о ней, и, судя по всему, они не сильно ладили. Они были разными. Даже по внешности. Анна была полукровкой, выросшая среди маггловской культуры, и назвала свою дочь в честь принцессы. И та была на неё похожа. Только волосы длиннее. — Привет, — они обнялись, но Кейт изобразила такое выражение лица за спиной, будто её пытают. — Здравствуй, — сказал Тео, не зная, как именно к ней обратиться. — Ты её парень? — она стала рассматривать его, как товар на витрине. — Да, — Кетрин сделал шаг вперед, как бы закрывая его. —Теодор. — Меня зовут Диана. Теодор, — цокнула языком. — Ты ведь тоже на слизерине? — Да. — Чистокровный? — он замер. Зачем ей это знать? Какая вообще разница? — Да. — И какая у тебя фамилия? — Нотт. — Нотт? — выгнула бровь дугой, а затем повернулась к сестре, подтвердить свою догадку. — Тот Нотт, у которого отец Пожиратель? — спросила, понизив тон. Вот именно этого он и боялся. Что его будут расспрашивать об этом, смотреть с неприязнью или косо. — Ди, он вообще-то тут. — Как ты могла привести его в наш дом? — громко воскликнула, но в его сторону всё ещё не повернулась. — В наш? — смешок. — Ди, тебе было плевать на то, что происходит в Англии все эти годы. Жила в Ирландии и не интересовалась политикой и моей жизнью? А что теперь? — Теперь сын пожирателя в нашей столовой. Я не сяду с ним за один стол! — звучало, как визг животного, которому наступили на хвост. — Ну и отлично. Bon voyage à Dublin! — один из шаров на каминной полке зашатался, намереваясь упасть, чем привлек внимание разгневанных сестер. — Эй, что происходит, cairde? — с улыбкой воскликнул бородатый мужчина с густыми рыжими волосами, собранными в хвост, заходя в столовую, в руках держал поднос с бокалами. Нотт мог бы подумать, что это один из Уизли. Рядом с ним был мистер Блэкбери с вином. Он поставил его на стол, а бокалы с подноса, наполненные бордовой жидкостью, стали лететь в руки гостям. — Ничего, — буркнула Диана и с трудом скрестила руки из-за огромного живота. — Chateau Hyot, Castillon Cotes de Bordeaux, — сделав глоток, сказал Бенджамин. Теодор отпил немного, пытаясь успокоиться. Слова Дианы не очень его и тронули, но нервы уже были расшатаны, и только присутствие Кетрин держало на плаву. Вино обладало бархатистым мягким вкусом. — Пол Дуалл, — протянул освободившуюся руку мужчина, другую закинув на плечо жене. — Теодор, — он ещё крепче сжал ладонь, чем мистер Блэкбери, будто у них было соревнование, о котором Теодор не знал. — Приятно. — Я вырос в Англии, — поглаживая спутанную бороду, начал Пол, но внимание перешло на перешептывание Дианы. — Он Нотт, — обратилась к отцу, выпучив глаза. — Тот самый Нотт. — Я знаю, — похлопал дочь по спине, а у той глаза расширились еще больше, если это возможно. — ...и я окончил Хогвартс. Так что было бы интересно узнать, как там, — закончил Пол. — Дай, угадаю, гриффиндор? — попытался разрядить обстановку Нотт. — Да, — улыбнулся. — Я знаю, все говорят, что я похож на Уизли. Мы ведь учились вместе с Биллом. И мы даже вместе пошли на стажировку в Гринготтс, но затем мне предложили работу в Ирландии... Он упустил большую часть перешептываний, но Диана убрала руку мужа и скрылась на кухне. Явно злая. —...ведь это борьба продолжалась очень долго. А вот посмотри, сейчас слизерин и гриффиндор в одной комнате и всё в порядке, — закончил Дуалл, сделав глоток. Раздался звонок в дверь. — Пол, не мог бы ты посмотреть, — обратился мистер Блэкбери, хотя домовой эльф, уже открыл дверь. — Да, конечно. — А ещё они потом удивляются, почему мы с ними не дружим, — буркнул Бен, стоило зятю уйти. — Трепло. — Мистер Блэкбери, — набрав побольше воздуха в легкие, начал Нотт. — Я должен объясниться. Мой отец... — Бен, — поправил. — Не надо оправдываться, Кетрин уже рассказала. Сын не виновен в преступлениях отца, — сделал большой глоток. — Меня не волнует твое прошлое, и мне всё равно, есть ли у тебя клеймо. Меня беспокоит настоящее и будущее. А именно судьба моей дочери. И если ты навредишь ей, — сделал паузу. — То она сама убьёт тебя, но до этого я сделаю так, что смерть будет казаться освобождением. Теодор выдохнул, ощущая, как напряженные мышцы расслабляются. — Спасибо, Бен, — с трудом произнес Нотт, всё ещё чувствуя неловкость за такую формальность. — Береги её. — Обязательно, — послышались приближающиеся шаги. — С Рождеством, — с порога заявила женщина, заходя в столовую под руку с Полом в шикарной шубе из белого меха. — Миссис Пруэтт, можете отдать мне вашу верхнюю одежду, — сказала запыхавшаяся Вики. — Мисс Блэкбери, — исправила её женщина, пригрозив указательным пальцем и сняв, кинула шубу в домовика, накрыв полностью маленькое существо. — Джейн, — расплылся в улыбке Бен. — Рад видеть. Сколько лет, сколько зим? — Пять. Именно на столько обещала меня проклясть Анна во время моего последнего визита. — И на то было обоснование, — она поцеловала хозяина в щеку, оставив след от красной помады. — О, Кейти, детка, ты так выросла. — Я так рада, что вы приняли моё приглашение, тетя Джейн, — сказала Кетрин. — Конечно, детка. И Нотт понял, на кого была действительно похожа Кетрин. Эта хитрая полуулыбка, чертики, плескавшиеся в янтарных глазах, и идеально собранные рыжие волосы в пучок. — А это у нас кто? Твой парень? — Да. Теодор, — она потянула ему запястье для поцелуя. И он поцеловал. — О, Мерлин, как приятно встречать столь юных джентльменов. — Пора к столу, — объявила Анна, вынося главное блюдо, затем она заметила Джейн в изумрудном платье и скривилась. — Джейн. — Анна. — К столу! К столу! — объявил отец. Да, Теодор понимал, что вечер будет долгим. Радовало то, что Джейн тут жаловали меньше его. Наверняка, таков был план Кетрин.

***

— С вашего позволения, — поднялся Тео, отбрасывая салфетку на пустой стул после часовой беседы, где все делали вид, что Пол очень интересный человек. — Вам помочь? — за спиной возник другой эльф, когда он оказался в лабиринте коридоров. — Где тут черный выход? — За мной, пожалуйста. Дверь за спиной хлопнула, Теодор глотнул свежий воздух и потянулся к пачке. Было неправильно курить в гостях, особенно когда это ещё и знакомство с семьей своей девушки. Но он чувствовал, что не выдержит, если сейчас не впустит немного никотина в легкие. Обхватил фильтр губами, и палочкой поджег кончик. Сделал глубокую затяжку, ощущая, как тело расслабляется. Выдохнул струйку серого дыма, прикрыв глаза. Он совсем не чувствовал холод, несмотря на бушующий ветер. На секунду пожалел, что не взял мантию. Дверь открылась, и он резко развернулся, спрятав сигарету за спиной. — Отлично, это ты, — радостно объявила Джейн, которая опять натянула шубу. — Анна приказала своим эльфам обыскать мои сумки и выкинуть всё, что ей не нравится. Ну и ведьма же она. Поэтому будь ласков, поделись сигареткой. — Я... — начал Нотт. — Серьезно? У тебя за спиной идет дым и несет, как от пепельницы. — Конечно, — стряхнув кудри на другой бок, ответил и вытащил пачку, протягивая. — Benson and Hedges, — прочитала Джейн, вытаскивая одну. — Давно я такое не курила. Он собирался поднести кончик своей палочки, но Джейн просунула руку в лифчик, вытаскивая оттуда зажигалку. Чиркнула, поджигая бумагу. — Можно вопрос? — прочистив горло, спросил Тео. — Валяй. — Вы были замужем за мистером Пруэттом? — Это было так давно, — стряхнула золу. — После того, как обнаружили мою связь с Джиной Селвин, отец насильно женил меня на подобающем, как он считал, человеке, — Теодор замер от откровений Джейн, та без стеснений призналась в чем-то таком постыдном совершенно незнакомому человеку. — Не хочу ничего плохого сказать про моего покойного мужа, и не могу. Фабиан был хорошим, заботливым, добрым, ласковым, но я его не любила по-настоящему. А ещё он был гриффиндорцем до мозга костей. И этим всё сказано. — Он был убит Антонином Долоховым, — печально добавил Тео. — Да, к большому сожалению, — растоптала сигарету подошвой туфель. — С того момента я ещё не встречала мужчину, который был так хорошо в постели, как он. Но, признаю, я не прекращаю поиски, — улыбнулась, прищурив янтарные глаза. Смотря на него с такой откровенной похотью, что Тео подавился глотком едкого дыма. Женщина усмехнулась, наблюдая реакцию. — Вот вы где, — на площадку вышла Кетрин, упираясь кулаками в бока. — Фу, если mère узнает, что вы курите в её саду, она убьет вас. И не сговорившись, они с Джейн рассмеялись от неловкости всей ситуации. Несмотря на всё, это было лучшее Рождество за последние годы.