Птицы надежды.

***

      Врач ушёл, оставляя её наедине со своими мыслями. И Риваем. Но второго она почти не замечала, все же потеря ног сильный удар для неё. Как и для простого человека, конечно, но в большей степени как для солдата.       Ханджи и подумать не могла о таком раньше. Нынче же все просто утекло сквозь её тонкие пальцы, а она этого и не заметила.       Зоэ, на уровне подсознания, догадывалась об этом всем, но даже не смела размышлять. Или это мозг ставил сия барьер, не давая права на раздумья, дабы защитить итак израненную нервную систему горе Майора?       Шанс.       Только совсем маленький, что она вновь встанет. И Ханджи наделялась больше не для себя, как для предстоящей битвы в Шиганшине. До неё много времени ещё.       Отвоевать стену Мария и узнать тайну, скрывающуюся в подвале Гриши Йегера было её азартом. Тем, ради чего она жила. А сейчас у неё отобрали это.       Ханджи не плачет — не может. Слёзы, в отличии от времени, что продолжает равномерно течь, не идут. С одной стороны это очень даже хорошо, ведь слабой даже наедине с собой казаться не хотелось.       Но теперь она просто беспомощная. А это страшнее слабости. Она молчит, погружённая в своих мыслях, как и Ривай. Слышно лишь дыхание обоих.       Раны все ещё болят, но Ханджи в эти минуты этого не замечает. Она думала лишь о том, что снова всех подвела, оставив их таким нелепым способом.       Почему тело не слушается?       Да, Ханджи пытается пошевелить хотя бы пальцами ног, но все тщетно. Эти попытки бессмысленны. Как минимум до того момента, как затянуться раны.       Её снимут с поста Майора? Выгонят из разведки? Что будет дальше для неё?       Ханджи боялась всего этого неистово. Будущее, что пахло жуткой неизвестностью, всегда пугало её. Оно несло за собой изменения, но как бы не хотелось, Ханджи не могла ничего изменить. Но оно несло и прогресс. Так что, если бы желания Ханджи о вечности сбылись, то все мало чего достигли.       Наверное, выбора, кроме как смириться, у неё нет. Но и это Зоэ принять не может. Таков её тембр и характер. Может, это и неправильно, но Ханджи все равно. Даже за этот маленький шанс она будет бороться. А вдруг, случится чудо? Нужна хотя бы вера и надежда.       Хотя бы.       Ханджи начинает слишком громко дышать, что выводит Ривая из собственного транса из-за слов врача. Он знал это давно, но правда уколола его именно сейчас. Он подходит к женщине, присаживаясь на край кровати.       — Ханджи. — Аккуратно зовёт он.       Женщина не окликается, но он этого и ждал. Удивление или шока нет. Аккерман как можно спокойней вздохнул. Положив руку на её голову, принялся мирно гладить.       В этом не было ничего удивительного. Так он делал уже слишком часто, а на Ханджи это имело положительный эффект.       — Ханджи. — Он наклонился к её лицу. — Очнись.       Женщина посмотрела на него с некой тоской. Он прекрасно понимал то, о чем она сейчас думала, но говорить об этом не смел.       — Как ты себя чувствуешь? — Уже привычной вопрос задал он.       — Я… — Ханджи сглотнула, думая, что ответить. — Не знаю.       Ривай на её удивление хмыкнул. Добродушно, несколько мило. Это не проскочило мимо её глаз и ушей. Хоть она и была без очков для её же удобства.       — Может, поставим тебя ещё на ноги. Кто знает.       Женщину тронули слова не о её ногах, а о том, что он не собирается оставлять её. Это многого для неё стоит. Завидев её раскрасневшиеся щеки, он снова обеспокоено спросил:       — Тебе плохо? — Ривай приложил руку ко лбу. Холодный.       — Нет. — Она, как только могла, уткнулась лицом в подушку.       — Врач принёс более слабое обезболивающее. — Когда Ханджи вылезла из своего укрытия, мужчина указал головой на тумбочку. — Отвар. Если будет совсем худо — говори. Заварю его тебе.       — Хорошо. — Она улыбнулась. — Как прикажете, капитан.       Ривай поджал губы, намекая, что не собирается выслушивать от неё такое обращение, хоть и понимая, что она в шутку.       Но его искренне радовало, что она не так сильно печалится. Может и впрямь на ноги встанет. Для этого все же важно и психологическое состояние человека.       Остаётся только дождаться когда ей станет лучше. Тогда он расскажет ей о том, что ныне скрывает, потому что врать он не умеет и не любит. Особенно ей.       Для Ханджи будет важно, что Ривай прямой родственник Кенни. Но точно не сейчас.

***

      Ханджи, хоть и терпеть себя не могла из-за факта, что Ривай помогает ей делать все, лечит и выхаживает, любила эту его странную заботу.       Он никогда не жалел её, не ставил выше остальных, чему она была ему крайне благодарна.       Жалеть — поощрять слабость.       Однако он всегда был рядом. Тот отвар, что врач им посоветовал и отдал не раз был использован во благо. Хоть первую ночь с ним Ривай просидел глаза не смыкая, боясь, что она вновь впадёт в кому, но этого не произошло.       Ривай никогда не спал много. Двух-трёх часов ему хватало с головой, но сейчас он иногда и вовсе не позволял себе глаза сомкнуть. Ханджи ругалась с ним из-за этого, ведь если он и позволял себе отдохнуть, то на кресле. На его кровати располагалась она.       Её раздражало, что он жертвует своим сном ради неё, но и поделать ничего не могла.       Раны чуть затянулись, поэтому он наконец начал обтирать её мокрыми тряпками и мылом. Кровать пришлось двигать, дабы помыть ей голову, но Ханджи не противилась. Больно не было — он делал все как можно аккуратней. В общем и целом, о ее чистоплотности он заботился и в таком состоянии.       Но одной ночью ей все равно надоели его выходки. Руки её слушались лучше, чем когда-либо. Ханджи ухватила его за кисть, пока он поправлял ей одеяло.       — Что? — Спросил он.       — Ляг. — Приказным тоном сказала Ханджи.       Ривай нахмурился, смотря на неё с упреком. Она медленно пыталась двигаться ближе к стене, шипя от боли, дабы он лёг рядом. Ривай остановил её.       — Что ты делаешь?       — Подвинуться пытаюсь. — Она шикнула на него.       — Я не лягу. Тебе нужно лежать в удобной позе, Ханджи.       — Ляжешь!       Она сильно дернула плечом, в котором сразу возникла острая боль. Ханджи тихо заскулила, стараясь укрыть этот ужасный секрет от Ривая.       — Ханджи. — Протянул он, вновь касаясь худого лица. — Успокойся.       — Ляг… — Она жалобно посмотрела на него. — Умоляю тебя. Пожалуйста.       Она, невзирая на боль в плече, дотронулась рукой до его воротника, принявшись истошно его дергать. Ривай вздохнул, отодвинулся.       — Если будет неудобно — скажешь. — Ривай аккуратно приподнял её за живот. Благо кровать его была достаточно большой, а они не первый раз здесь лежали вдвоём. — А не скажешь — выпорю.       Ханджи довольно улыбнулась, позволяя лечь ему рядом. Ей было совершенно удобно — даже лучше, чем когда она лежала одна.       Ривай лёг на спину, уместив руки ближе к себе, дабы дать ей больше свободы. Он исполнил её желание, хотя Ханджи вообще лучше не слушать. Особенно когда она желает их близости.       Зоэ положила правую руку ему на грудь, медленно перебирая ткань серой футболки. Ривай ничего не говорил, позволяя ей возиться. Когда та успокоилась, прочно уместившись на груди, он накрыл её руку своей. Она улыбнулась.       — Поспишь? — Спросила она.       — Постараюсь.       — Хорошо. — Она вздохнула. — Спокойной ночи.       — Спокойной.       Ривай долго заснуть не мог. А она мирно сопела у него под боком, что радовало. Ей медленно, но верно становилось чуть легче. Раны заживали, как физические так и психологические.       Как только раны до конца затянуться, он точно начнёт работать с её ногами. И с ней сразу станет легче — он сможет сажать Ханджи на её прекрасную задницу, носить на руках, нормально мыть.       Последнее явно радовало его больше всего.       Ему даже нравится этот их маленький мирок. Как и ей. Он знал, что ей было страшно. И ему тоже. Но ни Ханджи, ни Ривай друг другу этого не показывали.       Сейчас же нужно поспать и ему, иначе завтра он опять будет выслушивать женскую ругань о том, какой капитан плохой, что не отдыхает.       Удобнее уместившись на подушке, он прикрыл глаза. И уснул. Их ждёт нелёгкое завтра. Как и послезавтра. Так и следующие недели.

***

      Раны затянулись, оставив грубые шрамы на теле. Он, как и пророчил, наконец позволял ей менять позы, чему женщина была искренне рада.       Теперь же из кровати она его не отпускала вовсе. Обнимала его так крепко, как могла, учитывая, что ног она все также не чувствовала.       Ривай же как метеор засунул её в ванну, искупал целиком и полностью. А она даже и не противилась.       Но за стены комнаты они так и не выходили. Врач все ещё навещал их, как и сегодняшним светлым днём.       — Хорошо, что вы держитесь на позитиве, Майор. — Он улыбнулся, отдавая исписанные чернилами листы бумаги Риваю. — Теперь можете заняться и ногами.       — Да… — Несколько удрученно протянула она.       — Старайтесь не нервничать, Майор. Это вредно в вашем положении. — Ханджи слабо кивнула. — Только не усердствуйте сильно с тренировками для ног. Также как и массажами. Я принёс вам разные мази. — Он также наложил их в руки Ривая. — Расписал каждую на третьем листке. Не перепутайте, капитан.       — Хорошо. — Ханджи забавляло, как он управлялась с тонной баночек и листов, но лицо она держала совершенно серьёзным.       — Крепчайте, Майор.       Врач более никогда не говорил о том, что она скорее всего не сможет ходить. Может осознавал, что она теперь все прекрасно понимает, а может и просто не хотел.       Или от Ривая получил.       Он сидел за столом, разбираясь со всей писаниной, что отдал ему врач. Ханджи глядела на него, лёжа на кровати на спине.       — Почитай хоть вслух, а. — Она была в очках, поэтому зрение вновь было под её контролем.       — Хорошо.       Ривай и впрямь прочитал все, что считал для неё нужным. О том, где врач писал про само плачевное состояние и пытки он, конечно, не упоминал. Впрочем, ей не надо в любом случае.       — О-о-о. — Довольно протянула она. — Значит, массаж ног… От тебя.       Ханджи хитро ухмыльнулась, хихикнула, на что Ривай незаметно для неё закатил глаза.       — А к работе когда я вернуться смогу?       Этот вопрос застал его врасплох. Ответа на него он не знал, поэтому сам принялся спрашивать.       — О чем ты? — Он повернулся к ней. — Отчеты хоть сейчас садись заполняй.       — Я не о них.       — Ясно. — Ривай тряхнул головой, сжался. Но как бы скрыть это он не пытался, Ханджи все равно все заметила. — Вот поставим тебя на ноги, тогда и поговорим.       — Как грубо. — Ханджи вздохнула. — Но как правдиво…       Она сказала это с выражением, несколько вдохновенно. Ривай посмотрел вновь на неё.       — В тебе писатель проснулся?       Она рассмеялась. Ривай даже не шутил, а она смеётся также, как и раньше. Надрывисто, заливисто и безумно.       — Ханджи?       Он было подумал, что этот смех перейдёт в истерику, но этого не случилось. Она просто смеялась. Искренне и чисто.       — Ты ебанулась? — Он сам усмехнулся, наслаждаясь ею.       Ривай подошёл к ней, уселся рядом. Она наконец успокоились. Ему нравился её любой смех. Это был праздник и наслаждение для его ушей. Особенно после такого большого количества времени.       — Ты так часто это говоришь.       Она начала просто махать рукой перед его лицом. Он перехватил её, аккуратно преподнёс к губам и поцеловал. Ханджи мигом замолчала, погружаясь в жуткое чувство влюбленности. Он исцеловал каждую костяшку, пока её будто бы уже всю парализовало. Он отпустил её, вновь возвращаясь к бумажкам.       — Гаденыш.       Недовольно пробурчала она. Ривай не ответил. Если бы она могла ходить, то сама встала и он давно получил по лицу, а после был одарён её поцелуем. Чтобы знал, что целовать руку так, а после уходить крайне некрасиво.       На следующий день их ждали первые занятия с ногами Ханджи. Сначала, по указам врача, нужно было нанести ту мазь, что была в баночке, которая обмотана жёлтой лентой.       Зоэ была в одной его футболке, что было крайне удобно в их положении. Ривай переместил её: усадил на край кровати, а ноги свесил вниз. Сам тоже уместился на полу, готовясь делать первый в его жизни массаж.       Ханджи, хоть и спокойно теперь принимала наличии их уже давней ночи вместе, отворачивалась от него, краснела и тяжело дышала. Ей была далека такая забота. Но так приятна.       — Я начну? — Спросил он. Ханджи вздохнула, после выдохнула, но ответила:       — Да.       По указам врача сначала нужно было бороться со стопой и щиколоткой. Медленно массируя их, он четко понимал, что Ханджи нихрена не чувствует, поэтому позволял себе иногда давить, вдруг это поможет. Все же врач на это дал разрешение.       Женщина иногда все же поглядывала за его действиями, но чаще смотрела в сторону, наслаждаясь прекрасными и интересными стенами комнаты.       — Расскажи мне что-нибудь.       — Например?       — Не знаю. — Ханджи пожала плечами. — Ты же сейчас больше знаешь о том, что происходит.       — Хисторию уже короновали, но бал в честь этого ещё не скоро.       — Бал?       — Да. — Ривай принялся как-то по-другому массировать ноги, но для Ханджи это было непонятно все равно. — Празднование победы над прошлой властью.       — О-о-о. — Ханджи с интересом почесала подбородок. — А на коронации ты был?       Ривай недоуменно посмотрел на неё, а она выгнула бровь в ответ, мол, что такого я спросила?       — Нет. С чего ты взяла? Я всегда здесь.       — Ну мало ли. Сбежал от меня, а я не знала… — Она поправила локон волос. — А на бал пойдёшь?       — Меня пригласили. Тебя, кстати, тоже. — Ханджи отвернулась. — Я вполне могу тебя донести. Тем более, это на каретах ехать…       — А если я не соглашусь, ты пойдёшь? — Ривай, не задумываясь, ответил:       — Нет. — Ханджи уж было собиралась его подколоть, но… — Я бы итак не пошёл, но боюсь, летать ты пока не умеешь.       — Не умею. А жаль.       Она хихикнула, позволяя себе расслабиться. Ривай медленно переходил все выше, разбираясь с каждой частью ноги с особой важностью. Икры же он массировал уже по-другому, как советовал врач.       — Они убили Кенни?       Ривай поднял голову, наблюдая за её эмоциями. Но она была совершенно безразлична.       — Кто? — Спросил он, опустив взгляд вновь на её нежные ноги.       — Кто угодно. Без разницы. Что с ним стало?       — Кенни мертв.       — Что?       Ханджи схватилась руками за его голову, специально поднимая её на себя.       — Что ты сказал?       — Я сказал, что Кенни мертв.       — Ты уверен?! — Она даже с некой радостью это говорила. Но и Ривай мог её понять. По дядюшке он не тосковал.       — Уверен. Я сам видел, как он умер.       — Ты убил его?!       — Нет. Он выжил после крушения, а после умер от полученных ран. Я тебе разве не рассказывал?       Но Ханджи уже не слышала и не слушала. Она была даже счастлива. Преследователь её прошлого бесследно исчез, наконец сделав её свободной.       Но так на самом деле не было.       Женщине предстоит разобраться с новыми преследователями, только вот уже совсем другого характера.       Ривай все равно переменился в лице. Несмотря на то, что по Кенни он не тосковал, его убивал тот факт, что это, вероятно, его последний родственник.       — Эй?       Спросила Ханджи через минуты, когда Ривай уже массировал её бёдра. Эта забота была намного интимней, чем то, что большинство себе представляет. Ханджи никогда бы не подумала, что кто-то может прикасаться к ней с такой любовью и нежностью.       Даже пускай она этого и не чувствовала, но она это точно знала.       — Ривай? — Потянула Зоэ. — Все хорошо?       — Да. — Сухо ответил он.       Тишина. Ханджи молчит, а он все возиться с её ногами. Закончив, он помазал их другой мазью, уже с красной ленточкой.       — Я знаю, что что-то не так. А ты мне не говоришь. — Она ткнула в него пальцем, когда тот оказался рядом.       — Вырастешь — скажу.       — Эй! — Она хлопнула рукой по кровати. — Я не ребёнок! А ещё я тебя выше!       — Я шучу, Ханджи.       — Не расскажешь?       — Нет.       — А позже?       Ривай вздохнул, протер лицо ладонью. Усталость…       — Хорошо. Позже.       — Обещаешь?!       — Когда я последний раз тебе что-то обещал, то исполнил только через несколько лет. Так что нет. Просто даю слово.       Ханджи кивнула, соглашаясь с его словами. Да, тот опыт в их жизнях был не самый приятный.

***

      Через пару дней, темной-темной ночью она потребовала вынести её погулять. Ривай, как бы не боролся с ней, ничего не смог поделать. Но он заставил её накинуть ветровку. Пускай и его.        Сейчас Ханджи вообще была почти полностью в его вещах — в футболке и в штанах точно. Теперь уже и в ветровка.       Ей просто это нравилось, а также было и удобно. Вещи Ривая были больше и почему-то теплее.       — Нет. — Ханджи отгородилась, когда мужчина захотел взять её на руки. — На спине.       Ривай цокнул, но ничего не сказал. Повернулся. Ханджи же довольно, с чувством победы улыбнулась. Она протянула руки к его шее, уверенно берясь за неё, а Ривай поднял её за ноги, прислоняя к себе.       — Если ты где-нибудь стукнешься лбом, то я не виноват.       Вышли из комнаты они вполне спокойно, Ханджи успела уклониться. Ветерок был тёплый, летний, он ласкал её как только мог, желая отдать всего себя только ей.       Ривай донёс Зоэ до сада разведки, в котором все собирались гулять в свободное время. Но сейчас уже многие просто спали, пополняя свои жизненные силы.       — Я хочу сесть.       — Нет. — Он отмахнулся. — У тебя белые штаны. Мои белые штаны. А тут трава.       — Скамейки для вас шутка, капитан?       Уселись. Она бессовестно положила ему на плечо свою нежную головушку, что-то там напевая. Когда-то давно Ханджи рассказывала ему о созвездиях и звёздах. А сейчас все так кардинально изменилось, что раньше он о таком и представить не мог.       » — Не привязывайся. Отталкивай. Так будет легче. — Всегда говорил Кенни, — Все, кого ты любишь, пиздюк, умрут. И только потому что ты их любишь».       Его душа изнывает из-за этих слов. Ханджи не мертва, но жизнь её сломана. Конечно, можно жить в собственное удовольствия и без ног, но когда начнутся экспедиции Ривай не понимает, кто будет с ней рядом. Моблит тоже военнообязанный. А значит она останется одна.       А если она вновь встанет на ноги, то вероятно не выживет в битве за Шиганшину. Потому что Ривай знает, что как ее не уговаривай, то все равно пойдёт. Ривай дернулся, из-за чего Зоэ подняла голову.       — Что случилось?       Он, уж представив сцену её ужасной смерти, вернулся обратно в реальность, где Ханджи была рядом.       Даже слишком рядом.       Такая настоящая и искренняя. И не мертвая. Ривай слишком долго смотрел на неё, даже не думая, как сейчас выглядит. Ханджи коснулась его щеки.       — Ты сам не свой последнее время. Я…мешаю?       — Что? — После таких предъявлений он очнулся. — Нет. Я просто задумался.       Шелест травы. Ночь была тихой и спокойной, только эта пара мешала ей. Здание разведки и впрямь все погасло.       — Красиво, да? — Спросила она, не прерывая зрительного контакта с ним.       — Да, очень красиво. — Ответил он, также смотря на неё.       Когда начался прохладный ветер, Ривай отнёс её обратно в комнату, усадив на кровати под предлогом, что она все ещё не хочет спать. Выйдя из ванной, капитан недовольно что-то нецензурное проворчал под нос себе.       — Я пойду схожу за мылом.       Конечно, Ханджи отпустила его. И через пару минут, когда дверь открылась, она ждала только Ривая, но никак не того, кто зашёл.       — Здравствуй, Ханджи. — Эрвин приветливо улыбнулся.       — Здравствуй.       Ханджи отдала честь. Смит закрыл за собой дверь, сел перед ней на кресло Ривая, которое он все ещё не убрал.       — Ривай говорил, что раны твои зажили. Как ты себя чувствуешь?       — Лучше, спасибо.       — Это хорошо. — Эрвин поправил челку. Ханджи даже не удосужилась спросить, почему он не спит. — Тогда ответь на один вопрос. Зачем ты была нужна Рейссам?       Ханджи передернулась, замерла. Такой бурной реакции у неё не было даже на новость о том, что она ходить больше не будет.       Удар!       Она прямо услышала звук и почувствовала на спине кнут. Женщина ничего не ответила, сжалась.       Удар!       Она вспомнила лицо её палача и самого Рода Рейсса. То, с каким удовольствием он глазел на её пытку.       Удар! Удар! Удар!       Зоэ, желая спрятаться, руками принялась двигаться ближе к спине. Дышать стало тяжело, а слёзы спустя долгое время потекли по сухим щекам.       Она не вспоминала этот эпизод ранее. Ханджи начала кашлять, когда Эрвин пытался до неё дозваться. В глазах плыло, а воздуха неистово не хватало.       В эту самую секунду зашёл Ривай.