Сплетая нити

Тони встречает обычный опенспейс. Просторное светлое помещение, где перегородками разделены рабочие места, ничего сверхъестественного, зловещего или угрожающего. Разве что подозрительно это всё до одури, но со своей паранойей придётся справляться как-нибудь потом, потому что сейчас у него задача важнее. В офисе никого нет, хотя все компьютеры включены, иногда фонят помехами лежащие рядом с клавиатурой гарнитуры, да кое-где вьётся пар над кружкой горячего кофе. Тони, не отключая броню, идёт вдоль рядов, выискивая не то самого мага, который мог завалиться между мусорной корзиной с бумагами и плоттером, не то хоть какую-то зацепку. Офис-призрак продолжает жить своей жизнью, как в том дурацком фильме с пожирателями времени. Или это книга была? Столько экранизаций в год вываливают киноделы на зрителей, что уже и не разобрать. Он подходит к окну, смотрит на ровное полотно за стеклом: какой-то аэродром, наверное. Серый асфальт, расчерченный жёлтыми и белыми полосами, серое небо, в котором горит поразительно яркое зелёное солнце. Ладно, это уже похоже на другую вселенную, а не страшный сон офисного клерка. Ещё раз обернувшись на пустой вымерший офис, Тони тянет на себя ручку окна, вылетает под изумрудные лучи местного светила и тщетно ищет подсказки. — Раз, два, Фредди в гости жди, — бормочет он себе под нос, понимая, что загадочному аэродрому нет ни конца, ни края. — Три, четыре, двери затвори. Пять, шесть, крепче стисни крест… Чем дальше он летит, тем меньше становится здание, которое он покинул, и тем масштабнее — расписанный полосами и кругами аэродром. К белым и жёлтым линиям добавляются красные, и ему кажется, что он уже где-то видел похожую разметку. А что будет, если подняться выше и взглянуть на всю картину в целом? Старк устремляется вверх, к режущему глаза знакомой зеленью солнцу. — Семь, восемь, тебя не спать попросим, — продолжает бормотать он, чтобы не сорваться на крик: тишина вокруг накатывает волнами, звоном давит на мозг, окутывает в кокон зыбкого страха и отчаяния. Он уже чувствовал это, когда провалился в тот портал над Нью-Йорком во время нападения читаури. — Девять, десять… — Больше не надейся, — завершает его считалку чужой голос, расколовший тишину словно бы ударом хлыста, и Тони закручивает волчком, линии аэродрома перед его глазами расплываются, размазываются, превращаясь в огромную магическую печать. — Ты зачем пришёл, маленький смертный? Он крутит головой, пытаясь и мозги на место поставить, и найти источник искажённого громового звука. Печати колдовства виснут неподъёмными гирями на его руках и ногах, тянут и вниз, и в разные стороны, как ни перенаправляет он энергию — это всё словно сон, а он сейчас бессильно мечется в постели, мокрой от холодного пота. — Стефан, — шипит он сквозь зубы. — Мне нужен Стефан Стрендж. Ощущение тяжести исчезает так же быстро, как и появилось, зелёное солнце вспыхивает, сжимается в точку, и печать внизу пропадает. Тони ощущает себя в бесконечном космосе: вокруг только тишина, пустота, первозданная тьма, да горят огоньки далёких звёзд. Огоньки разбиваются попарно и моргают, приближаясь головами невиданных чудовищ. — Стефан Стрендж? — спрашивает та, что похожа на чешуйчатую гиену. — Ты долго шёл, — смеётся другая, потрясая витыми рогами. — Зачем он тебе? — спрашивает третья, скаля кривые жёлтые бивни. — Кто ты ему? — интересуется очередная, и из её пасти вырывается синеватое пламя. — Он мне нужен, — Старк ощущает, что лгать и юлить не время, потому что глаза-головы окружают его со всех сторон, и в просветах между ними не то щупальца вьются, не то летучие мыши визжат. — Он нужен нашему миру. На большинство вопросов он и ответить-то толком не может. Зачем нужен? Да хрен его знает, нужен и всё тут! До такой глубины самоанализа Старк ещё не скатывался. Кто ему? Миллиардер, плейбой… то есть, любовник, напарник и чёрт ещё знает, кто. Его разум заволакивает волна гнева, упрямого, тёмного, Камень Разума в его груди, кажется, нагрелся, подсвечивая реактор золотом. — Порезвились и хватит, — опрометчиво заявляет он, разгоняя окруживших его тварей светом реактора-Камня. — Отдайте Гудини, и никто не пострадает. Головы рассмеялись жутким, визгливым смехом, начали уменьшаться, будто куда-то втягиваясь, и тьма приобрела странный синевато-фиолетовый оттенок. Потом тьма обрела объём, насытилась тенями, и к Старку обернулся человек в тёмном, почти чёрном плаще. Острые скулы, хищные черты лица, горящие фиолетовым огнём глаза — все три, включая тот, что находится между нахмуренных бровей. Совершенно точно узнаваемый человек, в которого только что втянулись сотни и сотни монстров. На груди его горит-сияет Камень Времени — не узнать нельзя. — Здравствуй, Тони.