Подарок

— Алиса! Доченька! Оставьте мою дочь, не троньте ее, изверги, проклятые звери! — это были последние, полные отчаяния слова, что слышала восемнадцатилетняя Алиса Дюваль из уст своей матери. Затем, все будто бы померкло. Темнота… Тишина. Очнулась Алиса уже на корабле. На корабле, плывущем в Англию. Она с трудом приоткрыла глаза и вспомнила, что же произошло в тот роковой день, когда на их небольшую деревушку в окрестностях Руана напали англичане — один из отрядов, под командованием сэра Джона Фастольфа, приближенного английского короля Генриха V. Генрих V прославился своей громкой победой в битве при Азенкуре и необычайной жестокостью к побежденным. Отряды, возглавляемые его рыцарями грабили города и сжигали деревни, убивали мирных жителей и брали их плен, с целью последующей продажи на невольничьем рынке*, в Лондоне. Увы, юную Алису, старшую дочь старосты их деревни — Пьера Дюваля, также не миновала эта участь. До того страшного дня, который она, отныне запомнит навсегда, жизнь Алисы была вполне размеренной и спокойной. Домашние дела, рукоделие, присмотр за младшим братом и сестрами. А еще у Алисы был жених — добродушный, симпатичный и веселый парень. Он был вовсе не единственным, кто претендовал на ее руку, ведь Алиса была первой красавицей в деревне, и поклонников у нее было предостаточно. К тому же, семья могла дать за ней вполне приличное по деревенским меркам приданое. Но Алису покорили его добродушие и веселый нрав, и она выбрала его, а матушка с отцом вовсе не возражали. Но все же… порой она сомневалась, любит ли его? И этот взгляд, полный преданности и готовности услужить… Разве так должен глядеть мужчина? Что ж, нынче ей не стоило более об этом беспокоиться. Навряд ли когда-нибудь еще Алисе суждено его увидеть, да и увидит ли матушку, отца, братьев и сестер? Свою родину — Францию? Проклятые англичане, сколько горя они причинили, и сколько еще причинят! Из глаз Алисы брызнули слезы и ручьем потекли по щекам. Она попыталась встать с довольно жесткого ложа, на котором лежала. Кто же будет заботиться о комфорте простолюдинки, ведь не принца крови в плен везут! Алиса закусила губу, подумав о своей безрадостной судьбе. Как же ей выбраться с корабля? Плавать она не умела. Да и как доплыть обратно до берегов Франции? Кажется выхода не было, но одно юная пленница решила твердо — ни одному англичанину она никогда и ни за что на свете не позволит себя обесчестить, скорее умрет. Даже если придется совершить грех и покончить с собой.

Нормандия, герцогство Алансон, 1415 год.

— Матушка, мама! — мальчик лет шести-семи, с копной блестящих каштановых волос до плеч и прелестным личиком, на котором выделялись большие зеленые глаза подбежал и коснулся плеча молодой женщины, сидевшей на каменном полу просторной прихожей их замка, закрыв лицо руками. Мальчик был поражен, он не мог понять, что произошло? Раньше он никогда не видел свою любимую мамочку в подобном состоянии. Да, конечно он помнил, что этим летом они бывали на природе. Там матушка так же сидела на коленях в зеленой траве, рядом с отцом, и ласково улыбаясь смотрела, как они со старшим братом Пьером* упражняются на деревянных мечах. Пьер был совсем большим и многое умел. А у него так хорошо не получалось. Отец следил за ними внимательно и делал замечания. Как же ему хотелось быть похожим на отца — быть таким же сильным, красивым, отважным рыцарем. — Я вырасту и буду как папа! Я всему научусь! — А я больше похож на отца. Я старше и умею больше, чем ты, Жанно! — ответил Пьер, единокровный старший брат маленького Жана. Они оба были сыновьями герцога Жана I Алансонского, принца крови, принадлежавшего к французской королевской семье Валуа. Но Пьер был незаконнорожденным сыном — бастардом, рожденным вне брака. Жан I и Мари де Ла Герш — дочь бретонского герцога, были помолвлены с детства, но Мари была еще ребенком, когда ее юный жених встретил девушку, с которой у него случился кратковременный роман. Результатом этого романа и стал маленький Пьер. Безусловно, герцог признал своего сына, и любил его не меньше законного сыночка Жана. А мать Пьера благополучно и вполне удачно вышла замуж. Маленький Жан обожал своего старшего братика, хотя и знал что мамы у них разные. Отец объяснил мальчику, что так иногда в жизни бывает. Сам Жан с трудом мог понять, как же такое возможно, да и думать об этом не хотелось. Но сейчас ему стало до боли обидно слышать подобные слова от Пьера, что брат больше похож на отца, нежели он сам. Жан нахмурился и опустил свои огромные зеленые глаза. Плакать нельзя — он знал, что отец за ним наблюдает. Рыцари не плачут. Никогда. — Вы оба на меня похожи, ежели так хотите. Ну же, Жан! Сынок, ну что ты хмуришься? — добродушно рассмеялся герцог, и раскрыл объятия, — идите ко мне! Мальчики подошли к отцу и он крепко обнял их. — Вы оба мои мальчики, я вас обоих очень люблю. Запомните это, — герцог Жан уже серьезно, не смеясь смотрел на своих сыновей, — А главное, всегда любите друг друга. Будьте друг другу опорой и защитой. И всегда будьте готовы защищать Родину и короля. Пообещайте мне это сейчас. — Обещаю, — улыбнулся Пьер. — Я тоже обещаю, — вслед за ним радостно улыбнулся и маленький Жан, но затем снова нахмурился, — Я убью всех проклятых англичан! Пусть только придут! — Вот эта идея мне по душе, — вновь рассмеялся Жан-старший. — В такой погожий день говорить об убийствах. Ах, все вы мужчины одинаковы, что маленькие, что взрослые, — герцогиня Алансонская ласково потрепала своего сына по голове, затем Пьера. — Англичане тебя украдут, когда увидят! — по всему было видно, что Пьер вовсе не собирался прекращать подшучивать над младшим братиком, — Ты хорошенький, как девочка! Жанно похож на Вас, мадам, — он посмотрел на герцогиню. Жан и впрямь был прелестным ребенком, с большими блестящими зелеными, словно летняя трава глазами, красиво очерченными розовыми губками и шелковистыми каштановыми волосами. Он напоминал маленького, пушистого зеленоглазого котенка, которого хотелось гладить, ласкать и целовать. — Не украдут, я убью их всех, — Жан вновь нахмурился, но Пьер подошел к нему и защекотал, а потом стал покрывать поцелуями его личико, заставив того заливисто смеяться. — Он и впрямь похож на тебя, дорогая, — герцог Жан задумчиво наблюдал за младшим сыном, — слишком красив… Но Мари не придала особого значения словам мужа... — Мамочка… — Жан снова осторожно тронул матушку за плечо, теперь он видел, что она плачет. Мари повернулась к своему сыну, ее глаза были заплаканны, по лицу стекали ручейки слез. Она молча притянула Жана к себе и крепко обняла, — Отныне ты — герцог Алансонский, сынок… — тихим сдавленным голосом проговорила она. — Нет, — Жан удивленно посмотрел на мать, — Не я. Папа, — мальчик почувствовал, что случилось нечто ужасное… Где его любимый папочка? Почему он не вернулся с битвы?* — Где папа? — Твоего отца больше нет с нами… нет здесь… на земле, — с трудом подбирала слова Мари, — Но он всегда будет с тобой. Отныне он смотрит на нас с небес. Он в раю, милый… — Нет! — на глаза Жана навернулись слезы, — Папа не мог меня оставить. Не мог! — Он не желал оставлять тебя так рано, мое сокровище, — Мари прижала сына к себе, — Но наши враги отняли его у нас. — Его убили? Убили англичане! — забыв о том, что настоящие рыцари не плачут, Жан зарыдал на плече у матери. Неужели он больше никогда не увидит своего любимого папу? Враги поплатятся за это! Он вырастет и убьет их всех. Жан, II герцог Алансонский, ставший таковым всего шести лет от роду, подошел к резному столику, на котором лежал красиво украшенный кинжал. Совсем такой, какой был у его недавно почившего папочки. Совсем такой, какой он и хотел. Но папа говорил, что он еще слишком маленький, и Жану хотелось побыстрее вырасти. Теперь, кажется, он вырос… Сев на стул, стоявший возле столика, Жан взял в руки кинжал. Под ним лежала записка. В свои шесть лет Жан уже умел читать, хоть и не бегло. И эту записку ему нужно было прочесть, очень нужно. «Мой прекрасный сын. Я пишу тебе, потому что не знаю увидимся ли мы в этом мире вновь. Это ведомо лишь Господу. Прошу тебя только об одном — не забывай своего отца, помни что я очень люблю тебя, и всегда буду с тобой, где бы я ни был. Мое сердце всегда с тобой. Прости меня, если я бывал излишне строг, я всегда желал тебе добра, чтобы ты стал сильным и отважным рыцарем. Помни о своем обещании — сражаться с нашими врагами и быть верным королю. Я хотел подарить тебе этот кинжал на твой седьмой день рождения, но чувствую, что не успею этого сделать. Возьми его сейчас. Пусть это будет моим последним подарком. Я люблю тебя, сынок. Пусть Господь хранит тебя.»

Лондон, декабрь 1415 год.

— Прекрасный подарок на Рождество, не так ли? — с легкой усмешкой обратился к своему спутнику богато одетый мужчина лет тридцати. — Но… милорд Уоррик, уверены ли Вы, что принцу понравится подобный подарок? — озадаченно спросил пожилой человек лет шестидесяти, вероятно бывший слугой богато одетого господина — Ричарда де Бошана, графа Уоррика, друга короля Генриха V и его младшего брата принца Джона Ланкастерского, которому король пожаловал титул герцога Бедфорда. Казалось, что принц Джон был вовсе не из тех, кому могли бы прийтись по душе такого рода подарки. — Не кажется ли Вам, что этот приз больше придется по вкусу милорду Глостеру? — спросил пожилой человек. Хамфри Глостер, самый младший брат короля и впрямь смог бы оценить подарок графа Уоррика. Вот уж, кто бы точно от него ни за что не отказался! Но отчего же граф решил сделать его именно Джону?