Dangan Ronpa: Another IF (Данганронпа: Иное Если)

Несмотря на все советы, которые он получал от Куваты, Селес и Майзоно, Наэги решил хоть раз пообщаться с Ямадой. Он хотел получше узнать всех своих одноклассников, в том числе и явно извращенного отаку. Ямада не был популярен, но Наэги думал, что теперь он стал куда спокойней, оставшись единственным писателем их класса. Кроме того, он казался безобидным. — А теперь, не хотите ли вы узнать об одной из моих многочисленных легенд, господин Макото Наэги? — спросил Ямада, когда они вдвоем устроились в кабинете искусств. — Твои легенды? — Макото с любопытством наклонил голову. Ямада слегка выпятил грудь от гордости. — Естественно! Нельзя стать Абсолютным Автором Додзинси без того, чтобы вокруг вас не возникло несколько легенд! Одна из таких легенд заключается в том, как в средней школе мне удалось убедить школу создать клуб додзинси! И с того дня я выставил себя и своё творчество на всеобщее обозрение! Кстати, ты случайно не знаешь, на чем основана моя работа? — спросил Ямада с усмешкой на лице. Тем не менее, Наэги мог только смущенно почесать щеку. — Извини, понятия не имею... — Ну, конечно же, вы слышали о высоко оцененном аниме «Демонический Ангел*Супер Мягкая Принцесса»! — воскликнул Ямада, — теперь ты можешь подумать, что это звучит совершенно банально, но ты ОШИБАЕШЬСЯ! Я не просто скопировал стиль принцессы Пиггл. Я использовал полный мета-научно-фантастический подход! Конечно, моя точка зрения покажется довольно странной, но если ты посмотришь на то, что я делал... моя версия Принцессы Пигглс была полной противоположностью новой волне научной фантастики. На самом деле, это был мой ответ на стилистику спекулятивной фантастики Дж.Дж.Балларда! Ямада взвизгнул, а затем начал задыхаться, к замешательству Наэги. — Бвах...! Ах, мой гикдом снова просачивается наружу. Я приношу свои извинения! В любом случае, в отличие от большинства фанатов, я никогда не видел Принцессу Пиггл в качестве типичного аниме «моэ». Макото понимающе кивнул. — Да, я почему-то так и подумал. Но я не могу поверить, что ты смог в одиночку убедить школу разрешить тебе создать клуб... — везунчику было немного трудно осознать это... Но полученный ответ не наполнил его уверенностью. — О, это потому, что я подкупил их частью своей прибыли... — признал Ямада, подняв палец и хитро ухмыльнувшись. — Прибыль...? — невозмутимо сказал себе Макото. Ямада гордо упер руки в бока. — И у меня это получается только лучше! Я расту! Так вот, до сих пор я всегда сосредотачивалась на участии в одиночных мероприятиях Принцессы Пиггл. — Одиночных мероприятиях...? — эхом отозвался Макото. Ямада глубокомысленно кивнул. — Это когда небольшая группа собирается вместе, чтобы придумать проект или мероприятие, посвященное только одному шоу или сериалу. Таким образом, одиночное мероприятие Принцессы Пиггл допускает только работы с участием принцесс Пиггл, понимаешь? С другой стороны, ты знаешь, как называется мероприятие, где нет ограничений на проекты? Макото нахмурил брови, обдумывая это. — Противоположность одиночных мероприятий… Это свободное мероприятие? Ямада взорвался энтузиазмом. — Абсолютно верно! На самом деле каждый год проводится множество свободных мероприятий, и все же... — Ямада в ярости поднял дрожащий кулак, — появляется все больше и больше бездельников, которые понятия не имеют, что на самом деле означает додзинси! Это так РАЗДРАЖАЕТ! Поэтому, чтобы сокрушить этих неофитов изо всех сил, я собираюсь начать принимать участие в максимальном количестве свободных мероприятий! Макото нахмурился с легким неодобрением. — Сокрушить их...? Это звучит не очень дружелюбно... Ямада вновь перешёл в режим лектора. — Я участвую в этих мероприятиях не для того, чтобы заводить друзей! И я не могу простить этих ленивых ублюдков! И не говори мне, чтобы я их игнорировал их! Если ты позволишь какому-нибудь слабаку выжить, то потом пожалеешь об этом! Сыграй в любую RPG, где злодей щадит героя, когда тот на первом уровне, и что с ним происходит? Бум! Он мёртв!— на явный скептицизм Макото Ямада лишь раздраженно фыркнул, — Это индустрия, где каждый друг другу волк, выживают только самые жестокие. О, но не волнуйся. Я собираюсь начинать постепенно, вовлекая тебя в некоторые простые косплеи! Макото отпрянул от того, что его хотят во что-то втянуть. — Ха? Вовлекать меня? … Подожди, ты сказал косплей?! Ямада хихикнул. — Ты довольно симпатичный парень. Если у тебя будет хороший костюм, я бы даже позволил тебе поработать в моем киоске! Бхахаха… Держу пари, ты мог бы даже создать себе гарем девочек-волшебниц! Так что, имея это в виду, давай вместе изменим мир додзинси! — заявил Ямада со страстной решимостью, прежде чем отправиться в путь. Макото смотрел ему вслед, очень удивленный. — ...Что это вообще значит? Ему? Завести гарем? Ему повезёт, если у него будет хотя бы одна девушка! У него не было харизмы главного героя сёнена, чтобы ухаживать за несколькими девушками… Он даже не знал бы, что делать с гаремом; одной особенной девушки ему было бы более чем достаточно. По крайней мере, так думал Макото. ... Эти мысли не остановили дрожь, пробежавшую по его спине, и он не был уверен, почему. *** Саяка сохраняла милую ангельскую улыбку на губах, пока Леон продолжал говорить. Ее глаза были закрыты, а руки сцеплены за спиной. — ... Так что, как понимаешь, у меня всегда была мечта стать музыкантом! Вот почему, когда Пик Надежды пригласил меня, я решил бросить старые дурацкие бейсбольные штучки и идти за своей мечтой до конца! — Леон с нескрываемой страстью поднял сжатые кулаки, — посмотри на меня, преследую свои мечты и все такое! Да я крут~! Чувствуя, что сейчас настало время, когда Леон хотел услышать ее мнение, Саяка задумчиво промурлыкала. — Это звучит очень... амбициозно, Кувата-кун. Похоже, у тебя все спланировано заранее! Леон застенчиво потер затылок, самоуверенно ухмыляясь. — Я знаю, верно?! У Пика Надежды лучшая репутация в стране! Если я смогу сделать это здесь, я смогу сделать это где угодно! Саяка спокойно начала расхаживать по коридору. Она сохраняла своё приятное поведение — она могла делать это даже во сне. — Наверное... — задумалась Саяка. Внутренне она поморщилась от того, что собиралась сделать. Леон был неплохим парнем, он этого не заслуживал… — музыка требует много работы, Кувата-кун. Преданности. Учёбы. Терпения. Страсти, которой ты никогда не позволишь потухнуть. Леон нахмурился, скрестил руки на груди и уставился в спину идола. — Да...? — хотя, честно говоря, он ничего не мог с собой поделать… взгляд скользнул вниз, к ее юбке. Он не был извращенцем или подонком, но он был обычным и здоровым подростком. И, честно говоря, у Майзоно Саяки отличная фигура… Она была Абсолютным Идолом, черт побери! — Музыка требует бесконечных часов практики, — продолжила Саяка, медленно описав полукруг, вновь повернувшись лицом к бейсболисту. Теперь ее глаза были открыты, а лицо сохраняло нейтральное выражение, когда она смотрела на него в ответ, — если ты хочешь быть лучшим, это похоже на вечное плавание… Тебе нельзя останавливаться, иначе утонешь! Леон нахмурился еще сильнее. Он постарался оторвать взгляд от ног Саяки, когда она обернулась. Опять же — он не был подлецом. — Но… Я имею в виду… Как суперзвезда ты должна находить время для фанатов, верно?! — Леон отказывался верить, что музыкальная индустрия была такой жестокой, какой ее изображала идол. Конечно он знал, что это будет сложно, но… Человек, преследующий свои мечты, может достичь всего! Кроме того, если Саяка была на вершине, в этом должна была быть какая-то легкость, если у тебя есть навыки и смелость. И Леон был чертовски уверен, что они у него есть! Саяка молча кивнула. Ее лицо по-прежнему оставалось нейтральным, не выдавая никаких эмоций. — О, конечно! Автограф-сессии, встречи за кулисами, ток-шоу, журналы, даже написание песен… В этой отрасли очень много разных аспектов, Кувата-кун. Но именно это делает её еще более пугающей, — голос Саяки стал немного стальным, но она все еще держала его под контролем, — если ты хочешь выставить себя на всеобщее обозрение, то каждая частичка того, кто ты есть, принадлежит кому-то другому. Нет времени на себя, нет времени расслабляться. Если ты остановишься хотя бы на мгновение, тебя оставят позади и погубят. Фанаты не следят за отстающими. Саяка знала, что она проецирует свой собственный опыт… но Леону нужен был этот тревожный звонок. Это ленивое, самоуверенное отношение могло погрузить его в мир боли; не говоря уже о том, что было болезненно очевидно, каковы его истинные желания. — Боже... Ты ненавидишь быть идолом или что? — пробормотал звезда бейсбола, с любопытством приподняв бровь. Саяка внутренне вздохнула, ожидая такой ответ. Парни вроде Леона всегда были упрямы. — Конечно нет. Я люблю каждое мгновение этого, — достаточно легко ответила Саяка, — но… Кувата-кун. Если ты действительно хочешь быть лучшим… ты никогда, никогда не сможешь остановиться. Леон лениво пожал плечами. — Эх… Я согласен на богатство и славу! Я имею в виду, Пик Надежды все еще может быть хорош для этого! — он непринужденно улыбнулся. Саяка выдавила улыбку, когда он продолжил просить у нее похвалы. Это было безупречно легко сделать, как и всегда: улыбаться, блистать, смеяться… Сиять. Быть самой яркой звездой. Дарить фанатам надежду, мечты и чаяния. Никогда не позволять им говорить «никогда» или «не могу». «Ты сможешь это сделать, если попробуешь...!» ... За исключением того, что Леона не нужно было поощрять. Не в этом. Саяка попыталась указать ему правильное направление, но, конечно, он проигнорировал подсказки. Потому что он был Абсолютным, как и она. Это означало, что если он приложит к этому все усилия, то без проблем сможет заняться музыкой. Он мог подцепить всех девушек, каких только мог пожелать. Хотя он и не говорил, что хотел именно этого, Саяка видела его насквозь. Леон не мог отвести от нее глаз, это было точно... И он, вероятно, думал, что был неуловим. «Мне, наверное, нужно будет потом потусоваться с Наэги-куном...», подумала Саяка про себя, ее улыбка на долю секунды стала напряженной, прежде чем исчезнуть. Макото действительно был ее единственным лучом надежды здесь… Не нужно было выставлять себя напоказ. Не нужно было беспокоиться о том, чтобы выявить ее слабости. Можно просто быть самой собой... И все же Леон продолжал болтать, пребывая в блаженном неведении. Чем больше времени он проводил с Саякой, тем больше она его опьяняла. Даже если она была довольно жестокой в своих взглядах на музыку, она все равно была чертовски привлекательной девушкой. *** — Эй, Наэги. Макото прекратил готовку и взглянул на наследника, удивленный тем, что блондин соизволил заговорить с ним. — Тогами? Тебе что-то нужно? — даже если он знал, что наследник был холодным в общении, Наэги не собирался отказывать ему, если тот хотел поговорить. Бьякуя лениво подошел, оглядев счастливчика с ног до головы, прежде чем скрестить руки на груди и нахмуриться. — ...У меня к тебе вопрос. Он беспокоит меня уже некоторое время, и я больше не могу этого выносить. Итак... Мне нужно, чтобы ты объяснил мне, что именно означает твой титул «Абсолютный Везунчик». Лениво пожав плечами, Макото кивнул головой. Довольно простой и прямой вопрос, по его мнению. — О, ну что ж… Я и сам толком не понимаю, но… что я точно знаю, так это то, что меня выбрали наугад из группы нормальных студентов. Тогами несколько мгновений постукивал себя по виску. Затем он насмешливо фыркнул, к замешательству счастливчика. — Итак, ты попал в Пик Надежды благодаря слепой удаче. Понятно. Что ж, это ответ на мой вопрос, — наследник ухмыльнулся. Наэги в замешательстве почесал щеку. — Эм… а в чем был вопрос? .. — Как такой простолюдин, как ты, не имеющий абсолютно никаких уникальных талантов или способностей, смог попасть в эту школу, — ехидно заметил Тогами, презрительно глядя на него, — ох, я забыл упомянуть скучный. Как сюда попал скучный, бесталанный, совершенно заурядный простолюдин. «Скучный? Заурядный?», счастливчик вспотел, повторяя это про себя. Вслух он сказал: — Т-тебе действительно нужно было все это перечислять...? — Но это правда, — возразил Тогами. Макото приложил руку к груди, страстно возражая. — Может быть, по сравнению с тобой, Абсолютным Наследником и всемм прочимм... Но даже я...! Наследник скрестил руки на груди и смерил счастливчика взглядом. — Ты, кажется, думаешь, что это просто вопрос титула. Но не ошибайся... Моё происхождение, интеллект, фигура, спортивные способности — все это абсолютно, — он страстно указал на везунчика, чтобы еще больше довести свою мысль до конца, — это значит, что я Абсолютный Идеал. На самом деле, не стесняйся называть меня так. Макото продолжал нервно почесывать щеку. «Он действительно доводит это до крайности...» Тогами снова скрестил руки на груди и царственно покачал головой. — Ты, у кого ничего нет. Я, у которого есть все. Мы являемся живым доказательством того, что люди не созданы равными. Мне жаль тебя, Макото. Жизнь действительно может быть очень жестокой. Макото уставился в пол, не зная, как на это ответить. Но Тогами продолжил. — И поскольку я так сильно жалею тебя, возможно, когда-нибудь я позволю тебе услышать историю о моей славе. Считай это благословением, даром от меня тебе, чтобы позволить тебе купаться в моей славе. Как только Тогами закончил свою подлую лекцию, он оставил везунчика в неловком молчании. — Сегодня я узнал о Бьякуе один факт... Всякий раз, когда я разговариваю с ним, мне нужно быть готовым к сильной психологической травме, — пробормотал Макото себе под нос, смутно припоминая первоначальную причину, по которой он вообще пошёл на кухню. … Если бы он забыл перекусить из-за лекции Тогами, жизнь была бы действительно жестокой… *** Возможно он слишком верил стереотипам, но Наэги не слишком удивился, обнаружив на следующий день Мондо в комнате отдыха. Из фильмов и сериалов везунчик понял, что байкеры любят играть в бильярд в барах… Ну, и они не полностью соврали. Хотя очевидно, что Абсолютный Байкер так выпускал пар. — Эй, Наэги! Хочешь сыграть раунд? Макото потер затылок. — На самом деле, я просто хотел поговорить и посмотреть, как у тебя дела. Знаешь, после того, как... — он многозначительно замолчал. Мондо просто смотрел на него несколько мгновений, прежде чем вздохнуть и потереть затылок. — Я понимаю, почему ты волнуешься, чувак, но не нужно было. Я... — рука байкера дернулась, когда он стиснул зубы, — я зол. Это правда. Но… я не сержусь на вас, ребята. Мы осудили Ишимару... но… тем, кто поставил братана в такое положение, был не ты. Это были я и Монокума. Монокума, маленький садист, дерьмо, ищущее любую возможность, и я… чертов трус, из-за которого беспокоился Ишимару. Если бы я просто... отрастил гребаный хребет, набрался мужества и рассказал ему свой секрет, он был бы сейчас здесь. Асахина тоже. — Ты не трус, Мондо! — возразил везунчик, — никто не хотел, чтобы их секреты стали известны! — Ты что, блядь, не понимаешь?! — зарычал Мондо, — дело не в том, чтобы быть храбрым… А в том, чтобы быть сильным. С тех пор, как Дайя умер… Мне пришлось взять бразды правления в свои руки и доказать, что я могу занять его место! Если бы банда узнала, что из-за меня умер брат, на этом бы все и закончилось. Банда, которую мы с братом так долго создавали и держали её вместе... все бы просто бросили меня. Я был в ужасе от этого! Черт! Я буквально понятия не имел, что делать, Наэги. Я не хотел никого убивать, но если бы я этого не сделал, то нарушил бы свое обещание Дайе. О том, чтобы держать банду вместе. — Но ты никого не убивал! — ободряюще заметил Наэги, вызвав фырканье байкера. — Да, по чистой случайности! — вздрогнул Мондо, ударив кулаком по бильярдному столу, — Фуджисаки сказал, что я никогда и никому не должен говорить об этом, что это не имеет значения, но знаешь что? Это чертовски важно. Я чуть не убил паренька той ночью, когда он открыл свой пол. Глаза Макото расширились в неверии. Мондо... чуть не убил Фуджисаки...? — П-почему? Что случилось? Мондо глубоко вздохнул, склонив голову. — В тот вечер я был не в духе. Братан попытался меня поддержать, а я захлопнул дверь у него перед носом. И затем… потому что у меня был секрет Фуджисаки, я просто должен был узнать, правда это или Монокума несёт чушь! — рука Мондо снова дернулась, когда он поднял голову со стиснутыми зубами, рыча на себя в отчаянии, — это был секрет, о котором он не хотел рассказывать, пока не будет готов, и все же он рассказал мне. Даже после того, как я обманом заставил его подняться в раздевалку. Потому что он уважал меня. Восхищался мной. Он... думал, что я сильный. А я... был чертовски не в себе из-за мотива… Все, о чем я мог думать, это «быть сильным», и черная зависть, которую я испытывал к Фуджисаки за то, что он раскрыл свою тайну… это было словно в тумане… Не успел я опомниться, как уже замахнулся на паренька и орал какую-то чушь о том, что я сильнее Дайи... Мондо сжал кулак и в раздражении закрыл глаза, его лицо приобрело немного синий оттенок. — Я был так близок к тому, чтобы размазать Фуджисаки по полу! Так близок! — он зарычал в отчаянии, — я гребаное чудовище, ничем не лучше того ублюдка, который казнил братана... «Но ты этого не сделал...!», вертелось на кончике языка Наэги. Он знал, что именно это он хотел сказать. Что он должен был сказать… Но он не мог заставить себя сделать это. Не потому, что он сомневался в Мондо или поверил самокритичным словам байкера… Но потому, что он не знал, как подкрепить свои слова. Как заставить Мондо понять, что он не был настоящим монстром — что им был Монокума и тот, кто контролировал его. Они были чудовищами. И все же, оказалось, что Наэги не было необходимости говорить. — ... Но ты этого не сделал. Макото и Мондо замерли при звуке голоса — везунчик не слышал, как она вошла в комнату отдыха, а байкер из-за того, кем была вошедшая. — О-Огами! — чуть вскрикнул Макото, немного отшатнувшись в шоке. Мондо повторил за ним со смесью эмоций в голосе. Сакура скрестила руки на груди и посмотрела на двух мальчиков, прежде чем резко взглянуть на Мондо. — Овада, тебе действительно нужно контролировать свой гнев. Он причинил боль многим людям и будет продолжать, если ты не сможешь взять его под контроль, — спокойно заявила боец, не называя имен. В этом не было необходимости, — не кори себя за то, чего никогда не было. Фудзисаки не хочет, чтобы ты это делал. Наэги-кун не хочет, чтобы ты это делал. Мы оба знаем, что Асахина и Ишимару не хотели бы, чтобы ты это делал. Единственный, кто это делает — ты сам, из чувства самоуничижения. Ты сам сказал: Фуджисаки простил тебя. Это все, что тебе нужно, чтобы двигаться дальше. Макото благодарно улыбнулся Абсолютному Бойцу, которая слегка улыбнулась в ответ, но не сводила пристального взгляда с байкера. Честно говоря, он не смог бы выразиться лучше. Мондо, однако... — Двигаться дальше...? — эхом отозвался Мондо. Он яростно поднял кулак, — я чуть не убил паренька, а Ишимару мертв! Асахина мертва! Я не могу вести себя так, будто ничего этого не было! — Не в этом смысл двигаться дальше, — покачал головой Наэги, приложив руку к груди, — это случилось, и тебе придется носить это с собой до конца своей жизни… Однако суть в том, чтобы не позволить им отяготить тебя. Сакура глубокомысленно кивнула, снова привлекая внимание байкера. — Ишимару отдал свою жизнь, чтобы мы — чтобы ты — жил дальше. Если ты не хочешь жить ради самого себя… живи ради Ишимару. Живи ради Асахины. Ради Хагакурэ и для Фукавы. — Если ты проведешь свою жизнь, просто сожалея о его смерти… это не жизнь, — продолжил Наэги, — жить значит смотреть в будущее! И Фуджисаки, вероятно, чувствует то же самое. Вы двое теперь друзья, верно? Байкер снова почесал затылок. Он должен был признать, что и везунчик, и боец говорили правильные вещи. В конце концов, Дайя тоже велел ему жить дальше. — ... Да… Думаю, вы правы, — он смягчился, — я не мог отказать парню. Не после того, как у него хватило смелости раскрыть мне свой секрет… Думаю, у меня нет выбора. Просто нужно победить этого медведя, прежде чем мы потеряем кого-нибудь еще. Мондо снова повернулся к Сакуре, в его глазах плясала неуверенность. — Хотя, наверное, я должен извиниться перед тобой. Я имею в виду… Асахина не стала бы мишенью, если бы братан не беспокоился бы обо мне! Сакура полуотвернулась от байкера с задумчивым выражением на лице. — Овада, тебе не за что извиняться. Хотя я всегда буду не уверена в своих чувствах к Ишимару, и не знаю, смогу ли когда-нибудь по-настоящему простить его за то, что он сделал, эти чувства к тебе не относятся. Ни в малейшей степени. У нас с тобой... есть долг. Защищать друзей. Я бы предпочла сделать это вместе, чем оттолкнуть тебя из-за бессмысленной обиды. Мондо медленно кивнул и хмыкнул в знак согласия. Он примет их крепнущую дружбу… Как он мог этого не сделать? В качестве акта доброй воли Мондо рассказал Макото и Сакуре о том, как он потерял своего брата Дайю. Было лишь утро, но счастливчику показалось, что он узнал Мондо получше. С ним все еще было немного страшно разговаривать, но Мондо был не просто злобным головорезом, которому было на всех наплевать. У него действительно были свои друзья, которых он ценил, и он начинал видеть в каждом из них людей, которых ему нужно было защищать. Он все еще горевал из-за потери Ишимару, но это горе не победило его. Макото заверил Мондо, что если тот когда-нибудь захочет занять роль лидера, то он с радостью передаст ее. Но Мондо лишь покачал головой, ухмыльнулся и сказал, что Макото лучше подходит для этой работы. Им всем нужен был кто-то, кто мог бы подбодрить их, вести их вот так, и в ответ Мондо поддержит его. Потому что даже самые яркие маяки могут погаснуть, а байкер не собирался терять никого, если мог ему помочь. Наэги не мог не восхититься железной волей Мондо; у Фудзисаки был удивительный кумир. *** Вскоре после расставания с Мондо и Сакурой Макото столкнулся с Джунко, которая, по-видимому, искала его. Любопытствуя, почему модница хотела поговорить с ним наедине, он последовал за ней в физическую лабораторию. Как и ожидалось, там никого не было. — Так в чем дело? — спросила Наэги, когда блондинка плюхнулась на стол у очистителя воздуха. — Думаю, я просто хотела, наконец, поговорить о своих истинных намерениях... — задумалась Джунко, бессмысленно глядя вверх. — Хм? — Честно говоря, я вроде как сыта всем этим по горло. Мы все Абсолютные, верно? Все мы увлеклись и связали себя со всеми этими вещами... Даже я сомневаюсь, нормально ли так жить... — начала объяснять блондинка. — Ты думаешь бросить модельную карьеру или что-то в этом роде? — задумался Макото. Это немного походило на Леона и на то, как он хотел стать рок-звездой. Джунко несколько мгновений молчала. Она просто уставилась на Наэги и накрутила одну из своих косичек на палец. — Мечты меняются, пока ты растешь, да? Это зависит от того, где ты находишься — в детском саду, младшей школе, средней школе, старшей школе... Но у меня была одна и та же мечта с самого детства, и я всегда ей следовала. Так что я никогда не думала о моих мечтах так, как сейчас. — Что в этом плохого? — склонил голову набок Наэги, — это просто означает, что ты все еще чувствуешь всё тоже самое к ней, верно? — Я тоже так думала. Но если она не изменится, это значит, что твои возможности не увеличатся. Вот как рождаются новые вероятности. И до сих пор, со мной этого никогда не происходило. Я не давала своим мечтам расти... Все, что я видела — это та единственная мечта. Я вкладывала все что было в это маленькое слово... Я чувствую, что есть столько всего, что я могла бы делать, но не делаю, и мне не нравится это чувство... Так что, я думаю, что начну искать это... Как-то по-детски, да? Я веду себя, как ребенок, верно? Когда везунчик более внимательно рассмотрел своего светловолосую подругу, то увидел в ней слабость, которую не замечал до этого момента. Джунко действительно открыла ему свое сердце. Это было не простое её издевательство над ним; это была настоящая внутренняя борьба, с которой она столкнулась. Он тщательно обдумал ее вопрос, прежде чем ответить. — Нет, вовсе нет... Я такой же, — признался парень, — я все еще пытаюсь понять, чем именно хочу заняться. И иногда мне кажется, что я никогда это не найду... Я чувствую, что, возможно, проведу остаток своей жизни в поисках... Но я не уверен, что дело в том, чтобы найти это... Может быть, важно именно то, что ты «ищещь» это? Если раньше внимательный взгляд Джунко немного нервировал, то сейчас пристальность в её глазах была ошеломляющей. Но это не было враждебностью или попыткой запугивания — у Наэги возникло смутное ощущение, что Джунко действительно восхищалась им. Но в этих глазах смешалось так много эмоций, что он не был уверен, что смог бы выделить и обозначить каждую из них. Это заставило его по-настоящему заинтересоваться модницей. — Макото, это... Это правда звучало классно! — внезапно вспыхнула блондинка. Везунчик взмахнул руками, когда розовое пятно слегка украсило его щеки. — Н-не то, чтобы я пытался... — Но ты, вероятно, прав, — оборвала его Джунко, — быть потерянным это хорошо! И, может быть, пока ты ищешь, тебе достаточно этого для счастья... Да, я запомню это. Спасибо, Макото... — К-конечно... — Наэги смущенно отвел взгляд в сторону. — В свою очередь, я обещаю, что если я и решу кого-то убить, то это будешь не ты! — внезапно выпалила Джунко, еще больше застигнув везунчика врасплох. — А?! Не говори такие страшные вещи так внезапно! — Хихихи! — хихикнула девушка, — да, я думаю, что это больше по части Селес, а… Что ж, прежде чем я смогу применить то, что ты сказал на практике, мы должны сначала убраться отсюда! Да! Я хочу выбраться отсюда с тобой, а не в одиночку. Несмотря на то, что Наэги был совершенно сбит с толку ее чувством юмора, он решил просто оставить это и перейти к более легким темам. Насколько он мог судить, Джунко не была убийцей-психопатом. Она помогала на классных судах, и ей было так же страшно, как и им. Он чувствовал, что с помощью этого разговора только что он смог увидеть проблеск истинного «я» Джунко. Она была не просто какой-то беззаботной школьницей; у Джунко были свои собственные мысли и чувства. И Наэги чувствовал себя польщенным тем, что она открылась ему. *** — Не могу поверить, что ты согласился стать ее рыцарем. Наэги почувствовал, как слабеет под очарованием надутой Саяки. Он знал, что она шутит... наверное… но это лицо, тем не менее, было суперэффективно против него. — Я… Я никогда не соглашался на это...! — защитился Наэги. — Ты не сказал «нет»... — возразила Саяка. Наэги вспотел и больше не мог спорить. Это было правдой… он сказал Селес, что подумает об этом... Приближалась ночь, через день после того, как Наэги поговорил с Джунко. Дни были довольно мирными. Кувата, Ямада, Киригири, Огами, Фуджисаки, Эношима, Овада, Селес… Он и Саяка постепенно проводили с ними все больше и больше времени. Наэги, по-видимому, был «повышен» до ранга С, что давало ему «честь» быть рыцарем Селес… А поскольку он был добрым парнем, у Наэги не хватило духу отказать ей. Саяка была права насчет этого. Им действительно следовало предвидеть следующий мотив Монокумы. Он никогда не позволял дням долго оставаться мирными. Вместо обычного ночного объявления Монокума велел всем идти в спортзал, где у него был для них подарок. Не имея иного выбора, кроме как подчиниться, Макото и Саяка отправились туда. Конечно, Тогами был там первым. — Подумать только, я должен ждать вас… Будь тут оружие, я бы застрелил вас на месте... — наследник пристально посмотрел на Наэги и остальных, которые вошли вскоре после этого. — Расслабься, придурок! — закатил глаза Леон, — не все из нас «помешаны» на этом дерьме. Селес хихикнула, глядя на рычащего наследника. — Я вижу, ты совсем не изменился… Что ж, этого следовало ожидать. Я искренне сомневаюсь, что ты делал что-то иное, чем просматривал библиотеку с момента последнего суда... — Закрой свой чертов рот... — прошипел Тогами. Сакура скрестила руки на груди, готовая вмешаться, если потребуется. — Как бы то ни было, похоже, что теперь мы все здесь. — Тогда, самое время... — задумалась Киригири. — Эй, похоже, все собрались! — зааплодировал Монокума, — тогда давайте начнём, да?! Тогами хмуро посмотрел на медведя. — Выкладывай уже. Какой у тебя «мотив» на этот раз? — Что бы это ни было, мы не подчинимся твоей воле, — смело заявила Сакура. — На этот раз мы не сдадимся...! — согласился Мондо. Монокума только рассмеялся. — Упупу… Не нужно так волноваться. На этот раз я изменил свою стратегию. До сих пор я боролся против вас всех, упупу , ветер северный и все такое.… Поэтому я подумал, что вам, возможно, однажды понадобится немного хорошего, теплого солнца! Ахахахаха! — Монокума развел руками, садясь за стол на сцене. Мгновение спустя деньги начали падать на стол красивыми, чистыми стопками, — итак, немного того, немного сего… Я приготовил это! Десять миллиардов йен!*(по нынешнему курсу около 6,68 миллиардов рублей) Это подарок для того, кому удастся окончить школу! Чтвдмаете? Это десять миллиардов йен! Десять миллиардов иен! У вас пена изо рта идет, да?! Наэги приподнял бровь. В этот раз мотивом Монокумы были деньги? Это не могло быть всем. — Знаешь, даже если это десять миллиардов иен... — Наэги замолчал, когда Тогами прервал его. — Коротко говоря, это достаточно много нулей. — Деньги… Действительно, один из самых основных мотивов, — задумалась Киригири, — в мире тайн и в реальном мире... Рука Мондо сильно дернулась. — Деньги?! Это все, что у тебя есть?! Если это так, то мы скоро выйдем отсюда, потому что этот мотив чертовски слаб...! — Верно... — наклонил голову Леон, нахмурившись, — у большинства из нас достаточно денег, чтобы жить припеваючи, к тому же у нас есть наши таланты, так что мы можем просто заработать со временем. Не нужно убивать из-за этого. Фуджисаки, казалось, испытал облегчение, увидев, что так много людей противостоят Монокуме. Сакура покачала головой. — Ты не можешь давать цену человеческой жизни. — Это может быть десять миллиардов, десять триллионов или десять квадриллионов… Черт возьми, это не обязательно должны быть деньги! — пропищала Саяка, — мы не убьем никого из наших друзей! — Знаете, ваши шпильки про «силу дружбы» как-то стареют, — хихикнул Монокума, — вы продолжаете бороться за то, чтобы держать всех на правильном и узком пути, верно? С этими зловещими словами Монокума ушел. Фуджисаки неуверенно оглядел всех. — Т-так... С нами все будет в порядке, верно? Никто не станет убивать из-за денег? — Ты уже забыл мораль нашей последней истории? — закатил глаза Тогами, — не все смотрят на мир твоими глазами... — Просто на всякий случай… — задумчиво промурлыкала Джунко, — у кого-нибудь здесь есть проблемы с деньгами? — Я выиграла в азартные игры более миллиарда йен, — хихикнула Селес, — нет ничего, чего бы я не могла получить при желании. — Как насчет тебя, толстяк? — повернулся к отаку Леон, видя, что тот молчит. — Я очень успешный художник додзинси! У меня достаточно денег, чтобы купить мангу и DVD-диски! — А как насчет тебя, Наэги...? Ты из обычной семьи, верно? — злобно спросил Тогами. Но прежде чем он или кто-либо другой смог выступить в его защиту, Сакура заговорила, обращаясь ко всем. — Прекратите это. Нет ничего более постыдного, чем паранойя из-за денег, — сердито огляделась боец, в частности обратив внимание на Тогами. В следующее мгновение раздалось обычное ночное объявление, сигнализирующее о том, что столова закрыта. — Уже так поздно, ха... — нахмурилась Саяка. Дзюнко зевнула и потянулась. — Давай пока просто ляжем спать и поговорим обо всем завтра! Нет смысла сейчас впадать в паранойю — или что-то случится, потому что кому-то не хватило сна. Тогами хихикнул, мгновенно приведя всех в состояние повышенной готовности. — Напротив… Я думаю, что все должны быть настороже. Видите ли, я наткнулся на кое-что действительно захватывающее... — Может быть, это сердце? — ехидно отметил Леон. Тогами едва ли отреагировал на его комментарий. — Клянусь Богом, если ты попытаешься что-нибудь сделать...! — яростно поднял кулак Мондо. — Как будто я тот, кто небрежно объявляет, что готовится поставить шах... нет. Все это время я искал способы снова сделать эту скучную игру захватывающей. И открытие, которое я сделал, было очень интересным... — Тогами высокомерно поднес указательный палец к виску, — один из нас… это Убийца Сё. Это неоспоримая истина. Все тут же застыли. Фудзисаки и еще несколько потрясенно ахнули. Программист с самого начала предположил, что, возможно, их похититель был печально известным серийным убийцей… Но Тогами говорил, чтобы это был один из них. Это была очень пугающая разница — думать, что невидимый враг может быть сумасшедшим серийным убийцей это одно, но даже предполагать, что это может быть один из них, стоящий сейчас в этом спортзале? — Прекрати валять дурака, придурок...! — взревел Мондо, подходя к наследнику, — это всего лишь твоя жалкая попытка заставить нас отвернуться друг от друга! Тогами покачал головой. — Тебе не обязательно верить мне на слово. Спросите Монокуму, если ты так обеспокоен, — он высокомерно указал на байкера, — или… Если ты не веришь даже кукловоду, то иди и прочитай дело Убийцы Сё в архивах. Было очень легко разгадать, кто это из нас. Даже такой безмозглый головорез, как ты, мог бы разобраться в этом, Овада. — Как ты меня назвал?! — Боже, боже, — Селес приглушила хихиканье рукой, — ты кажешься ужасно спокойным для того, кто знает, что среди нас находится неуравновешенный серийный убийца. Либо ты нагло лжешь, либо ты настолько самонадеян, что веришь, что можешь сравниться с Убийцей Сё... — Это не высокомерие, а чистая уверенность, — усмехнулся Тогами, — все вы цепляетесь за свое глупое, бесполезное товарищество, когда вы даже не осознаете, что общались с сумасшедшим психопатом. Я, который «участвовал, чтобы победить» с момента первого убийства, не видел никого из вас в качестве «союзников». Посоревноваться в хитрости с Убийцей Сё? Нет лучшего времени, чтобы бросить вызов. Я не сомневаюсь, что следующий раунд будет заключительным. Если этой ничтожной суммы наличных недостаточно, чтобы спровоцировать убийство... Простое знание того, что серийный убийца находится среди нас, сделает свое дело. Когда наследник скрестил руки на груди и усмехнулся, Макото указал на него в праведном гневе. — Ты ошибаешься...! Мы не собираемся убивать друг друга из-за этого! — везунчик покачал головой, — Тогами… Пока ты был занят поиском способов «оживить обстановку», мы сблизились друг с другом! Мы видели, какие мы люди! Если бы Сё действительно был среди нас… мы бы увидели что-нибудь задолго до этого! — Как глупо... — вновь усмехнулся Тогами, — люди двуличны, Наэги. Или последний суд не научил тебя этому? Ваш «бесстрашный лидер» так разозлился, что убил только для того, чтобы маленький грязный секрет его приятеля мог оставаться секретом... Это принесло мало пользы. Есть очевидная причина, по которой Убийца Сё так и не был арестован, и это не только из-за физических способностей. Если ты продолжишь быть столь невежественным, тебя убьют из-за этой наивности. Просто посмотри, куда это привело Асахину. — Хватит! — рявкнула Сакура, сердито глядя на наследника, — ты сказал более чем достаточно, Тогами. Если понадобится, я тебя остановлю. Это дурной тон оскорблять того, кто был только добр к тебе, но еще хуже плохо отзываться о погибших. Тогами повернулся на каблуках, ни разу не обернувшись. — Отлично. Тогда продолжайте в том же духе. Наэги искренне хотел его понять. Он был таким колючим со всеми, и он относился ко всему их испытанию так, как будто это действительно была просто игра… Но везунчику хотелось верить, что где-то в глубине души Тогами ничего такого не имел в виду. Что каким-то образом это был просто его механизм преодоления всего этого испытания. ... К сожалению, слова Тогами окажутся достаточно сильными, чтобы нарушить их гармонию. Везунчик просто не знал, что еще немного времени, и события перерастут в следующее убийство…