Arc Royale

— Итак, вот в чём дело. — Рыцарь откинулся назад и тихо вздохнул. — Этот мир в некотором смысле отличается от моего. Салем, однако всё также остаётся врагом. Я полагаю, что некоторые вещи никогда не меняются. — И это всё? — воскликнула Янг. — Ты узнаешь, что наш директор буквально бессмертен, что боги реальны и что из-за них по миру бродит его сумасшедшая бессмертная бывшая жена, и это вся твоя реакция!? Рыцарь приоткрыл один глаз, чтобы лениво взглянуть на нее: — Да. Янг издала какой-то невнятный звук. Руби не винила её за это. История, рассказанная директором, была столь же безумной, сколь и шокирующей. Тот факт, что всё это так долго держалось в секрете, был ещё более важным. Если бы не странная смесь с шоколада, мороженого и карамели, которую она пила через соломинку, она могла бы присоединиться к своей негодующей сестре. Как бы то ни было, Руби удивлялась простому акту наслаждения кофе впервые в своей жизни. — Ты слишком спокойно относишься к этому. — упрекнула его Вайсс. — Ты мог бы позволить себе хотя бы немного удивиться. — Лишнее беспокойство не поможет нам победить её. — сказал Рыцарь. — Кроме того, я сталкивался и с худшим. Руби слегка взбодрилась. Это был её Жон, и он был таким крутым, спокойным и крутым, что ей просто хотелось завизжать. Он был всем, чем должен был быть охотник. Храбрый, сильный, уверенный в себе и суперкрутой. — Остальные из вас думают также? — спросила Вайсс у разных Арков. — Вам также это кажется обыденным? — Я никогда не сталкивался и не знал Салем. — произнёс Левиафан, стоявший рядом с Янг. Он пил простой, незамысловатый кофе и как-то странно заглядывал в него. — Это имя действительно ничего для меня не значит. — То же самое и для меня, — сказал Хантер. Он не притронулся к своему напитку и всё ещё угрюмо смотрел на них. — Но это неудивительно. Единственный, кого я здесь узнаю, это Рен. — А ты? — спросила Вайсс у Жона в зелёном фартуке, который, казалось, был просто доволен тем, что смешивал и подавал напитки им. Он оторвал взгляд от набора из трех чайников, которые каким-то образом присвоил, наклонил голову и широко улыбнулся с закрытыми глазами. — Я знал о ней. — Ты знал!? Только бариста знал правду? — Ах, я не знал всего, что сказал мне Озпин, но я знал о ней. Вы встречаете много людей в сфере услуг. Вам налить ещё, мистер Озпин? — спросил он, принося свежий чайник. Директор кивнул и позволил Баристе налить ему полную чашку. Может быть, они воспринимали это так спокойно, потому что это был не их мир. Для некоторых из них, таких как Рыцарь, всё было по-другому, в то время как Хантер даже не знал большинство из них. Салем не представляла для них никакой угрозы, кроме как возможный противник в этой войне. Хотя для них это было так. Руби нервничала и была убеждена, что она не единственная. Команда JNPR была необычно тихой, особенно Нора и Жон, хотя он продолжал смотреть на своих коллег с почти несчастным выражением лица. — Всё это очень запутано, — сказала Коко. — Но, прежде чем мы перейдем ко всем этим парням, дерущимся до смерти… И да кстати, где последний? Мисс Гудвич отправилась на его поиски полчаса назад. Все посмотрели на Пирру, что вздрогнула от их взглядов: — П-почему это моя вина? Я не могла заставить его остаться. — Он хочет держаться подальше от этого, — сказал Рен. — Я думаю, что мы можем ему это позволить. — Мы не можем позволить, чтобы кто-то остался в стороне. — прервал его Озпин. — Если вы не забыли, то у Салем также есть и свои версии Жона Арка. Я могу заверить вас, что она без колебаний бросит их в бой против нас. Нам нужно оценить наши соответствующие сильные стороны, определить, как лучше всего мы можем работать вместе, а затем сформулировать план действий. Руби быстро кивнула, ей понравилась эта идея. Вот почему Озпин был учителем, а они - учениками. Он знал, как всё спланировать. Оглядевшись, она увидела, что почти все остальные согласились, даже Рыцарь. Единственным, кто не кивнул, был Хантер. Однако он не жаловался и не издавал ни звука, ни намёка на то, что он был против этой идеи. Должно быть, он был сильным и молчаливым типом. Свет над лифтом мигнул, и Озпин поднял руку, чтобы предупредить их. Они молча ждали, пока лифт медленно поднимается на вершину башни и откроется. Мисс Гудвич вошла с яростным выражением на лице. Позади неё плыл Жон Арк – или Фейт, как называла его Джинн. Он висел в воздухе, но выглядел при этом удивительно спокойным. Он заложил руку за голову, как будто лежал на подушке, и это была… — Это что, сигарета? — Блейк задала этот вопрос, сморщив нос. Жон "Фейт" ответил, вынув тонкую сигарету изо рта и выпустив длинную струю дыма. Затем, словно назло ей, сказал: — Нет. — Да, это так. У меня есть глаза. — Зачем вообще спрашивать, если ты уже знаешь ответ? Мисс Гудвич нахмурилась ещё сильнее. Она шагнула вперёд, выдвинула стул рядом с Пиррой и заставила Фейта опуститься на него с помощью своего проявления, затем задвинула стул под стол, чтобы он не мог убежать. Что было ещё хуже, она встала у него за спиной, блокируя любой выход. Если бы на его месте была она, Руби почувствовала бы, что на её плечи легла вся тяжесть мира. Фейт просто вздохнул, закинул одну ногу себе на другое колено и снова зажал сигарету между губами. — Курение - нездоровая привычка, — сказал Озпин. Фейт же в ответ рассмеялся над этим. Когда стало ясно, что Фейт не собирается отвечать или перестать курить, директор продолжил. — Я только что закончил объяснять происхождение Салем и её мотив участвовать во всём этом. Я повторю ещё раз для... — В этом нет необходимости. Мне плевать. — Важно, чтобы вы понимали, что поставлено на карту. — На самом деле это не так. Это не мой мир. Это не один из наших миров. Всё, что относится к этому миру, с таким же успехом может быть бессмысленным в нашем. И кроме того, знание того, почему кто-то собирается прийти и убить нас, не изменит того факта, что это произойдёт. Он... был прав? Руби чувствовала, что, возможно, было бы неправильно соглашаться с ним, но было очевидно, что он не хотел в этом участвовать. Я думаю, что его привели сюда не по его воле. Я рада, что мой Рыцарь готов сражаться. — Я оставлю его вам, мисс Никос. — обратился Озпин к Пирре. — Наша главная цель сейчас должна состоять в том, чтобы объяснить ваши возможности и уникальные сильные стороны, чтобы мы могли решить, как лучше сотрудничать. — Я согласен. — сказал Рыцарь. — Я буду... — Ты не можешь быть столь наивным... Все взгляды снова обратились к Фейту, на этот раз без недостатка раздражённых выражений. Янг и Блейк откровенно хмурились, смотря на него, в то время как Пирра выглядела совершенно подавленной тем, что её спутник так себя вёл. Как будто этого было недостаточно, что Жон решил сорвать собрание и начал курить, теперь он просто перебивал директора. Она поняла, что он недоволен, но из-за такого количества его возражений он казался грубияном, а это было не то слово, которое обычно использовала Руби. Неужели он так сильно ненавидит Озпина? Он так расстроен, что находится здесь? — Есть ещё какая-то проблема, мистер Фейт? — вежливо спросил Озпин. — Фейт, да? Я думаю, это имя подходит. И нет, никаких проблем. Во всяком случае, не с твоей точки зрения. Зная все наши способности, тебе будет намного легче убить нас, когда мы больше не будем нужны. Руби ахнула. — Уверяю тебя, мы на одной стороне... — Неужели? — Фейт склонил голову набок и улыбнулся. Это не была ни счастливая, ни приятная улыбка. — Потому что, насколько я знаю, только один из нас может выиграть это милое маленькое шоу. Только один из нас сможет исправить наш мир. Он позволил своему взгляду скользнуть по Рыцарю, Баристе, Хантеру и Левиафану по очереди. — Возможно, сейчас вы все готовы работать вместе, как маленькая счастливая семья, но что произойдёт, когда другая сторона начнёт терять своих бойцов? Как вы думаете, что произойдёт, когда победа будет выглядеть так, будто она уже почти в кармане, но вы начали задаваться вопросом, можно ли победить этого рыцаря в честном бою? Рыцарь выпрямился. Это только делало его ещё более внушительным в его доспехах, и Руби не была слепа к тому, как Хантер и Левиафан сузили глаза, глядя на него. Может быть, она вела себя высокомерно, но она чувствовала, что Рыцарю был самым сильным. Тот, кто может победить… — Разве не было бы легко промахнуться мимо своего противника в пылу битвы и всадить стрелу ему в спину? — сказал Фейт Хантеру. — Или пулю. Кто может винить тебя? В бою иногда бывает неспокойно. Случается же иногда дружественный огонь. — Ты предлагаешь, чтобы мы все набросились друг на друга? — спросила Пирра. — Ты хочешь сказать, что мы бы этого не сделали? — спросил в ответ Фейт. — Озпин нуждается лишь в победе своей стороны. Для него не имеет значения, кто именно это делает. Но для нас… ну, я уверен, что у многих из нас будет что-то, что мы хотели бы изменить в нашем мире. А что по поводу тебя, Рыцарь? — Я бы никогда не принял дар от Бога. Этот путь ведёт к катастрофе. — он решительно закрыл глаза. — Я не буду брать свой приз. — Великодушно с твоей стороны. Но тогда, может быть, ты просто говоришь это, чтобы заставить нас ослабить бдительность. Не дать нам вонзить тебе нож в спину. Как насчёт тебя, Левиафан? Потерял что-нибудь в своём мире? Что-то ради чего ты бы убил чтобы был шанс исправить ошибки? Левиафан не ответил. Его взгляд переместился влево, возможно, на Янг, но он оглянулся и ничего не сказал. Руби не была уверена, хорошо это или плохо. Никто этого не сделал. Фейт усмехнулся про себя и откинулся назад, довольный своей маленькой победой. — Только дурак выдаст здесь все свои секреты. Потенциальным врагам – тем более. Это всего лишь вопрос времени, когда мы должны будем сражаться друг с другом, не так ли? Убивать друг друга. Но тогда, может быть, у Озпина есть свои собственные планы в этом... На мгновение Руби почувствовала, как мир пошатнулся. Рыцарь был непреклонен и не убеждён, но, похоже, остальных это могло заставить поразмыслить над будущими перспективами. Левиафан слегка отодвинул свой стул и уставился на Рыцаря и Фейта с одинаковым подозрением. Хантер посмотрел на чашку кофе, которую ему подал Бариста, поморщился и оттолкнул ее, как будто она могла быть отравлена. И это могло быть так, не так ли? Бариста был, по его собственным словам, простым владельцем кофейни. Он не умел драться, и если он не хотел умереть, то должен был найти способ победить целую кучу других версий самого себя, которые прошли обучение. Подсыпать что-нибудь в напиток, вероятно, было его единственной надеждой выстоять против кого-то вроде Рыцаря. Руби нервно огляделась, задаваясь вопросом, развалится ли все это дело ещё до того, как у него появится шанс. Озпин этого не допустил. — Вряд ли, мистер Фейт. У меня нет защитника. В этой войне нет иной цели, кроме защиты человечества. Я делаю то, что делаю, чтобы защитить людей Ремнанта, и я прошу вас всех, пожалуйста, сделать то же самое. — Я поддерживаю Озпина. —поддержал его Король Вейла. — И я начну первым. У меня класс Кузнеца со специальностью, позволяющей мне сменить класс на Мастера оружия. Я выше ста уровней, с высокими характеристиками, непревзойдёнными многими в моём мире. Я могу ковать оружие, обжигать прикосновением и рассеивать магические чары взмахом меча. Я компетентный Герой. Один из лучших в моём мире. Глаза Руби сверкнули. — Уровни? — недоверчиво спросил настоящий Жон. — Ты персонаж видеоигры!? Рыцарь нахмурился. — Мой мир очень реален. Битвы, с которыми мы столкнулись, не были игрой, и я не потерплю, чтобы о них так говорили. — П-Прости. Я не это имел в виду... — Я покажу тебе позже! — Руби заверила Рыцаря и Жона. Если бы он был похож на игру, то у неё было несколько RPG, которые она могла бы показать ему, чтобы он понял, что имел в виду Жон. Идея жить в мире, управляемом этими механиками, звучала так круто. Может быть, Рыцарь мог бы рассказать ей истории о своём приключении. Может быть, у них у всех были истории, которые они могли рассказать о своих мирах. — Столь же сломленный, сколь и наивный, — сказал Фейт. — Ха. Я был прав, что отказался от этого дерьмового шоу, если ты представляешь то, с чем нам предстоит столкнуться. Дай угадаю, у тебя есть такие характеристики, как сила и ловкость? Рыцарь кивнул. — Да это так. — Давайте проверим это. Подними этот стол. — Это не т... — слова Озпина не успели полностью выйти из него, когда Рыцарь протянул две руки и поднял огромный стол, за которым сидел Озпин. Это была дорогая вещь, сделанная из цельного дерева и отделанная металлом, и она, вероятно, весила больше, чем Руби. Рыцарь также не поднимал его с напряженными мышцами или почти сгорбленной спиной. Он поднял его, как спортсмен мог бы поднять обычный стул. — О Боже, — сказал Озпин, наблюдая, как Рыцарь поднял его над головой, затем перенёс на одну руку, прежде чем осторожно положить обратно. — Это… настоящий подвиг, мистер Рыцарь... Янг, очевидно, не могла оставить всё как есть. Только не Янг Сяо-Лонг. Она встала и попыталась сдвинуть его с места, но ей удалось только проскрести им по полу. Она посмотрела на Блейк, которая вздохнула, но сдалась, встала и перешла на другую сторону, чтобы они могли поднять его с разных сторон. Даже тогда им удалось оторвать его всего на дюйм или два от пола, и было очевидно, что они изо всех сил старались удержать его в поднятом состоянии. Блейк позволила ему упасть со своей стороны с болезненным вздохом, позвякивая кружками сверху. — Ха-ха-ха! — смеялся Фейт. — Мы облажались ещё до того, как у нас появился шанс. О, это здорово. Что ж, хорошая работа, за которую я даже браться не буду. Я не могу. Не против этого монстра. — Ну же, — попытался Озпин. — Конечно, у тебя должно быть какое-то умение, которое делает тебя уникальным. Джинн назвал тебя Фейт. Это достаточно говорящее прозвище. — Это больше говорит о том, что я сука судьбы. Я на все сто уверен, что не контролирую это. Он не отреагировал даже на подталкивания Пирры, только горько смеялся про себя. Всё это выглядело столь плохо, что они все сдались, повернувшись к следующему Жону в комнате. Бариста улыбнулся. — Я бариста. Я готовлю кофе. Это всё. Я не обучен быть охотником и едва могу использовать свою ауру. — Ходячие мертвецы! — Фейт рассмеялся. — Мы оба ходячие мертвецы. — Я охотник. — сказал Хантер. — Я уже говорил тебе это раньше. Я охочусь на животных ради мяса и меха, и я разведываю Земли Гримм, чтобы убедиться, что наше поселение не находится на линии опасности. Я хорошо владею луком, но я не буду использовать его против человека. — Ты можешь отследить нашу добычу? — спросил Рен. — Это может быть полезно. — Нет. — Почему нет? — не выдержала Нора. — Потому что я выслеживаю животных и Гримм в дикой местности. Не в городе, заполненном сотнями тысяч других людей. Это не одно и то же. Я бы не знал, с чего начать, что искать или как это сделать, — он резко вздохнул. — Не рассчитывай на меня. Если бы это были дикие земли, я мог бы помочь, но я не в своей стихии. — Ты также бесполезен, — простонала Янг. — А как насчет тебя? — спросила она своего Жона. — С таким именем, как Левиафан, ты должен быть довольно жёстким. Верно? Давай, ты мой Жон. Ты должен быть крутым парнем! — А-ах… — добродушно рассмеялся Левиафан. Из всех них он больше всего напоминал ей её лучшего друга по характеру. В его глазах был странный свет, но это было больше похоже на то, что на него не так падал солнечный свет, а не на какие-то скрытые эмоции. Они немного светились, как будто свет сиял далеко-далеко позади них, и она видела лишь луч. Это могло быть просто какой-то уникальной чертой его мира. — Боюсь, во мне тоже нет ничего особенного. Я могу управлять водой. — он подчеркнул это, проведя пальцем по ближайшему чайнику. Горячая вода вышла узкой лентообразной консистенцией, закрутилась в воздухе и образовала идеальный круг. — Я могу использовать это, чтобы помочь бороться, и, думаю, у меня это хорошо получается. — Гидрокинез. — Озпин наклонился к нему с явным интересом. — Это довольно уникальное Проявление. — Проявление? — Сила, присущая каждому человеку. Аура? — он попытался продолжить, когда Левиафан, казалось, ничего не понял. — Проявление души. Это то, что мы используем, чтобы защитить себя от вреда. У тебя ведь есть аура, не так ли? Ну… да?У него должна быть. — Вы используете свои души, чтобы блокировать повреждения? — Левиафан казался таким же потрясённым этой идеей, как и Озпин - идеей, что у Левиафана её может и не быть. — Это... безумие. Неправильно! — добавил он, нахмурившись. — Души – это не топливо, которое можно использовать и выбрасывать несмотря на то, что некоторые могут подумать иначе... Топливо? О чем он говорил и почему у него был такой сердитый вид? То, как он смотрел на Озпина, было похоже на то, как будто что-то изменилось. Со своей стороны, директор оставался спокойным. — Возможно, это просто культурное различие наших миров. Я уверяю вас, что Аура здесь является регенерирующим ресурсом – никто никогда не сможет потерять свою душу, нанося ей урон. В худшем случае она перестаёт защищать вас, когда её уровень будет низким. Буквально невозможно избавиться от Ауры, за исключением смерти. Левиафан немного расслабился. — Она не кончается? — Нет, никогда. Мы учим наших студентов использовать ее для своей защиты. Тот факт, что у вас их нет, вызывает беспокойство. Это опасно – ты Одна эта мысль была ошеломляющей. Руби едва могла осознать это после того, как провела всю свою жизнь, тренируясь с Аурой. Это было именно то, что было у всех. Она размахивала косой в тренировочных поединках и никогда не могла навредить своим друзьям или одноклассникам сильнее, чем просто поставить синяк. Идея разрезать чьё-то тело одним ударом была… это было неправильно! Отвратительно. Судя по выражениям лиц за столом, она была не единственной, кто так себя чувствовал. — М-мы можем разблокировать его Ауру, верно? — спросила Янг. — Мы должны. — Конечно. Возможно, ему потребуется время, чтобы научиться ею пользоваться, но это лучше, чем ничего. — он протянул руку. — Если вы, конечно, вложишь свою руку в мою. Уверяю вас, это безопасная и безболезненная процедура. Я делал это уже тысячу раз за свои многочисленные жизни. У меня достаточно опыта. Янг показала Левиафану большой палец для уверенности. Он кивнул и взял директора за руку. Директор закрыл глаза. Руби видела и слышала, как люди открывали Ауру, и обычно это включало в себя пение. Обычно. Озпин, казалось, нарушил все правила, сосредоточившись лишь на несколько коротких мгновений. Эти мгновения вскоре затянулись. Шли секунды. Почти минута. Это было не так уж долго, но казалось, что прошло больше времени, когда все они чего-то ждали. В конце концов Озпин открыл глаза и отдёрнул руку. — Я не понимаю, — слабо сказал он. Устало. — Я… Я не могу найти твою душу. Блейк разинула рот: — У него нет души!? — Он призрак! — резко сказала Нора. Рен ударил её по руке. — Нет, нет, у него есть душа. Я... я уверен в этом. Я чувствую её на расстоянии. — он откинулся на спинку стула, вытер лоб рукой и дрожащей рукой потянулся за кружкой. Бариста быстро помог ему в этом: — Мне казалось, что она была далеко отсюда. Вне досягаемости. Глубоко. Поглощенная океаном. Большим, глубоким. Аура его больше, чем я когда-либо ощущал. — Озпин коснулся своей головы и нахмурился. — Капает. Как протекающий кран. Клянусь Братьями Богами, я всё ещё слышу, как она капает. — Совсем не зловеще. — сказала Коко. Она настороженно посмотрела на Левиафана. — У тебя есть объяснение этому, водяной мальчик? Глаза Левиафана метнулись к Фейту за секунду до того, как он ответил. — Нет. — Он неловко улыбнулся, засмеялся и потёр голову, как сделал бы их Жон. — Извините, но у меня ничего нет. Может быть, история с океаном связана с моим гидрокинезом. Или, может быть, это просто потому, что мою душу вытащили издалека. Возможно, вы не в состоянии разблокировать Ауры любого из нас. Это имело бы смысл, не так ли? Особенно, если там, откуда я родом, ауры не существует. — Тогда ты понятия не имеешь, что стало причиной этого? — спросила его Янг. — Нет. Извини. — Тогда разница в мирах, — сказал Озпин. — В этом так же много смысла, как и во всем остальном. Я рад видеть, что вы все готовы сотрудничать и делиться этой информацией в любом случае. Я действительно верю, что мы доказали, что наш друг здесь ошибается. Фейт. Он все ещё тихо смеялся про себя, и комментарий Озпина, казалось, только ещё больше позабавил его. Как он мог быть таким циничным? Жон, которого она знала и называла другом, был таким милым, милым и... и глупым. Милый дурачок. Эта версия Жона напомнила ей Кардина, за исключением того, что Кардин и вполовину не был так хорош в умении унижать людей. — Ты что, не слышал меня? — спросил Фейт. — Я не сражаюсь. Я не соревнуюсь. Тебе не нужно знать, что я могу сделать. — Пытаешься что-то скрыть? — спросил Левиафан. — Можно подумать, что он пытался получить преимущество перед нами. — сказал Хантер, проводя пальцем по нетронутой кружке перед ним. — Люди боятся того, что неизвестно. Это может побудить к поспешным действиям. Это заставило смех смолкнуть. Это прозвучало как угроза. Наверное, потому, что так оно и было. Они угрожали объединиться против него, если он не выложит карты на стол. Это звучало несправедливо, но тогда он вполне мог скрывать свою силу, готовясь сделать то же самое с ними. Фейт, прищурившись, переводил взгляд с Левиафана на Хантера, и того, что он увидел, было достаточно, чтобы заставить его сдаться. — Кхм. Я думаю, ты прав. Быть сейчас таким таинственным — значит просто выставить меня плохим парнем. — Он снова вздохнул, на этот раз с легким театральным отчаянием. — С таким же успехом можно доказать, насколько я не представляю угрозы. Я - Жон Арк, проклятый судьбой. Моя история, мой трюк, если вы хотите это так назвать, заключается в том, что я проклят жить в один и тот же период снова, снова и снова. Озпин встал. — Ты бессмертен? — он зашипел. Услышав его историю, Руби поняла, почему он был так потрясен. — Ты был проклят Богами? — Не знаю об этом. Я никогда не узнавал об этом в своих многочисленных жизнях. Услышав все это, я, вероятно, так и есть. Когда я умру, я вернусь к поступлению в Бикон. Я проживаю это снова, пробуя что-то новое только для того, чтобы снова умереть и вернуться. Снова и снова, снова и снова, бесконечный цикл. — Путешествие во времени... — с благоговением прошептала Пирра. — Подожди, подожди, подожди! — воскликнула Янг и указал на него пальцем. — Если ты живёшь так долго, ты, должно быть, один из самых сильных людей здесь! Фейт разразился лающим смехом: — Ха! Это было бы логичным, не правда ли? Проблема в том, что каждый раз возвращаются только мои воспоминания. Все эти тренировки, вся эта мышечная память и тяжелая работа? Она пропадает. Я возвращаюсь к первому семестру, а первый семестр - никчемный, неуклюжий коротышка, который посещает Бикон без какой-либо подготовки или даже без разблокированной ауры. Он указал на Жона, который отступил за спину Пирры. — Так что, нет. Хотя у меня может быть опыт тысячи лет или больше, здесь от этого не будет никакой пользы. — Опыт — это мудрость, — сказал Озпин. Это сила. У вас должно быть достаточно знаний, чтобы черпать их, прожив столько разных жизней. — Общий опыт, это точно. Однако, я немного слишком специализирован для этого. Вайсс нахмурилась и спросила: — Специализированный это как? — Я специализируюсь на точном периоде истории Бикона. Если вы хотите знать, как выиграть турнир, я ваш человек. Я знаю боевой стиль каждого соперника наизусть. Я знаю каждое их движение, каждое их проявление. Если вы хотите знать лучший способ разбить сердце студента, я могу вам сказать. — Фейт откинулся назад и закрыл глаза. — Всё это исходит из будущих знаний. Знания, которые вот-вот станут бесполезными, потому что всё меняется. Я понятия не имею, как бороться с другими версиями самого себя, и меньше всего с каким-нибудь неодолимым монстром вроде его высочества вон там. Забери все мои знания, и я стану необученным, неподготовленным Жоном. — Он стиснул зубы над сигаретой. — Стою меньше, чем любой другой студент в этом проклятом месте. Это было слишком тяжело для желудка. Версия её друга, которая продолжала оживать в Биконе? Это звучало так странно. Означало ли это, что он знал её сотни или тысячи лет? Если так, то почему он все время был так зол? — Бикон– проклятое место, не так ли? — тихо спросила мисс Гудвич. — Большинство из студентов не относятся к этому заведению как к таковому или имеют такие плохие воспоминания о своём пребывании здесь. — Хе. Ну, большинство из них не учатся здесь почти две тысячи лет. Честно говоря, когда-то мне это нравилось. Наверное. — Он нахмурился про себя. — Трудно вспомнить, если честно. Это было так давно, что я едва могу вспомнить, каким был мой первый раз. С тех пор это постоянно повторяется. — Я полагаю, что все было бы скучно, если бы ты делал это достаточно много раз, — сказала мисс Гудвич. — Ты лишён чувствительности. — Да что ты говоришь. Я могу заучить наизусть ваши планы уроков на следующие двенадцать месяцев. Однако прямо сейчас меня уделали почти в самом начале. У меня есть аура, но я ненамного сильнее вон того идиота. Его большой палец указал на их Жона, который ощетинился. — Я... я достаточно силен! Глаза Фейта загорелись, но Пирра быстро вмешалась: — Давайте не будем оскорблять друг друга. Очевидно, вы видите Бикон совсем по-другому, чем мы. Давай оставим всё как есть. — Испортили веселье. Ладно. — Фейт фыркнул. — Честно говоря, похоже, что единственные двое, кто может бороться, это вы двое. — Он указал на Рыцаря и Левиафана. — И даже тогда, в основном, у него есть шанс – Рыцарь. Вероятно, это как-то связано с так называемым балансом, о котором упоминала Джинн. Озпин здесь получает более сильного в виде Его Высочества, так что это уравновешивается тем, что остальные из нас просто бесполезны. — Мы не должны сбрасывать со счетов чьи-либо сильные стороны, — снова начал Озпин. — Я не такой. Я честен и знаю свои возможности лучше, чем кто-либо другой. Кто-нибудь из остальных со мной не согласен? — Я не знаю. — коротко ответил Хантер. — Моя единственная способность –стрелять из лука. Любой, у кого есть аура, будет невосприимчив к этому. — Я даже этого не могу сделать, — сказал Бариста. — Я гражданское лицо. Янг однажды сломала мне руку, слишком сильно тряся меня. Янг побледнела. — Д-да!? — Не ты. — Он улыбнулся ей. — Моя Янг. Это был несчастный случай, и она более чем загладила свою вину передо мной. Не волнуйся. — Я могу сражаться. — медленно произнес Левиафан. — Я буду сражаться... Озпин выдохнул с облегчением,зная, что кто-то это сделает. Учитывая, что на карту был поставлен весь их мир, Руби надеялась, что Пирра сможет достучаться до Фейта в этом вопросе. — Я уже сказал, что сделаю это. — сказал Рыцарь. — И я отдам свой приз любому, кто этого пожелает. Если ты будешь сражаться с нами, Фейт, я отдам это тебе. Если вы так уверены, что я выиграю, то лучше всего было бы встать на мою сторону. Нет? Фейт выглядел заинтересованным. На секунду он выглядел почти потерянным. Отчаянный. Затем его глаза метнулись к Левиафану, столь же напряженному, и он снова откинулся назад. — Ты должен предложить это ему вместо этого, — сказал Фейт, указывая. — Это поможет вам работать вместе. Я в порядке. Преимущество функционального бессмертия в том, что в конце концов я найду выход из своего проклятия. Это всего лишь вопрос времени. — Я приму твоё предложение. — сказал Левиафан. — Я хочу это желание. И вот так разговор был окончен. Из всех присутствующих здесь Жонов, почти все были с ограниченным боевым потенциалом, Левиафан, однако, был тем, кто хотел уступки от Рыцаря. Левиафан действительно хочет это желание, – подумала Руби. Рыцарь от своего отказался не сделал, но Левиафан вел себя так, как будто он был здесь больше ради приза, чем для того, чтобы спасти Ремнанта, в то время как остальные уже были готовы сдаться. Интересно, чего он хочет? Неужели Рыцарь действительно ничего не загадает? Неужели Фейт так быстро отказывается от его шанса? И если там были другие итерации Жона Арка, чего они хотели? И как далеко они готовы были бы зайти, чтобы достичь этого...? /-/ — Ааааа! Жон Арк закричал от боли, когда Жон Арк вонзил нож ему в грудь. Кровь потекла, когда его грудная клетка прогнулась, разрушившись в одно ужасное мгновение. Голубые глаза расширились, губы приоткрылись, а затем с хриплым кровавым бульканьем Жон Арк опрокинулся назад. — Прекратите! — крикнула женщина. Сапоги застучали по каменному полу, рука схватила нападавшего за шиворот, оттащила его назад, а затем отшвырнула в сторону. Жон неудачно приземлился, заскользив по полу, когда окровавленный нож со звоном отлетел в сторону. Новая фигура опустилась на одно колено, его белое пальто в военном стиле собралось вокруг черных ботинок, когда он наклонился, чтобы коснуться одной рукой упавшего подростка. Скомканный, выцветший коричневый шарф закрывал его рот и челюсть, но глаза были прищурены и сморщены от беспокойства. Жон на полу булькнул: — Синдер… П-Почему...? Рана была слишком большой, чтобы с ней что-то делать. Прямо над сердцем, перерезав артерии и сломав ребра. Глаза Жона Арка затуманились и закатились вверх, когда тот, что был над ним, наклонился и осторожно закрыл глаза. — Он ушел, — сказал он. На их глазах тело распалось на пылинки голубого и белого света, мало чем отличающиеся от угасающего Гримма. Жон стоял, крепко зажмурив глаза. — Он мертв. Салем сердито зарычала и вскочила со своего каменного трона: — Синдер! — прошипела она. — Это должна была быть тренировка – демонстрация силы! Но ты уже отняла у нас одного из наших бойцов! — Это был несчастный случай. Синдер была рядом со своим Жоном, который, спотыкаясь, поднялся на ноги. Лицо мальчика было в тени, его рука была покрыта кровью. Когда он поднял глаза, в них заиграли мириады ярких красок. — Неудачное парирование с его стороны и плохое взаимодействие. Нуль предупредил нас, что может сделать его проявление. — Мне жаль. — слабо сказал Нуль. — Я не хотел. — Ложь. — Жон в центре кольца зарычал и выхватил свой меч, направив его на подростка. — Это не было ошибкой. Это было убийство. Синдер мрачно рассмеялась: — Не будь глупым. Пепел согласился на дуэль. Тириан не сказал "нет". Во всяком случае, это просто доказательство того, что мы должны быть осторожны с взаимодействиями Проявлений. Я думаю, что лучше всего избегать спарринга с кем-либо ещё. — Её глаза сверкнули. — Для их собственной безопасности. Жон задрожал: — Ты, чёрт возьми... — Ашари, — заговорила Салем, и более высокий, пожилой мужчина опустил свой меч. Он оглянулся на женщину, восседавшую на своём троне, явное отсутствие уважения противоречило всем остальным в зале. — Отойдите. Дальнейшее кровопролитие не вернёт представителя Тириана. Похоже, он всё равно был слишком слаб, чтобы от него было много пользы. Голова Тириана поникла, стыд за то, что он подвёл свою богиню, намного перевешивал любое горе из-за потери своего чемпиона. Жон Ашари усмехнулся, вложил оружие в ножны, повернулся и посмотрел в лицо королеве Гримм. — Я не подчиняюсь твоим приказам. — Богохульник! — Тириан. — Салем остановила его, подняв руку. Её глаза не отрывались от взрослого мужчины, стоявшего перед ней. — Ашари когда-то служили мне. Подумайте хорошенько, прежде чем принимать иное решение. Я мог бы подумать, что в таком случае безопаснее убрать тебя, чем беспокоиться о предательстве. Ты не боишься меня. Я вижу это. Но... — Её губы изогнулись вверх. — Как объяснила дорогая Джинн, ваше присутствие здесь зависит от вашего якоря. Не заставляй меня предпринимать действия против неё. В углу комнаты, позади Синдер и рядом с её более высоким спутником, Эмеральд напряглась. Её красноватые глаза уставились на Ашари, требуя подчинения. — Тебе следует остерегаться подобных угроз, — прошептал Жон Ашари. — Я убил Салем моего мира. — Его взгляд стал жёстким. — И я убил другую Салем. Я мог бы сделать это и в третий раз. Смелое заявление. Сказано с явной уверенностью. Хейзел, Уоттс и Тириан напряглись, в то время как Синдер, все ещё стоявшая рядом со своим чемпионом, мрачно улыбнулась. Для одного человека было самоубийством создавать такую угрозу в окружении врагов, и все же старейший из собравшихся Жон сделал это без страха. Его левая рука легла на рукоять меча, в то время как правая висела под плащом, вне поля зрения. Салем поднялся на внушительную высоту. Её черно-красные глаза потемнели, а на лице вздулись красные вены. — Ты смеешь... — Хорошо. Хорошо! — ещё одна фигура вышла из тени позади трона Салема. Чистая белая кожа, пепельно-серые волосы и почерневшие глаза с красной радужкой. Он был мужским зеркалом для женщины в черном, и когда он вышел на свет, его мрачные черты лица стали только резче. Несмотря на это, в отличие от всего, что представлял собой Гримм, на его лице была добродушная, почти усталая улыбка. — Нет необходимости начинать ссору из-за этого. Ашари прав в том, что негодует из-за того, что Нуль убил нашего собрата, но здесь совершенно нет причин угрожать Эмеральд, мама. Салем отошла от своего отпрыска и пристально посмотрела на него: — Не называй меня так! Я не твоя мать. ЖонСалемАрк, как он представился, только рассмеялся. Он был самым большим потрясением для них всех, не только по внешности, наследию и способностям, но и по личности. Было трудно не принять то, кем он был, когда он выглядел так, как выглядел, и с теми способностями, которые он демонстрировал, но было гораздо больше путаницы в его отношении. Он был слишком дружелюбен для того, кто был наполовину Гримм. — Ты всё ещё моя мама, даже если на этот раз ты не родила меня. — он с обожанием улыбнулся женщине, которая усмехнулась в ответ и отвернулась. — Но сейчас это не важно. Ашари, мать не причинит вреда твоему якорю. Пожалуйста, убери свой меч. Мы уже потеряли одного из нас, и нет смысла терять другого. Что касается тебя, мама, пожалуйста, успокойся. Он просто обеспокоен тем, что произошло. Я уверен, что мы все здесь такие. Жон Ашари несколько долгих секунд рассматривал гибрид Гримм, хмыкнул и вложил оружие в ножны. Позади него Тириан и Хейзел сделали то же самое. Закончив свою работу, Гримм Жон улыбнулся матери, отступил в сторону и жестом пригласил её снова взять слово. Прежде чем она это сделала, заговорила Синдер: — Разумно ли вообще оставлять его в живых? Он уже показал, что не хочет работать с нами. Нуль и Гримм – у нас уже есть два чемпиона, более чем способных победить Озпина. Я не буду чувствовать себя в безопасности, если за моей спиной будет кто-то с сомнительной лояльностью. — Это иронично слышать от тебя, — сказал Ашари. — Нет, — приказала Салем. — Твоя глупость уже стоила нам одного. Всё, что меня волнует, – это победа нашей стороны в этом проклятом соревновании. Мне все равно, кто или как, и я не буду сокращать силы на треть из-за твоей паранойи. — Салем пристально посмотрела на Золу и Ашари. — Он способен. — Мы даже не знаем, так ли это! — сказала Зола. — Он ничего не рассказал нам о себе, кроме того, что прожил долгое время и путешествовал между мирами. И теперь, когда он утверждает, что убил тебя. Пусть он встретится с Гримм лицом к лицу и позволит нам проверить его должным образом. — Так отчаянно хочешь увидеть мои сильные и слабые стороны? — насмешливо спросил Ашари. — Будь осторожна, Синдер. Твои амбиции проявляются. — Я верн... — Хватит! — взревела Салем. — С меня хватит. Мне плевать на ваши мелкие игры, ваши споры или ваши проблемы. Это война! Вы будете работать вместе, чтобы победить Озпина, или я лично убью каждого из вас. Гримм! — огрызнулась она. — Я предпочитаю Овц... — Гримм! — Салем зашипел, и на этом все закончилось. — Ты будешь сопровождать их в Вейл. Ты будешь там моими глазами и ртом. Вы показали, что способны вызывать и командовать моим Гримм, так что вы можете создать Провидца, если вам нужно связаться со мной. Держи Синдер и Ашари в узде, как тебе будет угодно. Гримм Жон вздохнул. — Да, мама. — Не надо... — Салем покачала головой и отвернулась. — Эта дискуссия окончена. У вас есть ваша работа. Я хочу, чтобы все остальные версии Жона Арка были мертвы до конца месяца. Я хочу, чтобы Озпин был побеждён. Не подведи меня. С этим пожеланием-угрозой и шелестом платья Салем исчезла в соседней комнате, оставив их позади. Тириан, Хейзел и Уоттс покинули их, в то время как Зола и Нуль обменялись тихими словами и сделали то же самое. Эмеральд хотела последовать за ней, но Синдер остановила её. — Ты должна проводить время со своим чемпионом, — сказала она. — Похоже, он не ладит с моим, так что нам лучше пока держать их порознь. Пока ты не научишься лучше контролировать его. — Н-Но... — Это всё, Эмеральд. Идём, Меркурий. Меркурий кивнул и последовал за ним, наклонив голову к Эмеральд и подмигнув при этом. Девочка поменьше смотрела им вслед, крепко прижав руки к бокам. Гримм-Жон молча наблюдал, как она подошла к мужчине вдвое старше её, который, почти не задумываясь, опустился на одно колено, чтобы оказаться на одном уровне с ней. Резкий удар плоти о плоть заставил Гримма поморщиться. — Как ты мог!? — Эмеральд взвизгнула. — Ты всё испортил! Человек, который так сильно напоминал Гримму его отца, потёр челюсть одной рукой. — Эмеральд... — тихо сказал он. Слишком мягко. За это он получил ещё одну жестокую пощечину. — Нет! Я думала, что это будет хорошо! Я думала, что наконец-то буду полезна! — Ещё одна пощёчина. Ещё один удар кожи о кожу. — Я думала, что с чемпионом на моей стороне Синдер наконец-то обратит на меня внимание! Ашари выдержал бурю без слов, позволив Эмеральд дважды ударить его правой рукой, а затем переключиться на левую, когда ей стало больно. Он оставался неумолимым, безропотно принимая каждый удар там, где Гримм давно бы отступил. Хотя бы для того, чтобы она не сломала руку. — Ты бесполезен! — Эмеральд закричала. — Ты даже не скажешь нам, что ты можешь сделать! — Я бы сказал тебе, — сказал Ашари, — Если бы ты не побежала прямо к Синдер и не рассказала ей всё. Ты понимаешь, что по её приказу Нуль убил Пепельного. Хоть тот и любил её – он любил её всем своим сердцем – и она просто убила его. — Это был несчастный случай! — Ты не настолько глупа и наивна, чтобы поверить в это, Эмми. Я знаю, что это не так. — Не называй меня так! Ты… Ты... — Эмеральд закрыла глаза и влепила ему пощёчину в последний раз, несмотря на отсутствие заметного успеха. — Ты ничтожество! — обвинила она его. — Ты ничто для меня, ты ничто для Синдер и ты ничто ни для кого из нас! Ты просто инструмент! И если ты не поможешь мне помогая Синдер, я выброшу тебя! Ашари протянул руку и положил её на плечо девушки. — Если ты меня бросишь, я просто буду продолжать возвращаться. Ты так легко от меня не избавишься, Эмеральд. Я обещаю тебе это. Эмеральд стояла там, ошеломлённая. После долгой паузы она отдёрнула плечо, повернулась спиной и вылетела из комнаты. Когда Ашари собралась последовать за ней, она крикнула: — Не надо! Я не хочу тебя видеть! П-просто оставь меня в покое! Дверь за ней захлопнулась. — Аххх. — Ашари вздохнул и поднялся во весь рост. В то время как шквал атак его ничуть не беспокоил, казалось, что её слова причинили больше вреда. — Не совсем так, как я хотел, чтобы это произошло, — признался он. Гримм прочистил горло. — Ты все ещё здесь, да? Пришёл, чтобы высказать свои собственные угрозы? — Нет. — Гримм подошёл и протянул руку. — Я хотел извиниться от имени моей матери. Ей не следовало угрожать Эмеральд. Особенно когда бедная девочка ничего не сделала. Голубые глаза встретились с красными, и Ашари усмехнулся. — Я не могу поверить, что из всех версий себя, которых я встречал до сих пор, тот, кто наполовину Гримм, является наиболее нормальным. Это кое-что говорит о нас, не так ли? Гримм улыбнулся, когда пожилой мужчина пожал ему руку. У Ашари была сильная хватка. Уверенная и твёрдая. — Я думаю, что так и есть. Мне не совсем комфортно со всем этим. Это игра Богов. Это кажется неправильным. Они вовлекают невинных в эту войну между мамой и Озпином. — Это неправильно. Это не остановит их от того, чтобы заставить нас сражаться. — Я не хочу драться с тобой, — сказал Гримм. — Я не хочу никого убивать. — Тогда давай не будем. Проблема в том, что нас только двое. Нуль хочет драться. Он хочет победить. Я вижу по его глазам, в каком он отчаянии. Достаточно отчаянный, чтобы убить кого-то, кто преданно последовал бы за Синдер только потому, что он мог стать конкурентом. — Ашари, прищурившись, посмотрел в ту сторону, куда ушли Нуль и Синдер. — И он сотрудничает с единственным человеком, который поощрял бы это. Только не говори мне, что ты думаешь, что смерть Пепла была несчастным случаем. —Нет. Нуль убил его. — Вероятно, по приказу Синдер. — Это могло быть и по его желанию, — заметил Гримм. — Синдер, возможно, просто прикрыла его. Я не знал, что это произойдёт. Я бы вмешался, если бы сделал это. Ты быстро двигался, — добавил он. — К тому времени, как ты его отбросил, я ещё был в небольшой панике. Ты, должно быть, прожил тяжёлую жизнь. — Ашари уклончиво хмыкнул. — То, как ты отреагировал на Эмеральд, совсем не то, чего я ожидал. Она та, кого ты знал в своём мире? — Тебе не нужно знать. — Прости меня, — Гримм склонил голову. — Мне не следовало спрашивать. Вместо этого я хотел спросить кое-что другое. Мы направляемся в Вейл. Мать хочет, чтобы мы убили самих себя. Я... не знаю, что и думать об этом. Если они такие же, как мы, то им не место в этом мире, и это на самом деле не убьёт их. Они также будут пытаться убить и нас. Особенно меня. Я не думаю, что они захотят даже договориться со мной из-за того, что я наполовину Гримм. — Ты спрашиваешь, могу ли я покончить с собой? — спросил Ашари. — Или ты просишь совета? — Немного того и другого. Ты… Ты напоминаешь мне папу. Николас тоже твой отец? — Так и есть. Я почти боюсь спрашивать, как он в итоге заарканил Королеву Гримм. Расскажешь мне позже, — сказал он, когда Гримм открыл рот. — В чём твой вопрос? У меня есть всё время в мире, чтобы ответить, так как Эмеральд не хочет иметь со мной ничего общего. – Ну что ж… речь идёт об этой войне... /-/ — Ты так же силен, как и говорил мне, — сказала Синдер Нулю. Её глаза сверкали, а губы раздвинулись, обнажив зубы. — Проявление, которое отключает другие Проявления, которое убирает Ауру. Если это то, чего ты смог достичь с помощью ножа, я не могу дождаться, чтобы увидеть, на что способен пистолет. — Это работает в обе стороны. — сказал Нуль. — Я так же уязвим, как и они, когда использую его. — Но ты знаешь, когда это произойдёт. Ты можешь выбрать свой момент. Нуль кивнул. Он был совершенен. Если это должно было стать смертельным поединком между равными, то что могло быть лучше, чем то, на что полагался каждый охотник? Не имело значения, насколько сильны были эти другие его версии, её защитник мог подойти к ним в самый трудный момент, отбросить все средства защиты, которые у них были, и всадить пулю им в затылок. Он был идеальным убийцей. Что ещё лучше, он был таким же безжалостным, как и она. Не было никаких споров, когда она предложила ему убрать Пепельного. Мальчик, возможно, был верен ей из какой-то неуместной привязанности, но он все ещё был защитником Тириана. Тириан был бы проблемой с его навязчивым фанатизмом. Нуль даже не спорил; он, казалось, так же, как и она, стремился урезать конкуренцию. — Я так понимаю, у тебя не будет никаких проблем с убийством других версий себя. — Нет. Я занимаюсь этим ради себя. — А твои друзья? — она спросила. — Иногда может быть лучше ударить по одному из этих якорей, чем рисковать столкнуться с неизвестным. Ты не будешь колебаться, когда дело дойдёт до того, чтобы убить чей-то якорь, не так ли? — Это не будет проблемой. Мне нужен этот приз. Я сделаю все, чтобы получить его. — Даже если это означает убивать каждого, кто встанет у нас на пути? — Они не мои люди. — тихо сказал Нуль. — Они не из моего мира. Я верну свою семью обратно. Я спасу их. — Его глаза мерцали странными цветами и формами, светясь смесью золотого, синего и зелёного. — Если это означает, что мне нужно испачкать руки, так тому и быть. Я убью их всех. Синдер тихо мурлыкала про себя. Он действительно был совершенен. Эта война моя…