Птицы надежды.

***

      Ривай молчал недолго, хоть это и казалось вечностью. Лично для Ханджи. Она сразу поняла, что он не одобряет. Хотя как к этому можно было отнестись положительно?       Все вокруг будто застыло. Существовали только она, он и эти её слова. И больше ничего. Ветер напевал свои песни, слегка оголяя его лоб, что выглядело с одной стороны достаточного симпатично, а с другой на фоне бледной кожи брови выделялись намного сильнее, показывая его негативный настрой.       Ханджи сглотнула. Её убивало как и его молчание, так и взгляд. Ривай вздохнул. Тяжело, с некой долью… обиды? Разочарования? Печали? Злости? И какой же все-таки имел эмоциональный оттенок этот вздох?       — Эрвин или Заклай настоял? — Спросил он с некой хрипотцой.       — Нет… — Она отвела взгляд. Да, тяжко смотреть на того, кто поднял тебя на ноги, а ты вот говоришь, что после такого прямо на войну собираешься. — Я сама попросилась.       — Попросилась… — Ривай устало протер глаза. — То есть, тебе просто все равно в каком состоянии ты была последнее время, да?       — Я заметила, спасибо. — С ноткой злости ответила она. — Но сейчас со мной все хорошо. Я поправилась.       — Ты встала, чтобы вновь упасть?       Зоэ сжала кулаки. Она прекрасно осознавала, в какое русло течёт разговор. Воздух вокруг накалялся, казался гуще, дышать будто становилось все труднее и труднее.       — Я встала, чтобы вновь стать полезной.       — Ты итак полезная. — Он поправил локоны чёрных волос. — Даже когда сидишь за столом и просто пишешь. Разведкорпусу ещё нужна твоя голова и разум.       Ханджи уж было подумала, что этот разговор перейдёт в их обыденную болтовню, когда Майор ещё жила у него. Но Зоэ четко поняла, что он не договорил. Конечно.       Ему всегда есть что сказать. Аккерман на слова беден не был. И зачем она ему сказала? Увидел бы, когда строились перед выходом за стены, как обычно. Сделать бы ничего не смог.       — Ханджи. — Он всегда звал её… Так. Как можно нежнее, будто специально играя, переубеждая, хоть это было и вовсе искренне. — Мне все равно кажется, что тебе лучше остаться.       — Если ты… — О, как она пыталась держать это в себе. Но последствия встречи с Заклаем, переживания за Шиганшину и итог их битвы делали своё. Эмоции перебивали разум. Перебивали зов сердца. Хотя она сама потерялась в своих… Чувствах. Разве когда-то это была любовь? — Если ты… поставил меня на ноги, но это не значит, что твоё мнение учитывается.       Ханджи облизнула сухие губы. Ривай только на долю секунды выгнул брови, не понимая особо, что она говорит.       Нет, ему не нужны были её благодарности. Но все же он потратил не мало времени на её восстановление, а только потому что это — Ханджи.       — Отлично. А если я поломаю тебе руки-ноги, то ты останешься?       Зоэ понимала, что это просто его нелепые шутки. Но ее раздражало вовсе не это, а то, что по её мнению он не переставал её контролировать. Как будто она дитя.       — Ты так хочешь, чтобы я осталась?       Ривай никогда не говорил о своих желаниях, эмоциях, переживаниях и чувствах. Хоть и крайне яро все это ощущал внутри себя.       — Я не вижу тебя в этой экспедиции.       «Не вижу».       У Ханджи в голове это засело прочно. Некоторое время она будто и ничего не слышала, кроме этих его слов.       Слова вырывались будто сами. Как тогда. Только тогда она была пьяна.

***

      Ханджи, укорив себя за то, что задумалась и выпила больше, чем планировала, заплатила за напитки и вышла. Чудесно. На улице дождь. Ливень, даже сказала бы Зоэ. Фыркнув, она споткнулась об выступающий камень на дороге и упала прямо рубашкой в лужу. Своей любимой желтой рубашкой! Она ударила кулаком по земле, проклиная себя за неуклюжесть, от которой избавилась сразу, как вступила в армию. Но видно, алкоголь делает своё.       Ханджи ненавидит алкоголь.       — Эй, — мужской голос раздался за спиной, — Ты чего разлеглась тут? — Ривай, вышедший из соседнего магазина, а точнее, это была чайная, аккуратно прикрывался зонтиком, а сам мужчина был чист как с иголочки, — Фу, блять, ты вся грязная.       — А я не заметила без тебя, — Ханджи фыркнула, покачиваясь, встала. Женщина старается держать себя в руках, зная, как может играть алкоголь. Ханджи и себя ненавидит, что выпила больше, чем надо.       — Пошли, — мужчина взял её под локоть и спрятал уже мокрую макушку за зонтиком, но не давал их телам соприкоснуться. Маниакальный чистоплюй.       Кто бы сомневался, что он приведёт её в ванную. У разведки пока не было душевых в их личных комнатах, однако они все же были разделены, но всего их было лишь пять на весь корпус. Загоняя Зоэ внутрь, Ривай шипел от того, как много грязи с неё капает. Мужчина аккуратно снял с себя куртку фиолетового цвета и положил около раковины.       — Раздевайся и залезай, вода в ведрах уже есть.       Зоэ прыснула от негодования, хотя даже успела попривыкнуть к таким действиям со стороны мужчины, но все же хотела сказать что-то против, но в итоге просто попыталась ударить его ногой в пах, но тот успешно перехватил её. Зоэ, расстегнув рубашку, злобно на него смотрела, все стараясь грязью попасть на его идеально чистую физиономию и одежду, а он крепко держал её ногу. Слава, что под рубашкой существует майка, однако факт, что потом идут бинты, и они размокнут, её напрягают. Ривай отпустил её ногу и залил из вёдер воду в ванну, пока та сняла брюки. Женщина, смотря на него, мол, с видом «я убью тебя», залезал в воду и зашипела.       — Почему вода холодная?       — А ты хочешь после алкоголя в горячей купаться?       Ханджи фыркнула, но приняла мыло из рук капитана. Скорее играясь с ним в воде и топя не особо приятно пахнущий кусочек, как ребёнок, пока Ривай не видит, Зоэ прекрасно делала вид, что купается. Интересный факт, Ривай пах прямо как мыло, да это даже не удивительно. Вылезя из ванной спустя десять минут, Ханджи увидела, как Ривай старательно протирает полы от грязи, которая накапала с Зоэ. Рубашка Ханджи лежала в раковине, что означало, что Ривай её постирает.       — Вытирайся и бери куртку, — Ханджи обижено шипит и смотрит на него, чувствуя, как алкоголь ударяет ей в голову. Нет. Только не это. Майор, вытираясь как метеор и быстро натянула свои, каким-то чудом чистые, штаны и поверх майки накинула куртку Ривая уже собралась уходить, — Ты хоть нормально искупалась, а?       — Ненавижу тебя, — Ривай на это не обратил внимание, ведь как никак такими фразочками они уже разбрасывались и никто не обижался друг на друга, — Мне противны твои прикосновения, не смей трогать меня.        Тут уже Ханджи пожалела, что сказала, ведь алкоголь все же ударил в голову. Быстро ретировавшись, она успела расценить весь ужас ситуации, но все же оказалась в своей спальне. Надеясь, что Ривай просто забудет об этом, она умудрилась уснуть.

***

      — Ненавижу.       Она произнесла донельзя тихо, будто сомневаясь в собственных словах. Её крайне вывели его слова из себя. Нет. Он не имел такого права. Не имел.       Это их порочный круг, который всегда активирует Ханджи. Он никогда не говорил о ненависти. Зоэ же уже второй раз.       Более слов произносить и не нужно было. Ривай прекрасно понял, что она имела ввиду. А как тут не понять?       Ведь существовали только он и она в данный момент.       — Хорошо. Я понял.       И он ушёл, более ничего не говоря. И только в этот момент Ханджи поняла, что сказала. И кому.       Все по разному воспринимают и характеризуют ненависть. Но одним из популярных выводов является то, что ненависть это подавленная любовь.       Зоэ запуталась. Не понимала, что это конкретно. Осознала только то, что он просто… Волновался. А она снова сделала тоже самое, что и тогда.       Душно.       Она отвернулась от той стороны, куда ушёл Аккерман. Положила руку на грудную клетку, пытаясь нормализовать сбившееся дыхание и подоспевшие мелкие слёзы.       Снова развернулась, ушла обратно в здание, туда же, где скрылся и Ривай. Но его уже и след простыл.       «Ривай…».       Глупо бежать за тем, кого сама оттолкнула. Глупо, глупо, глупо. И это она умнейшая в разведке, наследница места командующего. И она совершает такие глупые поступки на эмоциях.       Ханджи осушила бокал. Она даже и не поняла, что там был за алкоголь. Но суть была не в этом.       Зоэ никогда не любила алкоголь, но последние года специально не пила, дабы не повторить той ситуации. А сейчас она и без него прелестно справилась. Тогда и какой был смысл?       Ханджи пока что выпила несильно. Потому что она планировала кое что ещё.       — Жан. — Парень обернулся. — Ты можешь мне рассказать о… Аделине?       — А? — Кирштайн почесал затылок.       — Мы были друзьями.       Сказала Ханджи, дабы убить подступающие вопросы. Жан вздохнул.       — Я… Не знаю о ней много. Я её вовсе почти что не помню. — Кирштайн отвернулся. — Думаю, что вам известно даже больше о ней…       Ханджи кивнула. Хорошо. Значит, сегодняшний вечер, кроме как состояния алкогольного опьянения ей ничего не подарит.

***

      Холодная кровать. Как же хорошо. Ханджи плохо помнит, на какой конкретно карете добралась до штаба. Ну и черт с ней.       Главное — кровать.       Зоэ даже не переоделась, а просто легла. Еле как стянула с носа только очки. Алкоголь делал своё дело, сильно туманя разум. И когда казалось, что она нашла свой смысл жизни, она его потеряла.       Наверняка она умрет, учитывая, что все равно может быть не такой ловкой, как раньше. А он будет думать, что Ханджи ненавидит его.       Она сама себя не понимала, что творит. Почему сказала это. Почему вновь оттолкнула. Почему?       Нет, не ненависть. Перегнула. Это была… Обида. Возможно, злоба. Но никак не ненависть.       Пришёл самый нелюбимый друг Ханджи. Слёзы. Они начали жутко давить горло, щипать глаза, а после и заставлять щеки то гореть, то мерзнуть. Она уткнулась лицом в подушку, будто скрываясь от кого-то, хоть теперь была совсем одна. Да, у неё была какая-то глупая надежда что сейчас она откроет глаза и вновь будет так, как было совсем не давно.       Она, Ривай и её лечение.       Но этого нет. И больше никогда не будет. Но винить здесь, кроме себя одной ей некого.       С такими мыслями она и уснула.       Риваю же наоборот не спалось. Мужчина принял холодный душ, улёгся в кровать в одних боксерах, но сон все равно не шёл.       Будто бы проклятие какое-то. Хотя да, Ханджи точно его прокляла. Он не мог выпустить её из головы, из души, из сердца. Страшно.       Было странное чувство, будто он не заслуживает этой ненависти. Но Аккерман с другой стороны понимал, что он точно не тот, с которым рядом будет… хорошо. Поэтому старался принять факт того, что Ханджи, вероятно, больше в его жизни не будет.       Наверняка ей будет даже лучше без него. А если так, то он только рад… Он не особо понимал, за что его ненавидят, но надеялся, что когда-нибудь да простят.       » — Я вот тебя люблю».       Он снова дернулся, как тогда. Её любовь. К нему. Конечно, это нереально. А он тогда даже поверил, хоть у Ханджи был приступ в тот момент.       Пытаясь убить этот сбор слов, брошенных в его сторону от Ханджи, он так и не уснул. Теперь из-за этой женщины ему ещё и бессонницей страдать.

***

      — Получается… Что отец Эрена, Гриша Йегер… Вполне возможно, пришёл к нам из внешнего мира. — Сказал Эрвин, собрав мелкое собрание.       — Да. И, как и Энни, Райнер и Бертольт он обладал силой титана. Но в отличии от тех троих, он помогал людям, живущим в пределах стен. — Ответила Зоэ.       Прошло немного времени с той поездке к инструктору. Ривай, что также был там с ней и детьми, обронил в её сторону только одно замечание.       Только.       — Если его так интересовал разведкорпус, почему он не помогал нам? Почему не сотрудничал? — Сказал солдат.       — Не знаю. — Женщина поправила локон, выпавший из-за уха. — Если этот Йегер так много знал, скорее всего, ему была известна причина, по которой Рейссы так преданно следовали политике короля-основателя. — Нынче же Аккерман сидел буквально за её спиной, но на достаточном расстоянии, чтобы не дышать ей в затылок. — Возможно, он не хотел, чтобы монархия узнала о его существовании. Но когда пала стена Мария… Он бросился к Рейссам, истинным правителям этого мира и все закончилось плачевно.       Зоэ лишь на секунду замолчала, оглядела присутствующих. К Риваю она повернуться не могла, не позволяла себе. С того дня… Они так и не говорили. Ханджи вздохнула, продолжая:       — Полагаю, все это время он пытался понять, что происходит и кто по-настоящему правит внутри стен. Решиться на такое способен только человек со стальной волей и выдержкой. — Она смотрела на Эрвина, а он — на неё. — А когда его десятилетний сын сказал, что хочет вступить в разведкорпус… Йегер решил показать ему что-то в подвале своего дома. Он ведь сказал перед своей смертью, что все ответы находятся именно там. Что же такое в этом подвале?..       И только в этот момент Эрвин отвернулся, думая о своём. Смит выглядел донельзя задумчивым, но все же… Спокойным?       — То, о чем нельзя было говорить вслух… Да. Нечто такое, о чем Гриша не мог рассказать, даже если бы захотел. Вероятно, подлинная история мира, которую первый король Рейсс решил стереть из нашей памяти. Ну, это я так думаю. Хотя какой смысл строить догадки? — Смит резко переминался в лице. Так он делал лишь тогда, когда ему было что-то да нужно. Доказать, настроить, узнать. — Все приготовления завершены. Мы готовы. Операция по возращению стены Мария начнётся через два дня. Вам интересно, что спрятано в подвале? Ну так поехали и посмотрим. Или мы не разведкорпус?       Все довольно улыбнулись. Эрвин умел наставлять — это точно. Хмурился и молчал только Аккерман. Как и всегда, собственно то.       Два дня. Два блядских дня осталось.       А он даже не сможет с ней поговорить перед всем, если вдруг эта экспедиция станет плачевной для них. Мужчина вынырнул из раздумий только тогда, когда все начали вставать.       — Готовьтесь к вылазке. Но особо не болтайте. — Продолжил Эрвин.       — А можно хотя бы сегодня нормального мяса поесть? — Спросил солдат.       — Да. Время от времени нужно баловать детишек. — Ответил другой. — А что делать с Шадисом? — Спросил он у Ханджи. — Он ведь утаивал от нас жизненно важную информацию!       — Да черт с ним. Не будем тратить время на этого неудачника. — Ответила Зоэ.       — Ханджи, а ты, похоже, расстроена? Он ведь был твоим… кумиром. — Подколола женщину коротковолосая девушка.       — Просто заткнись.       Нет, грустна она была явно не из-за этого. Только она вышла за дверь, как та прямо за ней захлопнулась. Ривай остался у Эрвина.       «Ладно. — Подумала она, стараясь просто не оборачиваться и идти строго вперёд. — Ладно. Что может случиться?».       Она даже и не догадывалась, о чем они там говорят. Но и думать об этом не было желания.       Она застыла на секунду, притворяясь, что поправляет пуговицы. Женщина сказала не ждать ее, а товарищи и впрямь послушались и ушли.       Ханджи была уже достаточно далеко, но услышала звук, когда вышел Ривай. И поймала его взгляд, обращённый к ней одной. Недовольный, немного злой, но печальный.       Только она вновь словила его, будто бы забрала себе, уж хотела пойти к нему, а он развернулся и ушёл. Хоть к их комнатам ближе через другой путь, по-которому Зоэ сама нынче планирует идти.       Ушёл. Снова.

***

      — Сегодня особый день. Но смотрите не проболтайтесь ни о чем гражданским! Помните — вы солдаты. И не орите, проявите сдержанность.       — Мясо? Нам? В корпусе? — Удивленно проговорил сам себе Конни.       — Глазам не верю… — Поддержала его Саша, приложив к вискам пальцы.       Одно дело поесть мяса на балу у королевы Хистории, другое — в разведкорпусе. Но все же большинство не присутствовало в гостях у её величества, а значит для них это первое пиршество за долгое ремня. Празднование возращения стены Мария громкое, немного дикое, но радостное.       Несмотря на то, что большинство умрет совсем скоро.       — Сегодня мы празднуем возвращение стены Мария! Авансом. До дна! — Прокричал солдат, ответственный за все это. Заметив, как все накинулись на еду, он продолжил, — Что… Да постойте вы!       — Эй! — Кричал Жан, но его голос смешивался с остальным ором оголодавших солдат. — Картошечница, не наглей! Ты вообще соображаешь, что творишь?       Саша накинулась на весь кусок мяса, выделенный на стол, где сидела часть сто четвёртого выпуска. Все таки много кто перешёл к ним после новостей о подготовке к экспедиции за отвоевание стены Мария.       — Саша, пожалуйста, держи себя в руках. Я не хочу тебя убивать, но… — Конни удерживал её за шею двумя руками, пытаясь вырубить, но все было безуспешно.       — Совсем сдурела? У тебя ничего не треснет? — Кирштайн вырвал мясо из её рта, а девушка тогда не растерялась, укусив самого Жана за руку.       — Саша! Это мясо Жана! То есть… Это сам Жан! Ты совсем разум потеряла?       — Вас в разведкорпусе что, мясом вообще не кормят? Бедняги.       Проговорил Марло, пожевывая привычный ему кусок мяса. А потом он получил от Саши в нос, а Микаса в грудь.       — Конни, утихомирь её наконец. — Проговорила Аккерман донельзя спокойно.       — Я пытаюсь! Она уже потеряла сознание… Но все равно брыкается!       — Ого… Мы ещё даже не выступили, а у нас уже потери. — Сказал солдат, сидящий рядом с Ханджи.       — Чья это была гениальная идея — накормить всех мясом? — Пробормотала Зоэ.       — Это все я виноват… Двухмесячный бюджет угробили…       Ханджи с некой забавой смотрела на детей. На то, как они привязали Сашу к столбу, лишив её угощения. На то, как Эрен и Конни болтают, хоть Зоэ и не слышала о чем конкретно был разговор.       Она наблюдала с интересом за очередной перепалкой Жана и Эрена ровно до того момента, как их разнял Ривай. Оба парня получили нехило от него.       — Расшумелись тут, понимаешь. Марш по комнатам. И приберитесь тут за собой.       — Есть!       Даже сама женщина чуть не подавилась, хоть слушаться его её должность не обязывала. А он снова ушёл, даже не глянув на неё, оставив лишь гулкую пустоту. Хотя она была когда он и рядом находился.       Ривай же предпочёл попытаться побыть один, упрятавшись за углом с кружкой, но дети, что не видели его уселись неподалёку и слишком много болтали.       Арлерт не переставал говорить про это своё море. Если честно, Риваю это было не особо интересно, но он точно знал, что Ханджи бы там понравилось. Огромное соленое озеро? Куча неизвестности? Да, это для неё.       Ханджи, Ханджи, Ханджи.       Слишком долго она уже не вылазит из его головы. Особенно после собрания и новостей, что они так скоро выдвигаются в экспедицию. Пусть она его ненавидит, но это не помешает ему переживать, думать и любить её.       Да, любить.       Пускай она его ненавидит. Ведь если он не расскажет ей, то она все равно ничего не узнаёт. А тогда и разницы никакой не будет. Главное, чтобы она выжила. Это самое важное, а не его чувства.

***

      Стоя на стене весь разведкорпус слышал, как их поддерживал народ, от которого они так тщательно пытались скрыть факт существования этой экспедиции.       Ханджи засмотрелась, чувствуя прилив сил. Рядом стоящий Аккерман случайно коснулся её плечом, но ничего не сказал. Как и сама Зоэ.       Потом её настигло то, чего она точно не ожидала. Боль в голове.       «Только не сейчас…»

***

      — Может, расскажешь мне немного о своём детстве? — Она лежала головой у него на груди.       — Зачем тебе это?       — Тю, — Ханджи улыбнулась, — Просто интересно.       —  Я не знаю даже, что тебе и рассказать.       На самом деле все прекрасно он знал, чем поделиться, но вспоминать не хотел. Ханджи, хоть была и без очков, но заметила его новую хмурость и резкое изменение в настроении.       — Извини. Я не подумала.       —  Все в порядке. — Ривай протер рукой лицо. — Жизнь в подземельях не самая радостная.       — Да. Я знаю, поэтому и спросила.       В эту часть её жизни Аккермана ещё не посвящали. Он не перебивал её, но и Ханджи не начинала говорить. Однако то, что она спросила после минут молчания повергло Ривая в нехилый шок:       — Ты любишь меня?       Капитан аж дернулся. Он не думал об этом — даже не смел. Любовь? Заслуживал ли он её вообще? Слова Кенни никогда не смогут покинуть его головы.       Ханджи, что уместилась у него на груди прекрасно слышала биение его сердца. И то, как оно ускорилось тоже.       — Поспи, Ханджи. — Ривай отмахнулся от вопроса. — Тебе нужно отдохнуть.       — И вот что это за ответ…       Он четко узрел, как она грустнеет и надувает итак опухшие губы, но не хотел продолжать этот разговор.       — Может, потом отвечу тебе на этот вопрос. А сейчас спи.       Ханджи резко повеселела, поднялась на локтях, дабы посмотреть ему в лицо.       — Правда?       — Я не говорю, что точно отвечу. Может быть.       —  Это уже хоть что-то, Ривай. — Она покинула его грудь, легла головой на свою подушку. — Я вот тебя люблю.       Она больше не смотрела на него. Закрыла глаза и уснула долгим сном, дабы пополнить утраченную во время приступов энергию.

***

      Ханджи дернулась. Да, это точно было. Точно.       Она чувствовала это ещё раньше, но никак не могла вспомнить что конкретно она забыла. Она говорила ему о своей любви. Говорила!       И сейчас бы сказала снова, но не время. Нынче они уже полностью готовы к битве: стоит им только спуститься, как они начнут путь в сторону Шиганшины.       Если выживет, то она обязательно поговорит с ним.       Обязательно.