Белая змея

      Снежинки, гонимые ветром, беззвучно врезались в окно, напротив которого сидел темноволосый коротко стриженный мальчик — Сато Обито. Пару дней назад ему исполнилось шестнадцать — возраст безрассудств, ночных прогулок, первых поцелуев и неловкого молчания рядом с противоположным полом. Юному Сато очень хотелось бы испытать подобное, но в его мире царили другие правила.       Обито было всего шесть, когда в автокатастрофе разбился его отец и всего десять, когда после мучительной борьбы с раком умерла его мать. В тот же год он попал в, несомненно, прекрасное место — дом для сирот «Белая змея». Прекрасным его называли потому, что директор Орочимару был чертовски хорош в выбивании для приюта финансирования, поэтому здание, окружающая среда и внутреннее убранство поражали своей картинной изящностью.       Вспомнив свои первые впечатления об этом месте Обито горько усмехнулся. Выяснить способ альтернативного приюта заработка ему удалось только в пятнадцать, когда его и ещё несколько человек отделили от остальных. С того момента им полагались отдельные комнаты в другом крыле, своя программа обучения и режим. На улицу с того дня их больше не выпускали.       Тогда Обито впервые задумался о том, что же происходит в этом месте, но спрашивать не рискнул. А после один из их воспитателей-надзирателей в весьма грубой, но понятной форме объяснил им, что ожидает воспитанников после шестнадцатилетия. Больше Обито не задавал вопросов, боясь навлечь на себя гнев.       Обито отодвинулся от окна и задумчиво подпёр подбородок кистью. Знал ли он в свои десять, как всё обернётся? Определённо нет, но сдаваться он не планировал. Стул, на котором сидел подросток, скрипнул, звук резанул по ушам, заставляя сморщиться. Сато не хотел никак заявлять о своём существовании в этом пространстве. Его не трогали два дня, а значит могут забыть о нём и на десять и, может на месяц, а там и до восемнадцати недалеко. Его мечтания и раздумья прервал Хидан, который вбежал в комнату и резко захлопнул дверь. — Что-то случилось? — Обито поднялся с места и с непониманием уставился на своего брата по несчастью.       С Мацураси Обито познакомился спустя год своего пребывания в «Белой змее». Шебутной и агрессивный, он отталкивал всех, кто мог с ним подружиться, но Обито нашёл с ним общий язык. Хидан был для него светлым пятном, которое поднимало настроение одной лишь своей улыбкой.       Обито Сато одиннадцать, он сносно учится, проводит много времени в библиотеке и тщетно пытается завести друзей. Обито слишком навязчивый, прилипает к каждому, кто проявляет к нему хоть крупицу внимания, поэтому и отпугивает не привыкших к подобному детей. Раньше ему это давалось проще. В школе он завёл друзей благодаря тому, что давал списывать, а у соседских детей не было выбора, ведь они росли рядом и круг возможных друзей был ограничен близлежайшими домами. Его семья была очень общительной — эту черту была воспитали и в Обито. Ему здесь было тяжело — не с кем было поиграть и поговорить, некому было рассказать о том, какой бред ему приснился и посмеяться над этим. Его старые друзья были ещё слишком маленькими, чтобы посещать его. Он, конечно, в первое время надеялся, что каким-то чудом они могли бы приехать к нему, но за год надежды угасли.       Тот день ничем не отличался от предыдущих. Обито, как обычно, посетил занятия, вроде бы его даже заметили, когда он поднял руку, снова попытался с кем-то заговорить, но на него отреагировали как на прокажённого и ушли дальше по коридору, на что Сато лишь поджал губы и повернулся в противоположную сторону, ему не было нужды идти туда, но смотреть в равнодушные, считающие его странным спины не хотелось. Он не понимал, чем заслужил такое отношение. Мама всегда говорила ему, что если он будет добрым, то без труда найдёт друзей. Здесь это не работало. У него даже списать не просили, казалось, что он был белой вороной или скорее грачом среди почтовых голубей.       Сато повернулся и в ту же секунду впечатался во что-то мягкое. Он поднял взгляд. Перед ним с выражением непонятливого отвращения стоял парень примерно его возраста, но только чуть выше. Обито попытался отойти, но его схватили за ворот и попытались поднять. — Ты слепой? — с нескрываемой злостью спросил парень с белыми волосами. Сато растерялся. С подобными людьми в жизни раньше он не сталкивался. С ним никто не разговаривал так грубо и таким злым тоном. Даже в школе он не попадал в периметр внимания местных задир. — Ты ещё и глухой? — Пусти, — Обито оттолкнул мальчика и быстрым шагом ушёл.       Он понятия не имел, кем был этот беловолосый, но при этом, казалось, помнил его. Они виделись пару раз на уроках, возможно в столовой. Обито старался не оборачиваться, но у самой лестницы на первый этаж дал слабину и чуть повернул голову назад. Мальчик стоял там и не двигался. Это сильно напугало Сато и на третий этаж он взлетел пулей. Внешность того мальчика показалась ему странной и здорово напугала. В голову так и полезли ассоциации с вампирами и привидениями, о которых он читал ещё дома в детских книжках. Белые волосы, фиолетовые глаза, кожа, почти цвета облака — всё это нагоняло жути и придавало тому ребёнку вид кого-то потустороннего.       До обеда он просидел спокойно, пялясь в окно и игнорируя всех, кто его окружал, и они отвечали взаимностью. Так бы он и до вечера смог бы просидеть, но после посещения столовой (он всегда выходил одним из последних — помогал собирать посуду, за что часто получал что-то сладкое) его окликнули, стоило только выйти. — Эй, — к нему приближался тот самый мальчик.       Обито отвернулся и направился к лестнице: говорить с задиристым ребёнком не хотелось. Мама его с детства учила, что на таких людей не нужно обращать внимания. Раньше это работало, но не сейчас. Этот ребёнок-призрак не отстал — он догнал Обито и схватил за шиворот. — Эй, мы не договорили в прошлый раз. — Чего тебе? — Обито плохо, но всё же смог скрыть свой испуг под напускным равнодушием. — Мы договорили. — Слышь, ты… — парень затих, ожидая реакции. — Пусти, — спокойно попросил Обито, чувствуя, как страх заменяется на гнев.       Беловолосый мальчик дёрнул его за одежду на себя. Что он хотел сделать, Обито не знал, но тут же схватил его за волосы и впечатал в стену - мальчик согнулся, зажимая рукой нос. — Сын блядины, — сипло проговорил он.       У Обито дёрнулся уголок губ и он, размахнувшись, ударил его по голове. Детская рука от этого заболела, но обида смогла смягчить боль. — Эй, ты чего делаешь?! — как некстати к ним приближалась воспитательница. — Обито, Хидан? — Он первый начал, — пожал плечами Обито.       Как ни странно, но дела до того, кто это начал первый, никому не было, и они оба оказались стоящими лицом к стене в общей комнате. К тому моменту никого из детей там не было — они ушли на прогулку. Обито было неприятно от того, что его так несправедливо лишили свежего воздуха. Он считал, что ни в чём не виноват и лишь ответил обидчику. — Вот сука, — мальчик потирал заклеенный пластырем нос. Его голос немного гнусавил и был слишком высоким для ребёнка его возраста. — Заткнись, — Обито подумал, что говорят о нём. — Иначе я тебя ещё раз ударю, — он сжал маленький кулачок. — Да хуле она нас сюда поставила, как статуи Пасхи, блин.       Обито издал смешок. Из картинок в папиных книжках он помнил, как выглядели эти истуканы, и сравнение себя с ними против воли заставило его улыбнуться. — Я — Хидан, кстати, — он протянул правую руку.       Обито на секунду замешкался, но ответил на рукопожатие. Это действие показалось ему таким взрослым. Он почувствовал себя, как минимум, бизнесменом, заключившим выгодный финансовый контракт. Раньше у него и его друзей была такая игра, где они изображали важных персон, рисовали деньги и делали себе «бизнесы» из песка, палок и листиков. Как-то они ободрали чью-то клумбу ради этого. Как же тогда негодовала миссис Селер. — Я — Обито.       Хидан облокотился на стену лбом. — Ты давно тут? — спросил Сато. — С шести лет, — Хидан шмыгнул. — Ты? — Год, — Обито повернулся к стене, рассматривая бежевую краску и видя в её текстуре разные картинки.       Как ни странно, но они достаточно быстро подружились их даже в одну комнату поселили — из-за агрессии Хидана с ним никто не мог уживаться. Обито был рад, что смог завести друга, ночами они мечтали, кто кем станет, когда вырастет, а днём проводили время вместе. Обито пытался помочь Хидану с уроками, но тот был слишком запущен, хотя Сато видел, как тот старался. Мальчик действительно пытался подтянуться, но хорошо ему давалась только английская литература. Хидан, как и Обито, любил читать, вот только чтение в математике не поможет. Так они и сидели вместе в библиотеке, то пытаясь понять скрытый смысл «Гамлета», то вникнуть, зачем уравнение засунули в квадрат. — Это пиздец, — Хидан сполз по стене, зарываясь пальцами в белые волосы.       Обито присел рядом с другом, трогая того за плечо. — Что произошло? — искреннее беспокойство он не смог скрыть, да и не пытался. Какой в этом смысл? Они больше не отвечали за свою жизнь, были лишь предметами для потехи. — Эти бляди меня продали, — Хидан поднял на него широко расширенные от страха глаза. — Ч-что? — паника передалась и Обито. — Пиздец, — охарактеризовал Хидан ситуацию. — Что делать теперь? — Но почему? — на глаза Обито выступили слёзы.       Хидан смотрел на него вопросительно, он ожидал каких-то указаний или советов. Мацураси их ненавидел, но сейчас чувствовал в этом необходимость, как в воздухе. На секунду он даже забыл, что Обито шестнадцать, как и ему, и ничего он сделать не сможет. Обито ведь был умным раньше, может, и сейчас у него получится что-то придумать.       И он, и Хидан, как и все, кто дожил до шестнадцати, были морально готовы работать в борделе, но продажа…        Обито об этом слышал. Некоторым не везло ещё больше, чем тем, кого выбрали зарабатывать приюту деньги. Проданных отдавали как экзотических зверушек достаточно богатым и влиятельным людям. Оттуда не возвращался никто, по крайней мере, живым — так им однажды рассказала тихим и слабым голоском одна из девочек постарше. — Мне конец, — Хидан подобрал к себе коленки, обнимая их, смотря пустыми, напуганными глазами вглубь комнаты. — Почему тебя? — по щекам Обито покатились первые слезинки. — Моя шлюха-мать так и не удосужилась сделать документы перед тем, как откинуться от передоза и суицида или что там у неё было, Обито, — он заглянул в его глаза, — меня нет для государства, а значит и искать меня никто не будет. Меня, блять, нет! Я всегда это знал, но думал, что пронесёт, блять… Что мне делать?!       Обито прижал Хидана к себе и он, как кукла, повалился на подростка всем своим весом. Жгучее чувство безысходности разливалось по грудной клетке. Сато не мог поверить, что ничего не может сделать. Всё, что ему оставалось — тихо лить слёзы, ожидая, пока за ним придут. В голове он проигрывал разные варианты, он хотел заступиться за Хидана. — Хидан, тебе хотя бы сказали, кто тебя купил? — Обито всхлипнул, продолжая прижимать его к себе. — Нет, я не знаю, я…       В эту секунду дверь открылась. Вошли двое мужчин и девушка. Она придирчиво оглядела жавшихся друг к другу подростков и брезгливо поджала губы. Хидана от Обито оторвали. В прямом смысле. Отпускать он не хотел, но пришлось. Обито даже попытался Хидана отбить, но ему хватило одного удара в бок, чтобы согнуться и, сипя от боли, проследить за тем, как Хидана выволокли из комнаты.       После того, как дверь закрылась, мальчик обнял колени и облокотился на стену. Ему стало по-настоящему страшно, за себя, за друга и всех вокруг. Почему это происходит? Куда смотрит полиция? Он не знал этого и мог думать лишь о том, что теперь Хидана больше не увидит.

***

      Так он просидел ночь и часть утра. В голове была пустота, наполненная паникой, конечности не гнулись, а тело было скованно страхом. Ладони дрожали. Он был напуган настолько, что приближения шагов к комнате даже и не услышал. — Сато, — открыв дверь, в неё заглянул один из самых мерзких, по версии Хидана, «надзирателей». Акула — как его называли почти все. Ростом под два метра, он был способен в одиночку перенести двух сопротивляющихся подростков — Обито лично видел. Иными словами, такого, как он, раздражать не любили — было чревато. Единственное, чем хорошим отмечались его визиты — сладкое. Этот человек размером с хороший такой шкаф любил его и иногда конфеты выпадали из его кармана. Помнится, Хидан как-то предположил, что Акула их оставляет сам, но Обито на это лишь махнул рукой. У таких, как эта тварь, ничего светлого давно не было. — Да? — голос не слушался, и слово прозвучало едва слышно. — На выход.       Нервно дрожа, Обито поднялся. Ноги не гнулись, даже подойти к Акуле было сложно, но Обито себя пересилил и, немного пошатываясь, подошёл к ухмыляющемуся мужчине. Страх продолжал сковывать его тело, сейчас, стоя рядом с ним, он мог заметить их разницу в росте и в телосложении. По сравнению с Обито, Акула был просто громадиной. — Пошли, — мужчина кивнул на пространство за дверью и вышел.       Выбора у Сато не было, и он послушно, всё так же, едва дыша, направился за ним. Спрашивать у бугая о Хидане он не мог — за ранее предсказывал, что ответом ему послужит уже ставшая привычной фраза: «Не твоё дело», или ещё того хуже. Он боялся Акулы, но не так, как остальных. Этот мужчина был страшным и пугал не только размером, но и лицом.       Акула вёл его вперёд по коридору, периодически оборачиваясь и проверяя наличие подростка за спиной. Обито даже не думал сходить с пути. Бежать было некуда, да и незачем, если поймают (а они поймают) будет только хуже. Сато казалось, что он во сне, ощущение реальности отошло на второй план. В эту секунду он не думал ни о чём, просто позволяя событиям происходить.       Его завели в одну из комнат, где должен был находиться медперсонал. Жалюзи были закрыты, от этого в помещении царил полумрак. Осознание происходящего вернулось к Обито после того, как дверь закрылась. Акула облокотился на неё спиной. — Сато? — к нему повернулся сидящий всё это время за монитором парень в очках. Круглые линзы выглядели смехотворно, но здесь они пугали. В них отражался свет, который после полумрака комнаты и коридора слепил глаза.       Обито кивнул. — Раздевайся. Полностью, — произнёс он, повернулся к подростку и оглядел его снизу вверх.       Обито послушно скинул с себя одежду и отложил её на стоящий рядом стул. На белье он замешкался, стянул боксеры с себя и положил на кучку одежды. Акула тихо усмехнулся и подошёл к мальчику со спины, кладя руки на его плечи. Сато вздрогнул, но не двинулся с места. Очкастый подошёл к нему, ощупал живот, сжал яички, заставил обернуться и кивнул Акуле. — Веди на торги. — Девственность ещё дорого стоит? — Акула хрустнул шеей. — Тебе не за вопросы платят.       Обито за плечи оттащили к выходу. Без одежды Сато чувствовал себя так, словно с него сорвали кожу. Хотелось плакать и забиться в угол, обнимая колени, но Обито послушно следовал за Акулой. Мужчина, судя по его поведению, понимал, что никуда подросток деваться не планировал.       Акула отвёл его в небольшую комнату, которая располагалась почти что в подвале. Там как попало сидели остальные воспитанники, некоторые были с заплаканными лицами. Обито присел в угол, подобрав ноги и смиренно ожидая своей участи. Он не знал, сколько времени прошло, но прибавилось ещё восемь человек. Время текло или даже замерло, как болотная тина, Акула закинул к ним восьмого человека — это была девушка, с которой Сато тщетно пытался подружиться. Но Обито спокойно сидел, оперевшись на стену. Спустя несколько секунд Акула начал выводить подростков по одному. Обито в их сторону даже не поворачивался.       В этот момент подросток беспокоился не о себе, а о своём единственном друге. Что теперь с Хиданом? Но, как обычно, неожиданно его дёрнули за левое плечо и потащили в дверь, прикрытую шторой. Хидан отошёл на второй план. Было страшно и непривычно.       В лицо Сато светил прожектор, вынуждая жмурится и прикрывать глаза рукой. — Знакомьтесь, — голос был ему не знаком, но пересиливая себя подросток открыл глаза.       Лучше бы он этого не делал: перед ним были ряды людей, разглядеть их иуивдеть их лица мешал всё тот же пресловутый свет. — Парень шестнадцати лет отроду, — продолжил голос. — Очень стеснительный. Почти ребёнок в душе. Торги начинаются от тысячи долларов.       Обито старательно абстрагировался от ситуации. Оглядывая ряды пустым взглядом, его отрезвила лишь фраза: «Продано, за…», дальше он снова не слушал, позволяя Акуле схватить себя за плечи и потащить в одну из комнат.       Подростка вымыли, расчесали, переодели и запихнули в машину. Обито вжался в угол салона к заблокированной двери, он с трудом соображал, новой волной накатил страх. Подросток прикрыл глаза, казалось, что в нём дрожало всё: кисти потрясывались, колено дёргалось, даже воздух, выходивший из лёгких, дрожал. Машина тронулась с места. Только сейчас Обито заметил, что задние стёкла были затонированы изнутри. Хотелось бежать, но при этом он сдвинуться с места не мог. Его похолодевшее тело ощущалось как самый настоящий недвижимый лёд.       Обито сидел, не поднимая взгляда, он не смотрел на людей в салоне, в лобовое, не тонированное окно. Внезапно машина остановилась, Сато несколько раз непонятливо моргнул: уже приехали? Раздался звук опускаемого стекла. Этот тихий гул в полной тишине ощущался невыносимо громким, выводящим из полутрансового состояния Обито. — Добрый вечер, офицер Джонсон, предъявите документы пожалуйста, — водитель открыл бардачок, взял бумаги и вышел из автомобиля.       На бедро Сато опустилась тяжёлая рука, он и не заметил, что рядом с ним находился Акула. — Не рыпайся, — сквозь зубы произнёс он.       Обито сглотнул и сомкнул колени, но рука с бедра не исчезла. Вскоре водитель вернулся, и они продолжили поездку. Дорога была ровной, Обито казалось, что он не чувствовал ни единого камешка. Хотя скорее, предполагал, что его разум абстрагировался от тела настолько, что за себя уже не отвечал.       В следующий раз они остановились спустя полчаса, но Обито окончательно потерял счёт времени. Акула прихватил Обито за локоть и вытащил из машины. Обито смотрел под ноги, волнение, ненадолго отступившее, вернулось в двойном объёме, он плёлся за Акулой, видя пустым взглядом доски пола. Кисаме, казалось, было всё равно. Он довёл подростка до дверей с надписью «203» и, открыв её, затолкнул в помещение. Обито хотел вернуться в машину, желал, чтобы дорога сюда длилась вечность, чтобы они попали в аварию и все погибли, чтобы здание, где он находиться, взорвалось. Он надеялся даже на метеоритный дождь, но ничего из этого не произошло. Атмосфера была спокойной настолько, что стало обидно. Скоро будут происходить ужасные вещи, а всему и всем было всё равно.       Обито оглядел комнату: небольшое пространство с, прикрытыми шторами на окнах, широкой кроватью посередине и столиком с креслом на кровати была надпись на другом языке, которую Обито прочитал, как «Сирпьенте бланса» он не знал испанского и не понимал значения, даже правильно прочитать не смог. Сато прошёл внутрь помещения и присел на постель. Он не был уверен, что ему это дозволено, но ноги его не держали. Он боялся, что упадёт из-за этого, и им будут недовольны. На столике он заметил коробку, но проверять, что в ней, не рискнул. Обито почувствовал, как к лицу приливает кровь, бьётся пульсом в висках. Сато скрестил ноги и глубоко вздохнул, он тщетно пытался себя успокоить. Сколько прошло времени, он не знал, поэтому, когда дверь с тихим скрипом открылась, Сато слишком резко повернул голову так, что она закружилась.       В комнату вошёл мужчина. Обито, как завороженный, уставился на него. От осознания, что с ним будут делать, тело наливалось свинцом и отказывалось двигаться. Мужчина был одет в костюм, который, казалось, стоил, как вся жизнь Сато. К сожалению, на этом привлекательные черты в этом человеке заканчивались.       Мужчина оглядел его. — Не учили здороваться? — спросил он. Обито сначала даже не понял, что обращались к нему. — Извините, это просто, мой первый раз, — поспешил оправдаться подросток. — Я знаю, — произнёс мужчина и снял с себя пиджак, положив его на стол. — Разденься.       Обито поднялся с места и дрожащими руками стянул с себя футболку через голову. Мужчина разочарованно выдохнул. — Как тебя зовут? — спросил мужчина, садясь в кресло и расстёгивая ворот рубашки. — Об-бито, — заикнулся мальчик. — Смотри, Обито, — голос мужчины смягчился. — Во-первых, расслабься, не нужно волноваться.       Сато вздохнул и опустил взгляд. Легко сказать, мол не волнуйся, но себя успокоить он не мог. — Во-вторых не торопись, снимай одежду плавно. Всё, что ты делаешь, должно быть красивым.       Обито нервно сжал футболку в руках. — В-третьих, улыбнись, пожалуйста, — мужчина сам последовал своему совету и улыбнулся, но легче от этого не стало.       Сато натянул некое подобие нервной улыбки на лицо и отложил футболку на край постели. Чувство угрозы никуда не исчезло, как и волнение и нарастающая тревога. — Продолжай, — произнёс мужчина. В этот момент открылась дверь, Обито бросил взгляд на проём. — Не отвлекайся.       В комнату вошла женщина с подносом, Обито заметил на нём алкоголь и низкий стакан. Сато прихватил брюки за пояс и одной рукой стянул их вниз вместе с бельём, стараясь скрыть резкость действия, вызванную волнением. Их он тоже отложил на край постели. — Молодец, — произнёс мужчина, наливая себе алкоголь. Обито не разбирался в его марках и видах. Женщина вышла, тихо прикрывая дверь. — Иди сюда.       Обито послушно подошёл, и его за кисть подняли на себя, подросток разместился на его колене, стараясь не переносить весь вес и опираться на пальцы ног. — Смотри в глаза, — мужчина положил ладонь на поясницу мальчика, вынуждая прижаться к своей груди. Обито упёрся в него кистями. Мужчина глотнул из стакана и, сморщившись, припал к губам подростка. Алкоголь жёг искусанные губы, но Обито приоткрыл рот, теперь он мог почувствовать всю горькость напитка. Было неприятно и неудобно, но он продолжил сидеть смирно, пока мужчина не отпустил его. Подросток едва не упал. — Обито, расслабься, мне не нравится, что ты такой зажатый.       Подросток снова опустил взгляд. Он не мог абстрагироваться от ситуации настолько, чтобы расслабиться. Изнутри его по-прежнему выжигал страх, теперь смешанный со стыдом. Хотя, мужчина показался ему нормальным и не таким жутким, как в самом начале. — Хм, не думал, что ты будешь таким стеснительным, — мужчина прихватил его за подбородок и повернул его голову, осматривая лицо. — При этом имея столь привлекательную внешность. Я уже начинаю жалеть, что заплатил за тебя столько.       Обито снова опустил взгляд, мужчина жестом согнал его с коленей и покинул комнату, оставляя Сато в недоумении. Подросток вернулся на постель и решил одеться обратно. Вскоре за ним пришёл Акула, уводя его вниз, к машинам.

***

      Обито проснулся с тяжёлой головой. Вчерашнее не выходило из головы, он не понимал, что решил тот мужчина, и не понимал, что он сделал не так и что теперь будет. Обито, конечно, как и всем объясняли, что нужно было говорить, делать и как себя вести. Но Сато был слишком зажатым и стеснительным.       Внутри снова поднялось волнение, теперь уже за себя. Подросток даже представить себе не мог, что его ожидает в ближайшее время. Обито просто хотелось, чтобы весь мир его забыл.       Как ни странно, но сегодня о нём не вспомнили, разве что отнесли еду, от которой никогда не было чувства насыщения и забыли, но вот на следующее утро он оказался грубо выдернут из плена постели. На этот раз с ним был не Акула, и стало как-то не по себе. Мужчина, отводивший его, плотоядно косился в сторону Обито, вызывая стойкое ощущение добычи перед лицом хищника.       Подросток снова оказался в медицинском кабинете, сопровождающий вошёл с ним, закрывая дверь спиной. На медицинской кушетке сидел уже давно знакомый парень в круглых очках, заметив вошедших, он почти что подорвался с места. — Просил же стучать, — он поправил очки. — Ну привет.       Интонация, с которой было произнесено это слово, нагоняла жути — им недовольны. Очень недовольны, и это уже начинало чувствоваться в воздухе. Обито было страшно, тело снова похолодело. — Здравствуйте, — кивнул Обито, инстинктивно отступая назад и врезаясь спиной в мужчину у двери. — Ты подходи, не бойся, — парень отошёл в сторону, надевая перчатки и поправляя очки. Сколько Обито помнил, этот сотрудник всегда был в неприятных наощупь перчатках, когда осматривал их.       Мужчина сзади ощутимо толкнул Обито в спину, его пошатнуло, и он сделал пару неуверенных шагов вперёд. — Ты нас подвёл, Сато, знаешь, от тебя мы подобного не ожидали, — он смерил подростка взглядом, — и потеряли большую сумму.       Обито повернул голову в сторону. «Мало ли, что вы там ожидали,» — осталось не сказанным. — Тебя же учили, как себя нужно вести, какого хрена там было? — теперь очкарик не прятался за маской фальшивого дружелюбия и откровенно показывал агрессию. — Ну, я… — начал было Обито, но в ту же секунду получил рукой в медицинской перчатке по щеке и замолчал. — Разволновался? Стало стыдно?       Обито кивнул. — Ты понимаешь, где работаешь?       Сато хотелось ответить, но он молчал, из-под бровей смотря на парня. Он начинал злиться: «Я здесь не работаю, меня тут держат». — Я у тебя спрашиваю, — Обито снова получил по лицу. — Да, — теперь горела уже вторая щека. — Может быть, нам следует заняться его обучением? — подал голос мужчина позади.       У очкастого только лампочки над головой не хватало, настолько его лицо засветилось гениальностью. Он слабо улыбнулся мужчине. — Действительно, только не переусердствуйте, — парень отошёл и снял перчатки.       Обито оттащили за плечо из медицинского кабинета. — Можно, я сам пойду? — Сато уже надоело, что его таскают, как предмет. — Заткнись, — прошипел мужчина и сжав руку на предплечье и потащил его, к удивлению Сато, в его комнату.       Мужчина прижал Обито к стене, затыкая рот грубым поцелуем. Подросток, не ожидавший подобного, попытался его оттолкнуть, но в ту же секунду получил кулаком в живот.       Изо рта вырвался скулёж, он согнулся. — Веди себя как хороший мальчик и будь паинькой, — произнёс он и вышел.