It hurts but I won't fight you

Холодно. Холодно-холодно-холодно — отдается дрелью в висках и гулом крови во всей черепной коробке. Под щекой, кажется, промёрзшая земля, что совсем немного помогает определению местоположения. Неудачные переговоры? Может, поле боя? В таком случае… При попытке пошевелиться, ноет, кажется, все, что только может, а левое плечо простреливает острой болью. Словно вернулся в те времена, когда Мобэй бил его три раза в день, не слишком заботясь о хрупкости человеческих костей. В ответ на эту мысль рёбра отзываются жалобной резью, а левая рука пульсирует, начиная от плеча. Движение крови в конечности, кажется, тоже приносит физическую боль. Цинхуа не желает чувствовать все это снова, проваливаясь обратно в мутную липкую пелену. В конце концов, он не раз терял сознание от боли раньше, может, и сейчас всё будет в порядке.  — А если я позволю ударить себя в ответ, ты не уйдёшь? Поток возмущений прерывается, а воздух из лёгких выбивает одним предложением. Цинхуа вжимается в скалу в попытке переварить услышанное, но воспалённое сознание отказывается перерабатывать информацию. Вот он, его идеальный мужчина, прежде применявший силу когда надо и без повода, возвышается над ним, слегка скашивая глаза. Лицо непроницаемое. Даже проведя столько лет у него под боком, Цинхуа до сих пор не может с уверенностью сказать, что читает все его выражения и эмоции. Все, чего удостаивается этот жалкий слуга — лёгкое подёргивание бровей. Кажется, он…обрадовался? Но только заклинатель успел ещё разок возмутиться, на этот раз отсутствию времени на выбор, его бесцеремонно хватанули за руку, с силой отрывая от ставшей уже родной скалы. В глазах потемнело. Боль была такой, что, казалось, прямо по ноге Цинхуа проехали танком, но что это такое, демону он объяснить бы в любом случае не смог, предпочтя свои обыкновенные жалостливые вопли. Но лучше не стало: поездки на спине он бы точно не пережил! Громкости Цинхуа могла позавидовать аварийная сирена, а в сочетании с мольбами о пощаде это была гремучая смесь. Разумеется, к сему концерту даже сам Мобэй-цзюнь не смог остаться равнодушным. Однако, хорошей альтернативы спине так быстро не нашлось. Цинхуа, в своем репертуаре, ляпнул первое, что в голову пришло и…остался в одиночестве. Холодный ветер пробирал так, что, казалось, сломанные кости ещё раз, спустя столько времени, заныли совсем как свежие трещины. Неужели он позволил себе слишком многое и его королю действительно надоело? Какой к чёрту ему лекарь? Разумеется, с чего бы демону терпеть человеческую наглость. И тут на горизонте нарисовалась грозная фигура, внушавшая бы снова беспросветный ужас, если бы не…телега. Серьезно? Заместитель повелителя царства демонов, который избивал его сколько влезет и никогда не удосуживался залечить раны, толкал какую-то несчастную телегу, чтобы не доставлять подчинённому лишнюю боль. Из Цинхуа вырвался нервный смешок, который мгновенно исчез при взгляде в лицо своего короля. Так, кажется, опять злится. Несчастный снова зашёлся в припадке, вынудив демона быстренько скинуть бедное чудо на телегу и начать уже тянуть ее за собой, человеческий или демонический, слух был ему ещё дорог. Цинхуа же опять понесло… Подумать только, он нужен своему королю, ему даже боли не причиняют и за побег не обещали наказать! Ещё и телега эта несчастная, помнится, в самом начале на похожей он тащил самого Мобэя. Заклинатель быстренько переключился на воспоминания, вырубив параллельно фильтр между мозгом и языком.  — Я хочу поесть лапши! Естественно, он хотел лапши, потому что ещё в своем мире ее безмерно обожал, а его обожаемый сынок не соизволил даже оставить побольше! Подумать только, собственному предку… Ну, хорошо, что вообще поделился, но теперь ему окончательно и бесповоротно хотелось миску лапши, всенепременно тянутой. О чем он тоже сообщил демону, толком не соображая, что вообще несёт.  — Это можно. Так, может, этот мир наконец-то стал к нему добрее? И его идеальный мужчина не просто угостит его лапшой, а ещё и сделает ее сам? А так и до свадебных одежд недалеко… Нет, разумеется, этот слуга не претендует на свадьбу, но хотя бы ложе, даже не обязательно брачное… И тут карета, покачнувшись, тормознула. Его король так и замер на месте, не удостаивая взглядом подчинённого. Но даже если по лицу эмоций было не прочитать, мороз в воздухе не оставлял сомнений насчёт настроения Мобэй-цзюня. И тут до Цинхуа дошло, насколько розовыми были его мечты о доброте этой вселенной. Разумеется, сразу же последовала капитуляция со всем возможным подобострастием. А он-то уже надеялся, но всё-таки даже через столько лет рядом со своим королем, десятками переломов и тысячами синяков даже самая простая информация в него, кажется, до конца не вбивалась. Он его таким не прописывал, это вам не милый щеночек, готовый на все ради любимого, а сам заклинатель на любимого точно не походил. Может, ценный кадр?  — Сделаю. Размышления прервались, и в который раз за сегодня Цинхуа огромными глазами буравил своего короля. Точнее, спину, ибо оборачиваться нужным тот не посчитал. Сделает? Ему? Лапшу? Ну, как выяснилось, этот мир, его детище, всё-таки стал к нему добрее. Так, значит, надо ему чем-нибудь отплатить! Он всё-таки не логист, а писатель, писатель вдохновлённый и признанный. Так что ему совершенно ничего не стоит настрочить ещё одни «Сожаления горы Чунь», альтернативную версию. Раз уж написал столько прекрасных персонажей, можно пейринги букетами собирать! Таким интересным составом предстояла ещё долгая дорога, так что Цинхуа окончательно расслабился, присмирел и спокойно ждал прибытия в ледяной дворец, уверившись хотя бы на самую малость, что ничего с ним тут плохого не случится. Ему, как выяснилось, на самом деле понравилась история, которую он написал. Впереди же не могло быть ничего беспросветного, правда? Очнулся заклинатель от режущего уши скрипа своего божественного транспорта. Тележка уверенно тормознула у ворот…родового замка Мобэя? Ясно, наверняка, на Аньдин его сейчас так просто не отпустят, а это всё-таки постоянная резиденция его короля. Что ж, все не так плохо, как могло быть, пыточной же в этом замке быть не должно, да? По крайней мере, он не прописывал и за все годы не видел… — Иди за мной. И тут Цинхуа окончательно насторожился. Если он правильно помнил, перед уходом у него не было никаких неразрешённых целей и задач. А налаженная им же система могла некоторое время существовать, не нарушая покой бедного логиста. Во всяком случае, он не был уверен, что его помощь сейчас могла где-то потребоваться. Тем страннее. Но выбора у него не оставалось, он смиренно скользнул в приоткрытые ворота и поковылял за королем по лестнице. Обогнув внутренние покои, Мобэй остановился у вполне себе человеческой деревянной двери. Рядом с тем самым залом. Глубоко внизу. И, разумеется, Цинхуа ни разу там не бывал, даже будучи слугой столько лет. И тут заклинателя окончательно пробрал озноб. Да точно же пыточная! Он своими руками прописал Бинхэ, разумеется, он знает, на что способны демоны в гневе. И тут нога, на которую он неосознанно перенес вес, подкосилась, роняя всего Цинхуа на ледяной пол. И пусть несчастная конечность так сильно не тревожила при медленном и аккуратном передвижении, в конце концов, живя в качестве слуги Мобэя, ему частенько приходилось перемещаться с похожими травмами, на этот раз удача обошла его стороной. Пока они спускались по лестнице, Мобэй не спешил, явно помня об увечьях, может, и сейчас сжалится? На глазах заклинателя выступили слёзы, но начать концерт он не успел…  — Лучше? Глядя в застывшие омуты напротив, он и не сразу осознал, что случилось. Дошло до него, когда он опустил голову и уставился на вырез в шикарном одеянии своего короля… Его, как котенка, за шкирку, подняли на ноги, прижали к себе и аккуратно поддерживали, чтобы не упал! И больно все ещё не было! От радости заклинатель не сразу понял, почему господин хмурится, поздно сообразив, что ответ на вопрос так и не был получен.  — Да, мой король, намного, она уже вообще почти не болит, этот слуга своей неосторожностью сам себе делает хуже, и вообще лечение не срочное, я позже сам наведаюсь на Цяньцао, как раз с шиди Му о поставках переговорить надо, вдруг ему ещё чего… И тут его легонько тряхнули, и как только он заткнулся, протащили в ту самую страшную дверь. И когда её открыть-то успел? Как ни странно, на пыточную это явно не тянуло. Помещение было не очень большим, но довольно уютным. Внимание Цинхуа сразу привлек тёмно-вишневый письменный стол, почти как у него на пике, но этот выглядел ещё пафоснее. А ещё на нем стоял дорогущий набор для каллиграфии, который он давно хотел, но жаба душила ещё с прошлой жизни уже по инерции. Так заклинатель и прилип взглядом к столу, не замечая ничего вокруг, пока в комнате не стало… теплее? Так, подождите. Это ледяной дворец, а его король — ледяной демон, и ни один из них абсолютно точно не обладал способностью повышать температуру! И тут Цинхуа окончательно закоротило. В углу комнаты стояла… печка. Ну, на современные печки это точно не походило, скорее ближе к камину на древнекитайский манер, но выглядело очень впечатляюще. Его так же аккуратно, как и заносили, посадили на кровать… Божечки, там ещё кровать в углу была! И выглядела гораздо чище, чем его собственная на пике. Заклинатель так выматывался, что иногда доделать работу, находясь в теплой постельке, не считал зазорным. Да и семечек там же почему бы не погрызть? Короче, оказавшись в почти стерильно чистой, но не лишённой уюта комнате, Цинхуа опять почувствовал всю свалившуюся усталость. Он же вроде как спал, пока они сюда ехали, почему опять-то, хроническим недосыпом он сильно страдал разве что в прошлой жизни! Но в очередной раз его горестные стенания, пусть и мысленные, прервали.  — Сиди здесь. И вышел. Вот и с какой целью, спрашивается? Стол-то есть, вот только он пустой. Бумаги даже нет. И чем, собственно, ему тут заниматься? Но при попытке встать нога отозвалась очередными искрами боли, так что, устав бороться с судьбой, Цинхуа завалился на кровать окончательно, смежив веки. Хватит с него на сегодня потрясений. Очнулся заклинатель от тычка в плечо. Ювелирно-нежного. По всей видимости, Мобэй настолько испугался, что решил кардинально сменить поведение по отношению к подчинённому. Выглядело это странно, но жаловаться на это Цинхуа точно не собирался.  — Мой король? И опять только бровями дёрнул. Ничего не ясно. Опять нависнув, как коршун над мышонком, демон гипнотизировал взглядом несчастного подчинённого. А того уже потихоньку пробивало на нервную дрожь: да чего опять-то? Мобэй резко дёрнул рукой, и, кажется, даже это движение отозвалось фантомной болью во всех давно сросшихся конечностях. Но прикрывать голову заклинатель не спешил, помня об угрозе, так что просто попыткой слиться со стенкой и нервным зажмуриванием глаз все и ограничилось. Ещё пара-тройка секунд тишины, и дрожь начала явственно пробиваться через остатки фальшивого спокойствия. Ничего не происходило. — Цинхуа. Осторожно приоткрытый глаз был крайней мерой, но голос демона звучал необыкновенно задумчиво, словно бы и не злобно. На интонации перед избиением это не походило, а температура в комнате не понижалась, так что выбора действительно не было. Но вместо удара ему все так же аккуратно вложили в руку пару свитков. Развернув их, Цинхуа ахнул: всё-таки система его оказалась не такой уж и идеальной. Ситуацию надо было срочно исправлять. В порыве чувств заклинатель вскочил с кровати, перенеся весь вес на ноги, в том числе и ту самую, многострадальную, и…замер настороженно. Почему-то почти не болело. Разгадка обнаружилась под ханьфу — нога была тщательно смазана лекарственными мазями, видимо, с Цяньцао, и кривовато упакована в подобие гипса на древнекитайский манер. Таким на пике врачевания уже не занимались. Заклинатель удивлённо воззрился на своего короля в поисках ответов, но его взгляд был в очередной раз проигнорирован. На лице у Мобэя ничего написано не было, так что заклинатель перенес взгляд обратно на свитки, дошёл. Дошёл, а не допрыгал! До стола и принялся в срочном порядке решать накопившиеся вопросы. Да чтоб он ещё раз решил вот так пропасть! Ещё одного такого разбирательств завалов можно и не пережить. В подобном неспешном ритме прошла неделя. Заклинатель работал, работал и ещё раз работал, отдыхая в этой неожиданно уютной обители от суеты заклинательского мира и издевательств некоторых лордов, в частности с пика Байчжань. Еду приносил слуга-демонёнок, но разговаривать с ним Цинхуа не стал, слишком уж он привык к пренебрежению со стороны всех встречных демонов, пусть даже и совсем маленьких. Мобэй заходил раз в пару дней, забирал свитки и приносил новые, попутно выслушивая инструкции, что и куда нужно отправить. Разумеется, это было очередной непростительной наглостью, но просить о выходе наружу точно не стоило. Тем более что нога ещё не до конца зажила, хоть этот странный гипс со временем и вышло снять, и вообще-то все конечности были Цинхуа ещё дороги. Опять же, выбирать не приходилось. Но видя, что его не бьют и не обещают наказать, заклинатель понемногу смелел, уже не дёргался на звук входной двери и даже мог сказать пару лишних слов Мобэю. Лезвие ножа будто немного расширило свою площадь, и находиться на нем стало безопаснее для жизни. Или так только казалось?  — Мой король, когда мне можно будет выйти отсюда? Нет, разумеется, мне здесь очень нравится, но долгое нахождение под землёй, совершенно без солнца, негативно влияет на человеческие способности, да и я всё-таки лорд пика Аньдин, а там наверняка такой же завал, как и здесь, глава школы точно меня не простит, а о шиди Лю и говорить нечего… За столько времени пребывания здесь Цинхуа начинало казаться, что он живёт и разговаривает с каменной стеной, сойдя с ума в какой-нибудь из пыточных царства демонов. Его король, разумеется, ответить не соизволил, но и угрожать или наказывать тоже, видимо, не собирался. Цинхуа уже по привычке втянул голову в плечи, но зажмуриться не успел, услышав хлопок двери. Ничего не сделали, но и ответа не поступило. Вот и думай теперь, сколько ещё придется здесь провести. Кажется, эта уютная комнатка вполне себе может стать его тюрьмой до конца жизни? Итак, спустя полторы недели, когда нога болела в разы меньше…а почему, интересно? Каждое утро Цинхуа обнаруживал, что повязки ему меняли, но кто и каким образом эти манипуляции производил, выяснить возможным не представлялось. Ситуация была не особенно серьезной, а отсутствие нагрузки и лекарственные мази действительно улучшали ситуацию на глазах. Хотя и печальный опыт существования с чем-нибудь перманентно переломанным пользу тоже приносил. Но факт оставался фактом: нога почти полностью вернулась в рабочее состояние, даже и с редкими болями. Хватка на запястье была удивительно нежной. Цинхуа не успел возмутиться, когда свиток из рук у него вынули, легонько сжав запястье, потянули куда-то. Прочь из комнаты? Это могло в равной степени сулить и угрозу, и освобождение. Несмотря на странное поведение Мобэя в последнее время, может, он просто пытался успокоить заклинателя перед наказанием, чтобы не бороться потом с его истериками. Не то чтобы Цинхуа обычно доставлял подобного рода проблемы, но после зала наследования и той злосчастной скалы что-то в нем могло хоть немного, но проглядываться? Итак, его тащили из комнаты по лестнице, снова срываясь на быстрый темп. Нога начинала ныть, но жаловаться заклинатель точно не собирался. Вдруг его действительно собирались оставить тут навсегда?