Птицы надежды.

***

      Ривай даже и не понял сначала, что происходит. Когда он уходил, было все нормально, а как вернулся — сразу это.       И вот что будет, оставь он её одну на большее количество времени?       Лишь потом он заметил Эрвина, потому что даже такого гиганта как Смит, кресло удачно скрывало.       Ривай закрыл дверь за собой мигом, оставляя приобретённое на тумбочке. «Подлетая» к кровати, он уж было собирался пытаться успокаивать её, но та лишь дернулась от него:       — Нет! Не подходи.       Ривай стушевался, когда она принялась закрываться от него руками. Эрвин был спокоен. Крайне спокоен.       Аккерман повторил попытку наладить контакт, залезая на кровать медленно и аккуратно, но теперь женщина принялась с помощью рук двигаться от него все дальше и дальше.       — Она тебя боится.       Томно произнёс Эрвин. Ривай фыркнул, мол, будто бы я сам не замечаю. Капитан развернулся к командующему, начиная спрашивать:       — Эрвин… Что ты ей сказал?       — Я хотел узнать причину, по которой она нужна была Рейссам.       Ривай устало вздохнул. Видно, вменяемый в этом мире только он. Капитан только повернулся обратно к женщине, как она несвязно принялась тараторить:       — Хватит… — Ханджи мотала головой, показывая свой протест таким образом. — Не надо… Прекратите…       — Может, положим её в психлечебницу? — Сказал Смит. — Там ей смогут помочь…       Ривай оглянулся вновь на Эрвина, непонимающе выгибая бровь. Светловолосый более ничего не сказал.       — Выйдите, Командующий. Подождите меня за дверью.       — Тебе есть что мне сказать? — Ривай прикрыл глаза, просто напросто сдерживая себя.       — Выйдите.       Он, на удивление, послушался. Но это была самая лёгкая часть. Привести в себя, а после успокоить Ханджи было в разы труднее. Ривай, настраиваясь, не нашёл лучшего решения проблемы кроме как поговорить с ней:       — Ханджи. — Несмотря ни на что, Зоэ смотрела прямо на него. — Ты помнишь меня?       Она не ответила, но и реветь не перестала. Зоэ просто не реагировала, утопая в собственных иллюзиях. Стараясь не упускать её глаз, он вновь попытался приблизиться к ней. Но Ривай позволил себе только коснуться её ноги, ведь их она не чувствовала и не контролировала. Ханджи и не заметила, как он положил целую ладонь и принялся медленно поглаживать.       — Ханджи, ты больше не там. И их больше нет. Они умерли, Ханджи.       Женщина, как видно осмелев, хоть все ещё видела и слышала своего палача потянула руку к тому. Ривай перехватил её заботливо и медленно, дабы вновь не напугать Зоэ. Мужчине пришлось подвинуться ещё чуть ближе, чтобы совершить данное действие.       Изначально она уж было подумала, что палач имеет ввиду её товарищей, но только после в голову ударили воспоминания о последних событиях.       Все верно.       Она больше не там, а её личные демоны давно мертвы. Пускай и не от её рук. Слёзы однако течь не переставали.       — Ханджи? — Вновь позвал он её, когда заметил более осознанный взгляд.       — А?       Зоэ сама первая потянулась к мужчине, которого теперь наконец видела истинным. Он, обнял её и позволил прижаться к его груди и плакать в кофту, пусть его это и сильно раздражало.       Он долго укачивал её, успокаивал, но она все не отлипала. Ханджи прижималась к нему так, что будто если отпустит, то уже больше не вернётся к нему.       А останется в том Аду.       Он чмокнул её в макушку, медленно отодвигая, дабы взглянуть ей в лицо, но та стала рьяно хвататься за него снова.       — Ханджи. Посмотри на меня. — Она позволила им слегка разделиться, посмотрев на него. — Мне нужно выйти.       Женщина принялась снова за него хвататься, не желая отпускать, но ничего не могла сказать.       — Я буду за дверью. Переговорю, потом сразу вернусь. Никто к тебе больше не зайдёт.       Ханджи, все-таки понимая, отпустила его. Выбора все равно не было. Раз ему надо, то пусть идёт. Ривай же обязательно вернётся к ней, не так ли? Он ведь не оставит её одну?       — Я скоро. — Бросил он под конец, выходя из комнаты.       Эрвин ждал. Ривай закрыл дверь, оперся спиной о стену и недовольно глянул на Смита.       — Так что, Ривай… — Он поправил рубашку. Почему-то у Эрвина сегодня был такой день: у мужчины постоянно что-то выходило из-под контроля. — Что же ты мне расскажешь?       — Я уже говорил, что ничего не знаю. — Снова врет он. — А ты зачем к ней приходил за…этим? Она все ещё не пришла в себя окончательно.       — А я будто бы и не заметил, Ривай.       — Эрвин… — Мужчина скрестил на груди руки, настраиваясь на тяжёлый разговор. — Просто не ходи пока что к ней. Когда лучше станет…       — Ты думаешь, что сможешь поставить её на ноги? — Он усмехнулся. — Прости, Ривай, но после такого уже не встают.       — Я поставлю её на ноги.       — Ладно. Не хочу расстраивать твои амбиции. — Эрвин развернулся. — Спокойной ночи, капитан Аккерман. Ах да! — Он вновь повернулся к Риваю. — Ты ей уже говорил, что ты родственник Кенни? Того, кто причастен к этому её состоянию.       — Ещё нет.       Эрвин хмыкнул, ничего не говоря. Он ушёл. Ривай остался со своими тараканами наедине лишь на секунду, а после сразу мигом вернулся к Ханджи.       — Ты чего опять ревешь? — Зайдя, он закрыл комнату на замок, чтоб уж точно никто не зашёл.       — Я думала, ты не вернёшься.       — А куда я уйду? — Ривай уж принял её состояние, которое ему ещё не приходилось бороть, поскольку кома поглотила эти воспоминания. — Это моя комната.       Ханджи хмыкнула сквозь слёзы, поэтому получилось не очень красиво. Ривай вновь сел рядом.       — О чем ты говорил с Эрвином?       — Ничего такого. — Ривай вообще удивлён, что она помнит, что командующий был здесь и ждал капитана. — Просто так.       — Хорошо.       Ривай не понял её ответа, но и продолжить не осмелился. Он просто взял Зоэ на руки, хоть та и сначала что-то там говорила и унёс в ванную, усадив на стул, что уже давно там стоял лично для неё. Поймав её вопросительный взгляд, он сказал:       — Уже поздно, нужно спать. А перед сном люди обычно купаются.       Ханджи по-доброму закатила глаза, ведь вот такой он и есть. Это был не первый, не второй и не десятый раз, как он её мыл, так что у Зоэ уж не было никакого стеснения.       Ривай принялся набирать ванну с тёплой водой. Ханджи бездумно глядела за его действиями, ожидая начала купаний. Закончив с водой, мужчина подошёл к ней.       Он подождал пару секунд, но она так ничего и не сделала. Да, Ханджи хотела, чтобы эта задача была за ним. Как минимум от чувства бессилия, что ей сейчас овладевало.       После сия панической атаки она и пошевелиться толком не могла, не то, чтобы раздеться. Конечно, руки у неё никто не отнимал, но это ничего не меняло.       Ривай вздохнул. Снимать с неё свою же одежду было несколько странно, но уже привычно. Когда она осталась целиком голая, он спокойно поднял её и уместил в тёплую воду, предварительно сняв и очки.       Ханджи похудела будто бы на килограмм десять за это время. Это его пугало. Она всегда была для него легкой, но сейчас и вовсе как пёрышко.       Было тихо.       Ривай спокойно вымывал как и тело Зоэ, так и волосы. Она не брыкалась и не сопротивлялась, будучи полностью погружённой в свои мысли.       — Я не просто так его убила. — Ривай аж чуть не уронил мочалку после таких заявлений. — Я понимаю, что это неправильно… Но я же оборонялась.       Ханджи вновь начала мотать головой, пытаясь унять слёзы.       — Я не хотела этого, честно. — Она схватила его за воротник, потянула на себя, чуть ли не погружав его в воду. — Правда. Я не хотела…       — Я знаю. — Ривай еле как выпутался от женских рук. — Ты бы не убила просто так, я знаю.       — Прости меня. — Она прыснула руками по воде, дабы на лицо попали капельки и слез не было видно.       — За что?       — За всё. — Ханджи подняла на него взгляд, хоть и не видела Ривая. — Считай, мы сейчас единое целое. Тебя воспринимают как часть меня, так и наоборот. И то, что ты сейчас делаешь для меня… Прости.       — Угомонись, Зоэ. — Он снова принялся натирать ее мыльной мочалкой, недовольно пыхтя, — Ты меня не заставляла. Я сам так решил. — Ривай увидел, что итак напухшие глаза Ханджи вновь были в слезах, — Прекращай, правда. Тебе нельзя нервничать же.       Она его конечно не послушала. Ривай, как закончил мыть её, достал женщину вновь в слезах, обтер одним полотенцем, укутал в другое. Он усадил её на кровать, забравшись позади и принялся медленно высушивать волосы уже третьим полотенцем.       Она не прекращала плакать, что раздражало Ривая неимоверно. И только потому что ей это было вредно ныне.       Да и вообще он не хотел, чтобы она плакала.       Не закончив с волосами, он слез с кровати и подошёл к ней вплотную, подняв женский подбородок на себя. И просто впился своими губами в её.       Ханджи даже опешила, позабыла как дышать. Опомнившись, она ухватилась рукой за его плечо и стала равномерно поглаживать.       Ривай, будто бы в новинку, а так не было, принялся изучать её рот. Ханджи иногда отрывалась, давая надышаться им обоим.       У него вкус не поменялся, а вот у неё — да. Наверняка так сказывалось состояние организма. Ривай опасно куснул её нижнюю губу, что на ней аж проступила кровь, придавая металический привкус.       Капитан оторвался окончательно и чмокнул её в щеку, возвращаясь обратно на постель к её мокрым волосам. Ханджи судорожно замотала головой, пытаясь вновь его найти, но было безуспешно.       — Что это было? — Спросила она недовольная тем, что на этом все и закончилось.       Ривай, наглец, не ответил вначале. Ханджи сделала некую моську, что выражала смесь недовольства с чувством любви и ощущением заботы.       «Зато не ревешь больше», — Подумал про себя Ривай.       Наконец досушив волосы женщины, он помог ей одеться и улечься в постель, а после сам переоделся и лёг рядом. Когда раны зажили, то Ханджи с лёгкостью стала доставать его по ночам. Ривай предварительно затушил все свечи, но её это не остановило.       — Может, расскажешь мне немного о своём детстве? — Она лежала головой у него на груди.       — Зачем тебе это?       — Тю, — Ханджи улыбнулась, — Просто интересно.       — Я не знаю даже, что тебе и рассказать.       На самом деле все прекрасно он знал, чем поделиться, но вспоминать не хотел. Ханджи, хоть была и без очков, но заметила его новую хмурость и резкое изменение в настроении.       — Извини. Я не подумала.       — Все в порядке. — Ривай протер рукой лицо. — Жизнь в подземельях не самая радостная.       — Да. Я знаю, поэтому и спросила.       В эту часть её жизни Аккермана ещё не посвящали. Он не перебивал её, но и Ханджи не начинала говорить. Однако то, что она спросила после минут молчания повергло Ривая в нехилый шок:       — Ты любишь меня?       Капитан аж дернулся. Он не думал об этом — даже не смел. Любовь? Заслуживал ли он её вообще? Слова Кенни никогда не смогут покинуть его головы.       Ханджи, что уместилась у него на груди прекрасно слышала биение его сердца. И то, как оно ускорилось тоже.       — Поспи, Ханджи. — Ривай отмахнулся от вопроса. — Тебе нужно отдохнуть.       — И вот что это за ответ…       Он четко узрел, как она грустнеет и надувает итак опухшие губы, но не хотел продолжать этот разговор.       — Может, потом отвечу тебе на этот вопрос. А сейчас спи.       Ханджи резко повеселела, поднялась на локтях, дабы посмотреть ему в лицо.       — Правда?       — Я не говорю, что точно отвечу. Может быть.       — Это уже хоть что-то, Ривай. — Она покинула его грудь, легла головой на свою подушку. — Я вот тебя люблю.       Она больше не смотрела на него. Закрыла глаза и уснула долгим сном, дабы пополнить утраченную во время приступов энергию.       — Ханджи?       Ривай растерялся, но та уже дрыхла во всю. Он счёл это одной из веток её бреда, но из головы никак не могу выпустить слова Майора. Они уселись рядом со словами Кенни.       «Люблю».       Он встал, подошёл к стоящему кувшину на столе, налил воды и осушил стакан. Ривай никогда не смог бы сказать что-то подобное.       Она оказалась смелее его.       Ривай вернулся в кровать, ведь спать все равно хотелось. Ханджи, будто бы опомнившись, сразу прижалась корпусом к его телу, ведь Ривай и сам лёг набок. Мужчина гладил её по спине, где чувствовал все костяшки.       Это было неправильно. Они никогда не имели права любить в их положении. Солдатам такое чувствовать нельзя.       Но они любили.       И никуда от этого не деться. Им уже этого не избежать. Ривай и с какой-то стороны был рад, но и печален. Было чувство, что они оба друг друга посылают на мучения из-за любви. Страшно.       Наверняка она утром все забудет. Вероятно, ей покажется, что ничего и не было. А Ривай напоминать не будет.       — Спокойной ночи, Ханджи. Спи спокойно.       Утро вечера мудренее.

***

      Конечно, наутро Ханджи забыла все, что говорила. Не помнила она и их поцелуя, так и привычного купания и, естественного, разговора перед сном. Все для неё закончилось на ночной прогулке. Однако воспоминания с пытками теперь засели донельзя прочно. От них больше она убежать не могла.       Ривай тоже ничего не говорил. Вроде, Ханджи более менее пришла в себя, если это так можно назвать. Аккерман оставил её на время, дабы взять завтрак, но на этот раз дверь закрыл на ключ.       Однообразие — второе имя столовой разведки. Каша и вода. Однако, сегодня случилось чудо и выдавали какую-то сладкую булочку, что не была так тверда, как камень.       У Ривая было две порции. Даже ни с кем не здороваясь, мужчина покинул зал и пошёл обратно к женщине. Кое-как открыв дверь, капитан поставил порции на письменный стол. Он всегда был чист и все бумаги лежали сейчас в другой стороне. Около него уже давно стояло два стула — один он бессовестно удрал из комнаты самой Ханджи.       Подняв женщину на руки, он усадил её за стол и сам присел рядом. Зоэ удивительно несколько раз моргнула, завидев состояние булочки.       — Сегодня какое-то чудо случилось! Еда не трехлетней давности… — Первым делом она естественно принялась есть сладкую булочку.       — Ханджи… — Устало протянул Ривай, так и не положив в рот себе заслуженную ложку каши. — Булка натощак?       Она, как ребёнок, быстро убрала лакомство в сторону, принявшись за кашу, что была ну крайне неприятной консистенции. Однако, с голодухи все пойдёт.       — Дай угадаю. — Немного невнятно проговорила она, проглатывая пищу. — Ты не с кем не говорил там?       — Да, но сегодня мне придётся выйти.       — Работа?       — Да. — Ривай выпил стакан воды. — Эрвин понабрал новобранцев из других корпусов. А заниматься ими мне.       — Понятно… — Разочарованно протянула она.       Конечно, Ривай понимал её эмоции и страхи, но и поделать ничего не мог. Оставлять ее одну на долгое время было тяжело и страшно. Но он вернётся во время обеда. А потом уже к ужину, а после никуда не уйдёт. Потому что вечером их ждёт одна новая тренировка для её ног.

***

      Как Ривай и планировал, освободившись вечером он принялся за её нерадивые ноги. Ханджи даже не особо подозревала, что он собирается сделать, но никак не противилась, полностью ему доверяя. Сначала он сделал нечто странное: поставил её ноги на свои, а после Аккерман протянул к ней сидящей свои руки.       — Давай. — Сказал он, заметив её взгляд. Ханджи не понимала, что он хочет сделать. — Просто подай мне руки.       Она послушалась. Ривай ухватился за них, поднял женщину ближе к себе. В итоге, она полностью «стояла» на нем, пока он придерживал её.       — Что это?       — Просто держись. — Ханджи ухватилась за его шею и плечи руками, полностью отдавая своё тело под контроль ему.       Ривай принялся медленно ходить, а её ноги естественно вёл за собой. Ханджи все равно ничего не чувствовала, но теперь зато четко понимала, что он делает.       Ривай просто помогал ей идти, будто бы все и нормально, а Ханджи просто позволила ему сделать это.       Риваю тяжело не было, Ханджи опять же весила донельзя мало, но вот вести её ноги за своими была задача не из легких. Но он все равно справлялся.       Ханджи даже несколько это напоминали танец, хоть и очень неправильный. Её даже умиляло это, хоть больше и беспокоило то, что она всем весом сейчас давит на ноги мужчине.       А Ривай все шёл, стараясь ничего не сбить. Все же комната солдат не была большой. Женщина, как и капитан, ни слова не проронили во время сия тренировки.       Закончив, Ривай вновь усадил её на кровать и уместился рядом.       — Ничего? — Спросил он.       — Ничего. — Ответила она.       Ривай кивнул. Ханджи повернулась к нему, уставилась на его разочарованно-уставшее от отсутсвия результата лицо и тихо начала говорить:       — Ты же понимаешь, что можешь всем этим не заниматься, правда? — Ривай не изменился в лице.       — Нет, Ханджи. Я…       Ему не хотелось выливать ей свои переживания о чувстве вины перед ней, но и это была не единственная причина его прибывания рядом с ней и помощи.       Ханджи не заслуживала того, что с ней сейчас происходит. Но при этом она сама пытается отогнать от себя Ривая, дабы он жил своей жизнью. А он не уходил.       И не уйдёт.       Наверняка это было странно, но ей он готов был посвятить остаток своих дней. Главное, не умереть где-нибудь за стенами, оставив её одну. Хоть он и был уверен в себе и в своей силе, но бывает всякое во время экспедиций.       Опять же, пытаясь спасти Эрена он спокойно может угодить в пасть врага, даже будучи сильнейшим воином человечества. Потому что Йегер — последняя надежда и ради него надо жертвовать всем и вся.       А вот для Ханджи последней надеждой был совсем не Эрен, а сам Ривай.

***

      Спустя недели две Ханджи пришла в себя, но вот ноги все ещё не подавали никаких признаков жизни. Значит, пора говорить.       — Ты точно готова выслушать меня? — Ривай сидел снова рядом с ней на кровати.       — Да. Я уже… Не так боюсь тех воспоминаний. — Она привычно потянулась, глядя на Ривая.       — Ты же помнишь фамилию Кенни?       — Да. Аккерман. Как и у Микасы. — Ханджи кивнула. — Интересное совпадение, кстати. Я когда первый раз услышала наяву её фамилию то нехило так испугалась. Думала, она как-то связана с Кенни.       Ривай тяжело вздохнул. Родственником Кенни оказалась совсем не Микаса. О Жане же и его родстве со старой подругой Ханджи он расскажет позже. Слишком много информации на её итак пострадавшую нервную систему и мозг.       — Верно. — Он не поворачивался к ней. — Я тоже Аккерман.       — Что? — Ханджи даже несколько испугано на него взглянула, но после опомнилась. Благо, Ривай этого не видел.       — Перед смертью я спросил Кенни… О том, кем он приходился моей матери. — Ривай потянулся вниз, под кровать, а после послышался характерный звук. Кажись, под полом он скрывал что-то. — Он же меня воспитывал. Вот мне и было…интересно. — Он достал что-то, но Ханджи разглядеть не успела. — Я думал, он мой отец. Но нет. Как оказалось, он просто мой…дядя. — Ханджи бездумно хлопала длинными ресницами, но ничего не говорила с минуту. А потом лишь рассмеялась.       — Зато у тебя теперь наконец есть фамилия.       Ривай даже растерялся от такой реакции. Из-за этого он поднёс донельзя близко вещь, которую достал из пола. И Ханджи поняла, что это такое.       — Да. Этот нож мне ещё в детстве дал сам Кенни.       Точно такой же нож, как и у неё. С такими же высеченными буквами. Ханджи смотрела на Ривая сбоку, а волосы его неплохо так скрывали лицо.       И именно тогда она все поняла.