Безумие на двоих

Март 1998 КЕТРИН

— Ты выглядишь плохо, — первое, что сказала Кетрин, встретившись с ним вживую спустя два месяца. — Еще бы, — совсем болезненная улыбка окрасила его лицо. Да и, честно говоря, он словно мертвец, совсем как его отец в день освобождения. От этого болезненно сжималось её сердце. — Ты подойдешь ко мне или будешь и дальше таращиться? — звучало грубо, но Кетрин совсем не расстроилась, она знала, как ему сейчас тяжело. — Конечно, — в два шага сократила расстояние и упала на колени перед большим пыльным креслом, в котором он сидел. Коснулась худой ноги, провела вверх, ожидая его реакции, но он лишь сжал челюсть. — Что случилось? — будто бы не зная, спросила. Он позвал её. Просил прийти, сказав, что есть важные документы для Ордена, но Кетрин и так всё поняла. Ему нужна она. Сладкая таблетка в горке горьких, словно морфин для умирающего. — Кетрин, — громко крикнул он, чем напугал птицу, заставив её покинуть своё убежище на обломках бывшего чердака. — Что, блять, случилось? — коснулся своих волос, стал натягивать, будто собирался вырвать их с корнем, шоколадные локоны потеряли четкую форму завитков. — Что, блять, случилось? Моя жизнь. Вот что, — уткнулся в ладони, казалось, ещё чуть-чуть и он заплачет. — Тео, — обманчиво ласково начала, коснувшись пряжки ремня, стала вытягивать язычок. — Позволь мне помочь. Зацепилась за край штанов. — Остановись, — положил руку поверх. — Ты не хочешь меня? — снова этот тон, словно она сейчас заплачет. Но Теодор давно разгадал обманчивость своей девушки. — Нет! Единственное, что я хочу, чтобы ты на хуй убралась отсюда. Он был груб и зол. Измучен. Наверняка получил очередную порцию Круцио от Лорда, судя по тому, как непроизвольно дрожит рука. Но нет, Кетрин принимала грубость, это ведь всё притворство, чтобы спасти. — Расскажи в чём дело, я помогу тебе, — продолжила елейным голоском, вставая с колен, чтобы сесть на его. — Ты знаешь, я уже сказал тебе. Мой отец, — он немного успокоился, стоило провести ладонью по груди. — Он подставил меня. Несмотря на обет. Старый идиот, — смешок. — Ведь почти сдох, вот и решил насрать на последок. Это ещё не всё дерьмо. — Ммм? —коснулась отросшей щетины. — Он освободил Линки. Я вернулся, а он просто поставил перед фактом, зная, как сильно я люблю эту эльфийку. Будто имеет на это грёбаное право. Блять. — Всё хорошо, — теперь сама запустила пальцы в его волосы. Мерлин, она их обожала. — Всё будет хорошо, — он прикрыл веки, поддаваясь соблазну. — Я устал, — опустил голову на её грудь, расслабляясь впервые за несколько недель. — Знаю, — поцеловала в макушку. — Почему ты больше не пахнешь так? — его голос был приглушен, но она всё равно услышала. — Что? — Почему ты больше не пахнешь розами? — Потому что ты больше не пахнешь медовыми ирисками. Лишь горьким никотином. — Прошу, уйди, — жалобно простонал, крепко обнимая за талию, и прижимая к себе. — Я не могу. — Почему? — Ты знаешь. Я не брошу тебя. Не сейчас. — Ты меня убиваешь, — и почему-то от этого сердце ёкнуло. — Я люблю тебя. — Любить слишком больно. Я так не могу. Не могу потерять тебя. Прошу, — он сильнее сжал руки, и Кетрин стало тяжелее дышать. — Тео, — схватив его голову, отстраняя от себя, и он немного ослабил объятья. — Если так случится, что я… — Нет! — Тео, ты должен. — Блять, нет. Не говори мне о долге, — вовсе убрал руки, облокачиваясь на спинку, лишая её теплоты. — Ты не имеешь грёбаного права говорить мне о блядском долге! — повысил голос. — Тео, ты должен понять, что от этого зависит столько жизней. — Мне всё равно. Блять, я ведь отдал свою грёбаную жизнь ради тебя. Я на этой проклятой войне из-за тебя! Это твоя вина, что мои руки в крови, — это должны быть болезненные слова, они словно осколки должны ранить, но они лишь возбуждали. — И ты мне, блять, говоришь ещё о долге? Мне? Человеку, что отдал свою душу и тело, чтобы ты жила? — Я не просила тебя об этом. — А что мне надо было делать? — его лицо покраснело от гнева. Такой опасный и злой. Лейтенант Пожирателей смерти с уродливой меткой на руке, в своем мундире из драконьей кожи. Он убийца, он воин. Она сделала его таким. Превратила из мягкого робкого мальчишки в того, кто убивает сотнями, разрезает плоть топором, сжигает, пытает, руководит своей стаей новобранцев. — Позволить тебе умереть? Моя жизнь для тебя была ничем. Я хотел умереть. Но ты ворвалась, перевернула всё с ног на голову, разрушила прежний порядок, заволокла в безумную игру. И теперь я даже представить себе не могу, как жить без тебя. — Так же, как и до этого. — Заткнись! — Тео, если на то пойдет, ты должен убить меня, чтобы доказать свою преданность, чтобы выжить. — Я сказал, заткнись! — сжал ладошкой её рот. — Ты понятия не имеешь, о чём просишь. Просишь вырвать собственное сердце. Хочешь, чтобы я убил тебя? Хорошо, — он был в бешенстве, она довила его до крайней точки. Вторая рука сжала шею, он перекрыл кислород. Глаза Кетрин расширились, она безуспешно пыталась сделать вдох. Палочка была рядом, руки свободны, одно заклятие и все закончится. Но она продолжала терпеть, пока он сам не убрал руки. Она жадно глотнула воздух, горло болело. Наверняка останутся следы от его пальцев. — Я прошу, уйди. — Я никогда не уйду, — прижалась губами к подбородку, оставляя влажный поцелуй, потом на щеке, двигаясь к чувствительной коже у уха. — Я люблю тебя. Ты же знаешь, — шептала, поднимая рой мурашек, — я всё сделаю ради тебя. Чтобы ты жил, я готова умереть. — Я не смогу жить без тебя, — запрокинул голову, давая больше доступа к шее. — Сможешь. Ты сильный. Сильнее многих. Ради меня, — шептала между поцелуями. — Ради меня ты должен пообещать, что сделаешь всё, чтобы выжить. Чтобы вырвать победу, — она отстранилась, черный зрачок почти полностью заполнил глаз, оставляя лишь небольшой ободок коричневого цвета. Дыхание сбилось. — Не заставляй меня. — Тео, — она стянула зеленый свитер, оставаясь лишь в лифчике, взяла его руку, положив на свою грудь. — Слышишь, как бьётся? Только ради тебя. Оно твоё. Я твоя. Моя жизнь в твоих руках. Если Темный Лорд схватит меня, я желаю умереть только от твоей руки. Прошу, — он сжал ладонь. — Это моя последняя просьба. — Это убьет меня. — Нет, ты сильный, — заведя руки за спину, расстегнула крючки лифчика, стягивая, высвобождая грудь. — Ты ведь меня любишь, настолько что исполнишь мою просьбу, — накрыла его ладонью вторую грудь. — Почему ты не любишь меня так, чтобы позволить не делать этого? — тихо спросил, а в глазах читалась дикая боль, стал двигать ладонями вниз по ребрам, по талии, остановившись на бедрах. — Потому что я люблю тебя больше, — стала расстегивать многочисленные пуговицы мундира. — Ты моя жизнь. И если ты жив, жива и я. Помни это. Моя жизнь ничего не стоит без тебя. — Это моя жизнь — ничего без тебя, — сжал пальцы. Кетрин коснулась его груди, чувствуя фалангами стремительный ритм. — Твое сердце бьется в унисон моего. Пока ты жив, жива и я. Прошу, пообещай. — Я обещаю. Я сделаю всё, чтобы вырвать победу. Чтобы выжить. — Даже? — с нажимом спросила. — Даже, если мне придется убить тебя. — Я люблю тебя, — опустилась, чтобы поцеловать. Она будет по этому скучать. По его теплу, по его рукам. По его любви.

***

Март

Этого стоило от него ожидать. Теодор отправил письмо Люпину. Теперь бывший профессор сел в кресло главного после смерти Грюма. И как он не побоялся, что послание могут перехватить? Он ставил условия. Попросил держать её в дали от сражений в обмен на информацию. И Римус согласился, а что ещё делать? Запер её в доме на Гриммо с больными. Стало более безрадостно и одиноко. Крики агонии, запах зелий и крови — вот что стало обыденностью. Она понимала, почему Теодор так поступил с ней, пытался спасти. Бесполезно. Однако было и что-то светлое. Гермиона. Она получила сильную травму, когда бежала из банка на драконе, её отправили на Гриммо. Несколько дней она лежала без сознания, пока колдомедики бились за её жизнь. А когда Гермиона проснулась, узнала, что Гарри и Рон отправились в Румынию. Без неё. У них появилась какая-то теория, и как только подруга стала стабильной, запросили порт-ключ. Грейнджер была в ярости, узнав, что они ушли одни. Конечно, переживала за их сохранность, но и понимала, почему поступили так. Сейчас каждый день был на счету. Секунда равна человеческой жизни. И чем медленней Гарри занимается поиском, тем больше жертв. И хотя официально Франция не находится под властью Пожирателей, формально правительство возглавляют его люди. Сопротивление продолжалось на двух фронтах. Так или иначе, с Гермионой рядом стало проще. — Как ты справляешься? — спросила она однажды вечером, сидя с кружкой чая на кухне. — Эти постоянные крики, смерть. Они сводит с ума. Там с Гарри и Роном всё казалось не таким реальным, как здесь. И, Мерлин, я ведь думала, что нам тяжело. А мы просто жили в палатке и разгадывали тайны Дамблдора, пока вы каждый день отдавали свои жизни. — Гермиона, это был наш выбор. То, что вы делаете, не менее важно. И даже важнее. — Я думаю, вдруг Гарри не прав. Может, стоит рассказать всем. Вместе мы быстрее найдем крестражи, — сказала последнее слово шёпотом. — Быстрее покончим с этим кошмаром. — Я не знаю. Но я чувствую, что победа не за горами. Мы справимся. — Это не правильно, но я не чувствую, что это всё кончится. Кажется, что цена слишком велика, — с горечью добавила, едва сдерживаясь. — А я отказалась от всего. — Как и я. Они просидели ещё несколько минут в блаженной тишине. Это редкость на Гриммо. — Ты обещала мне рассказать. — О чем? — удивленно спросила подруга, делая очередной глоток чая. — О Драко. Ты говорила, что он спас многих на втором курсе, дал тебе страницу из учебника. Что ещё заставило тебя полюбить этого мерзавца? — она усмехнулась. Гермиона с болью вспоминала события из Мэнора. Она иногда просыпалась ночью в холодном поту, если не валилась от усталости или не пила зелье. Кетрин пыталась узнать подробности, но и не хотела давить. И ей показалось, что сейчас подходящая возможность. — Он снова спас меня в начале четвертого курса, — пожала плечами. — Опять в своей странной манере, конечно, — перевела взгляд на гладкую поверхность стола, прежде чем продолжить. — Напали Пожиратели, и мы не сразу это поняли. Начался хаос. Появился Драко. Он сказал, что мне надо поскорее уходить от туда. — Снова? Он ведь спас вас в Мэноре? — эта была опасная тропа. — Я всё плохо помню, — махнула кудрявой головой. — Помню, как нас туда приволокли. Как Драко не выдал нас. Он знал, что это Гарри, узнал нас с Роном. Но все равно не выдал. Я помню боль, много боли. Потом появился Добби. Он спас нас, однако сам не смог пережить ночь. Но! Его ведь кто-то позвал. Как иначе он смог бы узнать? — она посмотрела на Кетрин, будто бы ожидая, что она подтвердит её догадку. — Гарри сказал, что Тео помог выбраться им из подземелья. Что он поддался в битве. Возможно ли, что привел Тео на помощь, потому что Драко хотел спасти, но не мог на этот раз? — Да.

***

Май

— Кетрин Корентайн Блэкбери, — она остановилась, услышав чеканящий голос тети. — Ты дура. Она развернулась. Джейн сжимала в руках письмо. — О, ты его уже получила. — Ты безумна, если считаешь, что я помогу тебе в твоей самоубийственной миссии. — А кого ещё я могу попросить помочь, как не тебя? — Как тебе такой план, — стуча каблуками по паркету, сделала два шага, — ты выбиваешь эту дурь из головы и возвращаешься в Италию? — Мой план мне нравится больше, — скучающим голосом продолжила она. — Я не буду в этом участвовать, — а Кетрин надеялась, что хоть Джейн её поймет и поддержит. — Как мило, что ты думаешь, что у тебя есть выбор, — поджав губы, приподняла подбородок, с вызовом глядя. — Разве ты не понимаешь, что назад дороги нет. Пан или пропал? — Я… — начала была говорить, но Кетрин её оборвала. — Так и думала. Это наиболее безопасный вариант. Вот увидишь. — Ты окончательно тронулась. — Может быть, — пожала плечами. — Или я просто влюблена. Как ты там говорила? Любовь толкает нас на безумные вещи.

***

Июнь

Она знала, что этот день настал. Чувствовала уже ночью, когда лежала в постели вместе с Гермионой. Коек не хватало на всех, вот они и ютились на одной скрипучей кровати. Пожиратели схватили Колина Криви и смогли получить информацию о нескольких штаб-квартирах, которые не были под заклинанием Фиделиуса. Началась настоящая кровная бойня в нескольких очагах. Гриммо наполнилась ранеными, творился настоящих хаос. — Люпин, — перешагивая через раненных, Гермиона бросила тазик с водой на тумбу, побежав за ним. — Римус, — коснулась пиджака. — Я больше не могу. Отправь меня туда. — Нет, я не могу. Слишком опасно. — Римус, — жалобно заскулила, когда её прервал очередной крик больного. — Мне надо идти, — грубо убрал руку. Кетрин знала, что это шанс. Залив в горло пострадавшего зелье, приблизилась к ним. Он аппарировал, а Гермиона успела схватить его, а Кетрин её, уносясь совместным потоком. Такое перемещение весьма опасно, можно расщепиться или влететь в дерево. Они грубо приземлились. В воздухе пахло гарью и жженым человеческим мясом. Будто они и не покидали Гриммо. — Грейнджер, — грубо начал Римус, поднимаясь с колен. — Немедленно вернись. Это приказ. Пока командир был ей занят, она вихрем перенеслась под шумок ближе к огню. — Не-е-ет, — кричала женщина, упав в грязь, её палочки не было. А на неё надвигался оборотень. До полнолуния ещё пара недель. Он был не в полной силе, но в достаточной, чтобы разорвать её голыми руками. Взмах палочки. «Secarusper», ещё одно заклинание из стариной книги. И невидимое лезвие разрезало его тело пополам, он упал, забрызгав тело девушки кровью. Закричав, она отползла назад. Возможно, Кетрин должна была почувствовать что-то: радость за спасение, скорбь за осквернение души, да хоть что-то. Но ощущала лишь пустоту. Крик привлек пожирателей. И черный вихрь принес на поляну несколько черных мантий. О, она скучала по боям. Заклинания звенели, когда сталкивались. Но Кетрин с легкостью справилась с двумя новичками, судя по их арсеналу. И два бездыханных тела опустились на землю, но Кетрин пустила лишь один зеленый луч. Авада не привлекала. Она была скучна и проста, мгновенное убийство без боли. А прожив в военном госпитале, Кетрин поняла, что они не заслужили такой легкой смерти. Нет, они заслуживали мучений. Второй захлебывался кровью, не в силах даже двинуться. Вот эта картина пробудила какую-то эмоцию внутри. Ещё один луч пролетел очень близко. Это был не юнец судя по маске. Кто-то из кормушки Лорда. — Приказ доставить тебя живой, — на ломаном английском сказал он. Долохов. Тот, кто смог убить Грюма. Это уже интересно. Лучи скрестились. Она хорошо держалась. Её преимущество было в том, что он не мог убить, а его в том, что он подтянул своих дружков. Возможно, она смогла бы выиграть эту битву. Кетрин получила удар в спину, когда отбила его «Остолбеней». Упала на колени, выбив весь дух. Голова сильно ударилась, потребовалось несколько секунд, чтобы картина перед глазами перестала кружиться. — Вот ты и попалась, тварь, — настиг её один из них. Подошва грубых ботинок надавила на руку, в которой была палочка. — Темный Лорд будет очень рад, он так давно ждал встречи с тобой. — Придется подождать ещё, — левой рукой вытащила из ножен кинжал, разрезая его ногу одним движением. Они никогда не воспринимали маггловское оружие по достоинству, но вместе с магией оно было очень полезно. С лёгкостью разрезая кости, словно масло. Вытащила руку, стрельнув Авадой ему в лицо. Он упал замертво. Глупо было предполагать, что на этом всё закончится. Нет, Долохов экспеллиармусом вырвал палочку из её рук. Это конец. — Спокойной ночи, сучка, — он ударил каким-то заклинанием, вырубив её.

***

— Доброе утро, сучка, — снова этот ломаный английский. Он разбудил лёгким похлопыванием по щеке. Кетрин была в каком-то сыром подвале, связанная и обезоруженная. Но её не волновала будущая смерть, которая уже натачивала свою косу. — Будешь так любезен, подашь воды, — горло скребло от сухости. Долохов криво усмехнулся, но, видимо, решил сжалиться. Он снял маску, и теперь она смогла осмотреть его лицо, освещенное одинокой свечой, парящей над её головой. Он был стар, седина уже окрасила виски и бороду. Лицо грубое, будто-то его вылепили из камней, а кожа в паутинках морщин. Но он не был бледен или худ, как многие после Азкабана. Его кожа была золотистого оттенка, а в ширину был в два раза больше любого парня. Подошел к бочке в углу камеры и ковшом зачерпнул немного воды. Кетрин прижалась, жадно хватая воду, что стекала по подбородку. — Что пожелаешь. Ты ведь долгожданная гостья. — Благодарю, — кивнула. — Отпустишь? — Нет. — Так я и думала. — Не будешь слезно просить пощады? — А есть смысл? Он опустил ковш на гладкую поверхность воды. Голова трещала по швам, но она и виду не показывала. — Ты наверняка думаешь, что тебя спасут. — И в мыслях не было. — Не похоже. Ты слишком спокойна для покойницы. — Я все-таки леди. А ей не прельщает ползать на коленях и плакать в присутствии джентльмена. — Так вот оно что. Думаешь, твоя лесть тебе поможет. — Уверена, что нет. Хочу умереть достойно. Быть пойманной тобой - большая честь. Ты убил Грюма. А это о многом говорит. — Я рад, что это твое утешение, — он направился к выходу из темницы, но Кетрин его остановила. — Тебе это всё не надоело? — он развернулся к ней. —Эта грёбаная война. Ты ведь отсидел в тюрьме за свои убеждения. И каждый день видишь смерть. Разве всё это не сидит у тебя в печенке? — Именно поэтому я надеюсь, что мы скоро выиграем. И будем лакомиться долгожданной победой. Лорд с лихвой наградит всех нас. — А если проиграете? — Как может проиграть тот, кто не может умереть? — Так вот в чем дело, — с трудом улыбнулась. — Ты тоже выбрал не идеологию, а силу. Мерлин, поверь мне, считай это дружеским советом за твою доброту. Волан-де-Морт не так уж бессмертен и всемогущ, как кажется. — Приму к сведенью, — кивнул и вышел, оставляя её наедине с тьмой.

***

— Время пришло, — в камеру вошло три Пожирателя при полном параде. Они ведь будут присутствовать на публичной казни, вот и вынарядились. Не каждому достается такая честь - восседать рядом с Лордом. — О, наконец, а то я уже успела соскучиться, — один из них палочкой ослабил веревки, отделяя основную от той, что была в стене. — Пошли, — грубо толкнул к выходу. Они окружили её. Кетрин без слов поняла, что надо идти за тем, кто перед ней. Они ведь наверняка считали себя сильными на её фоне. — Черный хороший цвет, правда. Кровь легче стереть. Не понимаю, почему Орден выбрал голубой. Не практично, — начала, когда они приблизились к выходу из подземелий. Она будто пыталась сама себя запутать, отвлечь. Но как только оказалась за пределами темницы, в старом поместье, наконец-то всё поняла. Будто проснулась в кошмаре. Это реальность. Всё реально. Это больше не игра, не очередная стратегия в голове. Её жизнь на кону. Осознание. Словно окатили холодной водой из ведра. Страх проснулся в груди, тяжело давя. Мерлин, она не хочет умирать. Она действительно этого не хочет. — Я передумала, — будто бы для себя крикнула Кетрин, замерев по среди холла. — Двигай, — стоящий рядом парень пихнул её. — Я сказала, что передумала, — твердо сказала, развернувшись к нему. — Я сказал, двигай, — надавил парень. Она чувствовала, как злость кипела в крови, а на кончиках пальцев зрела энергия. Осязаемая, сильная, разрушительная магия хаоса. Дура. Дура. Дура. Джейн была права, она настоящая дура. Есть выход, другой выход из всей этой ситуации. Мерлин, всё должно быть по-другому, она должна быть с Тео, не здесь. Она может всё изменить, ещё есть шанс. — Нет! — высвободилась от веревок. Энергетический поток отшвырнул их от неё на несколько футов. Она рванула. Бежала по темному коридору к спасению, совершенно забыв, что для аппарации нужна палочка. Сердце стучало в висках, заглушая всё остальное. Нужно было вернуться, забрать палочку одного из них. Но уже было поздно. Она потерялась в бесконечных коридорах. Нужен был камин. Она должна сбежать, спастись. Да, она четко видела новый план. Казалось, что всё это время мозг был в тумане, а сейчас перед ликом смерти всё прояснилось. Мир никогда не казался таким четким и ясным. Она убьет Нотта Старшего, освобождая Теодора от обета. А затем они вместе отправятся в Италию. И драклу под хвост, что будет дальше с Англией. Пусть всё катится к чертям. Ей всё равно. Она бежала и бежала, сворачивая в лабиринте из проходов. Открыла дверь зала. Увидела камин. Свобода была близка. Рукой подать. Но не успела ступить и шагу, как проклятие ударило в спину. И она упала, не могла пошевелить и рукой. — Прости, — снова русский акцент. — Но ты никуда не уйдешь. Он настиг её, схватил за руку и поволок к камину. Грудь жёг медальон, что был спрятан под кофтой. Теодор отправил послание. Слеза стекла по щеке. Она умрет. «Прости, Тео».

***

— Мой повелитель, — за закрытыми дверьми она услышала ненавистный голос Долохова. — Я привел к вам особого гостя. Здесь, в Мэноре, тьма стала такой осязаемой, пачкала кожу, заполняла ноздри, душила. И как Теодор каждый день справлялся с этим? — Зови, — прошипел Он. Кетрин чувствовала, как магический поток обволок её тело, поднимая вверх и передвигая по воздуху. Двери распахнулись, магия заволокла её в комнату, полную голодных взглядов. Она закрыла глаза. Нет, нужно хотя бы ещё одно мгновение, чтобы встретиться со взглядом Теодора. Казалось, это могло убить без проклятий. Она подвела его. — О, мисс Блэкбери, — проговорил повелитель, и слова казались такими осязаемыми, словно лапали тело, пачкая, коля. — Долго же я ждал вас. Она распахнула глаза, встречаясь с его налитыми кровью. Будто приглашая в свой разум, а он не стал церемониться, с готовностью вламываясь. Как там её учила Гермиона? Надо дать то, что он хочет, чтобы защитить необходимое. И она раскрыла коробку, кормя Лорда воспоминаниями. — Заткнись, я не желаю слушать, — Теодор сжал челюсть, злоба читалась на его лице. Это было после того, как она украла дневник, когда они встретились в коридоре. Он покинул это воспоминание, двигаясь дальше, а она с радостью побрасывала то, что надо. Вот она в кабинете его отца, роется в документах, забирая необходимое. Использует Империус на эльфах, чтобы проникнуть внутрь. Как она убила пропавших Эйвери. Этого было достаточно, чтобы Лорд отступил, покинув разум. — Нотт был прав на твой счет, — провел языком по острым жёлтым зубам. — Но это не уменьшает его вины. Она бы дрожала, если бы не заклятие. Кетрин была права, Теодор сильнее её. Каждый день находиться здесь, смотреть Ему в лицо, предавая. — Такая гостья. Ты имеешь большой магический потенциал, — от каждого слова внутри сжималась. — Я это чувствую. Ловка, сильна, а сколько крови на твоих руках. Даже у Сивого не такой список. Как жаль, что ты выбрала не ту сторону. Придется убить тебя. Ему было не жаль. Он смаковал её страх. — Итак, кто из вас сочтет это за честь? — провел взглядом по лицам своих верных. — Мой Лорд, позвольте, Мой Лорд, — жалобно заскулила Беллатриса, чуть ли не подпрыгивая на месте. — Это пятно довольно давно оскверняет нашу фамилию. Их семья всего лишь пятно для неё, от которого стоит избавиться. — Тише, Белла, — поднял острый палец к губам. — Я вижу ещё одного добровольца. Лейтенант Нотт? Сердце сжалось. Она нашла его взгляд, он такой красивый и пустой. Будто бы уже мертв. Глаза заволокли слезы, но она не позволила им упасть. Не имеет права. Должна сохранить хоть каплю достоинства ради него. — Пожалуйста, — с трудом прошептала, смотря на него, а он опустил взгляд. Её не лишили голоса. В надежде, что она станет умолять, теша их эго. Кетрин молила его исполнить обещание, убить её. Но, казалось, он будто бы забыл об этом. — Будете так любезны, — продолжил Лорд. — Говорят в школе вы встречались. — Я совершил ошибку. — С кем не бывает. Молодость, — махнул рукой Лорд, будто это ничего не значит. Но это не так. Лорд проверял, остались ли чувства, хоть капелька сострадания в нем. Или он просто машина, исполняющая приказы. Он должен доказать, что так и есть. Что он не предатель. — Тео, прошу, — не закончила предложение. »…прошу, убей меня». Если он этого не сделает, их двоих будет ждать смерть. И куда хуже, чем Авада Кедавра — быстрая и безболезненная. — Не заставляй нашу гостью ждать, Теодор. — Да, мой Лорд, — сглотнув, сказал. Он, наконец, взглянул в её глаза, и на секунду холодная маска слетела, и скорбь так открыто читалась. Теодор исполнит её просьбу: подарить простую смерть. Он не может отказать в последней просьбе. Кетрин едва заметно кивнула, подбадривая его. Если бы могла, то сказала, как сильно любит его, как он дорог и как она благодарна, что именно он сделает это. — Авада Кедавра, — зеленый луч, это последнее, что она увидела, прежде чем погрузиться во мрак.