Пробуждение Мангекьё Шарингана

      - Я видел в вашем доме девушку с короткими волосами.              Они сидели у костра: он, Изуна и Вараку. Младшие мальчики задремали после драки, которую они только что разделили. Мадара смотрел на огонь всё время их драки, которую Изуна, как обычно, выиграл. Он не мог понять, откуда у них была энергия, чтобы сделать это после целого дня путешествия, но когда они были вместе, Изуна и Вараку, казалось, всегда находили дополнительные запасы энтузиазма.       Они возвращались с миссии, порученной даймё Страны Огня. В конце концов, миссия увенчалась успехом, но длилась она намного дольше, чем ожидалось, и напряжение заставило Мадару почувствовать, что он потерял несколько лет в процессе.       Они должны были сопровождать женщину из внутреннего дворца в монастырь глубоко в горах, поскольку она решила стать монахиней. Женщина, должно быть, лишилась благосклонности даймё из-за своих действий, поскольку для её безопасности были назначены только десять дворцовых стражников и три ниндзя. По сути, трое мальчиков-ниндзя, и он должен был вести. После прибытия во дворец и воочию увидев своё назначение, Мадара разрывался между классификацией этого намеренного финансового грабежа против клана Учиха со стороны даймё или попыткой избавиться от него со стороны старейшин клана. Он надеялся на второе, но здравый смысл подсказывал первое. Он не был настолько могущественным, чтобы его заметило начальство. Пока что.       На протяжении всего пути Мадара чувствовал себя сидящей уткой. Процессия двигалась мучительно медленно, поскольку дама настаивала на том, чтобы идти пешком. Она сказала что-то об отказе от привилегий и об отречении от земного мира. Что касается Мадары, она могла отречься от монастыря и сесть на лошадь по дороге к нему. Но, конечно, его мнение не имело значения.       У них было не так много ценностей, о которых можно было бы говорить, в виде материальных благ, но собрание придворных дам, сопровождавших их любовницу, восполняло это. Мадара поспорил, что цена, которую каждая из девушек могла получить на черном рынке, превышала даже выкуп, который дворец готов был бы заплатить. Глядя на этих женщин вблизи, он не мог понять почему. Они были похожи на нарисованные цветы. И нарисован кем-то, чьей единственной ссылкой были художественные свитки, потому что он никогда не решался выходить на улицу.       Но сама дама была другой. У неё были манеры и присутствие человека высшей породы, это точно. Но было что-то ещё в ней, в том, как она двигалась, в том, как какое-то потустороннее сияние сияло в её глазах. Она казалась такой безмятежной и полной тихой радости, когда она шла милю за милей в своём сером платье и с волосами, остриженными так, что они даже не доходили до её плеч. Вот почему эта девушка пришла ему в голову.       Вараку посмотрел на него и нахмурил брови.       - С короткими волосами? - Он почесал в затылке. - Тогда это, должно быть, была Комачи. Но это было много лет назад…       Правда, должно быть, года два или около того. Но он всё ещё помнил, как девушка танцевала, кружилась в белом халате, её волосы развевались вокруг неё. Божественный свет на её лице.       - Должно быть, когда умер Фуги, ей состригли волосы, чтобы показать, что она вдова. - Вараку продолжил.       Мадара был действительно счастлив за то, что всю жизнь учился скрывать свои эмоции.       - Аа, - сказал он самым незаинтересованным и небрежным тоном, на который только мог. Он не хотел сейчас внимания Вараку. Ему нужно было подумать. Итак, её волосы были подстрижены для траура, а платье было белым по той же причине. Кроме того, девушка не выглядела скорбящей вдовой. Она смеялась. Её смех всё ещё звенел в его ушах.

***

      - И ты мёртв. - Мадара прижал кунай к груди Вараку, оружие младшего мальчика закопалось в песке в паре метров от тренировочной площадки. - Сегодня ты более неуклюжий, чем обычно… Даже обезоруживать тебя не было нужды. Я мог бы просто вступить в зону поражения. - Мадара опустил клинок и отвернулся. - На днях тебя могут убьют…       - Именно поэтому мы тренируемся с тобой, аники! - Изуна приподнялся и отряхнул штаны. Удар Мадары отправил его в полёт достаточно далеко, чтобы не мешать его разборкам с Вараку. По правде говоря, комбо младших мальчиков не дало им особого преимущества - какой смысл в комбинированном бою, если нужно постоянно прикрывать чужие ошибки...       Но Изуна был настойчивым и оптимистичным: - Нам просто нужно лучше синхронизироваться!       Мадара пожал плечами. Он уже сделал мысленную заметку сделать всё, что в его силах, чтобы Изуна не отправлялся на опасные миссии вместе с Вараку. Его брат мог умереть, защищая своего друга. Нет смысла «синхронизироваться лучше», если одна сторона явно уступает. Мадара подошёл к берегу в конце тренировочного поля и сделал глоток воды из своей фляги.       Вараку, совершенно невозмутимый, последовал за ним и сел рядом с ним: - Что делать, - он потянулся и зевнул, - просто я сегодня не в лучшей форме. Я сегодня мало спал.       Казалось, это начало разговора, но Мадара проигнорировал это.       - Почему? Что ты делал вместо этого? - Изуна взял наживку и присоединился к ним, чтобы вытащить из своего мешочка закуски.       - Хотите знать, не так ли?!       Изуна надул губы: - Не совсем… Но, похоже, ты действительно хочешь рассказать…        - Если бы ты сделал то, что сделал я, ты бы тоже хотел рассказать! Тот странствующий продавец лекарств, который пришёл вчера - с ним была дочь... Симпатичная, с вьющимися волосами, ты её видел? - Вараку ожидаемо взглянул на Мадару и Изуну, но не нашёл той признательности, которую искал.       - А что насчет неё? - Изуна, вероятно, был слишком молод, чтобы понять, что для Мадары было очевидно. И Вараку, очевидно, тоже, как только что обнаружил Мадара с некоторым удивлением.       - Ну, я встретился с ней…       - Как? Ты её не знаешь!        - Я сначала познакомился с ней! Я подошёл к их стенду, и мы поговорили…       - О чём? - Изуна по-прежнему казался возмущённым.       - О, я спросил, как идут их дела, в каких местах они бывали, о таких вещах… И я рассказал ей всё о своих приключениях в качестве ниндзя. Она была очень впечатлена.       - То есть ты солгал.       - О, не будь таким придурком, Мадара. Я просто описал вещи в более позитивных тонах. Она всё равно никогда не поймёт, они отправляются утром.       Мадара фыркнул и достал из мешочка полировальную тряпку.       - А потом я спросил её, не хочет ли она прогуляться позже, и она согласилась. Вечером я снова пришёл и стал ждать. Когда её отец заснул, она выскользнула, и мы пошли в вишнёвый сад за участком.       - Деревья не цветут сейчас, - невозмутимо сказал Мадара после полировки.       - Ну и что. Ей понравилось. Она подарила мне талисман на удачу. - Вараку достал из кармана безделушку и покрутил её вокруг пальца. - И знаешь что? Она позволила мне поцеловать её, - торжествующе закончил он.       Мадара встал: - Ты жалкий. Зря тратишь время на такие вещи.              Он знал, что ругать младшего - это только то, чего все ожидали от него, но на этот раз за обычным ворчанием скрывалась настоящая злоба. Приключения Вараку заставили его задуматься о нежелательных следах. Опять таки. Он думал об этой девушке с тех пор, как впервые увидел её, и это усилилось только в последние недели после того, как Вараку непреднамеренно передал ему информацию о ней. «Не о девушке», - поправил себя Мадара. Он уже знал её имя. Её звали Комачи.       Он повернулся и зашагал за пределы полигона. По дороге домой Мадара анализировал, что его так злило. Он и представить себе не мог, что будет завидовать какой-либо из черт Вараку. И всё же он был здесь - возмущался тем, как младший мальчик обращается с людьми, этой легкой манерой, которой он располагал людей к себе.       В дурном настроении, Мадара решил, что после еды он пойдёт на свою точку, с которой открывается хороший обзор, чтобы посмотреть, сможет ли он снова увидеть её. Он уже давно сообразил, с какого дерева на холме открывался лучший вид во двор крыла дома Комачи. А потом, когда наступит ночь, он пошел к ней.

***

      Она так яростно дёрнулась под ним, что ему пришлось усилить хватку. Девушка, к тому же неподготовленная, и всё же ему нужно было вложить в это немного сил. Но это было в большей степени потому, что он мог использовать только одну руку и вес своего тела, чтобы прижать её. Другой рукой ему нужно было зажать ей рот. Любой более громкий звук из неё - и всё будет испорчено. Несмотря на то, что её жилище находилось отдельно от остальной части дома, стены были тонкими, а ночь слишком тихой.       Она бросилась с такой силой, что почти стряхнула его. Она ударилась под ним, сумела провести рукой по его груди и толкнула, всё же отрывая его от себя. Освободившись от тяжести, она прислонилась к футону, и он почти потерял хватку на её губах. Но он этого не сделал, и она осталась лежать, вцепившись в изголовье. Она с огромным усилием повернула голову, но он крепко держал её. Всё шло не так, как он себе представлял. Казалось, она борется за свою жизнь. Не то состояние, в которое он хотел вводить её. Ему нужно было это остановить.       - Перестань бороться, - сказал он. Этого, вероятно, будет недостаточно. - Я не причиню тебе вреда. - Это также не выглядело очень убедительным, если судить о том, как движения девушки под ним стали ещё более отчаянными. Он усилил хватку и попытался ограничить её движения. Он удерживал её неподвижно, будто в объятиях, на которые он даже не хотел возлагать надежды.       - Я буду держать тебя сейчас, пока ты не придёшь в себя достаточно, чтобы понять, что если бы я хотел причинить тебе боль, я бы сделал это уже давно. - Это, наконец, дало эффект, к которому он стремился. Девушка перестала сопротивляться и, казалось, прислушалась. Это был его шанс. - Я хочу отпустить тебя, но мне нужно быть уверенным, что ты не будешь кричать. Ты же не будешь кричать, правда?       Комачи кивнула. Мадара переместил свой вес, готовясь отпустить ее. Но рассчитанные глубокие вдохи, которые она делала, дали ему понять, что это была уловка. Она, должно быть, увидела в этом единственную возможность, которую ей удастся получить, и собиралась выплюнуть свои легкие. Он ещё сильнее сжал ее рот.       - О нет, ты не будешь. И знаешь почему? Потому что я могу подвергнуть тебя гендзюцу быстрее, чем ты издашь звук. - Он блефовал, он не был в этом уверен. С активированным Шаринганом он мог достаточно хорошо её разглядеть, но не так чётко, как при дневном свете, когда он действительно мог заметить работу мышц груди и челюстей до того, как человек издаст звук. Но она бы этого не знала. - И когда ты проснёшься от моего гендзюцу, я надёжно заткну тебе рот.       Глаза девушки расширились. Он почувствовал резкий запах страха, исходящий от неё. Это было уже давно, но теперь его интенсивность увеличилась в десять раз. Очевидно, перспектива потерять сознание пугала её даже больше, чем прямое нападение.       - Но я не хочу этого делать… - сказал он медленно, как будто что-то объяснял маленькому ребенку. - Крик тебе совершенно не поможет. Я останусь здесь в любом случае, только тогда ты, - он решил, что повторение угрозы было бы благоразумным, - ты останешься без сознания. Ты же этого не хочешь, не так ли?       Девушка казалась более спокойной. «Расслаблена» было неправильным словом, но больше не натянутой, как лук, готовый к стрельбе.       - Я отпущу, а ты не будешь кричать, - мягко сказал Мадара. Он знал, что слишком много власти в голосе может иметь противоположный эффект, чем предполагалось. Это могло означать, что он утверждал свою власть, в то время как она должна думать, что он уже взял верх.       Хорошо, пора рискнуть. Он направил свой Шаринган на её рот и осторожно убрал руку. Ни звука. Он переместился и поднялся с неё. Освободившись, Комачи немедленно поползла прочь. Он схватил её за лодыжку и дёрнул назад. "Нет. Оставайся здесь". Она пищала, но он видел, какие усилия она приложила, чтобы заглушить шум. Это принесло ему облегчение, поскольку его угроза, казалось, сработала. В то же время это заставило его сожалеть о том, что ему пришлось оперировать угрозами вокруг нее.       - Кто ты?       Он впервые услышал её голос. Он хотел дорожить моментом и отпраздновать его ответом, но не смог.       - Я не скажу тебе этого.       - Верно. Конечно. - Она сказала через некоторое время. Она сделала паузу, и когда она снова подняла трубку, она казалась необъяснимо подавленной. - Тогда покончим с этим.       - С чем?       - С тем, за чем ты пришёл! Изнасилуй меня, покончи с этим и уходи!       - Почему ты думаешь, что я сделал бы что-то подобное?! - Осознание того, что он только что поместил её в такое душевное состояние, было не очень отрадным. Он не ожидал этого, и теперь он не только чувствовал себя виноватым, но и стыдился своего отсутствия воображения. А затем последствия её веры ударили по нему, как молот. Если она верила, что её собираются изнасиловать, и решила сохранить то небольшое управление своей судьбой, которое у неё было… Она была действительно кем-то другим.       - Иначе зачем тебе быть здесь посреди ночи?       Она натянула храброе выражение лица, но Мадара мог слышать, что за дерзостью скрывается страх. Уязвимая, напуганная девушка, которой она не хотела казаться.       Но почему он здесь? Хороший вопрос. Мадара действовал скорее импульсивно, чем расчётливо.       - Я хотел встретиться с тобой.       - Ты это сделал. Теперь можешь уходить.       - Я ещё не узнал тебя так, как мне хотелось бы.       Комачи снова напряглась. Он понял, как это, должно быть, прозвучало для неё.       - Почему бы тебе не прийти днём? Если тебе так интересно? - Её голос был полон сарказма. Напуганная или нет, она, похоже, была полна решимости отстоять свою позицию, по крайней мере, мысленно.       - Я не люблю спрашивать разрешения.       - О, я вижу... я также вижу, что ты достаточно слаб и незначителен, чтобы требовать разрешения. Иначе бы ты просто вошёл сюда и потребовал бы меня...       Мадара не знал, называть ли это абсолютной глупостью или восхищаться её храбростью: - Неужели ты думаешь, что разумно провоцировать такого совершенно незнакомого человека?       - Ты действительно думаешь, что эта мудрость поможет мне в моём нынешнем положении?       - Немного вежливости не помешало бы...       Она не ответила, но он видел, что она впилась взглядом.       - Успокойся. Я уже сказал это и повторю ещё раз: я не причиню тебе вреда.       - Тогда чего ты хочешь от меня?       "Ничего. Вообще. Я не хочу ничего у тебя брать. Но я хочу всё, что ты можешь дать." Но сказать это вслух было бы слишком.       - Предположим, меня интересует твоя компания.       - Ты меня не знаешь.        - Может, я тебя уже немного знаю? А то, что я видел только что, - он указал на беспорядочный футон, - только ещё больше отбивает мой интерес.       Комачи обняла себя: - Итак, я не должна была вырываться, не так ли? Я запомню.       Мадара улыбнулся - это был первый не враждебный ответ, который он получил от нее.       - Неважно - я уже знаю, что ты такая. И мне это нравится…       Комачи вздёрнула подбородок: - Итак, что будет дальше?       - Я не знаю. Что бы ты хотела?       - Что бы ты ушёл? Ох. Это больно. Он должен был этого ожидать, но это всё равно его удивило. Принимая во внимание количество страданий, которые он уже причинил ей, возможно, действительно было бы лучше выполнить её просьбу. Надеясь, что это докажет его добрые намерения.       - Хорошо. Я действительно не хочу, но я уйду. Но я вернусь, и в следующий раз для нас обоих будет лучше, если ты не будешь сопротивляться. Он встал и пошёл к раздвижной двери, ведущей в сад.       - О, и не беспокойся о том, чтобы организовывать охрану. Я смогу почувствовать их, и у тебя нет возможности убедить кого-либо охранять тебя вечно. И я терпелив. Я могу быть очень терпеливым, когда я поставил себе цель.